Было жарко и нудно

Дамочка в очках первая не выдержала и заговорила: 

- Народ, нам еще сутки вместе ехать, что, так и будем сидеть, молчать? 

Давайте познакомимся и пусть каждый скажет о себе пару слов, смотришь, и время быстрее пойдет. 

Начну с себя: меня зовут Жанна, мне 30 лет, ну это неважно. Работаю учителем в школе, еду к подруге на свадьбу. 

Весь наш плацкартный закуток оживился и с радостью включился в игру. 

Двое старичков ничего интересного о себе не сообщили: 

- Я Старушка Старушковна, а Это мой муж - Дед Дедович, мы пенсионеры и едем в село деревенского типа, к его Брату Братовичу. И так далее. 

Я тоже ничего неожиданного не сказал: 

- Звать так-то, учусь в Питере, еду в гости к маме. 

Но вот, наконец дошла очередь до самого любопытного персонажа, сидящего на боковом месте. 

Я даже подумал, что учительница, всю эту игру затеяла только ради него. Уж очень ей хотелось поглумиться над живым бандюганом. 

Да, как ни крути, выглядел он абсолютным уркой: дорогущая кожаная куртка (в те годы верный признак криминальных занятий ее хозяина), «цепура с акробатом», золотая «фикса» во рту, на мизинце, тоже «рыжая гайка», на запястье - полустертая «партачка», явно тюремного происхождения, впрочем в те времена еще не было повальной моды портить свою шкурку, только ради красоты, если не считать солнышка с надписью «УТРО». 

На вид ему было, может восемнадцать, а может и все двадцать с копейками. Непонятно. 

Сам мордат, взгляд нагл, изо рта торчит спичка. 

Когда пацанчик наконец заговорил, то вполне довершил свой внешний облик. Губы он противно выгибал трубочкой, а зубы вообще не разжимал, как будто челюсть склеилась сосательной конфеткой, и каждое его человеческое слово, неотступно конвоировали слова паразиты: 

- Ну, че, типа. Я Артем, чисто питерский пацан. Ге-ге. Ну че еще вам реально сказать? Еду по конкретным делам. Все? 

Учительница Жанна, еле заметно подавила улыбочку и заинтересованно спросила: 

- Очень приятно. А скажите, Артем, Вы где-то работаете, или может учитесь, где? 

- Реально уже не учусь, отучился, хорош, ге-ге, и конкретно еще не работаю. Ну, пока типа так, чуток делишками занимаюсь, а там будем посмотреть… Все, или еще будут вопросы? 

- Очень интересно, а какая у Вас позвольте спросить, профессия? 

Я слегка напрягся, было видно, что учительница уже несколько перегибает и вполне может нарваться на жесткий отпор, повезет, если только словесный… 

Браток насупил брови и ответил: 

- По-профессии я реально врач, отвечаю. 

Старичок со старушкой внезапно хихикнули, но быстро поймали себя ладошками за ротики. 

Жанна, не подала виду, а посмотрела наивным взглядом и продолжила: 

- А, так Вы доктор? Любопытно. А позвольте узнать, какой Вы доктор? 

- В смысле какой? Чисто обычный. 

- Ну, бывают: отоларингологи, маммологи, хирурги, ортопеды, онкологи. Вы-то, кто? 

- А типа так? Ну, я, короче, хирург. 

- Прелестно, я почему-то так и думала. 

Жанна долго копалась в своей сумочке, наконец извлекла потертый голубенький бумажный сверток, протянула Артему и наигранно уважительно сказала: 

- Доктор это кардиограмма моего сына, посмотрите пожалуйста, меня очень интересует Ваше, независимое мнение. 

Питерский пацан зыркнул на голубенькую бумажку и ответил: 

- Так, это, я же не по этим делам. Хирург, он тупо по переломам, там, черепно-мозговым и все такое… 

- Я понимаю, но ведь, насколько я знаю, до специализации, студенты медики изучают все вместе и кардиограммы в том числе. 

- Ну, так-то, чисто да. 

- Пожалуйста, доктор, посмотрите, ну что Вам стоит? 

Пацан нехотя взял в руки бумаженцию, широко развернул и стал искать где у нее верх и низ. 

Старушка сидящая рядом со мной шепнула мужу: 

- Ой, комедия, ото дурень, это же еще нужно знать как ее правильно держать… 

После долгой паузы Артем сказал: 

- Я уже особо так не и помню, как там и че, но могу сказать реально: во первых - вашему сыну, лет сто, отвечаю, а во вторых - че-то у него сердчишко это, совсем, я извиняюсь, паскудное. Еле - еле – еле. Но Вы раньше времени не шугайтесь, это только чисто мое мнение. Ладно, пойду курну. 

Артем ушел в тамбур, мы все тихонько захихикали, но у растерянной учительницы забегали глазки и она наконец произнесла: 

- Это последняя кардиограмма моего тестя. В сумке случайно завалялась. Его похоронили полгода тому назад… 

Нас всех как мешком ударило. Уж кто, кто, но чтобы этот урка и вправду оказался врачом… 

Артем вернулся с перекура и Жанна опять пристала к нему с расспросами, но в ее голосе уже не было ни грамма иронии: 

- Извините Артем, я вот сколько по врачам и консилиумам не бегала, мне никто ничего внятного так и не сказал, только успокаивали и шушукались между сабой. Посылали на новые обследования и все время какой-то «плюс» и «минус»… Что это за минусы такие, Вы не знаете? 

- Так Вы очки себе выбираете? 

- Нет, какие там очки – это по женским делам. Как-то: - Плюс, что-то и минус, чего-то тра-та-там. 

Артем почесал могучий загривок и сказал: 

- Может - плюс рост, минус дифференцировка? 

- Да, да, точно! Что это значит, доктор? 

- Ну, это типа, что, плюс-минус, у Вас все чисто ништяк. Нормально, короче. Не парьтесь, а слушайте их советы и все будет гуд, отвечаю. 

Жанна поблагодарила и надолго уставилась в окно. 

Через полчаса в тамбуре я разговорился с этим странным косноязычным доктором с золотым зубом и узнал, что он имел судимость по малолетке и разумеется никогда бы не стал даже санитаром, если бы не его папа – генерал-полковник. 

Я даже узнал, что врачи, когда пытаются скрыть от пациента раковый диагноз, называют его между собой по-научному: «Плюс рост, минус дифференцировка…» 

Вот тогда-то я до конца и прочувствовал поговорку о встречах и проводах, одежке и уме… 

GRUBAS