Была у нас экономика
В наше время экономический анализ теряет свою актуальность очень быстро. Не исключение и наш сегодняшний обзор: на фоне недавних событий его можно рассматривать просто как историческую справку.
Реальные показатели
Реальный ВВП в январе-апреле вырос на 2.5% г/г – очень резкое ускорение за месяц, которое, впрочем, объяснялось в основном эффектом низкой базы: апрель 2020 г. был первым месяцем, когда негативные эффекты пандемии отразились на реальных показателях экономики Беларуси. По нашим оценкам, темп прироста реального ВВП в апреле (чистый месяц) составил 7.5% г/г, или 2.6% к апрелю 2019 г. По сравнению с прошлогодней «ямой» выросли все укрупненные виды деятельности кроме сельского хозяйства и строительства (последнее в апреле упало на 11.2% г/г). В зоне роста впервые за время наблюдений (с октября 2020 г.) оказался IPM индекс: благоприятная внешняя конъюнктура вытянула из рецессии промышленность и в той или иной степени остальную экономику. На вопрос «надолго ли?» мы здесь не отвечаем, но отметим, что увеличение бизнес-оптимизма происходило на фоне сохранения негативных оценок рисков ведения бизнеса (значимо выше 4 по пятибалльной шкале, то есть риски выше, чем высокие).
Предварительные оценки итогов первого квартала говорят о том, что рост ВВП целиком объяснялся увеличением чистого экспорта: по нашим оценкам, экспорт товаров и услуг в 1 кв. 2021 г. увеличился на 15.1% г/г, импорт – на 4.7% г/г (это не официальные данные – официальные должны появиться к концу месяца). Внутренний спрос падал и за счет инвестиций, и за счет потребления. Последнее оценить довольно сложно, поскольку с прошлого года ни данные о зарплате (доходах), ни данные о розничном товарообороте не обладают достаточной информативностью для надежной оценки динамики потребления. Общий вклад внутреннего спроса в прирост реального ВВП составил, по нашим оценкам, -5.6 проц. пункта, чистого экспорта (с учетом статрасхождения) – 6.5 проц. пункта.
Если разложить чистый экспорт на составляющие, то факторы восстановления 1 кв. 2021 г. будут более очевидными. Во-первых, из-за падения внутреннего спроса сократился «ненефтяной»[1] импорт товаров и услуг – это дало +3.5 проц. пункта прироста реального ВВП. Во-вторых, экспорт калийных удобрений обеспечил +1.6 проц. пункта прироста реального ВВП, а еще +0.7 проц. пункта дал чистый экспорт нефти и нефтепродуктов. Такой же вклад в прирост реального ВВП был у ненефтяного экспорта товаров и услуг (+0.7 проц. пункта). Из этих данных очевидно, что основной драйвер роста исчезнет целиком уже во втором-третьем кварталах.
Ситуация с внутренним спросом намного менее радужная. По нашим оценкам, вклад внутреннего спроса на отечественную продукцию (внутренний спрос минус импорт товаров и услуг) в прирост реального ВВП в 1 кв. 2021 г. составил -8.5 проц. пункта (-4.6 проц. пункта в 4 кв. 2020 г. и положительный на протяжении первых трех кварталов 2020 г.). При всей условности этого показателя он отражает депрессивное состояние внутреннего рынка: даже если мы ошиблись в оценках динамики потребления и запасов, падение было очень существенным.
Номинальные показатели
Бурный рост физобъемов экспорта помог сбалансировать текущий счет уже в 4 кв. 2020 г. и значительно улучшить сальдо торговли товарами и услугами в 1 кв. 2021 г. Но это происходило на фоне ухудшения условий торговли: с мая 2020 г. темпы роста средних цен экспорта постоянно отстают от темпов роста средних цен импорта. Ухудшение условий торговли означает, что для покупки одного и того же объема импорта страна будет вынуждена тратить все большую часть своей экспортной выручки. Особенно провальной с точки зрения цен выглядит торговля калийными удобрениями: их динамика настолько отличается от мировой конъюнктуры, что это вызывает вопросы к схемам поставок белорусского калия (по данным МВФ, в апреле 2021 г. индекс цен на удобрения составил 153.8% к уровню января 2020 г., а белорусские калийные удобрения за этот период, судя по всему, подешевели).
Восстановление экспорта транспортных услуг на фоне увеличения поставок нефтепродуктов и калийных удобрений (пока детализированные данные не опубликованы, поэтому причины могут быть и иными) позволило лишь немного увеличить сальдо в торговле услугами по сравнению с 1 кв. 2020 г. (+26.6 млн долл. США г/г), а в годовом выражении (сумма за последние 4 квартала) оно так и не достигло максимумов 2 кв. 2020 г. Последние события несут угрозу для экспорта как транспортных услуг, так и телекоммуникационных, компьютерных и информационных услуг, что чревато ухудшением текущего счета платежного баланса: по итогам 2020 г. сальдо торговли услугами составило +6.4% от ВВП – этого хватило, чтоб покрыть дефицит в торговле товарами (-3.3% от ВВП) и большую часть дефицита по статье «первичные доходы». Сальдо вторичных доходов, основу которого составляют поступления от распределения импортных пошлин в рамках таможенного союза, остается положительным (0.8% от ВВП в 2020 г.), но снижается (1.6% от ВВП в 2019 г. и 2.1% от ВВП в 2018 г.).
В подобном обзоре было бы уместно написать о ситуации с государственными финансами: завершение эры профицитного бюджета (2014–2019 гг.), высокая долговая нагрузка (по нашим оценкам, на погашение и обслуживание государственного и гарантированного государством внешнего и внутреннего валютного долга в 2020 г. ушло более 5.5% от ВВП – это эквивалент 2/3 от величины расходов органов госуправления на оплату труда), вынужденная бюджетная консолидация – сокращение госрасходов в 4 кв. 2020 г. достигло 5% г/г в реальном выражении (корректировка на дефлятор ВВП). Уместно было бы упомянуть о том, что поведение физических лиц – вкладчиков осталось очень осторожным, несмотря на стабилизацию ситуации на валютном рынке и чрезвычайно высокие реальные процентные ставки по рублевым депозитам (срочные депозиты населения в иностранной валюте непрерывно падают с начала 2020 г.; в какой-то мере вкладчики и рассматривают текущие счета как возможность быстро обналичить деньги в случае реализации рисков, но объем валюты на депозитах до востребования все еще не вернулся на уровень июля 2020 г.). Все это было бы актуальным для аналитической записки с предложениями мер экономической политики, политики в сфере коммуникации и т.п. Для исторической справки эти и другие детали, пожалуй, лишние.
[1] «Ненефтяной» импорт товаров и услуг – импорт товаров и услуг за вычетом импорта нефти (код ТН ВЭД 2709), нефтепродуктов (2710) и природного газа (271121). «Ненефтяной» экспорт товаров и услуг – экспорт товаров и услуг за вычетом экспорта нефти, нефтепродуктов (в том числе нескольких «квазинефтяных» позиций) и калийных удобрений (3104). Соответствующие товарные позиции составляют «нефтяные» импорт и экспорт товаров.