Buy coke Opatija

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В TELEGRAM (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

Запомни! Важно!🔥🔥🔥

В Telegram переходить именно по ссылке что выше, по другому никак, в поиске фейки и боты!

_______________

Buy coke Opatija

Downtown Apartments Dorian and Nadia, Опатия - обновленные цены года

Buy coke Opatija

Купить наркотики закладкой Елените

Buy coke Opatija

Coke Arusha

Buy coke Opatija

Андрей Чистяков | ВКонтакте

Hemp Turkey

В результате нескольких вооруженных конфликтов на просторах бывшей Югославии в е годы сотни тысяч людей были вынуждены покинуть свои дома или оказались беженцами в других государствах. Поскольку конфликты продолжались 10 лет, немало подростков и молодежи росли и формировались в условиях войны и переселения. Бывшие жертвы войны из Хорватии, Боснии и Герцеговины и Сербии вспоминают для ВВС Украина свое детство и рассказывают, как трагические события повлияли на их жизнь и идентичность. Автор фото, bbc. В начале девяностых годов в многонациональном сербском крае Воеводине тысячи жителей несербского происхождения - в основном этнические хорваты и венгры - были вынуждены покинуть дома. Люди бежали из-за давления активистов радикальных сербских партий, полувоенных группировок и влияния недоброжелательной среды. Некоторые сербские писатели и политики тогда публично призвали руководства Сербии и Хорватии вести политику обмена жилищами, то есть переселять людей в их климатические государства. Сербская радикальная партия и ее лидер Воислав Шешель создавали списки для насильственного переселения национальных меньшинств, из-за чего его и до сих пор судит Международный трибунал по военным преступлениям в Гааге. Виктор из смешанной семьи - его отец хорват, а мать - мадьярка. Когда начался конфликт в году, ему было 11 лет. Виктор рассказал BBC Украина, что еще в конце х годов его семья стала получать угрозы и телефонные звонки, в которых их называли 'усташами' оскорбительное название хорватов. На стенах и окнах их дома неизвестные писали угрожающие граффити, а во двор бросали трупы животных. Полиция не раз обыскивала дом парня, потому что анонимы звонили и заявляли, что его отец прячет оружие. Поскольку никакого оружия у отца Виктора не было, семья Коски чувствовала это как дополнительное давление и со стороны государства. Но на этом все не закончилось. В начале августа года их ближайшие соседи собрали толпу, разбили забор и ворвались во двор дома. Виктора с мамой, отцом и сестрой тогда не было дома, а видели они все с улицы, потому что как раз возвращались домой. Детям хорошо запомнилась разъяренная толпа, кричащая: 'Усташ, сейчас ты свое получишь! Затем мой отец подал жалобу в суд, но это было бесполезно, потому что правосудие не хотело заниматься нашим делом. Тогда мы решили покинуть Сербию и надолго переселиться в столицу Хорватии - Загреб', - рассказал Виктор. На 'новой родине' Виктор и его сестра закончили общую школу. В начале года семье Коски удалось обменяться домами с одной сербской семьей, которая также покинула Загреб из-за войны. Этническая принадлежность отнюдь не помогала мне приспособиться к новой среде. И несмотря на то, что родственники из Хорватии нам очень помогли на новом месте, все же нам до конца не удалось интегрироваться в новую среду', - вспоминает Виктор. Со временем Виктор полюбил Загреб и стал считать его новым домом. Одновременно родной край Новый Сад, Воеводина остались глубоко в его сердце. Сегодня Виктор считает себя 'автономным лицом' и говорит, что отказывается от любой национальной принадлежности. Правда, говорит, что когда по телевизору показывают футбол, он всегда болеет за команду Хорватии. Виктор поддерживает идею развития хорватской идентичности на гражданских и либеральных принципах. По его мнению, все жители Хорватии и эмигранты, независимо от их этнического происхождения, должны чувствовать себя равноправно. Поскольку мать Виктора - этническая мадьярка, когда он слышит венгерский язык, то чувствует большую ностальгию по Воеводине. Виктор часто мечтает, что на пенсии вернется жить в Новый Сад. И хотя знает, что ему это не удастся, все же держит связь с обоими городами - в Загребе он живет и работает, а отдыхает в Новом Саде. Мостар — столиця Герцеговини. В году мирное Дейтонское соглашение разделило Боснию и Герцеговину на две части - автономный край этнических сербов Республику Сербскую с центром в городе Банялука и автономный край Федерации боснийцев и хорватов с центрами в Сараево и в Мостаре. Город Мостар - старинная столица Герцеговины. Ее символом является старый османский мост на реке Неретве, построенный в 16 веке. А на горе над городом после войны установили большой католический Хест - символ хорватского сообщества. Герцеговина - это преимущественно горный край, который выходит на Адриатическое море. В первой половине х годов здесь шли ожесточенные бои - в основном между хорватами и боснийцами-мусульманами. С тех пор город и разделен по этническому принципу. Двенадцатилетняя Исидора Гордич 2 апреля года вместе с матерью и младшей сестрой села в автобус, следовавший из Мостара в столицу Сараево. Отец решил отправить семью к родственникам в Сербию, опасаясь вспышки насилия в Боснии и Герцеговине, подобного тому, как было в соседней Хорватии. Исидора рассказала ВВС Украина, что помнит тот день: в Сараево шел снег и они долго стояли в очереди, чтобы купить билеты на автобус в Белград. На вокзале было много людей, военных в разных формах - даже тех, которые позже между собой воевали. Затем, продолжает Исидора, мама подкупила кассиршу за 50 немецких марок и приобрела последние, как позже оказалось, билеты в Сербию. А через несколько дней в Боснии и Герцеговине начались самые кровавые бои в Европе со времен Второй мировой войны. Отец Исидоры приехал в Сербию несколько позже, и вся семья оказалась у родственников в одном городке близ Белграда. Исидора говорит, что близкие люди и родственники им помогали. В школе к девушкам также относились хорошо. Семья считала, что в Сербии задержится ненадолго - на месяц-два, что все закончится и они вернутся домой. В войне мы все потеряли, потому что все осталось в Мостаре. Мама имела свою частную парикмахерскую, отец занимался торговлей. Мостар мы покинули фактически с двумя сумками в руках. Еще у нас остались старая машина, на которой отец приехал в Сербии из-за Черногорию, и семейный фото альбом из старого края', - рассказала Исидора. Через восемь лет семье Гордич удалось получить сербское гражданство. Но не все в Сербии хорошо относились к беженцам, объясняет Исидора, потому что опасались, что те 'займут их жизненное пространство', 'заберут территорию'. Вместе с тем, беженцы просто пытаются сохранить в себе кусочек родного края, говорит женщина. С другой стороны, те, кто бежали от бедствий войны, не дают так легко себя ассимилировать. Беженцы в новом краю пытаются сохранить ментальность, с которой они сюда прибыли, чтобы и здесь быть такими, какие они есть, что можно считать естественным', - объясняет логику беженцев Исидора. Что касается идентичности, женщина говорит, что ее семья еще до войны имела сильно развитое чувство сербской национальной и югославской наднациональной идентичности. Исидора с детства любила футбол. Во время чемпионата мира в начале х годов она отчаянно болела за команду тогдашней Югославии:. И сегодня как слышу мелодию югославского гимна 'Эй, Славяне', у меня аж мурашки бегут по коже. Мне долго пришлось привыкать к новому сербскому гимну 'Боже правде', - говорит Исидора. Исидора признает, что место жительства было трудно менять из-за различий в ментальности в Боснии и Герцеговине и на севере Сербии. В южном Мостаре все динамичнее, люди более темпераментные, там иной - средиземноморский климат, Босния ближе к ориентальному влиянию. Теперь я живу ближе к средней Европе. Жизнь здесь медленнее, я чувствую себя более расслабленной', - говорит Исидора. Она говорит, что не планирует возвращаться жить в Мостар, разве только как туристка. Также женщина говорит, что после всего того, через что прошла ее семья в е годы, ей теперь легче сочувствовать и помогать жертвам, которые из-за бедствия потеряли все. Республика Сербская Краина РСК - это самопровозглашенное сепаратистское образование, которое в году создали на территории Хорватии этнические сербы, не удовлетворенные результатами первых многопартийных выборов. Создание СРК повлекло за собой жестокий вооруженный конфликт, который, фактически, привел к распаду федерации. Сепаратистам в значительной степени помогали тогдашняя Югославская народная армия и полувоенные группировки из Сербии, которые вместе с местным населением воевали против новых хорватских сил безопасности. Сербский президент Слободан Милошевич оказывал краю политическую поддержку. Образование прекратило свое существование после двух операций хорватских сил безопасности, проведенных в мае и августе года. Вследствие этого РСК покинули более тысяч сербских беженцев. Десятилетняя Николина Матиевич и ее мать собрали вещи и вместе со всеми гражданскими покинули город Крняк. В тот день хорватские силы безопасности начали военную операцию 'Буря'. Николина рассказывает, что они не планировали ехать в Сербию, а только хотели переждать в горах до конца боевых действий. На дорогах образовалась колонна из машин, тракторов и людей, которая начала двигаться в направлении Боснии и Герцеговины. Еще на территории Хорватии их конвой бомбили силы безопасности, и через два дня они оказались в лесах недалеко от границы с Боснией. Николина говорит, что ее мама единственная среди беженцев говорила по-английски, и женщину попросили связаться со штабом миротворцев ООН и попросить защиты. Там в поддержке отказали, но разговор услышали сербские военные из Боснии и приехали на помощь. Конвой с беженцами проехал Боснию и остановился в Сербии. Отец Николины остался служить в Боснии военным и не знал, что происходило с ней и ее мамой. Когда закончился его служебный срок, отец сел в поезд, который почти без остановок следовал через Боснию и Сербию в Косово. Многие аналитики считают, что Белград хотел переселить в Косово тех беженцев, которые покинули Республику Сербскую Краину после 'Бури', чтобы изменить этнический состав этого южного сербского края, где проживают более 80 процентов этнических албанцев. Отец Николины выпрыгнул из поезда на территории Сербии. Семья Матиевич поселилась в городе Новый Сад, на севере Сербии, а в их родном доме временно поселили хорватов - беженцев из Боснии и Герцеговины. Николина вспоминает, что очень любила учиться, но не могла этого делать в Хорватии, потому что сразу после первого звонка в ее школе расположили сербские танки и армию, а занятия время от времени прерывали боевые действия. На новом месте жительства в Сербии Николина поняла, что человек может остаться без дома, без родных людей, но - как она говорит - 'знания у тебя никто не может отнять'. Я не хотела меняться и приспосабливаться к новой среде. Я верила в то, что мы вернемся домой, и понадобилось много времени, чтобы осознать, что это не произойдет. Тогда я начала закрываться в себе и нашла мир в книгах. Настойчиво училась - в этом мне помогли родители', - вспоминает Николина. Николина говорит, что она была ребенком и не помнит Югославию как свою родину. Даже позже Сербию не осознавала как свое государство. Все тогда говорили и понимали, что нереально было сохранить Республику Сербскую Краину. Мои родители поддерживали американский план 'С-4' предложенный непосредственно перед 'Бурей', но отвергнутый сербскими лидерами. Одновременно, тогда ее родители - как и большинство этнических сербов - очень переживали, что то, что было в предложенном США, ЕС и Россией мирном план урегулирования 'замороженного конфликта', можно будет реализовать. Местные сербы из РСК были запуганы; кроме того, на них давил страх от возможного повторения межэтнического насилия времен Второй мировой войны. Когда речь идет об идентичности, Николина говорит, что она после всего до сих пор чувствует себя 'растерянной'. Не чувствует, что принадлежит к Сербии, но также не чувствует, что ее родной край - там, в Хорватии. И огорченно констатирует, что, наверное, никогда не сможет найти место, которое будет считать 'своим'. И несмотря на то, что ее родители этнические сербы, Николина говорит, что они себя всегда считали югославами, а на телефон ее отец поставил гимн 'Гей, Славяне'. В доме на календарях остались портреты Тито. Они мысленно живут в прошлом и борются только за повседневную жизнь. Родители не имеют планов на будущее, потому что у них есть горький опыт, что все, что планировали, не удалось На вопрос, планирует ли она когда-то вернуться в Хорватию, Николина говорит, что много раз после войны посещала город, откуда они эмигрировали. Но родительский дом они там продали, а люди, с которыми она выросла, также покинули этот край. Там нет будущего и я не смогла бы найти работ Вооруженный конфликт в Хорватии в первой половине девяностых годов привел к массовым страданиям гражданского населения и изгнанию десятков тысяч не-сербов из самопровозглашенной Республики Сербской Краины РСК , среди которых были русины-украинцы по вероисповеданию - греко-католики. На основании мирного договора между Загребом и Белградом, в начале года на территории самопровозглашенной Республики Сербской Краины располагались миротворцы ООН. Украинские этнические ячейки расположены на востоке Хорватии, на границе с Сербией, в городе Вуковар и в селах Миклошевцы и Петровке - собственно, на территории, которая с года входила в Республику Сербскую Страну. По официальным данным Загреба, в начале года, когда миротворцы ООН взяли контроль над разорванной войной местностью, сербские военизированные группировки убили и депортировали почти 10 тысяч мирных людей несербского происхождения. Греко-католическая церковь в Загребе обнародовала данные, что в начале девяностых годов более их прихожан оказались втянутыми в вооруженный конфликт, более под давлением были вынуждены покинуть свои дома, убито более и ранено более русинов-украинцев. Летом года, когда Югославская народная армия окружила город Вуковар в Хорватии и начались бои, пятнадцатилетний русин-украинец Саша Колошняи, который жил в селе Миклошевцы, поехал на учебу в соседнюю Сербию. Осенью город Вуковар стал частью сепаратистской самопровозглашенной Республики Сербской Краины, а родители Саши покинули свой дом и поехали в Германию. Саша от семьи получил звонок и тревожный призыв покинуть Сербию и присоединиться к ним. Во время боев за город Вуковар собственный особняк семьи Колошняи стал базой для сербских полувоенных группировок и был разрушен. Саша в конце года уехал в Германию в город Вупперталь, где почти семь месяцев находился в лагере для беженцев из бывшей Югославии. Немецкие власти его вернули на родину - в Хорватию, и Саша оказался в городе Опатия на берегу Адриатического моря. Там он продолжил учиться в хорватской средней школе, где имел большую поддержку преподавателей и одноклассников, но конфликт на Блаканах в нем создал ощущение изоляции и культурной неприспособленности. И несмотря на то, что в новой местности в Хорватии ко мне относились все очень хорошо, во время военных действий лучше я чувствовал себя в русинской среде в Сербии. Это ощущение, как ни странно, осталось и сегодня', - рассказывает Саша. Саша говорит, что постоянное переселение и статус беженца имели большое влияние на формирование его идентичности. Он считает, что рос, собственно, тогда, когда на просторах бывшей Югославии шли ожесточенные бои, и в таких условиях ему не удавалось найти близких людей, приспособиться к среде и развить культурологические связи. Саша говорит, что со времен войны он переселялся десять раз и превратился в того, кто 'постоянно в поисках'. По переписи с года, в Хорватии проживает на треть меньше русинов-украинцев, чем в начале х годов. Саша считает, что русины на просторах бывшей Югославии очень быстро теряют свою национальную идентичность и ассимилируются. Если посмотреть на то, что наши предки целый век старательно сохраняли национальную идентичность в Хорватии, военные разрушения имели очень негативные последствия для национального меньшинства', - говорит Саша. Для Саши югославская идентичность была больше своеобразной общественной 'конструкцией', чем реальной идентичностью, но он положительно оценивает то, что в бывшей Югославии развивались 'глубокие гуманистические ценности, а не только национальные'. Саша своей идентичностью не считает себя только русином, но видит себя частью идентичности широких культурных ценностей региона, который находится на перекрестке границ между восточной Хорватией, западной Сербией и северной Боснией. Обычаи повседневной жизни у них также очень похожи. Но это уже три отдельных государства Саша выясняет, что после неоднократного 'принудительного странствования' он не планирует возвращаться в свое родное село Миклошевцы близ города Вуковар. Беженцы из северной Сербии Воеводины в Хорватию. Притеснения со стороны среды и государства. Беженцы из Герцеговины в Сербию. Список 25 червня

Buy cocaine Rio de Janeiro

Buy coke Opatija

Купить кокс закладкой Обзор