Бундеспранк и его дипфейки

Тут давеча в немецких СМИ был большой шухер. Официалы пересказывали, но боялись показать конкретный ролик, сюжет про Шольца, в котором он рассказывает, как запретил партию AfD вот прямо сейчас. Дрожащими ручками они писали, что это такой страшный фейк, ну прямо ужас-ужас. И называли авторов фейка — некую группу «Центр политической красоты». Правда, показывали их же картинку, которую они выпустили параллельно с видео, — постер, на котором изображено, как в железном ящике с решётками сидят руководители партии AfD — Алис Вайдель с товарищами. Ящик украшен надписями, что AfD — запрещённая партия. Ну такая милая, совершенно невинная игра ума неких талантливых художников, ничего личного. Правда, выпуск поджигательных материалов совпал с чудовищным кризисом в финансах, устроенным тремя правящими партиями, которые на глазах теряют рейтинги. Но это же совпадение, не правда ли? А с другой стороны, ну никто особенно и не задумывался, фейк ли это, пранк ли это, — кому придёт в голову, если натуральная министерка МВД госпожа Фезер не так давно в реале сообщила СМИ, что она уже инициировала процедуру запрета партии AfD. В демократической стране. В 21-м веке. Партии, за которую готово проголосовать больше 20% населения. Запретить. Нормально. Ничего личного.

И тут совершенно случайно группа художников начинает обрабатывать население вполне правдоподобными фейками. Да-а, конечно, это пранк. Ну просто, блин, Вован унд Лексус. Но проблема только в одном: Вован и Лексус обманывают политиков, чтобы они сообщили правду о себе людям, читателям и населению. Удивительные пранкеры под именем «Центр политической красоты» делают совершенно противоположное — в пользу политиков обманывают население. И ещё и гордятся этим, подонки.

Кстати, именно поэтому материал в Spiegel, посвящённый этой «художественной группе», вполне комплементарный. Ага, «попробовали бы они это в мичети», как говорила одна популярная певица.

Но дело сделано, и вот уже журналисты издания идут знакомиться с «Центром политической красоты».

Материал начинается с установочного текста, где рядом с аббревиатурой AfD обязательно должно стоять слово «уничтожить». Это такое бесхитростное НЛП, рассчитанное на какого-то банального Михеля, который только что пришёл с работы и думает, отчего выросли цены не только на газ, но и на курицу.

«Как работает Центр политической красоты? С лицензией на троллинг. Своим протестным искусством Центр политической красоты поляризует людей. В настоящее время активисты хотят уничтожить AfD с помощью искусственного интеллекта и фейкового видео Олафа Шольца. Люди, которые готовы на всё ради общественного возбуждения».

Спасибо, мы и так уже в курсе. В России это называется «хайпожоры». Да только эти хайпожоры какие-то странные — им важнее совпадать с линией партии.

Как трудятся эти акулы дипфейка? Посмотрим.

«За несколько дней до начала новой кампании Филипп Рух и Штефан Пельцер, два руководителя активистского коллектива Zentrum für Politische Schönheit («Центр политической красоты»), сидят перед своими открытыми компьютерами и передают друг другу мельчайшие детали: «Какого роста Олаф Шольц? Метр и семьдесят сантиметров, мне нужно точно! Метр и семьдесят сантиметров, вы меня вообще слушаете? У нас есть камера GoPro? Придётся прислать. А курьеры на велосипедах работают по воскресеньям? Я выясню. А как насчёт подарков для наших краудфандинговых доноров? А что по поводу футболок «Долой AfD»? Нет, никому не нужны! Я за то, чтобы сначала распродать запасы. А как насчёт игры с запретом AfD? У Свена уже есть шаблоны для печати Ската и Квартета? У меня даже нет шаблонов!»

Такие вещи тут идут одна за другой. Когда всё уже сделано и вырисовывается общая картина, приходится делать удивительно много. И активистскому коллективу Центра политической красоты (ZPS) нужно отдать должное по крайней мере за то, что он начал действовать, иначе они не вызывали бы ажиотажа почти каждой акцией. Так случится и в этот раз, когда ZPS будет вести подрывную работу против AfD.

С помощью искусственного интеллекта и писем руководству AfD арт-активисты пытаются добиться от членов AfD криминально значимых заявлений, чтобы достичь запрета партии, которая отчасти является ультраправой.

В понедельник утром, через несколько дней после посещения офиса ZPS, перед зданием Федеральной канцелярии в Берлине также была представлена инсталляция: своего рода тюремная конструкция, в которой в качестве заключённых сидят функционеры AfD и печально известные члены партии.

Это можно считать «совершенно неправильным», как написала газета Süddeutsche Zeitung. Правомерно также считать акцию «манипулятивной», как отметил в начале недели на сайте X пресс-секретарь правительства Штеффен Хебештрайт.

Кампания ZPS — это не шутка, написал он, она создаёт неопределённость, сбивает людей с толку. Но без неопределённости не может быть дискуссии. А это (по крайней мере, так хочет предположить группа) и есть то, чего они добиваются. Именно поэтому они уже устроили «съедение беженцев» и установили филиал берлинского мемориала холокоста в непосредственной близости от дома политика AfD Бьёрна Хёке».

Чо? Вы серьёзно? То есть никому невдомёк то, что у партии AfD, у единственной в стране, есть, например, еврейская секция?

«Раз за разом подобные акции вызывали массовую критику, и без перерыва ZPS обвиняли в грубых и самодовольных действиях. И на этой неделе возникает вопрос: как далеко мы можем зайти в неопределённости в такие напряжённые времена, как сейчас?»

«В офисе ZPS, просторном старом здании в Берлин-Митте, за несколько дней до публикации проекта AfD.

Штефан Пельцер является организационной движущей силой коллектива в роли «офицера по эскалации», в то время как более солнечный Филипп Рух выступает скорее в роли внешнего наблюдателя.

Критика, с которой левая сцена иногда противостоит левым, и насмешки, испытываемые миром искусства по отношению к художникам, в первую очередь затрагивают Руха.

Это относится и к ненависти правых экстремистов, которую группа притягивает к себе, словно магнит, специально созданный для этой цели. Эта угроза осязаема и конкретна. В 2017 году, например, Рух попал в список террористов. Это можно считать доказательством эффективности его работы.

Теперь же Рух бросает взгляд на весь этот хаос и вздыхает: «AfD должна спросить себя: что это за развращённая демократия, которая мирится с такими, как мы?»

Кстати, это очень характерная фишка всякой лево-зелёной мразоты — вкладывать в уста оппонентов всякие выдуманные конструкции. Скорее всего, отражающие их собственные глубинные убеждения. Нечто вроде ментальной свастики, той самой, которую они обычно сами себе рисуют на дверях и тут же бегут жаловаться в менты и к журналистам.

Но как там в офисе совершенно независимых «художников»?

 «Около полудня в кабинете внезапно появляется Олаф Шольц. На мгновение канцлер застывает на месте со своей лукавой улыбкой, как будто суета вокруг него не его дело. Его поздравляют с мужественной «речью к нации», затем кто-то хватает его за плечо и ставит в угол, а на компьютере в непрерывном цикле идёт черновая нарезка «его» речи. Снова и снова канцлер искренне заявляет о своём намерении обратиться в Федеральный конституционный суд с просьбой запретить AfD «в пятую годовщину смерти Вальтера Любке, 2 июня 2024 года». Шольц в углу, конечно, сделан из картона, и это безобидный прикол. Шольц на экране сделан из пикселей и является неотъемлемой частью художественно-политической интервенции, которая готовилась в глубокой тайне в течение нескольких месяцев.

Рух, основатель и, по его собственным словам, «что-то вроде председателя клуба» ZPS, может быть, рад и тому и другому. Речь о картонном стенде за €44,99 из Kaufland, «потому что мы давно искали что-то подобное». И об обмане канцлера, то есть манипулируемом видео с его речью, даже если слова и губы Шольца на самом деле не синхронизированы. Важнее для идеального обмана — вложить в уста Шольца определённую цитату: «Ничто не принадлежит прошлому. Всё остается настоящим и может снова стать будущим».

Эта фраза принадлежит генеральному прокурору Фрицу Бауэру и служит предупреждением для Руха и практическим оправданием всего того, что ZPS создал в плане споров за последние 14 лет под его руководством. Нынешняя кампания вызвана прежде всего противодействием агрессивному использованию искусственного интеллекта.

Нельзя не задаться вопросом, не преуменьшается ли опасность видеоманипуляций, о которой ранее больше знали правые, в результате подобной кампании? Тем временем федеральное правительство принимает меры против манипуляций с видео, хотя ролик выполнил свою рекламную задачу — привлёк внимание общественности к платформе ZPS: группа в течение нескольких месяцев собирала предполагаемые доказательства враждебного отношения AfD к Конституции, а затем обрабатывала их в цифровом виде.

Платформа служит базой данных «инкриминирующей информации», которая поступает из различных источников и персонально закрепляется за «подозреваемыми».

«Подозреваемые» — это все, от высокопоставленных функционеров до заднескамеечников и сторонников. Как бы то ни было, скрупулезность мало скрывает колебания в надёжности доказательств. Некоторые источники не выдерживают пристального изучения. Несомненно, некоторые цитаты отвечают критериям разжигания ненависти. Что касается других высказываний, то, вероятно, это вопрос интерпретации, распространяется ли на них свобода слова. Рух также заметил это: «Есть предложения, которые мы также знаем от ХСС». Именно поэтому «инкриминирующая информация» была изучена с юридической тщательностью. Однако Рух не делает вывода о необходимости дальнейшего ужесточения критериев, поскольку население, поощряемое «Олафом Шольцем», не единственное, кто вносит свои собственные находки. Активисты разослали фальшивое письмо большому количеству членов AfD ещё до активации платформы.

В нём они выдают себя за «Федеральный исполнительный комитет» и от имени «комиссии по проверке» просят предоставить электронные письма, фотографии, истории чатов и другие материалы, которые потенциально могут быть инкриминированы партии. Чтобы подстраховаться, говорит Рух, они сосредоточились на членах партии «старше 60 лет и без докторской степени» — чтобы воспользоваться их предполагаемой наивностью в вопросах цифровых технологий».

Просто шикарно: эти парни пользуются технологиями украинских call-центров, которые разводят пенсионеров и пенсионерок на территории России, чтобы их ограбить. И пользуются именно не очень хорошим уровнем пользования Сетью пожилыми людьми.

«AfD незамедлительно разъяснила, что такой «комиссии по проверке» не существовало, и предупредила своих членов о попытке подозреваемых левых экстремистов получить информацию изнутри партии. ZPS утверждает, что уже получила «массу» информации, — в частности, члены, покинувшие партию, в настоящее время пользуются этой возможностью.

Без программистов, графических дизайнеров, историков, режиссёров, продюсеров и юридических консультантов такую комплексную хакерскую атаку на политическую сферу было бы невозможно реализовать. По данным ZPS, с марта 2023 года над этим проектом временами работало до ста человек. Центр держится на плаву за счёт частных пожертвований около 3 тыс. так называемых соучастников, которых Рух с восторгом называет «остриём гражданского общества».

Все без исключения работающие в центре делают это из идеализма — и обычно все ещё нуждаются в заработке на хлеб с маслом; они не хотят уточнять. Провокация может быть ненадёжным жанром, и, если сравнивать с почти официальным размером, до которого вырос центр, его начало было всё ещё политическим кабаре.

В 2009 году коллектив заставил актёра, завёрнутого в чёрную ткань, пробраться через правительственный квартал на избирательный участок тогдашнего канцлера в образе олицетворения меланхолии для европейских выборов («Европа: континент меланхолии»). В то время уличный театр почти не вызвал ажиотажа среди своей целевой аудитории — вялой публики. Рух вспоминает, что на этот скромный спектакль им пришлось потратить всего €5 тыс.: «Сегодня мы даже не смогли бы заплатить за это режиссёру». Никакого государственного перекрёстного финансирования не было. Однако Театр имени Максима Горького (Берлинский театр, который на сегодня контролируют исключительно выходцы из Турции. — Примечание моё: И. М.) иногда выделял деньги на особо дорогостоящие мероприятия, и год от года активисты становились профессиональнее и искали более конкретных противников. И ставили во главу угла агитацию за привлечение внимания.

Идеальная тема для его «агрессивного гуманизма». В 2010 году они собрали в кучу обувь убитых в Сребренице, чтобы сформировать «столбы позора» в знак протеста против бездействия Организации Объединённых Наций. В 2012 году они предложили награду в €25 тыс. за поимку владельцев немецкой оружейной компании Krauss-Maffei Wegmann. В то же время они разрабатывали планы строительства «Саркофага Оберндорфа» в стиле Чернобыля, чтобы обезвредить швабскую штаб-квартиру оружейной компании Heckler & Koch, а в кризисе беженцев 2015 года центр нашёл идеальный объект для своего «агрессивного гуманизма», который он хотел заставить сиять особенно ярко как средство контраста с преобладающей флегмой сильных мира сего. Мероприятия становились всё более визуально мощными и продуманными. В итоге группа перешла ко второй фазе, эксгумировав утонувшего беженца на Сицилии и перевезя останки в Берлин для захоронения (Die Toten kommen, 2015). Они запустили прочно укоренившуюся спасательную платформу в Средиземном море и призвали к созданию моста из Африки в Европу («Мост Жана Монне», 2015). Наконец, в специально созданном для тигров берлинском вольере «беженцы» должны были быть «съедены» (2016)».

Ну что — ничего нового, всё в русле деятельности «Белых касок» каких-нибудь. И даже есть рифма с переносом трупа беженца. Помните фоточку с бедным утонувшим ребёнком-беженцем прямо на берегу? Постановщики этого снимка тоже таскали мёртвого ребенка туда-сюда, чтобы фоточка была наиболее выигрышной с их нечеловеческой точки зрения.

«Сидя за столом в своем кабинете, Рух смотрит на стену напротив, где в рамочках с любовью расставлены фотографии каждой отдельной провокации. На многих снимках Рух запечатлён с характерной сажей на лице, которую он хочет воспринимать как след «столкновения истории и общества». Конечно, это немного церемонно и, вероятно, самовлюблённо. Как и искусство, маскировка успешна только тогда, когда её не нужно объяснять. Рух всегда должен объяснять. «Мы всегда терпим неудачу, — жалуется он, глядя на этот коллаж, — со всем, что мы собираемся сделать. Мы ничего не можем придумать, потому что сделали всё возможное против политики защиты беженцев. Но массовые смерти продолжаются!» — говорит он так, словно рассказывает хорошую шутку и надеется, что кто-то объяснит ему её смысл.

Когда в 2017 году Бьёрн Хёке призвал к «повороту на 180 градусов в политике памяти» перед своими сторонниками в Дрездене, центр вступил в третью фазу своего существования. С тех пор он так и не смог побороть правый экстремизм. Художники установили «Мемориал холокоста» в палисаднике политика AfD в Борнхагене. В качестве выдуманной группы «Соко Хемниц» они доносили на своих работодателей, на участников правоэкстремистских маршей в городе, безвкусно разместили перед Рейхстагом колонну, якобы наполненную прахом жертв холокоста («Ищите нас», 2019). А еще был «Флайерсервис Хан», который служил распространителем агитационных материалов AfD перед федеральными выборами 2021 года, — только для того, чтобы массово их уничтожить.

Стоили ли эти интервенции AfD хоть одного голоса? Сомнительно.

Поскольку он готов использовать любые средства, Рух культивирует очень тактические — можно даже сказать, театральные — отношения к правде. Действительно ли спасательные плоты в Средиземном море спасали людей? На самом ли деле в колонне перед Рейхстагом лежал прах жертв холокоста? Кто хотел это проверить? И на основании чего ZPS утверждает, что получил контактные данные более чем 20 тыс. членов AfD? Чем настойчивее его спрашиваешь, тем более сказочными становятся ответы Руха. Как будто он хочет проверить, далеко ли заводит его история, — чтобы при необходимости укрыться в другой, ещё более авантюрной сказке. Или в правде, которая часто проникает туда, где публика её не ждет: ZPS хочет быть лучшим агентством по защите Конституции, более ответственной федеральной армией, настоящим федеральным центром политического образования. Иногда Рух доходит до того, что даже пытается подражать своему политическому оппоненту. «В каком-то смысле я тоже AfD, — говорит он, — только лучше AfD — без всех этих врагов Конституции». Это пьеса. Это театр. Теперь Пельцер возвращается в офис, прижимая к уху мобильный телефон: «Быстро! Какого роста Олаф Шольц? Точно?» Рух встаёт, берёт рулетку и кладет её на картонную подставку в углу: «Метр и семьдесят сантиметров».

«Примечание редактора. После публикации текст был дополнен информацией о том, что правительство Германии принимает меры против манипуляций с видео Олафа Шольца».

А вам тоже показалось, что выражение «театральное отношение к правде» — это эвфемизм голимой лжи?