Букет

Ау: человеческое ау, вне сервера.

Фем!кэпджеи

Кэп-Кэсси

Джей- Джесси

Солнце постепенно заходило за горизонт, озаряя город последними по-летнему тëплыми красками. Легкий туман стоит на улицах после дождя, погруженные в вечернюю прохладу. 

Небольшой домик на окраине городка, окна которой выходили на зеленый лес, там виднелись бескрайние поля, наполнялась ароматом свежезаваренного чая с примесью разных трав и ягод, собранных как раз в ближайшем лесу - знающий человек поймет, какие травы лучше всего сойдут для горячего и успокаивающего напитка. Лучи заходящего солнца, проникающие сквозь лëгкий прозрачный тюль наполняли комнату уютом и теплом, создающие атмосферу умиротворения и спокойствия. Немногие могут понять, что вечер может сделать особенным такие простые вещи. 

Джесст любит это время. Возможно потому, что оно соответствует ее натуре. А может из-за вдохновения, которое обычно рождается вместе с лёгкой приятной меланхолией. Татарка встаёт из-за стола, чтобы размяться. Она уже несколько часов провела за написанием новых текстов. На этом столе в хаотичном ворохе лежало много листов желтоватой бумаги. Одни были полностью исписаны, другие помяты, третьи пребывали пока пусты. Где-то среди этого навала макулатуры прятались сломанные карандаши и не пишущие ручки. Джесси нравился этот по-настоящему творческий беспорядок. 

Она пробовала писать в заметках на телефоне, но это было не то - туда максимум пару внезапных мыслей набросать. Так ей было привычнее, да и лучше держать в руке карандаш и видеть перед собой белое поле, которое со временем станет большим, чем испачканный кусок бумаги. Девушка подошла к большому лакированному кофейного цвета фортепиано. 

Джесси провела рукой по пыльному корпусу, словно гладила могучего, но спокойного зверя. Аккуратно открыла скрипучую крышку клавиатуры, вдавила пальцы в крепкие клавиши цвета слоновой кости, вмиг заполнив помещение возвышенной теплотой. Октава всегда звучит патетично, торжественно в нижних регистрах. Девушка задумалась. О скоротечности жизни. О её вечном ходу и постоянных изменениях. О других незначительных маловажных вещах. Жизнь - как музыка, льётся вечно, стоит замереть - и она замолкает. А музыка - жизнь.

Из раздумий ее вывела незаметно вошедшая в дом Кэсси. 

–– Здравствуй, Джесси. Всё пишешь?

Татарка счастлива слышать этот бархатный тембр. Она любит в девушке всё: душу, тело, но отдельное место занимает голос. Такой приятный, медовый - услада для абсолютного слуха музыканта, внимать ей можно было бесконечно. Джесси любит слушать Кэсси, любит неспешные беседы с ней после тяжелого дня работы, устроившись на её коленях. 

— Пишу. Ты сегодня поздно. Много работы? Устала, наверное, — она встала со своего места, приветствуя ее. Кэсси отрицательно мотает головой, подходя ближе к девушке у фортепиано, протягивая той небольшого размера букет ромашек, что росли в поле за домом Джесси. 

Сердце в груди татарки незаметно начало биться быстрее, глаза цвета темного аметиста раскрыты в недоумение, на букет уставившись.

Принимает подарок из рук, вдыхая сладкий аромат, наполнивший всю комнату, смешавшись с запахом прошедшего дождя из раскрытого окна. 

— Спасибо, — она тепло улыбается той.Аккуратно ставит цветы в небольшую вазу, в которой уже стояли лилии, подаренные той же Кэсси несколькими днями ранее. Этот жест любви вызвал у девушки чувство внутренней теплоты. 

Подошла к девушке ближе и, обвив её талию руками, нежным и теплым касанием, заставляя кожу Кэсси покрыться мурашками, еле весомо поцеловав её в щеку. Бледное лицо той залилось румянцем, не сходящим с нее еще несколько секунд. Джесси насмешливо улыбается в ответ на её реакцию. Их сердцебиения стали звучать в унисон.

—Сыграешь мне что-нибудь спокойное - говорит та шепотом, укладывая ладонь на щеку девушки, оглаживая нежную кожу большим пальцем. Джесси ластится к теплой руке, словно кот, склоняя голову навстречу ей. 

Девушка с улыбкой соглашается, отстранившись, садится на ореховый табурет и начинает исполнять какой-то незамысловатый тихий ноктюрн, чем-то похожий на вальс, и отдаленно напоминающий колыбельную. Вообще она уже много лет не играла ни для кого-либо, хотя умела, ведь игра на фортепиано для нее, как музыканта - азы. Иногда она могла наиграть какой-нибудь шансон, под настроение, или народный мотив, когда было на то настроение и силы. А сегодня она играла "что-то спокойное" для своего любимого человека. Татарка старалась вложить чувство в каждую ноту. Звуки лились бесконечным прозрачным потоком, затоплявшим комнату сумеречным призрачным туманом. Солнечные зайчики убежали по домам - до завтра, а помещение окрасилось в синие оттенки. Панорама походила на картину какого-нибудь известного импрессиониста. Фортепиано замолчало, погружая комнату в приятную тишину, но звуки фортепиано еще долго призрачно витали в воздухе, создавая почти волшебную атмосферу.