Бука или Чудовище из шкафа
Holodok
Здравствуйте. Меня зовут Александр.Не знаю, поверите вы мне или нет. Но, клянусь, я опишу все как было. Вообще у меня очень хорошая память, даже почти феноменальная, в школе я целые куски параграфов заучивал с одного прочтения. Но тут дело не в памяти, я специально хочу все записать, потому, что сам не уверен, что потом все это не покажется сном, что смогу отличать реальность от фантазий. Хочу, чтоб реальность осталась зафиксированной. Слишком странные вещи.
То, что шестилетнюю Наташу, дочку моего друга Алексея Коркина (Лехи), убил Бука, было, конечно, бредом. Чушью собачьей. Так считала его жена Марина, потерявшая, считайте, одновременно и мужа и дочь - всю семью. Так считали в полиции. Так считали психиатры (я говорил с доктором, но давайте обо всем по порядку). Так посчитал бы любой здравомыслящий человек. Даже не совсем здравомыслящий, а и сумасшедший - тоже, наверное, посчитал бы так. Сумасшедший может поверил бы в то, что девочку убили пришельцы из космоса. Или привидение, дух покойной прабабки. Но Бука? Это вообще кто такой? Герой детсадовского фольклора? Или персонаж рассказа, забыл автора, там Бука был что-то вроде утопленника? Чушь да и только.
Извините за такое длинное вступление, сложно начать. Леха считал, что его дочь убил Бука. И я теперь тоже так считаю.
Однако я обещал по порядку.
Мы с Лехой не были друзьями детства. Просто когда-то работали вместе много лет, на этой почве и подружились. Причем хорошо, крепко. С ним было о чем поговорить, всегда был готов помочь, ну и я ему - когда нужно. Как-то я пригласил его к нам на свой День Рождения с семьей, он пришел с женой и дочкой. С того момента оказалось, что дружить семьями у нас получилось еще лучше. Моя Света с его Мариной неплохо сошлись, оказывается у них и общие знакомые обнаружились и одинаковая страсть к вязанию. Вот уж совпадение. И дети у нас были близкого возраста - год разница. Как-то так. В какой-то момент конторка, где мы работали, развалилась, а дружба наша - нет. Иной раз заходили по выходным друг к другу, когда получалось, то с детьми и с женами. А уж по праздникам - так обязательно. По очереди - то мы к ним, то они к нам.
Началось все с того, что мне позвонил Сеня Кирюшин. Он тоже работал в той же конторке, где мы с Лехой познакомились, но в силу характера своего, друзей не завел. Такой был, знаете, неприятный тип, пытался со всеми общаться как бы по-дружески, всех называл «друган», «братан» и все такое, но сам при этом все что-то выспрашивал, вынюхивал, начальству стучал, да и просто распространял слухи, какую-то выгоду искал в каждом знакомстве. Короче, неприятный.
После того, как распалось наше предприятие, этот Сеня мне периодически звонил, я так думаю, из соображений - не терять контакт, вдруг я окажусь полезным знакомым, у меня была должность выше его и перспективы тоже. Я иногда не брал трубку. Иногда брал. Он все рассказывал, как ему плохо живется, да пытался выспросить то про мою жизнь, то про Леху, то еще про кого-нибудь. Меня это временами бесило и однажды я его послал прямым текстом. Но он не обиделся, с таких людей все как с гуся вода, через месяц примерно позвонил снова, как ни в чем не бывало.
Но опять я отвлекся. Простите. Надо уже к сути переходить.
Короче, началось с того, что позвонил этот Сеня и после «Привет - Как дела» говорит:
- А ты слышал про Леху-то Коркина?
- Нет, - говорю, - А что такое? - думал, он меня какими-нибудь сплетнями сейчас будет потчевать в своем стиле.
А он говорит:
- Леха свою дочку убил, задушил, прикинь? Сейчас в СИЗО сидит. Можешь представить? Такая была хорошая семья.... - несмотря на слова, чувствовалось, что Сеня скорее злорадствует, чем сочувствует, это было противно.
Я поверил не сразу, но поверил. Сеня, хоть и мудак, но такие розыгрыши не в его стиле. Оказалось, Сеня сам толком ничего не знал, наоборот, думал, я знаю, хотел выспросить. Я закончил разговор побыстрее, он успел-таки вставить перед тем, как я отключился - мол, я тебе еще позвоню.
Я сразу набрал Леху. Телефон недоступен.
Потом набрал Марину. Ответила со второго раза. По голосу я сразу понял, что все правда. Растерялся. Промямлил что-то насчет того, что сочувствую, что если надо помочь, то я, мол, всегда готов... Она тоже что-то общее ответила. Так и поговорили. А вечером того же дня она перезвонила и попросила заехать. К ней. Поговорить.
Почему именно меня попросила - не знаю, наверное больше некого было. Могла бы со Светой поговорить, но видимо такой разговор, с мужиком проще.
Ну я своей все объяснил, она, говорит, конечно, езжай, раз такое дело.
Я поехал.
Марина открыла. Последний раз я ее видел на 8 марта, прошло месяца полтора. Постарела она кажется за эти месяцы на несколько лет. Ну плюс еще ни косметики, ни прически - что тоже добавило штрихов. И не совсем трезвая. Не пьяная, но так, выпившая.
- Заходи, - говорит.
Я зашел.
Пригласила за стол, там бутылка какого-то вина, наполовину пустая. Предложила выпить за Наташу, сказала, водка есть, я сначала хотел отказаться, за рулем, но тут за Наташу, короче, выпил стопку, думаю, как-нибудь доеду. Она мне сразу же вторую стала наливать, а себе вина. Ну от второй я уже отказался, попросил, если можно, кофе. Поставила чайник.
И начала рассказывать. Сначала так отстраненно, спокойно, потом сквозь слезы.
Я своими словами передам. Короче, квартира у них двухкомнатная, сначала, у них была спальня и зал, потом, как Наташа родилась, они ее кроватку в спальню поставили, пока маленькая была, спала с ними в комнате. А в прошлом году они сделали ремонт и превратили спальню в детскую для Наташи, а зал - во все остальное, там и сами ночевали, на раскладном диване. Мы к ним тогда приходили еще, как бы отмечать все это дело. Наташа одна спать не боялась как некоторые дети, Марина ее укладывала, она засыпала и все, никаких проблем.
А вот где-то с месяц назад стала бояться. Говорила, что из шкафа вылазит Бука. Кричала по ночам, прибегала к родителям, просилась к ним спать. При этом реально так боялась, прямо тряслась, плакала. Ну Леха с Мариной конечно разрешали ей спать с собой на диване этом, хотя и понимали, что это неправильно. Пытались как-то ее успокоить, уже и показывали шкаф, что никого там нет, и включали на ночь светильничек такой в виде котика, специальный детский, и ночевать Марина с ней оставалась раз-другой - все без толку. И главное непонятно с чего вдруг началось. До этого никаких страхов, никаких бук. А тут - внезапно. Решили, что наверное по телеку что-то увидела. Сейчас же показывают всякую хрень, хоть телевизор из дома выбрасывай, особенно когда дети есть.
Но делать-то что-то было надо. Пошли к психологу, всей семьей. Нашли по интернету, вроде хорошие отзывы. Оказалось, там такая тетенька, Марина говорит, вся из себя, когда разговаривает - рукой в воздухе водит и мизинчик так оттопыривает. Короче, тот еще специалист. Но Лехе понравилась. «Может понравилось, что у нее из-под юбки трусы были видны, когда сидела», - Марина усмехнулась сквозь слезы, без всякого веселья. Эта психологиня наговорила кучу разной белиберды, Марина и половины не запомнила, что-то про подавленные воспоминания, что, мол, девочка в детстве пережила психотравму и это теперь так вылазит, надо воспоминания об этой травме извлечь и проработать при помощи специальных техник, для этого надо ходить на сеансы, а чтобы, значит, процесс шел быстрее и травма эта извлекалась, надо не потакать желанию девочки спать с родителями. Этим, мол, можно, только все усугубить. Надо, чтоб спала одна, это, мол, вам кажется жестоко и все такое, а на самом деле это как раз ей на пользу. Как-то так.
Ну и решили, что раз специалист сказала, то надо так и делать. Попробовать хотя бы. И стали Наташу заставлять спать отдельно. Она прибегала в слезах, а Леха ее назад отводил. Пару раз даже накричал на нее, что, мол, хватит капризничать. На сеансы тоже водили ее к этой тетке, деньги платили, какого-то результата Марина не замечала, но тетка говорила, что процесс длительный, надо подождать, все будет.
А потом как-то раз Леха возвращается из Наташиной комнаты ночью после очередного ее укладывания и говорит Марине, что дверь шкафа открыта была, а он, мол, точно помнит, что закрывал. Такой, типа, классический момент из ужастика получился. Правда объяснение нашли простое и вроде бы логичное - наверное, Наташа сама и открыла, проверяла нет ли Буки в шкафу. Но с тех пор Леха стал к этому шкафу как-то сам присматриваться. Марина говорит, мол, ночью просыпаюсь, а он не спит, слушает, что в детской комнате происходит. Что-то там заскрипит, он встает, туда идет, проверяет. Возвращается, говорит, шкаф опять открыт. Марина это терпела недолго, потом сказала, что хватит, Леха, мол, ведет себя как идиот и этими своими походами к шкафу только спать мешает и ей и дочке - та только заснет, так тут папа приперается, которому что-то почудилось, шкаф проверять, Наташа просыпается и снова в слезы, бука, бука. Леха ходить перестал. А слушать не перестал. «Надо было тогда еще Лешу врачу показать, может и обошлось бы», - говорит. И расплакалась... Ну я ее успокаиваю, по спине глажу, постепенно успокоилась, стала дальше рассказывать.
А дальше все просто. Неделю назад Леха опять среди ночи поперся проверять шкаф и заявил, что видел Буку. Как бы мельком: Леха заходит, а кто-то в шкаф запрыгивает. Такой здоровый, лохматый, морду не увидел он, только спину. Марина ему тогда высказала, все что думала, она за словом в карман не лазила, в частности, что мало ей дочки с проблемами, так теперь и муж туда же, что вместо того, чтобы дочку успокаивать и говорить ей что бук не бывает, он, наоборот, собирается ей подыгрывать, наверное хочет, чтоб она до конца жизни шкафа боялась и все такое. Короче, поругались. Но Леха остался при своем мнении. И заявил, что к черту психолога, он будет ночевать с дочкой в комнате. Марина пыталась его вразумить, но не смогла, решила, ладно, пусть поночует, посмотрим, может в чем-то так лучше Наташе будет, спокойнее. И, правда, Наташа стала спокойнее, когда папа с ней стал ночевать, на полу себе стелил. И несколько дней так продолжалось. А потом Марина проснулась от Лехиных воплей. Забежала в комнату - он сидит на кровати, плачет, воет, что-то лепечет непонятное, дочка у него на руках. Мертвая.
Тут она снова расплакалась, я ее опять утешал, она допила вино, язык стал заплетаться. Но основное она уже рассказала и так. Дальше была скорая, полиция. Наташу не спасли, у нее оказалась сломана шея и еще разные повреждения по всему телу, как будто ее били. Леху забрали. Он все плакал и повторял, что не убивал, что это Бука вылез из шкафа и убил. Сейчас он в СИЗО, скоро будут ему экспертизу проводить на предмет здоровья психики, там же в СИЗО, оказывается, у них целое психиатрическое отделение для этих целей есть, вот уж никогда не знал. С Лехой она после ареста виделась один раз - общения не получилось, он все говорил про Буку и про то, что шкаф надо выкинуть и сжечь, а лучше всю квартиру сжечь или хотя бы продать, что там, мол, опасно жить. Короче, еще совсем недавно был нормальный вменяемый взрослый мужик - а стал совсем сумасшедший. Следователь ее вызывал на допрос. Расспрашивал там про всякое, сказал, что картина вроде как очевидная, сами, мол, понимаете. Сказал, что учитывая состояние Лехи, в тюрьму его, наверное, не посадят, а отправят на принудлечение. На сколько - неизвестно. Пока не вылечится. Может на всю жизнь, это, сказал, врачи будут решать. Вот так.
История, прямо скажем, жуткая получилась. Меня лично очень пробрало в какой-то момент. Особенно с учетом того, что слушал я ее ночью, находясь в кухне той самой квартиры, где все это случилось. Сколько я Леху знал, он никогда ни в какую чертовщину не верил, как и я сам, мы с ним всегда смеялись над придурками, которые читают гороскопы и смотрят «Битву экстрасенсов», Леха ругался, что, мол, специально по телевизору оболванивают население такими передачами, делают из людей дебилов, чтоб они перестали реальность от туфты отличать. Ну в сущности, так и есть, я и сам так считаю. Даже сейчас. Поверить в то, что Леха вот так на ровном месте взял и съехал с катушек, да не просто, а настолько, что убил свою любимую дочку - было просто невозможно. Но по всему выходило, что так. Взял и съехал. В голову невольно лезла разная чушь про психотронное оружие, от которого люди с ума сходят, или там токсические вещества в краске, например, в стенах, которые постепенно выделяются и отравляют мозг.
Не знаю зачем, я попросил разрешение у Марины посмотреть на этот шкаф. Она не возражала. Только, говорит, сам иди, я не хочу, зайдешь, выключатель направо, шкаф налево. Я зашел в детскую комнату, выключатель направо, включил свет. Кроватка, на ней ворох детской одежды. Стол, над ним полочки с книгами, куклами. Обои с бабочками и потолок синий с облаками - это Леха сам рисовал по трафарету, когда ремонт делал. На полу грязные следы - наверное менты натоптали. И вот он шкаф. Обычный шкаф. Двустворчатый. Новый, не какой-то там зловещий из старинного особняка. Обыкновенный. Из ДСП или типа того. Светло-коричневого цвета, в тон остальной мебели. Закрыт. Я подошел. На момент страшновато стало, вдруг открою, а там Бука. Да ну на фиг, обругал сам себя. Взял за ручку, открыл обе створки. Просто шкаф. Половина - под платья, они сейчас все вытащены, лежат на кровати, только перекладина висит и на ней одинокая вешалка-плечико. Половина - с полками, там стопками детская одежда, на двух нижних полках - игрушки. Никакого Буки. Ничего необычного. Сверху еще полка типа антресолей, на ней тоже какие-то вещи. В пустом отделении, где платья были, взрослому человеку средней комплекции, конечно, спрятаться можно, но изрядно согнувшись и при условии, что там не будет одежды. Это я так, машинально отметил. Заглянул, на всякий случай, за шкаф, обычная стена, пыль, никаких потайных дверей, да и откуда бы им взяться, если за этой стеной другая комната тоже же самой Лехиной квартиры. То есть уже не Лехиной теперь. Марининой.
Дома рассказал все Свете, она конечно расстроилась, сказала, что надо Марину как-то поддержать в эти дни, она завтра попробует к ней зайти. Договорились Стасу (это сын наш, он Наташи на год младше) ничего пока не говорить, если спросит, скажем, что уехала Наташа. А главное, конечно, ни про какую буку не говорить, да следить, чтоб телевизор смотрел поменьше, особенно без контроля.
Прошло пара дней, Марина больше не звонила, я ей тоже. Света вроде с ней пыталась встретиться, но та не захотела, мол, лучше побыть одной. А я все думал об этом, никак выкинуть из головы не мог. Как это вдруг мой друг Леха - сумасшедший убийца. И решил, что надо с Лехой встретиться, поговорить.
И пошел в СИЗО. Там меня мурыжили долго, но дальше проходной так и не пустили. Сказали, что Алексей Коркин сейчас проходит судебно-психиатрическую экспертизу и видеться с ним нельзя. Спрашивали кто я такой, зачем пришел, в итоге сказали оставить свой телефон, мол, если надо - со мной свяжутся. Я оставил, конечно, хоть и без особых надежд. Однако на следующее утро мне позвонили.
- Здравствуйте, Александр Столяров? - приятный баритон.
- Да.
- Вас беспокоит Никольский Дмитрий Львович, я заведую Отделением судебно-психиатрической экспертизы нашего диспансера. Сейчас у нас на обследовании Алексей Коркин. Вы его знаете?
- Да.
- Не могли бы вы подъехать на беседу к нам в отделение? Оно расположено на территории СИЗО-1.
Я как-то даже растерялся.
- Да, - говорю,- конечно, мог бы. А когда?
- А практически в любое время. Я на рабочем месте с 9 до 17. Можно сегодня, если вас не затруднит.
Я сказал, что не затруднит.
Договорились, что часам к двум я подъеду. Еще я спросил его, можно ли будет с Лехой увидеться. Он сказал, что можно. Сказал, через какую дверь заходить, при себе иметь паспорт.
Ну я с делами быстренько разгребся и поехал. Приехал раньше на полчаса, думаю, ничего, подожду. Предъявил паспорт, записали меня в журнал, доктору позвонили, он сразу сам вышел встречать. Доктор такой обычный, не молодой, не старый, в белом халате, приветливый, поздоровался за руку.
Говорит:
- Если хотите, то можете сначала пообщаться с Алексеем. Правда, один на один не получится. Будет присутствовать сотрудник и я тоже хотел бы послушать, если вы не против.
Я, конечно, согласился, меня провели какими-то коридорами, два раза открывали двери в виде решеток, прямо Алькатрас какой-то. Потом завели меня в комнату, там за столом мужик в форме сидит, в углу сейф и вся обстановка на том. Одна стена - окно, а за окном этим - Леха в камере. Лежит на откидной койке, в скрюченной позе, лицом к стене, посередине стол стоит.
- Вот, - доктор говорит, - ваш друг Алексей Коркин. Почти все время проводит вот так, лежа в одной позе. Препаратов мы ему не даем, поскольку он на экспертизе и не буйный. Предлагаю туда к нему пройти и вы побеседуете.
- Давайте, - отвечаю.
Меня вписали еще в какой-то журнал, доктора тоже, потом мужик вызвал по рации своего, видимо, коллегу или подчиненного, с ним мы прошли к двери камеры, нас запустили внутрь, охранник тоже зашел, дверь закрыл и около нее остался стоять. Доктор стал будить Леху. Леха, такое чувство, не спал, просто вставать не хотел и поворачиваться даже, тогда доктор ему сказал, что я пришел, он сразу повернулся и сел.
Вид, конечно, у него был не очень, глаза красные, мешки под ними, щетина.
- Привет, Леха, - говорю.
- Привет, Саня.
А что дальше сказать я не знаю, не «Как дела?» же спрашивать.
Но Леха сам начал.
- Ты все знаешь?
Я кивнул.
- Думаешь, что я псих?
Я неопределённо пожал плечами. Врать не хотелось.
- Правильно думаешь, все так думают, я бы тоже так подумал. Только, Саня, это правда, понимаешь, правда. - Он вцепился в меня глазами.
Я не знал что сказать. Врач тоже молчал. Наблюдал.
- Я видел эту тварь. Буку. Она вылезла из шкафа. Я лежал на полу, оно мимо меня прошло и сразу к Наташке, а я лежу и как будто пошевелиться не могу. А в голове еще мысли: «Это наверное сон, так во сне всегда бывает»... А оказалось не сон... - Он расплакался, закрыл лицо руками, потом отнял их посмотрел опять на меня. - Это правда, Саня, понимаешь, я не псих, - повторял он, - Надо что-то сделать с этим шкафом или с хатой, не знаю, там же Маринка моя осталась, если эта тварь до нее доберется... Мне уже насрать, что со мной будет, но нельзя, чтоб с ней что-то случилось. Саня, никто не верит, да и понятно... Но ты, пожалуйста, убеди ее, сделай что-нибудь, пусть, может, она у вас поживет или снимет комнату, пусть только там не остается. Саня, слышишь меня?
- Да, Лех, слышу. Я поговорю с ней, конечно. Я тоже думаю, что ей лучше будет квартиру поменять, чтобы там меньше воспоминаний и все такое... - я запнулся.
- Во-во, - подхватил Леха, - вот так ей и скажи, чтобы меньше воспоминаний. Точно. Может новую жизнь потом начнет. Со мной уже все. Кончено. - Он снова расплакался. Потом снова посмотрел на меня:
- Обещаешь, Саня?
- Обещаю, - ответил я.
- Спасибо, друг, - он опустил голову. Слезы продолжали капать на бетонный пол.
Мне хотелось как-то его утешить, несмотря на все что он сделал, я все еще не воспринимал его как убийцу, но слова не подбирались, подойти и обнять казалось неуместным.
- Ну, наверное, на сегодня хватит, - подал голос доктор.
Кивнул охраннику, нас выпустили.
- Пройдемте теперь, если не возражаете, в мой кабинет, - пригласил врач.
Я не возражал. Мы снова прошли разными переходами, пока не оказались в помещении, с виду напоминающем холл обычной поликлиники. В холле стояли лавки, на одной сидел бритый парень очень зловещей внешности, его никто не охранял. Из холла вели двери в кабинеты, уже не железные, а обычные, на одной была надпись «Заведующий отделением. Часы приема: ....» такие -то. Врач отпер дверь ключом и вошел, я за ним. Кабинет был обычным врачебным кабинетом. Стол с бумагами и монитором. Тумбы. Шкаф. Окно - обычное, с видом на улицу, правда с решеткой. На окне занавеска и какое-то растение в горшке. На одной тумбе принтер, на другой - куча толстых картонных папок. Врач сел за стол, мне указал место напротив. Потянулся к тумбе, вытащил из кучи одну папку с надписью на обложке «Дело № .... Том 1».
Открывать дело не стал, просто положил перед собой. Начал расспрашивать меня про Леху - не было ли раньше за ним такого, не увлекался ли мистикой, а чем увлекался, а как обстояли дела с вредными привычками и тому подобное. Я отвечал честно, врач кивал, похоже, ничего нового я ему не сообщил.
Наконец, его вопросы кончились и он замолчал.
Я спросил:
- Что с Алексеем? Разве так бывает, что нормальный человек вдруг сошел с ума?
- Всякое бывает, - уклончиво ответил доктор, помолчав, еще продолжил. - У вашего друга, несомненно, психоз. Бредовые идеи, некий эпизод помрачения сознания с галлюцинациями и агрессивным поведением. И частичной амнезией. Это нормально. Но! - доктор поднял палец. - Как вы совершенно верно заметили, такое не происходит просто так, без причин. А причину найти не получается. Это не дебют шизофрении, ладно возраст не тот, но совершенно нет характерных нарушений мышления, - он взял со стола какой-то листок и помахал им, наверное там было что-то написано про Лехино мышление. - Это не органика. Невролог ничего не видит, я тоже не вижу. Попробуем, конечно выбить хотя бы КТ, не знаю, получится или нет, но все это не то.
Я собственно, не поручусь, что он именно так говорил, доктор, но что-то примерно такое. Высказал и снова смотрит на меня. Я молчу, у меня вообще никаких мыслей. Доктор продолжил:
- И вот я склоняюсь к двум вариантам. Первый в том, что состояние имеет реактивную природу. То есть это реакция на внешние обстоятельства. Однако что бы могло претендовать на роль таких обстоятельств? Никаких стрессов не было. Изменения в поведении дочери? Да. Но маловато этого для развития психоза. И вот я думаю, - говорит он мне, - уж вы извините меня, если это покажется странным, не могло ли быть чего-то в квартире Коркина, что вызвало развитие заболевания? И ведь, заметим, у его дочери тоже наблюдались отчасти сходные симптомы и тоже возникшие как бы без причин.
- Я тоже об этом думал, - сказал я, - может токсичные вещества или типа того.
Доктор покачал головой.
- Не подходит. Почему раньше токсичные вещества не действовали? Почему не действуют на маму девочки? Она, можно предположить, чаще находилась в комнате дочери. Не то.
- А что? - спрашиваю.
- Не знаю. Источник проблем - в комнате девочки и проявляется ночью. Может что-то в самой комнате, может непосредственно в шкафу, может какие-то тени там складываются определенным образом или звуки, знаете звуки некоторых частот могут сильно влиять на психику. Может еще что-то. Не знаю, правда. Но мне очень интересно это проверить. И я бы вас хотел попросить, как друга Алексея, мне помочь.
- Как? - не понял я.
- Проведите несколько ночей в комнате девочки, внимательно прислушивайтесь и присматривайтесь ко всему что происходит. Как только заметите что-нибудь необычное, что угодно - звоните мне. Что скажете?
Я, честно сказать, опешил. Никак не ждал от доктора предложения в стиле провести ночь в доме с привидениями. Хотя говорил он вроде логично. Была здоровая девочка и вдруг начала истерики закатывать. Был здоровый мужик и вдруг сошел с ума. И все после пребывания в этой комнате. Действительно, напрашивается, сама собой мысль о том, что с комнатой что-то не так.
В общем я подумал и согласился. Леха мой друг. Надо разобраться, что там случилось. В то, что он просто так взял и убил свою дочь мне и раньше не очень верилось, а теперь, после слов доктора, я совсем по-другому стал на это смотреть. Может что-то там в комнате действительно есть. И кроме того, я Лехе обещал, что помогу. Правда он просил, чтоб я Марину убедил переехать, но суть-то в том, чтобы обеспечить ей безопасность. А если я смогу понять в чем опасность и устранить ее, тут и переезжать не придется. В общем как-то так я тогда думал. Только спросил у доктора - если, мол, там какая-то фигня в комнате людей с ума сводит, то где гарантия, что я сам с катушек не слечу?
Доктор подумал и ответил, что риск есть, но в целом не такой уж большой. Во-первых, я предупрежден, а значит вооружен, буду ко всему присматриваться и все такое. Во-вторых, и у Наташки и у Лехи вся эта хрень развивалась быстро, но все-таки не в один момент, на протяжении, минимум, дней. Мне до конца ждать не надо - как только я замечу какие-нибудь первые отклонения, хоть странные тени, хоть Буку, хоть что угодно, сразу позвоню доктору и дальше уже вместе разберемся, что это может быть. Выглядело все складно. Как я уже говорил, я согласился. Да и, честно признаться, какой-то интерес возник, азарт что ли, жажда приключений, все-таки сюжет и правда как в кино.