Борьба со стилягами в Северной Корее

Борьба со стилягами в Северной Корее

В южнокорейских СМИ периодически публикуются истории, повествующие о том, как режим репрессировал очередную группу подростков. Последняя такая новость, которая попадалась автору – история из Korea Times: группа учеников средней школы города Аньчжу, находясь на стажировке Молодёжной Красной гвардии, была замечена за пением и танцами под песню южнокорейской бойз-группы BTS «Кровь, пот и слезы» По словам непроверяемого анонима, в КНДР знают, что эта группа много раз возглавляла чарты Billboard, и «молодым северокорейцам нравятся песни BTS из-за их содержательных текстов, которые говорят слушателям любить себя». А не родину!

Насколько слухи о смертной казни за прослушивание южнокорейской музыки верны? Если внимательно читать официальные СМИ КНДР, то внимание к молодёжной проблематике и борьбе с чуждым культурным влиянием прослеживается в ней постоянно и достаточно часто. Ведущая газета “Нодон Синмун” хотя бы раз в месяц публикует статью о необходимости борьбы с антисоциалистической и несоциалистической культурой.

В УК страны есть статья, карающая за просмотр, распространение и сбыт декадентской культуры, к таковой относится не только порнография, но и идеологически вредные материалы, в том числе южнокорейский контент.

В дополнение к этому есть закон конца 2020 г. Правда, ЦТАК не публиковало текст постановления, и все подробности о нём известны только из явно раздувающей антипхеньянской пропаганды: хранение южнокорейской медийной продукции наказывается тюремным сроком до 15 лет, а её незаконный ввоз в крупном объёме — пожизненным заключением. Виновным же в контрабанде большого количества медийной продукции из США или Японии и вовсе грозит смертная казнь. Кроме того, тех, кто перенимает южнокорейскую манеру говорить или петь, ждет до двух лет каторжных работ.

18 июля 2021 г. «Нодон Синмун» опубликовала очередную статью, посвящённую опасности, которую представляет проникновение «реакционной и буржуазной культуры». В статье говорится, что «идеологическое и культурное проникновение реакционной буржуазной идеологии опаснее, чем проникновение вооружённого врага». «Когда у новых поколений есть здравое чувство идеологии и революционный дух, будущее страны светлое. Если нет, то социальные системы и революция, длившиеся десятилетия, будут уничтожены. Это кровавый урок в истории мирового социалистического движения».

Особое внимание в статье уделяется необходимости следовать северокорейской норме литературного языка («нет в мире речи прекраснее, чем речь Пхеньяна») и приемлемому образу жизни с точки зрения одежды, прически, музыки и танцев.

Здесь надо сделать некоторые пояснения: с точки зрения лексики северо- и южнокорейская словарная база различаются, и вставление в язык южнокорейских слов или оборотов, либо использование привычных слов в южнокорейском значении, напоминает тот состоящий из англицизмов сленг, который был в ходу у советских хиппи или иных неформалов. Наиболее часто употребляемый пример – слово «оппа», которое вообще-то значит «старший брат», но в современной РК относится к супругу или парню, означая то, что на русский переводится как «папик» (англ. sugar daddy).

Не менее интересна статья в “Нодон Синмун” от 27 августа 2021 г., вышедшая в преддверии дня молодёжи, отрывок из которой хочется просто процитировать без купюр:

«Воспитание молодёжи настоящим хозяином нравственных и культурных идеалов – это важный вопрос, от решения которого зависит будущее страны и преемственность революции. Сегодняшняя молодежь представляет собой поколение, которое никогда не сталкивалось с испытаниями революции. По этой причине враждебные силы сейчас одержимо цепляются за реакционные идеологические и культурные маневры с целью проникновения, чтобы морально развратить новое поколение революционеров нашей страны.

Когда представители нового поколения станут носителями превосходных социалистических нравов и культуры, благородный дух нашей социалистической идеологии расцветёт по всей стране. Но если они будут осквернены капиталистической моралью и западной культурой, основанной на индивидуализме, молодёжь превратится в морально уродливых, неполноценных людей, которые стремятся только к личному комфорту и удовольствиям, и в конечном итоге становятся врагами социалистической революции.

Социализм потерпел крушение в ряде стран не по той причине, что жизнь в них была трудной, и не потому, что их национальная оборона была слабой. Это произошло из-за того, что тлетворный ветер капитализма волной накрыл новое поколение революционеров: общество стало неоднородным, а молодые люди, обманутые «ветрами перемен», взяли на себя инициативу в уничтожении собственных средств к существованию. История научила нас тому, что буржуазная мораль и культура представляют собой опасные токсины, которые могут отравить сознание нового поколения и привести его к отрицанию социализма».

Такой развёрнутый пассаж говорит о том, что проблему не просто видят, но признают и открыто обсуждают, благо с другой стороны открыто пишут, что проникновение западных ценностей должно изменить сознание молодежи и подорвать ее лояльность режиму.

Южнокорейский писатель Джон Ли пишет на страницах NK News, что «К-поп и К-драмы — культурные издания, отстаивающие личную свободу, уникальность, стиль, красоту, любовь и материальное богатство», угрожают режиму не менее, чем военная мощь США. «По мере того, как все больше северокорейцев начинают осознавать пропасть, существующую между тем, что режим говорит им о жизни снаружи, и тем, что они видят своими собственными глазами, доверие и уверенность в северокорейском государстве будут разрушаться».

Похоже выражается Пак Юн Бэ, редактор Korea Times: «режим Ким Чен Ына не смог предотвратить приток K-pop и других южнокорейских культурных продуктов на Север, несмотря на продолжительное закрытие границ для предотвращения коронавируса. Продукты южнокорейской поп-культуры, по-видимому, обеспечили комфорт и развлечения многим северокорейцам, которые уже давно устали от жизни при режиме из-за экономических неудач Севера и хронической нехватки продовольствия, а также безудержных нарушений прав человека». Таким образом, «иностранное влияние, такое как K-pop и другие культурные продукты, может представлять экзистенциальную угрозу для северокорейского режима», который может ответить на этот вызов только усилением репрессий.

Но насколько при этом прав южнокорейский политик и перебежчик из КНДР Тхэ Ён Хо, который в январе 2021 г. заявил в интервью агентству Reuters: «Днём люди скандируют: «Да здравствует Ким Чен Ын!» — но по вечерам они все идут смотреть южнокорейские сериалы и фильмы»?

На взгляд автора, имеет место быть некоторая аберрация сознания. Мы помним, что сам Тхэ во многом сбежал потому, что его совершенно европеизированные дети не хотели возвращаться домой на политзанятия и субботники.

Однако, основания принимать меры у северокорейского руководства есть, и это мы знаем по заявлениям определённого рода карьерных перебежчиков типа Пак Ён Ми, Нары Кан или Ли Хён Со. Как правило, это дети «хозяев денег» или провинциальной элиты средней руки, бежавшие вместе с семьёй, когда глава семьи умер, потерял свой статус, либо над ним сгустились тучи. Их показания вполне укладываются в понимание того, что прослойка молодёжи, которая регулярно смотрела южнокорейские передачи, хорошо разбирается в мировых брендах и вполне вписываются в российское определение “мальчики-мажоры”.

Проблема в том, что, как показывает и советский опыт, одними запретами с чужим культурным влиянием бороться тяжело. Надо не только усиливать идеологическое воспитание, но и выдавать равноценный культурный контент, который бы составлял конкуренцию. Работы в этом направлении ведутся и ведутся давно, однако неясно, насколько современные клипы ансамблей Ванчжэсан, Моранбон и Чхонбон, напоминающие то ли Ванессу Мэй, толи советскую эстраду конца 80-х, являются адекватным ответом.

А СМИ КНДР призывают усилить «формирование благородного морального духа и идеала культурной жизни в молодёжной среде», а также «уделять внимание воспитанию взглядов, основанных на “ответственности и духе коллективизма, чтобы правильно заложить в умы представителей нового поколения основы моральной жизни». Это ответ на вопрос “что делать”, но не ответ на вопрос “какими средствами” можно заложить в умы молодёжи основы моральной жизни.

Итого: в Северной Корее понимают необходимость работы с молодёжью, благо противники Пхеньяна открыто говорят о культурном проникновении как о способе свалить режим. Такое открытое целеполагание заставляет северокорейское руководство принимать меры, но масштаб и жесткость этих мер антипхеньянская пропаганда традиционно увеличивает. Рассуждения, как о массовых репрессиях, так и о том, что почти каждый молодой северокореец тайно слушает К-поп и мечтает о демократии, на взгляд автора относятся к области пропагандистской фантастики. Если и искать аналог подобным мероприятиям, то это борьба со стилягами (и более поздними неформалами) в СССР или аналогичные мероприятия в Южной Корее 70-х годов, когда полицейские в рамках борьбы за правильную мораль измеряли длину мужских волос и женских юбок, и неформала могли насильно постричь.

Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН, специально для интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение».

Похожие статьи

‏Source ru.m.journal-neo.org