"Большая тройка" снова в бою: первые военные выводы из двух месяцев войны в Украине

Доктор Ягиль Хенкин получил на этой неделе за опубликованную в мае 2022 в "Маарахот" статью "Большая тройка" снова в бою: первые военные выводы из двух месяцев войны в Украине" премию НГШ АОИ за военные исследования. В ноябре 2022 расширенная и дополненная версия статьи вышла также в журнале университета Корпуса Морской Пехоты США. Благодаря замечательному Давиду Гендельману, который приложил руку к статье и перевел её, у нас есть возможность познакомиться с этим исследованием первых месяцев войны. Учитывая, что статья майская, очень много новых переменных были неизвестны автору.

Оригинал на иврите: https://cutt.ly/U9eIWoh
Перевод на английский: https://cutt.ly/Q9eIUbS

Приятного чтения!
Мой телеграм-канал: t.me/tactialjewchannel

Доктор Ягиль Хенкин

Академический инструктор военной школы Командно-Штабного колледжа АОИ, сотрудник Центра изучения военной теории военных учебных заведений и Иерусалимского института стратегии и безопасности

(Перевод с иврита: Давид Гендельман)

Из войны Судного Дня генерал Уильям Депуи, командующий TRADOC – командования подготовки и доктрин армии США – сделал три "больших вывода":

1. Летальность современных вооружений гораздо выше по сравнению с прошлым,

2. Требуются общевойсковые подразделения (Combined arms teams) с соответствующими снаряжением и доктриной для ответа на новшества,

3. Соответствующие учения крайне важны[1].

Спустя пятьдесят дней после первого шока от российского вторжения, мир удивился неуспеху россиян в достижении многих из поставленных первичных целей и эффективности украинской обороны. Из-за ярко выраженной неэффективности ВС РФ, вместе с задействованными ВСУ средствами, многие стали рассматривать боевые действия как свидетельство того, что эпоха современной бронированной армии с ВВС завершилась в пользу ПТРК, ПВО и возможно кибервойны, и начали верить, что ПТРК и особенно БПЛА изменили характер боевых действий коренным образом. На самом деле, выводы видимо несколько сложнее, и по сути возможно ненамного отличаются от выводов Депуи.

Танк еще не уходит в отставку

Предположение, что многочисленные попадания украинских ПТРК по российским танкам возвещают смерть танка, это повторение предположения, которое сопровождает танк как минимум с 1919: что противотанковые средства отменяют танк либо крайне ограничивают его. Так полагала французская военная доктрина перед Второй Мировой. Результат известен. В плане авиации после войны Судного Дня многие верили, что "ракета согнула крыло самолета", как сказал бывший командующий ВВС Эзер Вайцман после Войны на истощение. Не прошло и десяти лет, и оказалось, что с помощью средств РЭБ и соответствующего вооружения самолет может без потерь уничтожать многочисленные сирийские ракетные батареи.

Несмотря на большой масштаб российско-украинской войны в плане количества задействованных сил и территории, масштаб потерь в ходе нее не является беспрецедентным. Не только по сравнению с мировыми войнами, но и по сравнению с другими "конвенциональными" войнами. Следует полагать, что количество танков и других ББМ противника, которые стороны заявляют как уничтоженные, завышено [2]; число ББМ, которые можно было подтвердить как уничтоженные на основании открытых источников, было намного ниже [3]. Не только соотношение, но и общее подтвержденное количество уничтоженных танков было ниже, чем в войне Судного Дня. До начала мая 2022 подтвержденное число подбитых либо уничтоженных российских танков (313 уничтоженных, 17 подбитых, 278 брошенных либо захваченных целыми) было ниже числа танков, потерянных арабскими армиями за три недели войны Судного Дня (2250, включая несколько сот захваченных целыми либо требующими незначительного ремонта), и числа израильских танков, подбитых в ходе войны (1064 подбитых, из них 407 безвозвратно)[4]. Разумеется, российские и украинские потери происходили на гораздо большей территории, чем та, на которой шла война Судного Дня. Хотя обе стороны заявили гораздо большие потери противника, разница между доказанными и заявленными количествами, а также тот факт, что почти в каждой войне потери противника первоначально оцениваются выше, говорят в пользу того, что количество ближе к подтвержденным низким числам.

Подтвержденное на начало мая число подбитых украинских танков это всего 64, из них один подбит, но не уничтожен. Даже если предположить, что число уничтоженных танков с обеих сторон в два раза выше подтвержденного, мы всё еще получим более низкие темпы потерь, чем в "конвенциональной" войне 20-го века. Обе стороны продолжают широко использовать танки, и украинцы получили, согласно сообщениям, дополнительные танки из Польши - свидетельство полезности танков по их мнению. Были также сообщения о боях, пусть и небольших, танков против танков. Так как сочетание защищенности, подвижности и огневой мощи всё еще необходимо для захвата территории и маневра, можно сделать вывод, что танки продолжат действовать, пусть и не такими большими формациями, как в войне Судного Дня.

Противотанковое оружие всё еще не вундерваффе, как и ПВО

Уничтоженных танков немало, но противотанковое оружие – наземное и воздушное – не прекратило дальнейшее использование танков и ББМ. Сложно сказать, сколько ракет было выпущено и сколько было промахов, но так как у украинцев тысячи противотанковых ракет и несомненно многие из них уже выстрелены, это означает, что было много промахов. ПТРК уязвим для артиллерии, и поэтому он, как и танк, не является чудо-оружием. Несомненно, украинское ПТО сильно нарушило российские действия, но против общевойскового подразделения, поддержанного артиллерией и эффективной пехотой, его работа будет труднее.

ПВО, на начало мая, тоже далека от полного решения проблемы для каждой из сторон. Россия потеряла как минимум 25 боевых самолетов (из них один на земле), транспортный самолет, и 39 вертолетов (из них 7 на земле). Это тяжелые потери, с 2001 по 2009 американцы потеряли в Ираке и Афганистане от огня противника 70 вертолетов (за восемь лет вьетнамской войны – 1965-1973 - от огня противника потеряли 2066 вертолетов, то есть соотношение месячных потерь у россиян ниже, чем во Вьетнаме, но на порядки выше Ирака и Афганистана)[5].

Это не потери, парализующие российские воздушные боевые возможности, и украинцы дорого заплатили за эти успехи: 35 ЗРК уничтожено, один подбит и брошен, и 6 захвачено (также захвачено 6 зенитных артиллерийских установок). Украина потеряла 16 боевых самолетов (еще один подбит) и 3 транспортных самолета. Россияне потеряли 21 зенитную артиллерийскую установку и 56 ПУ ЗРК (из них 29 уничтожено либо подбито, остальные брошены либо захвачены). Сложно сказать, сколько из ПЗРК, поставленных Украине западными странами после начала войны, уже находятся в войсках, но ясно, что они не парализовали российские воздушные возможности, а лишь ограничили их в некоторой степени.

Украинские потери, хотя они и выше относительно размера ВВС Украины по отношению к ВВС РФ, тоже не предотвращают украинские возможности действия. Ограничения украинцев на число вылетов и профиль полета происходят, видимо, не меньше от действий ВВС противника, проблем с логистикой и нехватки боеприпасов, чем от ПВО. Ракета, перефразируя высказывание Эзера Вайцмана, видимо, поцарапала крыло самолета, но не согнула его.

Эффективность БПЛА измеряется по его соотношению цена/польза, а не по абсолютной пользе

С началом войны разошлись многочисленные кадры украинских БПЛА, уничтожающих российскую бронетехнику. Постепенно эти сообщения стали реже, и процент ББМ, уничтоженных с помощью БПЛА, из общего количества уничтоженных машин, довольно низкий: подтвержденные сообщения об уничтожении российской техники говорят про 6 бронетранспортеров, 6 САУ либо РСЗО, 11 ПУ ЗРК, 9 вертолетов (на земле), 2 патрульных катера, вагоны в двух составах с ГСМ, 2 командных пункта, станцию связи и 24 единицы небронированного автотранспорта, вместе с ударами по инфраструктуре. Некоторые полагают, что истинное число намного выше, и Турция просит скрывать его из-за отношений с Россией. Обе стороны сбили большое число БПЛА противника, минимум 34 российских БПЛА уничтожено (и еще 20 захвачено), а украинцы потеряли минимум 21 (из них 19 уничтожено и 2 захвачено). Среди уничтоженных как минимум 7 турецких БПЛА "Байрактар" из 20 имеющихся, то есть более трети. О более легких мультикоптерах нет никакой достоверной информации по результатам их применения. Из многочисленных опубликованных видео складывается впечатление, что они наносят определенный ущерб и помогают в наблюдении и наведении, но они уязвимы и относительно ограничены, даже в отсутствие РЭБ. Можно предположить, что использование мультикоптеров в качестве средства наблюдательных и противотанковых расчетов расширится, как вспомогательное средство имеющимся действиям.

Насколько бы число уничтоженных БПЛА целей ни было выше подтвержденного, несомненно, что оно не выше на порядки, и что БПЛА – особенно в зоне поражения ПВО – не являются чудо-оружием, и они тоже уязвимы. БПЛА в российско-украинской войне это средство, не меняющее картину, а дополняющее ее. Вместе с тем, важность БПЛА не в том, что они эффективнее "обычных" ВВС – они не эффективнее – а в их соотношении цены/пользы по сравнению с отсутствием ВВС. Даже самые дорогие ударные БПЛА дешевле пилотируемых самолетов, могут взлетать с гораздо более коротких импровизированных ВПП, чем самолеты, и поэтому их можно применять легко и с относительно низкой заметностью. Также как раз их малая скорость, хотя и делает их уязвимыми для ПВО разных видов, позволяет им надолго сосредотачиваться на одной цели, что быстрому пилотируемому самолету будет сложнее.

Альтернатива БПЛА это не пилотируемый ЛА, а отсутствие БПЛА; поэтому наличие БПЛА гораздо полезнее для стороны, не имеющей "обычного" воздушного превосходства, чем для стороны, имеющей такое превосходство. Сторона с воздушным превосходством исходно может принести на поле боя своими самолетами большую мощь, а польза от БПЛА это убывающая предельная полезность: улучшение уже имеющихся оперативных возможностей и повышение эффективности в большей или меньшей степени. Альтернатива БПЛА это применение самолетов – больше риска для летчиков, больше мощность вооружения и дальность, и т.д.

Для стороны, не имеющей воздушного превосходства, альтернатива совершенно другая, и включает два варианта. Первый вариант это метод, применяемый на данном этапе ВВС Украины: продолжать самолетовылеты в ограниченном количестве и противодействовать ударам по своим базам (некоторые оценивают их возможности на данный момент как всего 5-10 вылетов в день). Второй вариант это полное неиспользование ВВС. По сравнению с такими альтернативами польза БПЛА очень высока, потому что их возможности это не улучшение существующего, а замещение почти или вообще несуществующего.

Например, польза, которую АОИ получит от сотни ударных БПЛА, меньше пользы, которую от такого количества получит Хизбалла, потому что для АОИ это убывающая предельная полезность по отношению к пилотируемым самолетам, а для Хизбаллы польза будет громадной по сравнению с отсутствием БПЛА. Главный влияющий фактор это не абсолютная ценность, которую может принести вид вооружения, а его относительная ценность – какую пользу приносит его применение по сравнению с альтернативами либо их отсутствием.

В скобках заметим, что хотя российские крылатые ракеты не парализовали украинские ВПП и аэродромы, но несомненно нанесли ущерб и показали, что даже относительно небольшой объем высокоточного (более или менее) огня может серьезно нарушить деятельность авиабазы (в отличие от этого, против маневрирующих сил "конвенциональная" артиллерия была, видимо, более существенной). Подобным образом массированные ракетные залпы Хизбаллы по ВПП и авиабазам АОИ, видимо, не парализуют базы надолго, но могут замедлить действия и причинить значительный ущерб.

Абсолютного воздушного господства больше нет, и "другой стороны холма" не существует

Появление самолетов на поле боя изменило сухопутный бой тем, что обязало сухопутные силы учитывать еще одно измерение. Решительное воздушное превосходство Запада в последние десятилетия привело к тому, что его войска могли по сути вернуться к положению, когда они могут не смотреть вверх, потому что не опасаются авиации противника. Из-за этого, а не только из-за технических проблем, в западных армиях пришла в упадок войсковая ПВО. В АОИ войсковой ПВО больше не существует ("Махбет", зенитный ракетно-пушечный комплекс с автоматической пушкой "Вулкан" и ПУ с 4 ракетами "Стингер", снят с вооружения в 2006, сам ПЗРК "Стингер" снят с вооружения в 2012), в США последний "Стингер" был заказан 18 лет назад, и хотя некоторые страны продолжили развивать ПВО, одни из них вообще не имеют войсковой ПВО, у других устаревшая ПВО, а третьи решили, что дальнобойные ЗРК делают войсковую ПВО ненужной.

Главные задачи БПЛА в украинской войне, а до этого в нагорно-карабахской, были не только атаки (БПЛА-камикадзе либо вооружение с БПЛА и мультикоптеров), но также и разведка и наведение артиллерии, из "классических" задач БПЛА. Поэтому относительно малое число попаданий ударных БПЛА по наземным целям имеет оговорку: часть пользы это целеуказание для артиллерии, которая осталась "богом войны" [в оригинале "царица боя", прозвище артиллерии в АОИ. Д.Г.], и в Украине оказалась удивительно эффективной против окопанных танков. Высокая доступность мультикоптеров и БПЛА означает, что можно получать информацию и наводить на цели эффективно и дешево, и число мультикоптеров, способных действовать на малых высотах, велико. Почти любой гражданский мультикоптер можно приспособить для военного использования, и любой противотанковый расчет может носить его с собой для повышения эффективности своей работы.

В данный момент средства подавления (как минимум в Украине) недостаточно распространены либо недостаточно эффективны для полного подавления связи между оператором и БПЛА, а в случае применения мультикоптеров на малую дальность, например, как вспомогательное средство противотанковых расчетов, сомнительно, будут ли они эффективны против них без помех собственным силам. Следует исходить из предположения, что наземные действия открыты для противника, "другой стороны холма" не существует, и против зонтика ПВО и воздушного превосходства возможно некоторое применение БПЛА и мультикоптеров в военных целях.

Важность разведки из открытых источников

Российско-украинская война показала, что в наше время у открытой и коммерческой разведки крайне высокая важность во всех аспектах. Труднее, чем когда-либо, скрывать сосредоточение сил, так как коммерческие спутниковые снимки высокого разрешения доступны любому, и их цена достаточно низка, чтобы любая уважающая себя негосударственная организация могла их купить. Штабы и сосредоточения войск открыты в резолюции десятков сантиметров, и даже если на покупателей налагаются ограничения, их, видимо, можно обойти. Кто захочет скрыть направление главного удара либо провести обманный маневр, должен будет сосредоточить больше сил для обманного маневра либо постараться скрыть их от спутников. Например, обманный маневр АОИ в 1967, когда небольшое подразделение "играло роль" дивизии с помощью радиосвязи, танкового батальона, нескольких грузовиков и следов от гусениц, сегодня бы не сработал, потому что противник мог бы купить спутниковый снимок и увидеть, что там почти нет сил. Даже обман по типу "Удар молнии" (Синий Юг) в ходе операции "Страж стен" в 2021 должен будет учитывать, что ХАМАС как минимум может купить спутниковые снимки, которые покажут, где находится АОИ, и действительно ли сосредоточены силы в районе обманного маневра. В Украине расположение российских штабов и колонн снабжения быстро становилось известно всем, и украинцы не раз эффективно использовали эту информацию.

На тактическом уровне важность открытой разведки и информационной безопасности тоже была выражена как никогда ранее. Украинцы достигли большого преимущества своими возможностями управлять информацией и ограничивать распространение нежелательных для них видео; а россияне понесли ущерб от недостатка информационной безопасности – от незадействования сети шифрованной связи и до видео, раскрывающих расположение войск. Почти каждое видео и каждая опубликованная фотография, даже если они якобы ничего не показывают, включают информацию, могущую помочь в определении точки съемки – и нанесении удара по ней. Более того, разведывательная угроза происходит не только со стороны аналитиков вражеской разведки, но и со стороны сочувствующих врагу людей, а иногда даже и этого не требуется. Например, торговый центр в Киеве, который украинцы использовали для укрытия РСЗО, был раскрыт случайной фотографией, снятой украинцем и опубликованной в социальных сетях, и на которой можно было разглядеть контуры РСЗО под зданием. В другом случае, в телерепортаже из ремонтного цеха на Киевском бронетанковом заводе, где чинили трофейную российскую технику, хватило формы окон и нескольких мелких деталей в здании, чтобы пророссийский телеграм-канал определил и опубликовал адрес здания. Через неделю россияне уничтожили цех высокоточным оружием, убив и ранив несколько человек[6].

Использование открытой информации и частной инициативы частных аналитиков и специалистов OSINT, не принадлежащих к военной структуре и иногда вообще не связанных с государством (как компания Bellingcat по анализу открытых данных), становится умножителем силы, если его умеют применять, выуживать данные из социальных сетей и различных компаний, и использовать их для военных целей. В той же степени самое малое нарушение информационной безопасности и самый невинный снимок в месте, которое нельзя снимать, дают противнику не только точную, но и своевременную информацию о размещении и развертывании войск, типах вооружения, а иногда и о подготовке к операции.

Логистика и ее проблемы

Российский провал в логистике уже многократно описан, но важно его подчеркнуть: российские оперативные планы неоднократно рушились не только из-за украинского сопротивления, но из-за провальной логистики. Низкий уровень технического обслуживания и проверки машин приводили к застреванию и оставлению машин; проблемы с доставкой горючего, боеприпасов и продовольствия ограничивали российские возможности продвижения; невыдвижение медицинских подразделений, недостаточное медицинское снаряжение и плохой уход привели к многочисленным российским убитым, которых можно было спасти при соответствующем уходе. С другой стороны, текущие действия, которые Россия ведет на момент написания этой статьи против украинских коммуникаций и складов горючего, видимо, приносят плоды и ограничивают украинские возможности. Это всё, разумеется, не ново, но факт, что боевая логистика продолжает быть критическим элементом, и провалы в логистике могут нарушить и даже разрушить оперативные планы. Оперативное планирование, которое не сопровождается соответствующим логистическим планированием, может оказаться бесполезным.

Заключение

Проблемы логистики, подготовки и морального состояния, проявленные российской армией, это пример того, что только подсчет сил не показывает полной картины, но это также и предупреждение: армия, которая применяла бы общевойсковые силы более эффективным образом, могла уменьшить важность некоторых указанных выше факторов. Вместе с тем нельзя полностью отменить их важность, выдвигая аргумент (верный), что россияне действовали плохо. Даже если бы они действовали хорошо – указанные в этой статье проблемы существовали бы, возможно в меньшем объеме, и можно полагать, что и хорошо действующие армии столкнутся с ними в будущих конфликтах в последующие годы.

Около 120 лет назад наблюдатели из европейских армий, присутствовавшие на русско-японской войне, описали огромное влияние автоматического огня и характер окопной войны. Многие из пославших их армий отмахнулись от важности их выводов для европейского театра, так как верили, что провалы российской армии и особый характер той войны ограничивают возможность делать выводы, актуальные для других театров. Спустя десятилетие выяснилось, что особый характер той войны скрывал гораздо более универсальные уроки, чем казалось европейским армиям – и они заплатили тяжелую цену за это игнорирование.

Благодарю Давида Гендельмана за его помощь и замечания.

Примечания:

[1] Sean T. Lawson, Nonlinear Science and Warfare: Chaos, complexity and the U.S. military in the information age, London, Routledge, 2014, pp. 67-72.

[2] Это происходит на любой войне, даже если стороны не преувеличивают намеренно, из-за дублирования сообщений (два человека или расчета попали в ту же машину), ошибок и разнообразной путаницы. Например, после большого воздушного боя над Дьеппом в 1942 союзники предполагали, что немцы потеряли 150-200 самолетов; затем число уточнили до 96 достоверно уничтоженных, 39 возможно уничтоженных и 135 поврежденных. Реально потери люфтваффе составили 48 сбитых и 24 поврежденных. Trafford Leigh-Mallory "Air Operations at Dieppe: An After-Action Report." Canadian Military History 12, 4 (2003), p. 3; Norman Franks, The Greatest Air Battle: Dieppe, 19 August 1942, London: Grub St., Ch. 14.

[3] Все подтвержденные данные в этой статье о различных потерях в войне основаны на сайте открытой разведки htt ps://www.oryxspioenkop .com , который ведет впечатляющую работу по анализу видео, фотографий и информации с войны, и по определению уничтоженной техники на их основе. Релевантные страницы это в основном htt ps://www.oryxspioenkop .com/2022/02/attack-on-europe-documenting-equipment.html, htt ps://www.oryxspioenkop .com/2022/02/defending-ukraine-listing-russian-army.html, htt ps://www.oryxspioenkop .com/2022/02/attack-on-europe-documenting-ukrainian.html, htt ps://www.oryxspioenkop .com/2022/03/list-of-aircraft-losses-during-2022.html Следует сказать, что страницы обновляются ежедневно, поэтому указанное в статье число потерь верно на начало мая, на момент ее написания.

[4] Эльханан Орен, «Толдот милхемет Йом А-Кипурим», 2003, стр. 537-538; Герцль Шафир, «Милхемет Йом А-Кипурим – мабат шоне», 2020, стр. 468.

[5] Mark Couch and Dennis Lindell, "Study on Rotorcraft Survivability", Aircraft Survivability, March 2010, pp. 9-10.

[6] htt ps://www.5.ua/ru/obshchestvo/v-sety-vozmushcheni-siuzhetom-11-posle-kotoroho-rossyiane-razbombyly-remontnii-tsekh-bronetankovoho-zavoda-v-kyeve-274631.html