Больно становиться женщиной

Часть 4

Утром в маршрутке позволила себе вздремнуть. Стыдно, но я прогуляла семинарское занятие и наплевала на прочие обязанности. На полпути водитель переключил радиостанцию и то, что слышала я вслед за этим, перевернуло мысли, а я была безалаберной школьницей. Каждые мои летние каникулы непременно протекали в деревне у бабушки. Песня на радио была одной из тех, под которые я пропадала с друзьями на дискотеках и вылазках. Первый поцелуй (мне было четырнадцать, если что). В шестнадцать мои летние вечерние посиделки выглядели как у взрослых: по две сигареты в перерывах между принятием «домашней водки», не запивая после пятой; нагоняи от бабушки стали ритуалом обещаний отправить меня в город, если ей удавалось подкараулить мою ночною «авиационную» посадку на порог дома.

В тот момент я и так считала себя большой самостоятельной девочкой, поэтому расти было дальше некуда. Логическим завершением этапа взросления предполагалось быть потере девичьей чести. Долго размышлять не пришлось. Тем первым стал малознакомый молодой человек весьма привлекательной наружности, одаренный телом Аполлона, а заодно куриными мозгами. Это я была дитё неразумное, а ты-то куда лез? Не преминул воспользоваться? Этот механический акт меня не впечатлил хотя бы потому, что не был окрашен эмоциональным переживанием и элементарным интересом к ощущениям партнера. Я потерпела кое-как пару минут, пока он делал из меня женщину, кстати, несколько раз подряд. Не теряла времени: посмотрела веселенькую передачу на музыкальном канале. А как дошло до меня, что дело сделано, быстрехонько распрощалась с бедолагой, наутро объяснив по телефону, что отношения наши должного развития не получат, а сама я уезжаю отдыхать. Adios.

Никуда я, конечно, вещи не собирала. Меньше всего хотелось видеться со своим "первым". На его месте мог быть кто угодно из давних знакомых. Утром поднялась озлобленной и ненужной самой себе. Чего я добилась? Что, стала взрослее?

Только и прибавилось опыта, что два равнодушных акта, похожих на самый первый. На один вечер. Ведь заставляло меня что-то ложиться в постель в романтическом расположении духа, а через мгновение цедить про себя «А нельзя ли побыстрее? Будь проклят». На следующий день новый ухажер улетел в родной город, а я, вздохнув с облегчением, полвечера лежала в душе, обхватив коленки. «Никогда в жизни» - уверяла себя. Это еще один из моментов испоганенного собственными руками отрочества, о котором с тех пор я клялась не вспоминать. Удивительно, но человек, которым я была тогда – мой нынешний антипод. То, что мной ценилось лет эдак пять назад, не вызовет сейчас ни жалости, ни презрения. Через месяц мне исполнится двадцать, а за последние три года я так и не впустила в свою жизнь ни одного мужчины. Тем и горда от всей души. Куда торопиться? Все нерастраченное ждет своего часа – неизвестно, стало быть, когда и кого полюбишь. Было бы что подарить. В дыму ностальгии, я не заметила, как закончилась песня, а я проехала две лишних остановки.

Танцами я тоже занималась в детстве, равно как пением, рисованием и игрой на баяне. Пусть же пляшут профессионалы, а я полюбуюсь и порадуюсь. В городе уже второй день проходит ежегодный конкурс среди танцевальных коллективов. Ясно, что понесла меня на концертную программу не давняя страсть к балету, а стопроцентная вероятность увидеться с хореографом. С ног до головы в черном сатине, топчась посреди вестибюля, я набрала номер давнего приятеля. Приятель в свою очередь не скрывал своей симпатии ко мне, и я, бессовестная, воспользовалась тем в своих грязных целях. Через двадцать минут молодой человек был в моем полном распоряжении. Мы двигались вниз по затемненному проходу зрительного зала, едва ощупывая стену справа, пока нужный мне человек не попался в поле зрения. Специфические очертания Романа Аркадьевича легко узнаваемы при любом освещении, и, поравнявшись с ним на ступеньке, я окликнула Приятеля: «Постой-ка». Далее гадать нечего: молодой человек оборачивается на мой голос, видит перед собой Романа Аркадьевича и, что бы вы думали, обменивается с ним рукопожатиями. Велите поднять занавес – мой выход.

- Здравствуйте, как вы и что там у вас? – меня смущала только одна мысль, узнал ли он меня спустя полгода.

- Добрый вечер. Вы из театра, правильно? Нет, в этом году я не принимаю участия в конкурсе, - в этот раз он казался каким-то довольным и заинтригованным.

С первых же моих слов Роман Аркадьевич весь превратился в зрение и осязание. Сразу ли я поняла, что это именно его ладонь улеглась у меня меж лопатками, или я сама засмотрелась на любимого хореографа, поддерживая разговор наводящими вопросами? Приятель, уже не надеясь вернуть мое общество, мирно наслаждался искусством танцоров, повернувшись к нам своим истинным лицом.

- А еще есть вино с таким названием, - через пять минут наш разговор, как видите, затрагивал важнейшие проблемы. Роман Аркадьевич помог высвободить тонюсенькую кудряшку из застежки серьги. - Хочешь вина?

- Шустрый.

Темы разговора становились глобальными: научный тест выявил, что мой психологический возраст равен его биологическому. Пришлось аргументировать и выслушивать соображения по данному поводу. Смеялись почти в обнимку. Единожды я позволила себе коснуться его лица, когда спрятала слова от громкой музыки. Игра забавляла обоих, и следующую реплику Роман Аркадьевич уже нашептывал мне на ушко, запустив пальцы в завитушки на висках. Я так и подозревала хореографа в намерении сопоставить зрительные и тактильные ощущения. Чудом не опрокинулась навзничь, когда судорога стопы настигла меня на краю ступеньки. Мужчине оставалось разве что ухватиться за пояс моей юбки, дабы сдержать собеседницу от неминуемой потери равновесия. Атласная лента лопнула. С пояса под ноги осыпались бусины черного бисера. Вовремя вспомнили о том, что находимся на виду у полутора тысяч зрителей, среди которых парочка любопытных, полагаю, наблюдала за нашими хаотичными телодвижениями. Роман Аркадьевич испуганно отстранился и через мгновение наблюдал концертную программу в двух шагах слева от меня. Незнакомая женщина остановилась подле. Его жена.

Как сладко иногда быть наивной. В тот вечер я растворилась в толпе вестибюля, едва хореограф упустил меня из виду. Бедный Приятель: он так и не дождался меня в шестом ряду, а занятое место пустовало до конца программы.

Могу я хотя бы до следующей встречи забыть о том, в какого бабника влюблена! Пропадешь, Тамара, к бабке не ходи.

🔳 Продолжение завтра.