Бойцовский Клуб

9

Слюна Тайлера была нужна по двум причинам. Во-первых, к влаге прилипали чешуйки щелочи, которые вызывали ожог. Во-вторых, ожог может произойти только тогда, когда мы имеем дело с раствором щелочи в воде. Или слюне.
– Это химический ожог, – говорит Тайлер. – Это больнее, чем все, что ты знал до сих пор.
Недаром щелочь используют для прочистки засорившейся канализации.
Закрой глаза.
Паста из щелочи и воды прожигает насквозь алюминиевую сковородку.

Водная щелочь без остатка растворяет деревянную ложку.
При смешивании с водой щелочь разогревается до двухсот градусов и именно при этой температуре начинает прожигать мои ткани. Тайлер прижимает мои пальцы к колену, не давая мне отдернуть руку, а второй ладонью упирается в ширинку моих перепачканных краской брюк, и говорит, что я должен запомнить этот момент навсегда, потому что это самый главный момент в моей жизни.

– Потому что все, что произошло до этого, стало историей, – говорит Тайлер, – а все, что произойдет после этого – историей станет.
Это – величайший момент нашей жизни.

Очертания щелочного ожога на моей руке в точности повторяют очертания губ Тайлера. Ощущение такое, словно на руке развели костер, или приложили раскаленное клеймо, которым клеймят животных, или положили на нее аварийный ядерный реактор. Но это не рука – это нечто, размытая картинка, висящая в конце долгого-долгого пути. Я пытаюсь о ней так думать.
Представьте, что костер горит где-то за линией горизонта. Как закат солнца.
– Не пытайся отвлечься от боли, – говорит Тайлер.

Очень напоминает направленную медитацию под руководством Клои в группе поддержки.
Даже мысленно не произноси слово боль.
Медитация помогает при раке, почему бы ей и здесь не помочь?
– Посмотри на руку, – говорит Тайлер.
Не смотри на руку.
Не произноси даже мысленно такие слова, как прижигание, плоть, ткань, обугленная.
Постарайся не слышать собственных стонов.
Медитируй.
Закрой глаза и представь, что ты в Ирландии.

Ты в Ирландии, летом, после того, как закончил колледж, и ты пьешь в пабе рядом с замком, куда каждый день прибывают сотни автобусов с американскими и английскими туристами, приехавшими приложиться к
камню Бларни
.
– Никогда не забывай, – говорит Тайлер, – что между изобретением мыла и человеческими жертвоприношениями существует связь.

Когда паб закрывается, ты покидаешь его вместе с группой мужчин и идешь по ночным улицам. Только что прошел дождь, и капли влаги блестящими бусинами покрывают запаркованные автомобили. Наконец, ты добираешься до замка Бларни.
Полы в замке прогнили, а ты взбираешься по каменным ступеням лестницы, и с каждым твоим шагом темнота вокруг становится все непрогляднее. Твои спутники поднимаются уверенно и спокойно, они не в первый раз участвуют в этом маленьком бунте.

– Слушай меня, – говорит Тайлер, – открой глаза.
– В древние времена, – рассказывает Тайлер, – человеческие жертвоприношения совершались на высоком речном берегу. Тысячи приносились в жертву. Слушай меня. После жертвоприношения тела сжигали на костре.
– Плачь, сколько тебе влезет, – говорит Тайлер, – беги к умывальнику и смывай щелочь под краном, но пойми: ты глуп и ты умрешь. Посмотри на меня.

– В один прекрасный день ты умрешь, – повторяет Тайлер, – и пока ты этого не осознал до конца, ты мне не нужен.
Ты в Ирландии.
– Плачь, сколько тебе влезет, – говорит Тайлер, – но каждая твоя слеза, упав на щелочь, рассыпанную по твоей руке, оставит ожог, словно горящая сигарета.

Медитация. Ты в Ирландии, летом, после окончания колледжа, и, может быть, именно там ты впервые начал мечтать об анархии. За годы до того, как повстречался с Тайлером Дерденом, за годы до того, как помочился в ванильный пудинг, ты уже отваживался время от времени на маленький бунт.
В Ирландии.
Ты стоишь на верхней площадке замковой лестницы.
– Чтобы нейтрализовать ожог, мы используем уксус, – сообщает Тайлер, – но сначала ты должен отречься.

После того, как сотни людей приносили в жертву и сжигали, говорит Тайлер, под алтарем собирался толстый слой густого белого сала.
Прежде всего, надо дойти до точки.
Ты стоишь на верхней площадке замковой лестницы в Ирландии, и со всех сторон тебя окружает непроглядная тьма, и перед тобой, на расстоянии вытянутой руки, каменная стена.

– Дождь, – говорит Тайлер, – год за годом падал на погребальный костер, и год за годом на нем сжигали людей. Просочившись сквозь древесные угли, дождь превращался в раствор щелока, а щелок вступал в реакцию с жиром, вытопившимся из жертв, и густое белое мыло вытекало из-под алтаря и стекало по склону к реке.
Ты подходишь вместе с ирландцами к краю платформы и мочишься вместе с ними в непроглядную тьму.

И твои новые приятели подбадривают тебя; давай смелее, не жалей своей богатенькой американской мочи, желтой от витаминов и гормонов. Отливай смелее свое богатство.
– Это – величайший момент нашей жизни, – говорит Тайлер, – а ты мыслями где-то совсем в другом месте.
Ты в Ирландии.
Ого, молодец, ты таки решился! Ага. Вот здорово. Запах дневной нормы аммония и витамина В.

Там, где мыло стекало в реку, говорит Тайлер, после тысячелетий костров и дождей, люди стирали свою одежду и замечали, что она отстирывается лучше, чем в других местах.
Я мочусь на камень Бларни.
– Здрасьте! – говорит Тайлер.
Я мочусь в мои черные брюки с пятнами высохшей крови, которые так не по нутру моему начальнику.
Ты в доме на Бумажной улице.
– Это что-то означает, – говорит Тайлер.
– Это знак, – говорит Тайлер.

Тайлер – кладезь ценной информации. Цивилизации, не знавшие мыла, говорит Тайлер, использовали в качестве моющего средства для одежды и для волос собственную мочу и мочу своих собак, поскольку моча содержит мочевую кислоту и аммоний.
Затем резкий запах уксуса и пламя на твоей руке, которая едва видна в конце долгого-долгого пути, наконец, гаснет.
В воспаленных окончаниях твоих обонятельных нервов запах щелочи сменяется тошнотворным больничным запахом: уксуса и мочи.

* * *

– Как выяснилось, – говорит Тайлер, – всех этих людей не зря приносили в жертву.
На тыльной стороне твоей ладони вздуваются две красные, блестящие губы, точно повторяющие очертания поцелуя Тайлера. Вокруг них – маленькие, круглые следы слез, похожие на сигаретные ожоги.
– Открой глаза, – говорит Тайлер, и я вижу, что его лицо тоже мокрое от слез.
– Поздравляю, – говорит Тайлер, – ты стал еще на один шаг ближе к концу.

– Теперь ты знаешь, – говорит Тайлер, – что первое мыло в мире делали из героев.
Подумай о животных, на которых испытывают новые вещества.
Подумай об обезьянах, запущенных в космос.
– Без их боли, их смерти, их жертвы, – говорит Тайлер, – мы были бы никем.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь