Боевая техническая группа большевиков: добрым словом и пистолетом

Конец XIX - начало XX вв. в Российской империи ознаменовались формированием первых политических партий совершенно различного толка и использовавших широкий спектр методов для достижения поставленных целей. Однако, если центристы – октябристы и кадеты – ограничивались парламентскими дебатами, то их радикальные коллеги слева и справа не гнушались использованием террористических методов.

Жертвами «неонародников» - эсеров стали генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович, министры внутренних дел Д.С. Сипягин и В.К. Плеве, министр народного просвещения Н.П. Боголепов и т.д.. Правые тоже не отставали – организация покушений на С.Ю. Витте и П.Н. Милюкова, убийство представителей партии кадетов М.Я. Герценштейна и С.Б. Иоллоса. На фоне данных громких терактов несколько меркнет деятельность Боевой технической группы большевиков под руководством человека-ледокола Л.Б. Красина.

С обострением социально-политической обстановки в стране в январе 1905 г. большевики приходят к мысли о необходимости формирования специальной структуры для обеспечения рабочих оружием. Изначально ее возглавил выходец из купеческой семьи Н.Е. Буренин, он же Герман, он же Небуренин, он же Герман Федорович, потом его сменил Л.Б. Красин. Оружие приобреталось различными путями.

Первым из них стало банальное хищение винтовок с Сестрорецкого завода – в иные дни воровали по 80-90 единиц огнестрела, в то время как ежедневный выпуск составлял около 200 штук в день. Винтовки разбирались на части, деревянные ложа выносились по ночам, перевозились на лодках и доставлялись на Васильевский остров, после чего пересылались далее к пункту назначения. Стволы винтовок за мушку подвешивались на шею, отдельные виртуозы умудрялись за один раз уносить по 8 стволов. Кронштадтское восстание 1906 г. прикрыло этот неиссякаемый источник, так как охранка активизировала свою деятельность в районе Приморской линии.

Иной раз доходило до анекдотических случаев. В 1905 г. на запасных путях большевики обнаружили вагон с винтовками, предназначенными для отправки на фронт. Военное министерство его элементарно … забыло. Естественно, шустрые большевики быстро присвоили подобное богатство.

Пиком воровства стала экспроприация скорострельной пушки Гочкиса, украденной из двора гвардейского флотского экипажа на Крюковом канале, которую до лучших времен закопали на Васильевском острове. Целью этого вундерваффе должен был стать Зимний дворец. Через 12 лет в руках восставших окажется целый боевой корабль.

Для сокрытия похищенного оружия шли на разные уловки. Рабочий

Н.А. Емельянов прятал винтовки и патроны среди черносотенной литературы, факт наличия которой вызвал немалое изумление жандармов. Революционерка А.Л. Шмидт, работавшая в Городском мясном патологическом музее, хранила пистолеты и документацию в муляжах кусков мяса. Однажды, браунинг, спрятанный в окороке, уехал на выставку. Открыли тайник только после революции. Другой агент просил полицейских на вокзалах сторожить чемоданы с оружием. Кто-то, шахид-style, обматывался бикфордовыми шнурами или лентами с прикрепленными к ним капсюлями и ехал до места назначения, избегая прикасаться к спинкам сидений, борясь со сном, чтобы не отправиться на тот свет раньше срока.

Другим направлением нелегальной деятельности выступало изготовление патронов и бомб. Самый яркий эпизод здесь связан с созданием патронной мастерской на Малой Охте рабочим Охтенского патронного завода Сашей Охтенским (Александром Сергеевым). По воспоминаниям участников событий, «бездымный порох, гильзы и капсюли доставлялись в каком угодно количестве». В день удавалось набивать около сотни патронов. Участие в изготовлении патронов принимали не только организаторы производства, но и хозяйка с другими жильцами, распевая революционные песни. Немудрено, что при таком подходе к конспирации перед Новым годом в дверь постучали жандармы. Саше Охтенскому и его коллеге по опасному бизнесу Михаилу Паршенкову удалось уйти, в ходе перестрелки убив 4 жандармов и нескольких ранив. В декабре 1907 г. при аресте Паршенкова погибнет несколько агентов охранки, он сам последует примеру Робеспьера, но с тем же успехом. Его жизненный путь окончится на виселице.

Производство взрывных устройств носило широкий размах, особенно в Финляндии. Вообще, Суоми на тот момент являлась перевалочной базой оружия, поступающего из-за рубежа, местом хранения похищенных винтовок, пистолетов и т.д. В немалой степени этому способствовала политика царского правительства, направленная на русификацию финнов. В итоге, революционеры за бесценок снимали дачи или их им предоставляли бесплатно. Жандармы опасались забираться вглубь подобных мест, совершенно справедливо опасаясь за свою жизнь.

Корпуса бомб изготавливались на заводах под видом гантелей, гирь, бильярдных шаров; динамит, гремучую смесь и пироксилин производили кустарными методами, зачастую определяя количество необходимых компонентов «на глазок», что приводило к несчастным случаям. С целью сокрытия запахов лаборатории приходилось располагать в, например, гробовой мастерской – ароматы политуры и прочей химии надежно скрывали следы «бомбической» деятельности. Бомбы, изготовленные большевистскими мастерами, высоко котировались главными апологетами террора – эсерами. При покушении на премьер-министра П.А. Столыпина использовались именно взрывные устройства, изготовленные под личным контролем Л.Б. Красина.

В связи с вышеизложенной ситуацией необходимо отметить, что Ленин и К, провозглашая в своих программах чуть ли не анафему своим противникам – эсерам, меньшевикам, максималистам и прочим, однако, вполне себе взаимодействовали в сфере терроризма. В 1907 г. Л.Б. Красин планировал организацию побега подсудимых эсеров, ячейки большевиков на местах предоставляли убежище беглым бомбистам. Кроме того, помогали анархистам в области производства и применения «адских» машин, отмывки экспроприированных средств.

На отдельном месте стоит сотрудничество с уголовным элементом, среди которого выделялась банда А.М. Лбова, действовавшая в Перми и ее окрестностях. Помимо местных жителей, в нее входили уже известные нам питерские боевики Саша Охтенский, Михаил Паршенков и ряд других подпольщиков, приехавших на Урал на гастроли. В банде поддерживалась жесткая дисциплина вплоть до казни провинившихся. Главарь ‑ фанатик здорового образа жизни ‑ запрещал хищение алкогольных напитков в ходе экспроприаций и употребление после. Самым громким деянием шайки стал налет на пароход «Анна Степановна», где нападавшие похитили 30 тыс. казенных средств. В итоге, за голову вожака государство назначило награду 5 тыс. рублей – 10-летний заработок рабочего. В апреле 1908 г. А.М. Лбова после перестрелки арестовали и достаточно споро повесили в мае этого же года без ожидаемого громкого процесса.

Несмотря на предпринимаемые усилия, отечественные источники не давали достаточного количества оружия, поэтому руководство РСДРП(б) приняло решение обратиться к иностранным поставщикам. Характерной особенностью являлась систематическая и профессиональная работа в отличие от других партий и группировок. Оружие поступало отовсюду, но основой поток шел из Бельгии и Германии. Причин тому имелось две: списание после определенного срока (старые винтовки продавались по 4 франка за штуку) и широкий ассортимент современного оружия. Иногда, большевики приобретали требуемое, представляясь офицерами других государств. Так, будущий нарком иностранных дел М.М. Литвинов под видом военнослужащего армии Эквадора закупил 9 пулеметов, 3 миллиона патронов и тонну динамита. В один из моментов М.М. Литвинову в приемке патронов даже помогли русские офицеры, что позволило забраковать несколько ящиков с боеприпасами. Спрос рождает предложение – в 1905 – 1906 гг. производство браунингов в Бельгии увеличилось в 2 раза.

Наиболее известной попыткой доставки оружия большевиками и эсерами стала авантюра с пароходом «Джон Графтон». Планировалось привезти 16 тыс. ружей, 3 тыс. револьверов, 3 миллиона патронов и 3 тонны взрывчатки. Деньги – около 24 тыс. фунтов (227 тыс. рублей) ‑ на эту операцию выделил глава японской разведки в Европе Акаси Мотодзиро. Со стороны большевиков в качестве контрагентов выступали В.И. Ленин и Л.Б. Красин, эсеров –

Е.Ф. Азеф – давний агент охранки. По всей видимости, благодаря его стараниям все возможные места высадки оказались перекрыты жандармерией. В процессе блужданий по фарватеру пароход сел на мель, капитан взорвал судно, но неудачно. Большую часть забрали правоохранительные органы, меньшую - растащили финские рыбаки. Операция полковника Акаси полностью провалилась, что не помешало ему в донесении выставить себя чуть ли не главным организатором и инициатором революции 1905 – 1907 гг.

Аналогичная судьба постигла груз, отправленный М.М. Литвиновым, корабль сел на мель возле Румынии, ничего из оружия спасти не получилось. Две масштабные операции русских революционеров по переправке винтовок и прочего в Россию окончились неудачами.

Доставленное оружие распределялось по конспиративным квартирам, схронам, финским дачам. С целью конспирации пироксилиновая кислота в записках называлась «Полина Карповна», динамит – «дядя», ручные бомбы – «свадебные мешки с конфетами» и т.д. Один из складов располагался в Териоках, который пришлось ликвидировать после обнаружения слежки. Часть вещей с дачи отправили в Санкт-Петербург почтой, при досмотре первого чемодана жандармы ничего подозрительного не нашли и отпустили получателя восвояси. Придя домой, тот обнаружил, что во втором лежали пикриновая кислота и несколько пачек динамита.

Таким образом, в 1905 – 1907 гг. партия большевиков получила огромный опыт по налаживанию сети нелегальных ячеек, созданию подпольных лабораторий, обеспечению боевых групп оружием и боеприпасами, что пригодилось в период скатывания Российской империи в кризис 1917 г. Необходимо отметить ставку Боевой технической группы на организацию сопротивления низов, а не на точечный террор по примеру эсеров и черносотенцев. Это не давало яркого пиар-эффекта, но, несомненно, обладало более высоким консолидирующим воздействием на социальную базу партии.