Битсион: как биткоин станет государством — Часть 3
НеореакцияВкратце о Битсионе
Битсион — это структура человеческого правления биткоином. Задача этой структуры — обеспечивать независимость, легитимность и слаженность — как и подобает виртуальному государству.
(“Сион” можно воспринимать по-разному — по-библейски, по-еврейски, по-мормонски, по-Вачовски или, конечно же, по-растафариански. Аналогия с мормонами может быть особенно уместной.)
Основным принципом Битсиона является следующее утверждение: Биткоин — это система учета. Поэтому биткоин является собственностью его ходлеров. Он должен управляться с их исключительного согласия и в их исключительных интересах. Ни у кого другого права голоса нет — ”ни богов, ни господ.”
Майнеры, ноды, разработчики и даже алгоритмы — все это лишь инфраструктура, служащая нуждам ходлеров. Их мнения всегда будут интересны, важны и ценны. Но они не принимают участия в любом легитимном процессе принятия решений.
Вся власть ходлерам! Перефразируя Джона Джея, валютой должны управлять те, кто ею владеют. Таково кредо Битсионизма. Пока это кредо не станет широко известным и признанным, Битсион не готов появиться на свет.
Технически, Битсион должен появиться как форк системы учета биткоина. Он не сможет выполнять свою функцию, если он не будет рожден как доминирующий форк — идеальным было бы примерное повторение истории с Ethereum и Ethereum Classic.
Для этого Битсиону потребуется достигнуть репутационного консенсуса или чего-то вроде него еще до своего запуска! В лучшем случае, это будет долгая и изнуряющая дорога! Но после этого этапа остальной план довольно реалистичен.
Ходлеры объявляют о своем суверенитете. Чтобы забрать то, что принадлежит им, они берут под контроль систему учета. Они владеют ей, и теперь будут управлять ей. Система учета биткоина, раньше управлявшаяся Мос-Эйсли майнеров, нод, разработчиков и алгоритмов, теперь будет находиться под контролем нового человеческого режима, чьей единственной задачей будет служить ходлерам биткоина.
Этот новый режим, новое правительство биткоина, и есть Битсион — все еще единственный и неповторимый биткоин. Сэмюэл Л. Джексон интересуется, есть ли у вас вопросы о новом режиме.
Чтобы управлять Битсионом настолько эффективно, насколько это возможно, ходлеры делегируют свою власть совету попечителей, выбранному ими же. Эти попечители наследуют все полномочия старого правительства.
Они не могут подделать транзакции. Они не могут фильтровать транзакции. Они могут и имеют право делать все что угодно кроме этого — включая создание любого числа дополнительных коинов. Конституция Сатоши свергнута и казнена. Ходлеры, действуя через своих попечителей, теперь на коне.
У попечителей есть две причины для создания новых коинов. Регулярная: налог для финансирования работы правительства. Особая: для финансирования какого-нибудь единоразового мероприятия — в основном зачистка какого-нибудь альткоина.
У каждой революции есть финансовая предпосылка. Финансовая предпосылка этой революции состоит в том, что одной из первых задач Битсиона будет серьезное уменьшение майнинговой утечки. Раз уж биткоин теряет примерно 5% своей рыночной капитализации из-за майнинга, было бы справедливо предположить, что благодарные ходлеры одобрили бы в десять раз меньший инфляционный налог: 0.5% рыночной капитализации, что куда более сравнимо с дорогим золотохранилищем.
Этот внушительный бюджет находится под полным контролем попечителей. Но попечители не тратят его напрямую. Вместо этого, они делегируют свои полномочия одному координатору, который координирует все операции Битсиона.
Обязанности попечителей состоят из: найма и увольнения координатора; оценки работы координатора; и утверждения регулярного и особого налогообложения. Координатор может запрашивать и тратить регулярные и особые налоги. Попечители не занимаются микроменеджментом координатора. У координатора нет секретов от попечителей.
И у ходлеров все еще есть работа. Если их перестанет удовлетворять производительность своего правительства, они смогут отозвать его — выбрать новых попечителей, которые выберут нового координатора. Чтобы инициировать отзыв им понадобится кворум, определенный как некий процент от доли голосов, отданных в прошлых выборах.
Попечители имеют безопасные псевдонимы. Никто не знает, кто они. Никто не может на них надавить. Но принимая во внимание легитимность Битсиона и его приверженность соблюдению правил, пост координатора должен быть полностью открытым, публичным и прозрачным.
Но так как координатор работает на попечителей, он легко заменяем. Множество видов власти могут давить на координатора. Его задача заключается в том, чтобы либо сопротивляться всем этим видам давления, либо в том, чтобы уйти по собственному желанию. Но ему ни в коем случае нельзя поддаваться давлению. Такой координатор будет попросту уволен попечителями, ужасный и позорный исход.
Попечители могут создать нового координатора в иной юрисдикции, или даже вернуться к псевдонимной координации. Такая защита работает наилучшим образом, когда координатор получает максимум рабочей силы не от работников, а от псевдонимных подрядчиков.
Поэтому в правительстве Битсиона будет три команды: отчетность (ходлеры и попечители); координация (управляющие, пресс-релизы, адвокаты, интервью, конференции); и производство (программисты, писатели, дизайнеры, и т.п.)
Команды отчетности и производства псевдонимны (их члены никогда не разглашают свои идентичности, даже друг другу); команда координации прозрачна (ее состав это обычные работники, чьи фото висят на сайте).
Важность безопасности идентичности попечителей невозможно переоценить. Производство может быть более непринужденным. Как кадровый резерв он всегда будет в той или иной степени истощаться. Но любой производитель или попечитель, чья личность оказалась раскрыта должен уйти без права на возвращение, даже под другим псевдонимом.
Искушенный наблюдатель может заметить, что хотя эта версия непрямой демократии имеет весьма мало отношения к англо-американским политическим конституциям, она является наглой копией англо-американского корпоративного правления.
Это неудивительно для архитектуры, цель которой достигать результатов. Никто не говорил что наши корпорации не акулы. На чьей бы стороне вы хотели оказаться — акулы или бегемота? Как бывший СЕО признаюсь, что акционерное общество во многих отношениях кажется устаревшим порождением бумажного пояса. Но если бы какая-либо более мощная структура существовала, какой-нибудь засранец уже бы изобрел ее.
Гиперделегирование
Вот и вся конституция, кроме одной маленькой детали: описания процесса выборов. Повторюсь, Битсион разработан с расчетом на то, что он проведет только одни выборы за всю свою историю, если конечно ходлеров или попечителей не перестанут удовлетворять результаты, и они решат нажать на кнопку отзыва. Есть множество способов выбрать попечителей, но вот вам особенно хитрый.
Гипервыборы — это выборы, в которых кто угодно может голосовать за кого угодно, пока не получается замкнутый круг. В самом начале у вас есть один выборный балл за каждый коин, которым вы владеете. Если вы голосуете, у вас становится ноль баллов, и все ваши баллы, как от ваших коинов, так и от всех тех, кто за вас проголосовал, уходят тому, за кого проголосовали вы. Идея подобной структуры состоит в том, чтобы направить доверие, уважение и верность к самым надежным и уважаемым людям.
В итоге N лидеров становятся попечителями. Голоса попечителей имеют вес, пропорциональный количеству баллов, которые они получили. Во время выборов рейтинги кандидатов публичны, и кто угодно может изменить свой голос в любой момент (или можно разделить выборы на раунды). После выборов любой попечитель может передать свой ключ кому угодно еще.
Если вы полный нуб, то во время гипервыборов вам нужно: (a) зарегистрировать свой кошелек; (b) понять, кто из ваших знакомых знает больше всего о биткоине; (c) попросить его псевдоним; (d) проголосовать за него. Если вы хотите, чтобы люди за вас голосовали, вы регистрируете псевдоним. Если вам нужно, то голосуйте за публичного кандидата, но всегда лучше просто проголосовать за друга.
Если вы серьезный кандидат, начните предвыборную кампанию. Опубликуйте свой псевдоним, привязав или не привязав его к реальному имени. Говорите с ходлерами публично; говорите с китами в частном порядке. Если во время выборов вы не побеждаете, проголосуйте за того, кем вы восхищаетесь и кто может победить.
Лучшим прецедентом подобного хаоса в социальных играх служат политические конвенции в США в начале XX века. В итоге, голоса большинства избирателей отойдут одному из победителей, в основном в порядке восходящего уважения.
Изначальное отречение
Но если выборы используют уже существующую репутацию, позволяя псевдонимам вести предвыборную кампанию под реальными именами — насколько же они псевдонимны? Нинасколько, конечно же.
Мы исправим эту проблему еще одним правилом. После того, как они выберут первого координатора, все первые попечители немедленно складывают свои полномочия — отдавая свои ключи кому-то, кого они знают, и кого они считают еще более подходящим на эту роль. Так что у первого совета попечителей две задачи. Они выбирают и первого координатора, и второй совет.
Результатом изначального отречения является политическая структура, в которой второй совет не выбирал координатора, и поэтому не чувствует привязанности к этому выбору; первый совет находился у власти недолго, поэтому он не успеет к ней привыкнуть; второй совет не проводил предвыборную кампанию, поэтому в критерии его выбора не входят жажда власти или статуса; если второму совету когда-нибудь и понадобится использовать свою власть, что-то уже пошло не так; и второй совет безопасно псевдонимен, поэтому членство в совете не может придать статус людям за этими псевдонимами.
Данная структура представляет из себя амортизатор. Ее задача — обеспечить затухание энергии, неуместной в процессе управления. Эта плохая энергия может быть внешним давлением; она может быть внутренней алчностью; она даже может быть просто невезением. Из кривого бревна человечества не вырезать ничего прямого, но хороший инженер может многого достичь, применяя геометрию и резервирование.
Оценка
Может ли что-то кроме физического государства быть неуязвимым для государственного давления? Могут ли демоны человеческой жадности быть полностью изгнаны? Это простые вопросы. Ответы на них: “нет” и “нет”.
Но крепость, мощнее чем Битсион, будет довольно сложно построить. (Основной риск состоит в том, что холдлеры могут коллективно сойти с ума — риск, который мы должны принять, когда мы выбираем ненулевую чувствительность.)
Хотя он и адаптирован к весьма необычным условиям его рождения и существования, Битсион по сути устроен как технологическая компания раннего XXI века. Несмотря на все их недостатки и недостатки мира, в котором они существуют, они могут быть весьма эффективными и масштабируемыми организациями. Их преданность своим акционерам как правило не вызывает сомнений; и их акционеры вообще не принимают участия в управлении ими.
Давайте предположим, что ходлеры и попечители выбрали компетентный персонал и создали организацию настолько же эффективную и агрессивную, как топовая технологическая компания. Что же она будет делать?
Космическая программа биткоина
Битсион — это биткоин — плюс пользующееся доверием центральное правительство, у которого нет причин быть менее эффективным, чем обычный стартап, хотя бы потому что оно создавалось так же как любой другой стартап.
Давайте предположим, что, если координатор сможет доказать его полезность, попечители одобрят инфляционный налог в 0.5% за год. По текущим оценкам, это окажется примерно $500M — весьма внушительный бюджет: но очевидно недостаточный для космической программы. И, повторюсь, это лишь десятая цены поддержания консенсуса Накамото на сегодняшний день.
Задача координатора — продвигать интересы системы учета — то есть взвешенные интересы ходлеров. Других ограничений на масштаб или характер действий Битсиона не существует. Все разумные действия, направленные на выгоду ходлеров дозволены.
Если ходлерам нужна космическая программа, координатору стоит начать ее. Но другие проблемы кажутся куда более срочными.
Например, было бы довольно просто потратить бюджет космической программы на предоставление полноценного пользовательского интерфейса для биткоина. И UX сам по себе поверхностная проблема. Вот три глубоких архитектурных вызова, с которыми Битсиону нужно будет справиться.
Координированная сериализация
Консенсус Накамото — это мера безопасности. Как и любую другую меру безопасности, ее эффективность следует оценивать относительно модели угрозы. Как и любую другую меру, ее продуктивность следует оценивать относительно цены. И ее цена безумна.
С Битсионом в роли заслуживающего доверие координатора, модель угрозы принимает другую форму. Системе учета Битсиона должны доверять больше, чем координатору или даже попечителям. В этой архитектуре у нас не один, а целых два слоя безопасности: правительство и децентрализация.
Модель угрозы координированной сериализации находится посередине между моделью угрозы консенсусу Накамото и моделью угрозы приватного блокчейна. Она ни совершенно дикая, ни совершенно ручная.
Давайте рассмотрим классическую угрозу атаки 51% — она не находится в области фантастики, пока большинство майнинговых мощностей находятся в Китае. 51% ходлеров биткоина ранжированных по сбережениям не находятся в Китае или под китайским контролем, поэтому голосование по долям обеспечивает большую безопасность против Китая, чем голосование майнеров или нод. Кроме того, легче контролировать майнеров, чем ноды; а контролировать ноды легче, чем ходлеров.
Атаки через ставки тоже существуют. Но на управляемую систему учета нельзя напасть подобным способом. Битсион не только может отбиться от любой такой атаки, он может наказать атакующего — запретив участвующим коинам доступ к рынку сериализации.
Битсион, как и все правительства, правит совмещая предсказуемую силу закона с непредсказуемой прерогативой исключения. Разумное использование исключительных полномочий может поддерживать надежный, качественно распределенный и добровольный департамент сериализации.
Но так как система учета должна быть более устойчивой, чем правительство, у нее должна быть возможность продолжать работать, если правительство падет, или, что еще хуже, сойдет с ума. Кажется разумным соединить такой механизм с механизмом отзыва, инициируемого ходлерами.
Пока сериализаторы остаются децентрализованными и нескоординированными добровольцами, весьма трудно предположить как умирающий режим может убедить или заставить их отфильтровать валидный запрос на отзыв. У них нет стимулов подчиниться режиму, зато имеются как стимул, так и привычка подчиниться отзыву.
Любая координация среди сериализаторов является атакой на режим, на которую режим должен решительно ответить баном. Практически, ему не составит проблем проверить независимость сериализаторов друг от друга. Но даже намек на попытку режима скоординировать своих сериализаторов не останется незамеченным, как и не может достигнуть успеха мгновенно; но он оправдывает мгновенный отзыв.
Пока новое правительство не выбрано, система учета оперирует в “безопасном режиме”. Никаких исключений. Добровольный департамент сериализации работает как обычно, но без какого-либо надзора, и с повышенным запасом прочности — что может оказаться дороже.
Искусство решения подобной архитектурной проблемы это искусство создания сериализации, дешевой и безопасной при нормальной работе правительства, и менее дешевой, но не менее безопасной при исчезновении, провале или предательстве правительства. Иными словами: в отсутствие правительства, это решение должно деградировать до консервативного proof-of-stake. Это не самая легкая проблема, но интуитивно она кажется решаемой.
Биткоин-империализм
Мы возвращаемся к проблеме альткоинов и форков. Существование параллельных систем учета возможно и не станет концом для биткоина — но все-таки может им стать.
Цель биткоина — стать стандартом. Стандарт должен быть определенным. Конкуренция между коинами создает неопределенность. Без всех этих альт-псов, преследующих его по пятам, претензии биткоина на верховенство будут куда сильнее. И как претенденту, ему понадобится максимальное напряжение сил.
Стандартизация цифровых денег это попросту флекс. Она демонстрирует силу. Она создает силу. Все здоровые и растущие организации постоянно думают о своей силе. И раз уж стандартизация должна быть честной, это хороший шанс продемонстрировать королевское благородство.
А сейчас я покажу вам как Битсион может исполнить историческую программу Биткоин-империализма, созданную в рамках старой традиции Кремниевой Долины “расширь и прими” или “скопируй, приобрети, убей”.
Начните с оценки всех ныне торгуемых основанных на дефиците токенов (не “служебных токенов”, которые по сути являются виртуальными акциями или “адресным пространством”, то есть по сути виртуальной недвижимостью). Классифицируйте их как достойные или как недостойные. Опубликуйте официальный каталог вместе с исследованиями, стоящими за его созданием.
Альткоин считается достойным, если он внес значительный вклад в криптосферу — в технологии, маркетинге или же в обоих полях. Все остальные альткоины считаются недостойными — как и любой новый коин, выпущенный после публикации официального каталога.
Битсион никогда не признает недостойные системы учета. Он осуждает их. Их стоимость упадет до нуля, они умрут и будут забыты. Если у вас еще останутся такие коины к моменту выхода каталога, постарайтесь продать их, пока есть еще кто-то, готовый их купить.
Битсион признает достойные системы учета и заявляет о своем намерении слиться с ними — независимо от их желания. Надеюсь, что большинство будет не против. Это не простая, но вполне реальная задача, что делает ее прекрасным флексом.
Для начала, Битсион внедрит все достойные инновации этих альтчейнов. После этого он начнет эмулировать их протоколы и семантику — включая вычислительный эмулятор для вычислительных чейнов. Затем он настроит идеально плавную миграцию, чтобы любой пользователь альтчейна мог безболезненно перейти на реальный блокчейн. Большинство пользователей даже не заметят разницы; разработчикам нужно будет всего лишь щелкнуть на пару переключателей.
И теперь, когда инженерные задачи выполнены, брак можно формально зарегистрировать. Как и корпоративное слияние, слияние блокчейнов — дело финансовое и дипломатическое. Для этого требуется (а) согласие ходлеров альткоина на (b) принятие реальных коинов по некоторому курсу по отношению к альткоину, что можно назвать надбавкой или дисконтом по отношению к текущей рыночной цене.
Совет директоров корпорации обычно может заставить своих акционеров принять сделку. Ни у одного из этих альтчейнов нет подобного совета; и не существует децентрализованных недобровольных транзакций. Поэтому, чтобы слиться с этими анархичными коллективами, Битсиону необходимо найти, собрать вместе и договориться с неким неформальным репутационным пулом, который может потенциально одобрить сделку.
Эти переговоры могут достичь успеха или провалиться — от чего будет зависеть насколько дружелюбным будет слияние. В успехе даже дружелюбного слияния нельзя быть полностью уверенным, хотя в этом случае шансы на успех будут выше. Если в процессе переговоров не удастся выработать честную цену, Битсион попросту установит ее. Обычно враждебная цена ниже, чем дружелюбная — pour encourager les autres.
Затем, у ходлеров альткоина будет небольшой промежуток времени чтобы сделать выбор. Они могут либо продать свои альткоины по финальной цене, либо мрачно продолжать держаться за них. Если они продадут, то они получат новые, но подлинные коины — которые координатор выпустил с одобрения попечителей..
В обмен на это, координатор получает все их альткоины. После слияния и миграции, координатор продает эти альткоины — используя прибыль, если она конечно будет, чтобы приобрести реальные коины.
Даже если пара десятков процентов альткоинов будет выставлена на торги, их продажа пронесется сквозь стакан как пожарный шланг через сфинктер лосося, и сбросит рыночную цену уже устаревшего чейна до нуля, где она и должна оставаться, став мертвым коином.
Поэтому мрачно держаться за коины становится довольно плохой стратегией. Это что, тактика Чингисхана? Ну да, что-то вроде. Но разве вы знаете об империализме больше, чем Чингисхан?
Битсион начнет свою империалистическую программу с нижней позиции списка достойных — уничтожая своих самых слабых противников первыми. С каждым успешным недобровольным слиянием, оставляющим на месте крепостей своих легкомысленных противников пирамиды 256-битных черепов, позиции империи на переговорах становятся все сильнее и сильнее. Oderint dum metuant!
Разведывательное управление биткоина
Самой важной проблемой для любого режима является безопасность. Для блокчейна безопасность — это сериализация плюс империализм. Второй по важности проблемой является разведка.
Речь, конечно, не о чем-то уровня Джеймса Бонда. Разведка в современном понимании этого слова означает лишь сбор и анализ точной и официальной информации. Для нее не нужна никакая тайная база в жерле вулкана — хотя иметь нечто подобное было бы без сомнения круто. В этом деле нет ни мартини, ни глушителей. Да, мы любим котов.
Для чего блокчейнам нужна официальная правительственная разведка? Разведка — это данные плюс анализ. Анализ — это круто, но для начала блокчейну нужны данные. У них даже есть специальный термин для официального потока данных: оракул.
Солнце с нами уже четыре миллиарда лет. Но полная мощь вычислительного блокчейна плюс официального потока данных Солнцу еще неведомы. В теории, возможно использовать рынки предсказаний с репутационной системой оракулов как вторую движущуюся часть. На практике, подобные странные и шаткие рынки — отстой.
Без такой четкой и точной связи с официальными фактами, вычислительный чейн просто не может думать о реальном мире. Блокчейн, способный вычислять факты о реальном мире, это совершенной иной род инструментов. “Рынки предсказаний” даже не покрывают потенциал такой архитектуры.
Конечно же, граница между данными и их анализом не всегда четкая. Когда Битсион освоится со своими правами курирования официальных данных, он неизбежно начнет рассматривать следующий шаг — официальный анализ.
Данные кормят алгоритмы. Анализ кормит людей. Алгоритмы блокчейна могут использовать только данные; но эти алгоритмы работают для людей; и люди могут использовать как данные, так и их анализ.
Задача Битсиона — служить его ходлерам. Авторитетные open-source разведслужбы в реальном мире, также известные как “новости,” часто под подозрением — меньше данных, больше анализа. Если единственный доступный ходлерам нарратив — это такие “новости,” и эти “новости” содержат систематические неверные суждения, весьма вероятно, что ходлеры будут совершать систематические ошибки.
Поэтому разведка Битсиона начнет со сбора фактов о реальном мире — что поможет программам блокчейна думать о реальном мире. Разобравшись с этой простой задачей, она начнет создавать нарративы о реальном мире — что поможет пользователям блокчейна думать о реальном мире.
Все это, опять же, номинально является функциями любого разведывательного управления в 21-ом веке. Все эти управления все еще обладают некой странной исторической мистикой, как Джеймс Бонд 1950-ых. Эра Бонда была реальной; но было бы удивительно, если бы она продлилась хотя бы до пятидесятых.
Сегодняшние разведки — это по сути правительственные think tank’и, чьи самые глубокомысленные изречения не особо отличаются от выдаваемых прессой и университетами. Наилучшим тестом их релевантности было бы сказать что случилось бы, если бы они внезапно исчезли. Не случилось бы абсолютно ничего.
Однако их номинальная функция — исследование и анализ — остается реальной и актуальной. Более того, нет ничего более легитимного. Поэтому предлагаемое разведывательное управление Биткоина, словами нашего персиковолосого президента, будет “очень легальным и очень крутым.”
Конечно же, у Битсиона нет секретов. Весь разведывательный продукт полностью публичен. И, как и весь остальной Битсион, он полностью независим от любой силы в реальном мире.
Не нужно упоминать, что сырые данные от “новостей” или даже “науки,” даже из самых “надежных” или “уважаемых” источников, никогда не включается напрямую без веской на то причины в выходной анализ.
Напротив, задача анализа состоит в том, чтобы сконструировать понимание мира с нуля. Все то, что мы “знаем” — это, конечно же, бесценный ресурс. Но всего лишь ресурс. Почему мы “знаем” это? Попробуйте представить процесс воссоздания Википедии без “надежных” источников — вместо этого предполагая, что вся информация о 20-м веке ненадежна, пока не доказано обратное.
Как и вся внешняя информация. Хотя разведывательное управление и хочет слышать все и обо всем, его задача состоит в том, чтобы думать полностью за себя. Ни один элемент данных не считается истинным, пока не появится некая позитивная причина считать его таковым. “Всегда доверяйте контенту от корпорации Microsoft” не является валидным аргументом.
Вопрос доверия не нужно задавать к отдельным историям или научным работам. Его лучше всего задавать целым областям, департаментам и агентствам. Если старые истины 20-го века — это черничный пирог, мы можем убирать плесень по кускам, а не отдельными ягодами. Пирог никогда не состоит полностью из плесени — сколь бы старым он ни был, в нем всегда найдутся неиспорченные части. Чистая математика, например, остается вкусной и сладкой, лишь немного отдавая закваской. Но опять же, чистая математика довольно хорошо работала в СССР.
Тут мы уже начинаем представлять себе настоящий конфликт между виртуальной и физической силой — но, думаю, лучше будет остановиться на этом на сегодня. Когда Битсион дойдет по тропе национального строительства до организации собственного разведывательного управления — утверждение уже доказано.