Безумие

Мы лежали на очень узком диване. Но лежали очень компактно. За окном шумел дождь. А от волос Ларки шёл небесный аромат. В комнате было темно. Свет мы не включали. Я сжимал её в своих объятьях и хотел, чтобы так было всегда. Её рука скользнула туда, где у меня было очень твёрдо. Чуть перебрав своими пальчиками, она качнула рукой вниз, потом вверх. Потом снова вниз. И снова наверх... Я был ей безумно благодарен. И благодарил её за это своей рукой между её ног.

Сколько это продолжалось. Не знаю. Искусаны были уже и мои, и её губы... Но тут палец моей руки случайно провалился куда-то туда. Ощущая что-то мокрое, вязкое...

Я не стал говорить слов. Резко повернул Ларку, лёг на неё и чуть вошёл в неё членом, слегка раздвинув губки. Она молчала, снова отвернув голову, морщась. На её лице я прочитал боль. Но это была, понял, для неё сладостная боль.

А ещё, это была победа для меня. Мой Ватерлоо.

https://telegra.ph/Naked-woman-11-06-52

Я чуть качнулся вперед. Ларкины ноги дёрнулись, двинулись мне навстречу. Я работал только головкой, не заходя далеко. И это было дивно. Словно девственницу окучиваю. Ларка ничего не говорила, только дышать стала чаще и шумнее... И влаги появилось больше. Когда я это почувствовал, решил попробовать чуть глубже измерить глубину наших возможностей. И у меня... нет, у нас это получилось. Наполовину зашёл. Рушились непонятные для меня, да и для самой Ларки заборы, рогатки, ворота. Двигаться становилось всё легче. Словно кто-то со стороны щедро стал одаривать старый двигатель автомобиля наилучшими смазочными материалами...

Всё. Можно. На всю глубину. Понял я. И прижав к себе Ларку, вошёл в неё полностью.

Какими словами передать то счастье, которые мы оба потом испытали? Я замер телом, осыпая Ларку поцелуями. Она тоже замерла, и тоже благодарила меня губами...

Всё. Посылка была распакована... Я двинулся вперед-назад, наращивая темп.

— Саша, еще, еще... — шептали её губы.

Думал, безумие кончилось. Но, оказалось, оно еще и не наступало...

Неуловимым движением (женщина, она же кошка. Нет — пантера!) Ларка выскочила из — под меня. И своими мягкими, кошачьими лапами переверну меня на спину. Чуть тронула губами мои и медленно, касаясь грудью мою, повела свои поцелуи вниз по всему телу. Когда её губки коснулись моего бревна, я чуть не взвыл. Сколько тянулось это счастье — минуту... А может, вечность?

Теперь уже я был пластилином в её руках.

https://telegra.ph/mistar-037-10-19

А она умела создавать фигуры из этого податливого материала. Оседлав меня, как строптивого жеребца. И пропустив не менее строптивого между своих ног, обхватив его верхними «губками». Так и двигалась на мне, придавив своими руками мои.

Теперь уже я елозил под нею «гадюкой», стараясь войти в неё.

— Не сейчас, не сейчас, не сейчас... — слышал я её голос над собой.

А потом она обвалилась вся на меня, и своими пальчиками создала правильное направление.

Всё, что было дальше, вспоминается с трудом... Помню лишь окончание того безумия. Свои выстрелы (ну ведь, если в первом акте на стене висит ружье, то в третьем оно обязано выстрелить?)

Каждый мой выстрел сопровождался криком.

Тут в дверь постучала Клавдия Ивановна... Мама Сан Саныча.

— Лариса, с тобой всё хорошо?

Ларка шумно дышала, прижимаясь ко мне. Я тоже еще был далек от грамотного восприятия окружающего.

https://telegra.ph/OnlyTease-stockings-beauty-European-Sexy-Stacey-M-9537-08-07

Женщины более сильнее мужчин. Во всех отношениях. А тем более тех, что связаны с эмоциями. Адекватнее.

Ларка, всё ещё прижимаясь ко мне, положила палец на мои губы.

— Всё хорошо, Клавдия Ивановна, — вполне сносным, сонным голосом сказала она. — Мне сон плохой приснился...

— Ладно, — шумно вздохнула Клавдия Ивановна и зашаркала в свою комнату.

... Мы лежали прижавшись и не выходя друг из друга еще минуты две.

— Всё, — сказала Лариска. — Будем спать.

https://telegra.ph/TINYMODEL-SUGAR-SET-178-07-21

И со всей, свойственной женщинам иррациональной логикой, выходя из меня, включила ночник.

— Я в душ...

Я до сих пор благодарен Ларке еще и за это. За эту её иррациональность в логике. Потому что в режущем после темноты свете увидел, как между её пальцами, прикрывающей ладонью себя между ног, сочились белые тягучие капли.

Сотая часть того, что я оставил в ней себя...

Вместо послесловия.

Мы потом не перезванивались, и не встречались.

На годовщину Сан Саныча на кладбище я приехал один. Положил две гвоздички. Достал четвертинку водки и два купленных заранее пластиковых стаканчика. Плеснул. Один поставил рядом с положенными гвоздичками. Только было пригубил...

— Мне налей тоже, — раздалось за спиной.

Время было под вечер. На кладбище почти не было людей. Живых.

Обернулся. У ограды стояла Лариска. В шикарном чёрном кожаном пальто. Черном платке...

У меня было только два стаканчика. Я протянул ей свой. Кивнул головой. Она выпила. Я сглотнул из горлышка бутылки. Помолчали.

— Как сам? — спросила она.

— Да ничего всё... Кручусь. А ты как?

— Тоже всё нормально..

У выхода из кладбища мы расстались.

— Я на метро, — сказал я.

— А мне на трамвае удобней... Ты же помнишь?

— Помню, конечно... Всё помню

— Ладно, — оборвала она меня. — Пока тогда..

— Не пропадай. Звони.

— Ты тоже..

... Больше мы не встречались.