Без меня

Красная дорожка медленно тянулась по не слишком пухлым губам. Я сжала их плотнее, потерла одну о другую и с хлопком разлепила. Идеально. Андрей любит красный цвет.

Закинув в рюкзак все необходимое для ответственного мероприятия, я распахнула входную дверь. Ах! Последний штрих - схватила с полки у двери пузатый флакон и набрызгала над головой целое облако из ароматных капелек. Андрей обожает эти духи!

Практически бегом преодолев квартал, я влетела в холл школьного здания. Таисия Петровна как всегда выверенными движениями терла пол у раздевалок. Видимо там натоптали особенно сильно, пожилая уборщица больше всего времени проводила именно там. Тревога уколола сознание: в холле кроме пожилой уборщицы никого не было.

— Доброе утро, Таис Петронн-на! — протараторила я и побежала в сторону лестницы на второй этаж.

— Ох, бедная…бедная… — Покачала головой уборщица и оперлась на древко боевой подруги — швабры.

На втором этаже мне стало понятно, почему в холле никого не встретила. Сразу от выхода с лестница начиналось чудовищное скопление человеческих юных и крайне потных тел. Ученики оживленно что-то обсуждали вполголоса и время от времени оглядывались в сторону спортивного зала.

— О! Привет, Галь! — От неожиданности моя лучшая подруга подскочила чуть не до потолка. — Ты уже…

Не придав значения истеричному поведению девушки, я распахнула двери спортивного зала и шагнула в залитое солнечным светом помещение, впечатывая каблуки черных берцов в старый паркет.

— Таисия Петровна! Что вы делаете?! — Я в ужасе кинулась к женщине, которая пыталась впихнуть в кожаный чемодан безвольную мужскую кисть.

— Машуль, девочка моя, работу я свою делаю, убираюсь. — Крепкая женщина налегла всем весом на крышку чемодана и, наконец, щелкнула позолоченными замками саквояжа. — Вот и все. Никитич вынесет.

Таисия Петровна подхватила швабру у стены и направилась к выходу из спортивного зала. Шок. Сегодня выходной, но я пришла к Юре на тренировку сообщить новость, от которой еще день назад не могла дышать и спокойно мыслить. А теперь в моей голове можно услышать лишь громкие удары бегущей по венам крови. Паркетный пол просторного помещения исчерчен кровавыми дорожками.

Воображение услужливо подкинуло картинки, как невиданный зверь терзал тело моего Юры, таская по всему залу. Потом, наигравшись, выел внутренние органы, отгрыз кусок щеки и спокойно покинул школьное здание. Потом пришла крепкая и черноволосая, плохо образованная но трудолюбивая женщина, уборщица Таисия Петровна, вздохнула обречено, разделала остатки моего Юры и уложила в этот жутко некрасивый кожаный чемодан.

В луже крови, там где еще недавно лежало изуродованное тело совсем юного парня, подающего надежды и известного во всем городе красавца, а главное — моего любимого человека, я оставила белую полоску с двумя вертикальными палочками.

— Ты будешь папой, — тихо проговорила я, улыбнулась и неспешно направилась к выходу.

— Почему мне не доплачивают за эту грязную работенку!? — Проходя мимо, я услышала сердитое сопение Таисии Петровны, оттиравшей кровавые следы от волчьих лап у мужских раздевалок. — Проклятие какое-то, все как с ума посходили!

Дорога домой не заняла много времени. Сегодня почему-то не было желания петь и пританцовывать, заигрывая с качелями на детской площадке. Всё. Нет больше мечты, нет Юры, нет радости.

— Да, семья наша настрадалась, Машуль, — кивнула мама, натирая тарелку в раковине на кухне. — Я же тебе рассказывала. Тот же зал, то же место, те же обстоятельства. Ну ничего, родная, я пережила и ты выдержишь. Ты же моя кровь. — Мама с нежностью и заботой заглянула в мои глаза. — Появится и у тебя дочка, найдешь смысл.

— Нее-е-е-ет! — Вырвался крик из моего горла. Мне показалось, что от звуковой волны даже покачнулось болтающееся посреди зала тело. — Мамочка, только не это, мамочка!

— Эх, Машка, — Покачал головой пьяный трудовик, который с трудом стоял на стремянке, пытаясь развязать затянутый узел на сломанной шее моей мамы.

— Зачем?! — В пятый раз повторяла я как заведенная.

— Она хотела разорвать цепочку взаимосвязей. — Мои плечи приобняла крепкая старушка-уборщица. Я аж вздрогнула от неожиданности, и как она так быстро и бесшумно перемещается? — Любила тебя сильно.

— Ы-ы-ы-ы-ы, — завывала я.

— Бедная…бедная… — похлопала по моим плечам сухая ладонь Таисии Петровны. — Держись деточка.

— Вы Андрея Филина видели сегодня? — спросила я, не слыша собственных слов.

— В раздевалке.

В холодных стенах раздевалки, освещенных одной покачивающейся от сквозняка лампочкой, на скамейке у стены стоял один лишь кожаный чемодан. Андрея нигде не было. Я развернулась и хотела вернуться в зал, когда услышала громкий хлопок за спиной. Чемодан упал на пол и позолоченные замки открылись от удара. Ведомая неведомым чутьем я подошла ближе и быстрым движением откинула тонкую крышку саквояжа.

В абсолютно пустом чемодане лежал одинокий конверт. На нем кривым почерком Андрея выведены буквы: « Гале ». Сердце сжалось, но я нашла в себе силы достать и развернуть короткое письмо от любимого человека.

« Любимая. Твоя мама всё объяснила. Сегодня она обещала спасти мою жизнь, но предупредила, что близкие люди находятся в смертельной опасности рядом с тобой. Ты навсегда останешься в моем сердце. На твоих плечах лежит тяжелая ноша, ёжик. Но ты справишься! Прощай. »

— А-а-а-а, — закричала я и с размаху ударила кулаком по стене раздевалки. Моя рука не сломалась, а из разбитых костяшек не брызнула кровь. Стена же ухнула от удара и треснула. От руки моей во все стороны разбежались тоненькие побеги молодых лиан. Через какие-то минуты уже толстые и мощные стебли сомнут здание как бумажный макет. А проклятие моей семьи, вместе со мной и моим ребенком, будет похоронено под завалами.

— Не-не, так не пойдет, деточка, — услышала я тихий и спокойный голос за спиной, но не успела оглянуться, как мой затылок обожгло от сильного удара. Как бы не была я зла и какая бы мощь не бушевала внутри меня, тело предало, и меня окутал заботливый мрак бессознательности.

— Маша! Маша! Тварь ты эдакая! — Меня сильно схватили за плечи и очень грубо. А голос казался смутно знакомым. — Ты что удумала, деточка?!

— Таисия Петровна?! — от удивления я быстро пришла в себя, туман рассеялся.

— Да, я почувствовала и сразу прилетела к тебе.

— Как…

— Мать не бросит своих детей, чтобы они не натворили.

— Вы…

— Зови меня Матушка.

Женщина склонившаяся надо мной в этот момент выглядела как ангел. Ровная кожа лица, раскосые, добрые и внимательные глаза, волны черных волос. Таисия Петровна встала на ноги и выпрямила спину, уткнув сильные руки в бока.

— Значит так, Машуль, повторяю один раз. Ты — дриада. Служишь мне — Природе. Миссия у нас простая — спасти мир и защитить от различного рода непредвиденных обстоятельств. Поэтому, надеюсь, понимаешь, травиться из-за пустяков это в крайней степени безответственно.

Слезы накатили волной и вырвались наружу. Я обхватила голые коленки руками, спряталась от всех в своих ногах и разревелась.

— Ну, поплачь, — поддержала меня Природа. — Но придется смириться. Рядом с тобой не может находиться простой смертный человек, который тебе чем-то дорог. Таков миропорядок.

— И этого никак не изменить? — выдавила я из себя.

— Никак. Так есть и будет. И у дочек твоих, которые тебя заменят, так же будет.

Из меня вырвалась очередная волна рыданий, а Таисия Петровна задумалась.

— Человека такого может спасти только жертва. А от миссии ваш род не освободит ничто, кроме смерти. — Таисия Петровна присела рядом, подняла мое лицо за подбородок и заговорила снова. — Да, у ваших возлюбленный печальная участь, но важная миссия. Подумай только, они продлевают род стражей, которые не раз разворачивали потоки судьбы в другую сторону. Любой бы согласился на такую роль!

— Так почему бы не спросить? — Я сама удивилась злости, которая рвалась из меня вместе со словами.

— Так решаем не мы, а мироздание. Наше дело маленькое, делать то, для чего родились, — черноволосая красавица встала, подхватила швабру у стены и обернулась ко мне лишь из дверного проема. — Важно, что я не дам тебе совершить непоправимое, и присмотрю за тобой. А любовь… — Природа задумалась или сделала вид. — Любовь пройдет. Всегда проходит. Выспись и завтра поговорим о твоей работе.

— То есть мне до конца дней теперь жить в одиночестве?

— Ну, во-первых, у тебя появится дочь, — Таисия Петровна или кем она являлась на самом деле сидела в кресле директора школы, закинув ноги на стол и потягивая виски из стакана. Я сидела напротив как провинившаяся школьница и внимала мудрые слова. — А во-вторых, тебе будет некогда скучать. Время ускоряется, мир катится все с большей скоростью и чтобы он не развалился на кусочки, тебе и твоим сестрам придется попотеть.

— У меня есть сестры?

— Другие дриады.

— А как мы появились?

— Долгая история, Галя, расскажу тебе как-нибудь в другой раз. Теперь подумай. — Таисия Петровна сделала сочный глоток виски, выдохнула насыщенный спиртом воздух и продолжила. — Твой Андрей жив. Если ты умрешь, то в мире в целом станет хуже жить, некому будет убирать неточности в расчетах взаимосвязей миропорядка. А значит, Андрей может долго и не прожить. — Женщина (а уборщица сейчас выглядела как здоровая и молодая женщина) лукаво улыбнулась, довольная подобранными словами. — Ты же не хочешь, чтобы жертва твоей мамы стала напрасной?

Я почувствовала, как в горле снова набухает ком, а предательские слезы вот вот вырвутся наружу. Еще я подумала, что жизнь моя кончена, дальше я продолжу просто существовать как и положено нелюди.

— К тому же, без опытной дриады тебе придется несладко. — буднично продолжала Природа.

— Я отказываюсь, — услышала я свой тихий голос.

— Что?!

— Если мир не может существовать сам по себе, — уже громче заговорила я, — то он и не достоин жизни. Пускай как-нибудь уж справляется без меня.

Подскочив со своего места, я схватила с директорского стола нож для писем и не задумываясь больше не минуты вогнала его себе в шею. Глаза женщины напротив меня расширились в неподдельном ужасе, стакан ударившись о пол разлетелся на мелкие осколки, а на документы на директорском столе лился кровавый дождь из моей шеи.

Не было ни боли, ни сожаления. Я отказываюсь существовать, а жить мне не дано.

Свобода.