Беседы о пустоте

Вот мы читаем в Сутре сердца: «Форма есть пустота, пустота есть форма». О чём идёт речь? Когда мы говорим слово пустота, то подразумеваем то же самое взаимозависимое возникновение. Будда не говорит, что это вакуум. Вакуум и пустота — совершенно разные вещи. Когда мы говорим о вакууме, это понятие, относящееся к физике, к физическому восприятию мира, а пустота — это понятие философское, они принципиально несоотносимы. Когда мы говорим о пустоте, ещё раз повторю, мы говорим о взаимозависимости всех вещей.

Вот, например, глаз. «В пустоте нет глаза» — сказано здесь. Имеется в виду, что с точки зрения взаимозависимости и глаз, и то, что он видит, находятся в миллиардах бесчисленных связей, и каждое наше выделение глаза из множества этих связей — это выдёргивание его из всей ткани реальности. Это уже не реальность, а то, что мы нашим восприятием или нашим сознанием из этой бесконечно сложной совокупности явлений выдернули. Их нет отдельно как таковых потому, что мы не можем, строго говоря, ничего сказать, например, о том, какого цвета эта чашка. Что такое «белое»? Что такое «с рисунком»? В одном освещении у неё будет один цвет, в другом — другой цвет. Для нас это чашка, а для микробов, в ней живущих, это дом родной. А, например, некоторые птицы, которые видят более широкий спектр цветов, будут видеть её совсем в ином виде.

Я уже не говорю про гравитацию, про другие пронизывающие всё и влияющие на всё поля... и так со всем. То есть, говоря о любой вещи, тем более о воспринимаемой вещи, мы не можем говорить отдельно о воспринимающем сознании, об объекте этого сознания, о чувственном восприятии, о тактильном, зрительном, потому что в реальности они все неразрывно связаны. И только силой нашего абстрагирующего сознания или других воспринимающих аппаратов мы обрубаем эти бесчисленные связи, как бы говоря: «Я буду рассматривать кружку только как сосуд для питья, только в спектре видимого света, только вот с такой силой тяжести, только как находящееся здесь и сейчас и т.д.».

В действительности вещи выдёргивать вот так из реальности нельзя. Когда мы их так выдёргиваем и начинаем рассматривать отдельно от контекста, то абстрагируемся от учёта многих свойств, которые нам в данном случае не важны, превращая таким образом объект в чисто умозрительный, а не реальный, — и нарываемся на кучу логических противоречий. Они у Нагарджуны будут последовательно рассматриваться.

Сейчас нам важно понять следующее: когда мы говорим «глаза нет», это не значит, что глаза нет. Имеется в виду, что нет самосущего глаза как какого-то явления, обладающего собственной природой, потому что эта собственная природа была бы вечной, неизменной и неконтактной. Поскольку глаз не таков, значит, он существует зависимо, и не существует как независимая сущность. И со всем остальным так же.

Но почему же говорится в самом начале сутры, что пять скандх являются пустыми от самобытия, а дальше Арья Авалокитешвара говорит: «Вот, Шарипутра, здесь форма — пустота, а пустота — форма. Форма не отлична от пустоты, пустота не отлична от формы. Что пустота — то форма, что форма — то пустота». Это чрезвычайно важный, тоже ключевой момент. Когда Будда говорит такие вещи, что он хочет сказать? Он хочет сказать, чтобы мы не искали пустоты ЗА пределами формы, помимо формы. Пустоты как таковой, как физического объекта — не существует. Нельзя обойти это понимание, словами «форма пуста от себя, но не пуста от другого» или иными подобными выражениями. Нет ничего непустого (независимого), есть только взаимозависимость. Все вещи — форма, глаз, всё остальное — существуют только как взаимозависимость, по отдельности ничего нет, отдельно от всего остального существующего. Вот о чём говорится. Это и есть пустота, пустота и есть форма. Больше ничего здесь нет.

Вопрос: А почему нельзя было так и сказать: «глаза нет независимо», зачем надо говорить «глаза нет»? Не было бы это значительно проще?

Ответ: Для нас, наверное, было бы проще. Но всё, что говорилось Буддой, говорилось для конкретных слушателей. Тогда послушать Сутру сердца собрались кто? Архаты и великосущные бодхисаттвы. Это очень умные были люди, им достаточно было сказать «глаза нет», и они сразу всё понимали, думаю. С другой стороны, если мы перейдём к более прозаической интерпретации, то давайте вспомним, что это Сутра сердца, или Сутра сущности. Сердце — это квинтэссенция, самая сущность, поэтому сутра кратка. Разные сутры не только с разной степенью подробности и внятности излагают материал, они ещё служат как бы мнемоническим кодом сути учения. Вот большую сутру, например Стотысячную, запомнить трудно, а здесь, смотрите, перечисляются пять скандх, 12 аятан, 18 элементов — мы всю реальность, которая описывается одним способом, другим или третьим, снимаем отрицанием как имеющую свабхаву и говорим, что никаких дхарм, имеющих свабхаву, — нет, потому что все они пусты. То есть их нет как самосущих.

Вопрос: Значит, мы на самом деле не знаем, есть ли вещи, имеющие самобытие, поскольку мы их не можем воспринимать, даже если они и есть. То есть правильный ответ мы не знаем?

Ответ: С точки зрения логики — да. Это же воображаемые объекты, которых мы даже представить себе не можем. Но для буддизма, думаю, это и вообще неважно. Потому что буддизм занимается не изучением мироустройства, а имеет другие задачи — преодоление страдания. В этом отношении нас интересует только то, что есть в опыте — «познаваемое» (тиб. shes bya). Если и есть такие дхармы, которые мы никак не можем воспринимать и с которыми никак и никогда не можем взаимодействовать, то, значит, в рамках буддизма нам до них нет дела. Мы рассматриваем только то, что имеет отношение к страданию.

Из книги Андрея Терентьева «Беседы о пустоте»