Беседа с группой «Футбол»
Какая у вас разница в возрасте?
Алексей: Сергей старше меня на 7 лет. Сергей — 72-го года рождения, я — 79-го.
Сергей первый увлёкся музыкальными инструментами?
Сергей: Первый этап был любительский. Где-то в 90-м году, мы брали семплы различных групп и нарезали их. Я писал туда всякие дурацкие тексты и пел. Называлась эта история «Злой февраль». Всем это так понравилось, что потом появились первые гитары «Аэлиты», первые барабаны. Школа №6, актовый зал, возможность репетировать, по жанру это было что-то ближе к хард-року. Мы сменили разные репетиционные точки и в итоге оказались в ИВЦ СКЖД (прим. Информационно-вычислительный центр Северо-Кавказской железной дороги), где через полгода совместных репетиций с группой «Элен», появился наш первый по-настоящему серьёзный коллектив — Infantile Cans. Мы придумывали, записывали, нам помогали такие товарищи, как Олег Межеровский, вместе со всем коллективом «Элена» и «Спутника» (прим. гр. «Спутник-Восток») и Валерий Примеров из «Матросской Тишины», он был продюсером нашей первой записи. Года три это продолжалось, пока нашего басиста Валерия Калькутина, с которым я знаком с семи лет, не забрали в армию, папа его туда сдал. Потом я заболел туберкулёзом, потом избили Сашу Костюкова (прим. вокалист Infantile Cans), разбили ему голову об бордюр. На этом та группа закончилась.
Вы родились в Ростове?
Сергей: Да, оба. Я родился в роддоме номер 2 на площади Карла Маркса, а Алексей родился дома.
Алексей: ул. Королева 12, кв. 147. Не успел доехать до роддома.
Сергей: Папа побежал вызывать врачей, а мне сказали сидеть в зале и не высовываться. Мама в соседней комнате рожала, я ни звука не услышал. Потом приехала скорая, мне показали Лёшу и уехали.
О роддоме есть и песня у вас. Как она называется?
Сергей: «Мои мечты», только я там заменил номер роддома. Где один, там и два.
А как ты научился играть на гитаре?
Сергей: Изначально у меня была самопальная бас-гитара, мне её подарил дядя Илья Мангейм. Он мне показал гаммы, какие-то приёмчики. Первые, года два, я играл на ней, а Калькутин играл на клавишах. А на обычной гитаре меня научил играть Валерий Погорелов на военных сборах. Ну и мы из музыкальной семьи.
В сети пишут, что ваши родители математики.
Сергей: Мама с папой они-то математики, но дело в том, что мама получила образование по скрипке, и её отец отговорил идти дальше по музыкальной линии, а он был профессиональным музыкантом, директором музыкальной школы. Он прошёл войну с баяном. Его мать, моя бабушка, была оперная певица. Поэтому с музыкой в семье у нас всё было хорошо. Мама пошла на мехмат, где повстречала нашего папу, упокой Господи его душу. И они оба стали математиками. У меня один класс музыкального образования, в отличие от моего любимого брата.
А как появился интерес к гитарной музыке?
Сергей: Изначально, с восьмого по десятый класс, я слушал всякий тяжёлый рок, а потом в моей жизни появился такой человек — Константин Кравченко. На тот момент он был очень продвинутый в музыкальном плане человек, он нам начал подсовывать такие группы, как The Cure, Curve, Joy Division, всякие видео кассеты с клипами. Мы залазили на крышу девятиэтажки, брали плеер, засовывали каждый по наушнику и включали всё это дело. И ростовские группы повлияли. «Матросская Тишина» и «Элен». Они были старше и производили впечатление.
Вопрос к Алексею. Всю подобную музыку ты услышал с подачи брата, верно?
Алексей: Однозначно. У меня было тогда только классическое музыкальное воспитание. Музыкальная школа, потом лицей. Я всё хорошо знал только про академическую музыку. Одно время Сергей работал на студии и переписывал кассеты. Он мне подарил невероятное количество разной музыки, от электронной до всяких гитарных групп.
В группе Infantile Cans ты не играл, верно?
Алексей: Нет, только бывал на концертах.
Сергей, а где вы записывали вот эту песню: Infantile Cans — Track 7 (1993)?
Сергей: Это первый альбом. Это Примерыч (прим. Валерий Примеров из гр. «Матросская Тишина») нас сблатовал на ростовский телецентр и там под его чутким руководством это писалось, и он сформировал тот звук.
Действительно, по звучанию напоминает «Матросскую Тишину». А как появился «Футбол»?
Сергей: Всё началось у Валерия Калькутина (прим. басист гр. «Футбол») на Северном, на ул. Борко, на втором этаже его квартиры. Мы взяли две песни, которые были мной придуманы, «Звезда» и «Друг», мы собирались там вдвоём и оттуда всё покатилось. Потом у нас появился в группе Сергей Черевков на ударных, мой брат, Алексей, на клавишах и Владимир Карпов на второй гитаре, мы плавно переехали в Батайск к Вадику Дмитренко, который любезно предоставил нам репетиционную базу. И все первые концерты и репетиции были в Батайске.
Получается, что эти две песни, ты как-то зафиксировал и потом принёс на общий разбор?
Сергей: У меня был магнитофон Sharp, где можно было записать гитару с примочкой, потом поверх сыграть ещё второй гитарой и потом наложить голос. Как такая маленькая студия.
И в итоге вы собрали песен на альбом «Джеронимо»?
Алексей: Этот альбом компилировал Вова Карпов, и он же придумал это название для этого сборника песен, а сведение делал Саша Левченко.
Сергей: Саша в моей голове, как переключил что-то, это было знаковое попадание в наш коллектив в плане звука, абсолютно гениальный человек.
Как у вас устроен процесс создания песен? Сергей делает дома музыкальную заготовку или прям песню?
Сергей: Песню. Дома у меня комбик, эффекты, я сразу с ними сочиняю. Передо мной лист бумаги, желательно чтобы дома никого не было. Я приношу песню, и потом мы вместе делаем аранжировку. Уже в голове структура песни к моменту репетиции у меня есть. На репетициях я никогда никому не говорю, что играть.
А были репетиционные моменты, когда ты приносил песню, вы её вместе играли, и происходила вот эта музыкальная магия, когда разные инструменты создают мелодическое событие?
Сергей: Это было очень часто. Басисты играют большую роль. Буквально одна нота и всё начинает звучать совершенно по-другому. И брат иногда предлагает изменить что-то, чтобы убрать сухость. Но не глобально. Иногда одну песню достаточно развернуть влево, вправо, и она уже по-другому раскрывается.
У вас бывают какие-нибудь споры по поводу песен?
Сергей: Только с Серёжей Черевковым (прим. ударник гр. «Футбол» и XBrothers). Он очень увлечённый человек и любит спорить.
Алексей: Одновременно, Сергей — человек, благодаря которому, у нас очень многое состоялось.
Сергей: И сохранилось.
А где вы записывали те песни в 2003—2005 годах?
Сергей: Дома, в комнате, на Борко, на Северном у Валеры Калькутина. У нас был компьютер, комбик, примочки.
Алексей: Всё в линию писали. Ударные электронные и живые джембе Саши Левченко. Он же записал всё и свёл.
Сергей: Я ту запись очень хорошо помню. Это было в спальне, закрывалась дверь, мы ставили комбик и нужно было все партии записать по два раза. Все песни мы уже репетировали, и они были готовы.
Алексей: Я — единственный в группе, кто сопротивлялся тому, что Саша сильно утопил голос в музыку. Человек, который не знает слов — не поймёт, что там поётся.
Какие использовались клавиши на записи?
Алексей: Korg n364. Прекрасный инструмент. Сергей и Валера его купили у Михаила Баланова в «Лендворце» (прим. ДК Железнодорожников в Ростове-на-Дону).
У вас многие песни состоят из одного куплета и всё, конец песни. Это необычно, в хорошем смысле.
Сергей: Меня в группе поедом ели за это всё. Мне всегда казалось, что хорошо за одну минуту успеть сказать всё, что хочется. Со мной ребята борются до сих пор по этому поводу. Мы играем на репетиции песню... Минута и всё, дальше текста нет. Я всё уже сказал, что хотел.
Алексей: Серёжа — минималист.
Мне этот момент нравится у вас. Ещё у вас некоторые песни имеют названия, которые не вполне связаны с содержанием песни. Например, песня «Жигули», почему она так называется?
Сергей: Я даже не помню.
Алексей: Я уверен, что он не просто её так назвал. Он очень чувствителен к изменениям в своих текстах. Я себе могу на репетиции назвать песню «по-своему», и он мне скрупулёзно начинает переворачивать мозг, что должно быть именно то название, которое у него.
Вы любите репетировать?
Сергей: Я — да. Но если часто — нет. Если несколько репетиций в неделю, то это уже для меня превращается в работу, а я это не люблю. Если три раза в месяц, то я еду на репетицию с ощущением праздника.
А студийную работу?
Сергей: Я не люблю записываться в студии. Люблю когда, как к Калькутину пришли, спокойно сели, записались. А когда в платных студиях, то начинается... Какие-то люди начинают навязывать своё мнение, а-ля звукорежиссёры. И ограничение по времени. Когда за три часа нужно успеть всё сделать: курить нельзя, пописить нельзя, нужно быстрей всё записывать. У нас группа, где нужно получать удовольствие и радоваться, а если бы это была группа, от которой бы зависел мой заработок, то я бы долго не смог так.
А сейчас вы сочиняете новые песни?
Сергей: Нет. Сейчас цель — сыграть все песни группы «Футбол». Мы зимой планируем концерт. И хотим сыграть, в том числе, те песни, которые мы никогда не играли живьём.
Расскажите о Ростове 90-х и нулевых. Что изменилось?
Сергей: Только-только развалилась страна, у нас появилась возможность слушать, играть и говорить со сцены, всё, что мы хотим. Было очень голодно и бедно, разруха. Все эти кооперативы, автобусы, на которые нет денег, чтобы на репетицию приехать. При этом мы были молоды и веселы. В нулевых, когда уже была группа «Футбол», я пришёл в группу уже тёртым по жизни человеком, умеющим зарабатывать и тратить деньги, в личной жизни успевший потерять всё, а потом всё заново найти. Нулевые и время группы «Футбол» мне ближе, так как люди стали добрее, можно ходить в чём хочешь.
Алексей: Ну не совсем, конечно.
Сергей: Во времена Infantile Cans в 90-х за наряд тебя могли просто втоптать в землю и убить. Таких историй было очень много. Это, наполовину уголовное, общество меня напрягало. В общем, Ростов эпохи «Футбола» мне нравится поболя. А я в 90-х и в нулевых — это два разных человека. Я сильно изменился после болезни туберкулёзом и развода с первой женой.
Алексей: А я уехал в Англию в 11 лет, на гастроли в 91-м году, а вернулся в другую страну. Это было время моей активной работы, как академического музыканта и композитора.
Какие ваши любимые места в Ростове?
Сергей: Стадион «Ростсельмаш», сейчас Олимп им, Виктора Понедельника. На Северном это стрельбище, на Орбитальной и Космонавтов. Александровская роща, которую сейчас вырубили к чертям. 45-я линия, на левом берегу Дона базы отдыха, мы там с братом всё детство провели. Короче, с одной стороны, там, где потише, с другой, там, где погромче. В три года на стадион меня дед притащил футбол смотреть. Ещё центр — Пушкинская. Или по Большой Садовой пройтись пешочком.
Алексей: У меня аналогично. Я бы ещё добавил набережную, я обожаю Дон. И левый берег, район «Казачьего хутора». У нас традиция зимой, после Нового года, поехать туда есть шашлык, потом выйти к замёрзшему Дону. Мне повезло поездить по миру, но Ростов — один из лучших городов мира с очень интересными людьми. У нас было много предложений переехать, мы так и не уехали.
Вопросы задавал — В. Паршин, 21 августа, 2023