Бернард Эбберс – набожный мошенник
Золотые яйцаЗаповедь 11: не сливай акции свои
Смиренное детство
27 августа 1941 года родился я. Богу было угодно с малых лет подвергнуть меня испытаниям: в городке Эдмонтон, что в канадской провинции Альберта, было дико холодно. Дом отапливался плохо, ведь денег с трудом хватало на еду.
Семью содержал отец. Ну как содержал… пытался. Он был баптистским проповедником по призванию и неудачливым коммерсантом по необходимости. Мы часто переезжали, пытаясь найти свое место под солнцем.
В первый класс я пошел в родном городе, а во второй – в солнечной Калифорнии. Но через 4 года мы переехали и оттуда: отец не прижился среди улыбчивых менеджеров, и был вынужден перевести нас в Нью-Мексико, где мы поселились в резервации индейцев навахо. Они взяли отца завхозом в местную христианскую миссию, предоставили нам жилье.
Я могу долго рассказывать о семье, навязанной религии и прочем, но толку от этого не будет. У меня нет цели кого-то разжалобить. Хочу, чтобы вы поняли одно: мы жили бедно, даже очень. Но ни у меня, ни у моих братьев и родителей никогда не было великих амбиций. Нас не сильно тяготило отсутствие денег, ведь была крыша над головой и скудная еда. Если в конце месяца у отца оставалась пара-тройка долларов, то он вел нас в кафе, где мы съедали по гамбургеру. Я до сих пор помню свой подарок на Рождество: у отца выдался хороший год, и он подарил мне колоду карт с изображением зверушек для игры в рамми. Это был настоящий праздник!
Меня с детства учили: «Упорство и тяжелый труд – основа всего, но самые главные ценности – ценности вечные. Их не измерить в долларах и центах».
Вдобавок к этой установке, меня и братьев сурово наказывали за вранье и шалости. Именно поэтому я запомнюсь сверстникам как тихий, забитый мальчишка без особых талантов, но кристально честный. Так и жили: впроголодь, но с твердыми принципами и маленькими радостями.
У индейцев мы тоже не прижились. Среднюю школу я заканчивал в треклятом Эдмонтоне. Школа была со спортивным уклоном, поэтому все ученики были вынуждены играть в баскетбол. Учился и играл я из вон рук плохо. «Удовлетворительно» мне ставили только из жалости.
Моим товарищем по несчастью был Брент Фостер. Он тоже вырос в семье баптистов и тоже боялся мяча. Нас объединяла общая тайна: во время летних каникул мы забирались на пригорок, окруженный кустами, и наблюдали за нашими одноклассниками, которые на пляже отдыхали с девушками. Они вели себя очень откровенно! Нам с Брентом такие срамные радости были непозволительны, но подглядывать никто не запрещал.
Путь праведника
Школа дала мне только одно – понимание, что я ни на что не годен. Не найдя себе иного применения, решил пойти учиться на преподавателя физкультуры в университет, что находился в родной провинции Альберта. Меня отчислили за неуспеваемость на втором курсе.
Вспомнив наставления отца, я проявил упорство: пошел в колледж Кэлвин города Гранд Рапидс, штат Мичиган. Оттуда вылетел после первого семестра.
Поняв, что высшее образование мне не грозит, вернулся в Эдмонтон и устроился сразу на две работы: днем развозил по домам хлеб и молоко, а вечером был вышибалой в местной таверне. Сначала меня не хотели брать, так как подумали, что у меня слишком мягкий характер. Однако мое почти атлетическое телосложение (спасибо баскетболу!) перевесило чашу весов. Обе работы были ужасными: развозить продукты в -30 – то еще удовольствие, а в таверне меня смущало обилие неадекватных людей и нецензурной брани. Но кушать хотелось всегда, да и родителям нужно было помогать.
Именно в этом грязном заведении первый раз мне улыбнулась Фортуна: вечером на чашку виски зашел мой бывший тренер по баскетболу. Он был жестким, но добрым мужчиной, поэтому увидев меня в этом непотребном месте, сразу понял, что я отчаянно нуждаюсь в помощи. Он договорился со своим знакомым, и меня приняли в Миссисипи – небольшой баптистский колледж в городке Клинтон.
Там было здорово! Никаких пьяниц, негров, блудниц. Студенты были обязаны 3 раза в неделю ходить в местную церковь. Когда я приехал в колледж, у меня была только пара рубах, джинсы и пятилетний Шевроле пронзительно-зеленого цвета.
Если вы думаете, что сейчас произойдет чудесное преображение затюканного парня в мачо, как это происходит в дешевых американских фильмах, то вы ошибаетесь. Я все так же скверно учился и играл в баскетбол. За это получал стипендию, с которой платил за обучение.
Однажды я возвращался в Эдмонтон на летние каникулы и у меня кончился бензин. Простояв на дороге добрых два часа, решил пойти пешком до ближайшей заправки. По дороге меня встретили местные подонки и страшно отметелили. Били просто так, ради удовольствия. Одному из них показалось мало сломать кости. Он взял бутылочный осколок и перерезал мне ахиллесова сухожилия на обеих ногах.
Под утро меня нашла пожилая пара и отвезла в больницу. Лежа на койке я рыдал, так как понимал, что в баскетбол больше играть не смогу, а без него не видать мне стипендии, а, значит, и колледжа!
Каково же было мое удивление, когда студенты приехали меня навестить, и сказали, что меня не только не исключат, но и что за мое выздоровление в церкви каждый день проводят молебны! Я снова рыдал, но уже от счастья. Тогда же поклялся, что отныне посвящу всю свою жизнь развитию экономики такого отсталого и такого гостеприимного штата как Миссисипи!
Билет во взрослую жизнь
В 25 лет я-таки окончил колледж. В тот же год женился на скромной одногруппнице Линде Пиггот, с которой платонически дружил на последнем курсе.
После колледжа стал преподавателем физкультуры в местной начальной школе. Там проработал недолго: детям нужна была твердая рука. Почувствовав слабину, они инстинктивно стараются раздавить оппонента. Становиться очередным бесполезным учителем мне не хотелось. Устроившись на швейную фабрику в ближайшем поселке Брукхейвен, я почувствовал себя гораздо увереннее. К 1974 году дослужился до должности главного кладовщика.
Если говорить откровенно, то все это время я пребывал в состоянии перманентной депрессии. Мои сверстники уже стали большими людьми, обзавелись собственным бизнесом, осваивали новые технологии, а мне все это было недоступно. Не то чтобы мне кто-то запрещал, просто все это не вызывало интереса, а технологии и вовсе повергали в ужас! Сказывалось строгое воспитание и отказ от всяческой техники.
Мне 33 года. Иисус к этому времени успел собрать апостолов, умереть и воскреснуть, а я так и оставался никем. Нет, не подумайте, что я богохульствую. Просто если вся сознательная жизнь связана с религией, то начинаешь проводить такие аналогии неосознанно.
Именно эти тяжкие раздумья подтолкнули меня к переменам. Я уволился с швейной фабрики, одолжил денег у родственников и знакомых, и купил за бесценок захудалый мотель в Брукхейвене. Скромный домик, в котором мы жили с Линдой, тоже пришлось продать. Мы переехали в мотель, где несколько лет работали как проклятые.
Постепенно дела наладились. Дело в том, что большая часть мотелей принадлежала выходцам с Севера, «подлым янки», как говорили южане-брухвейнцы. Им было проще поселиться у скромной семейной пары, исправно посещающей церковь, чем у наглых захватчиков.
Немного поправив финансовое положение, я с удивлением осознал, что мне нравится зарабатывать деньги. Нравится ни от кого не зависеть, нравится быть хозяином своей жизни! Находясь в легкой эйфории, я уговорил двух приятелей-баптистов – Макса Торнхилла и Карла Эйкока заложить дома, чтобы вместе купить отели. Сделать сеть.
Рассудил просто: вкладывать деньги в один отель – рискованно. Не так много туристов в наших краях. Лучше брать количеством, а не качеством.
К 1981 году у нас было уже 9 захудалых мотелей. Клиентов было мало. Клянусь Богом, еще бы немного, и мы бы разорились, но тут снова случилось чудо: в придачу к последнему, девятому мотелю, шли так называемые bandwidth. Это телефонные линии, выкупленные у разорившегося телекоммуникационного монополиста «Американского Телеграфа и Телефона». Региональные перекупщики продавали пропускную способность этих линий местным компаниям.
Я в этом ничего не понимал, но идея понравилась настолько, что я уговорил партнеров оставить гостиничный бизнес. Мы заложили все 9 мотелей, накупив bandwidth за бесценок. В сентябре 1983 года основали фирму Long Distancе Discount Sеrvicе (LDDS) – Междугородные дисконтные услуги. Благодаря тому, что вовремя подсуетились, мы стали почти монополистами штата!
Так мотель в небольшом городке стал моим билетом в настоящую жизнь.
Аскетичное управление
Когда тебе за 40 и ты уже поставил на себе крест, но происходит что-то, что заставляет поверить в собственные силы, это не передать словами. Словно за спиной вырастают крылья!
Честно говоря, я так и не понял, в чем соль управления фирмой, но уяснил одно: чем больше bandwidth у компании, тем больше денег у меня в кармане. Не мудрствуя лукаво, брал кредиты и скупал bandwidth для LDDS. Потом переключился на фирмы конкурентов и просто интересные проекты.
Секрет крылся в моем непонимании: поглотив очередную компанию, я сразу вспоминал тот первый мотель, в котором мы с Линдой жили и работали. Тогда мы жестко экономили на воде, электричестве, продуктах. Ту же схему я применял и в управлении новыми компаниями: сокращал расходы на командировки, пересадил сотрудников с арендованных автомобилей в такси, запрещал пользоваться кондиционерами. Пару раз даже сокращал порции кофе в автоматах! Над этим все посмеивались, но экономия была потрясающей!
В 1989 году акции LDDS вышли на биржу. Как только фирма стала публичной, мы сразу стали выдавать сотрудникам часть зарплаты опционами. Расходы сократились, а мотивация работников возросла в разы. Чтобы пробудить в них алчность, я развесил по всем офисам табло, где котировки отображались в режиме реального времени.
Дела шли хорошо. Компания развивалась, поглощая мелких рыбешек. Менеджеры отлично справлялись с обязанностями. Мы с Линдой перебрались в коттедж, купили автомобили.
Через пару лет мне вновь повезло: случайно услышал разговор менеджеров. Они рассуждали о том, что медные провода – вчерашний век, будущее за оптоволокном. Что это такое – я не знал, но слово врезалось в память. Свободные деньги были, поэтому рискнул и не прогадал.
LDDS скупила все компании в округе, владеющие оптоволокном. Преимущество было в том, что это были физические активы, а не пропускная способность.
В августе 1994 года состоялась крупнейшая сделка – мы поглотили крупнейшего оператора оптоволоконной связи – компанию Wiltеl. Это стоило всего 2,5 миллиарда долларов, но отдали мы их опционами. Поглощение совпало с реорганизацией: LDDS стала WorldCom.
Еще через два года в состав фирмы вошла компания MFS Communications. За нее мы отдали 14 миллиардов. Разумеется, опционами. Еще через год поглотили UUNеt.
Сделке пыталась препятствовать антимонопольная служба, но с ней удалось договориться. Так WorldCom стала владельцем 20% всех магистральных каналов американского Интернета.
Успех изменил мое мировоззрение. Я развелся с Линдой и женился на сотруднице WorldCom – Кристи Уэбб. Она была намного моложе меня. Церковь осудила развод, и даже хотели запретить мне читать проповеди по воскресеньям, но мне удалось договориться. К тому времени я занял 376 место в списке богатейших людей планеты. На моем счету было 1,4 миллиарда долларов.
К 1998 году WorldCom поглотила 75 компаний разных мастей. Общее число сотрудников превышало 17 тысяч человек.
Ударная волна
Новый век принес с собой массу экономических скандалов. Один Ernon чего стоит! Нам очень не повезло: WorldCom пользовалась услугами аудиторской компании Arthur Andersen, той самой, что обслуживала фирму Кеннета Лэя. Они себя скомпрометировали, подставив нас под удар.
Ирония в том, что у меня, как и у Лэя, приписками занимался финансовый директор – Скотт Салливан. Я ничего не понимаю в бухгалтерии!
Как бы то ни было, «дело Эрнон» привело к проверкам в WorldCom. Почуяв неладное, я сбросил свои акции, так как срочно нужны были деньги, чтобы отдать личные долги. В последнее время я много тратил: купил самое большое ранчо в Канаде и океанскую яхту за 20 миллионов долларов.
Совет директоров возмутился. Они выдали мне кредит в 400 миллионов долларов под 2,2% годовых, чтобы я прекратил сбрасывать акции. Это разумное предложение впоследствии сыграет против меня.
Кто-то слил журналистам детали сделки. Общественность заволновалась, а инвесторы потребовали моей отставки. Меня уволили 29 апреля 2002 года, а через 18 дней WorldCom вступила в процедуру банкротства.
Нас сгубили так называемые «структурированные финансы», когда расходы записывались в долгосрочные активы. Никто бы ничего не заметил, если бы чертов Эрнон не лопнул так оглушительно!
Началось следствие. Я спустил на адвокатов все накопленное состояние, но меня это не спасло. Скотт Салливан свалил все махинации на меня, получив за это поблажку. Поняв, что песенка спета, я в последний раз пошел в родную церковь и обратился к прихожанам: «Вам не стоит думать, что вы ходите в церковь вместе с проходимцем. Я не знаю, что будет дальше, так же как не знаю, что за ошибки мне вменяют в вину. Обещаю: никто не может утверждать, что я сознательно пошел на преступление. Но больше всего на свете я боюсь, как бы мои злоключения не запятнали моего свидетельства об Иисусе Христе». Закончив речь, утер слезы, и услышал аплодисменты. Подняв глаза, увидел, что мне аплодировали стоя.
На время следствия мне разрешили оставаться на свободе. Лишь 13 июля 2005 года суд вынес решение: долг WorldCom превысил 11 миллиардов долларов. Меня обвинили в мошенничестве и приговорили к 25 годам заключения. Салливан получил лишь 5 лет. Мои адвокаты подали на апелляцию, судья разрешил остаться на свободе до вынесения решения.
65-летие я отпраздновал дома, а меньше чем через месяц оказался в тюрьме. Суд непреклонен – срок заключения не изменился. Скорее всего, из тюрьмы я не выйду. Сейчас, когда вы это читаете, мне уже 76 лет. Я дважды разведен: Кристи подала на развод в 2008 году.
Трудно давать советы, сидя за решеткой. Да и неправильно это. Скажу одно: если вам кажется, что жизнь проходит зря, то вам не кажется. Лучше рискнуть и проиграть, чем довольствоваться навязанными ценностями. Не важно, во что вы верите сейчас. Важно то, что делает вас счастливым. Я верю в Бога, но счастливым меня сделали деньги.
Примечание: данный текст – результат интеллектуального труда команды канала "Золотые яйца". Непосредственный герой статьи не принимал участия в создании текста и не давал интервью. Все факты взяты из открытых источников.
Текст уникален и защищен Законом об авторском праве. В соответствии с частью 1 и 2 статьи 146 УК РФ, присвоение материалов (плагиат) наказывается штрафом до 200 тысяч рублей или лишением свободы на срок до 6 месяцев.
Копирование/распространение данного текста или его фрагментов разрешено только при сохранении активных ссылок на статью и канал "Золотые яйца" в Telegram.