Белорусское отчаяние: возвращение к родному языку 

Из внешнего протеста во внутренний

Как показал опыт Беларуси, в коллективных действиях очень важна гибкость и креатив. Массовые шествия по улицам дали свои плоды, но не привели к окончательной народной победе. Тогда в ход пошли творческие силы: свой протест люди стали выражать не напрямую, а через символы и даже, казалось бы, с помощью абсолютно бытовых вещей. Однако даже за это многие оказались на скамье подсудимых. Так, с января по май 2021 года более 2,7 тысяч человек были привлечены к уголовной и административной ответственности за выражение протеста против властей.

Белые носки вне закона

25 марта 2021 года минчанка Наталья Сивцова-Седушкина была задержана на улице недалеко от своего дома и доставлена в отделение милиции, где ей предъявили обвинение за участие в несанкционированной акции. Основанием для задержания оказались белые носки с красной полосой. По результатам судебного заседания Наталья была признана виновной и приговорена к штрафу в размере 2320 бел. Рублей (около 950$).

15 суток за коробку из-под телевизора

26 апреля белорусские СМИ облетела еще одна невероятная история “правонарушения”: в Минске был задержан Андрей Пархоменко за “участие в несанкционированном пикете с использованием бумажного полотна красно-белого цвета”, а если быть точнее, за коробку из-под телевизора LG, которая стояла у молодого человека на балконе. По итогу двух заседаний суд приговорил Андрея к 15 суткам ареста, которые он отбыл в изоляторах на Окрестина и в Жодино.

“Оппозиционная” белорусская литература

26 февраля правозащитный центр “Вясна” сообщил о задержании группы пенсионеров за чтение белорусской классической литературы. Восьмерых пенсионерок оштрафовали в общей сложности на 7 685 бел. рублей (3 145$) и одну приговорили к 20 суткам ареста. При обыске у задержанных были обнаружены книги Короткевича, Гилевича, Буравкина и других авторов, которые сотрудники правоохранительных органов охарактеризовали как “оппозиционная литература”. 

“Не заберет ни один диктатор”. Белорусы протестуют … языком

В Беларуси мало кто говорит на белорусском языке. И хоть по результатам переписи населения 2019 года 61,2% белорусов называют своим родным языком белорусский, в быту разговаривают на нем только 28,5% жителей.

Правда, события лета-осени 2020 года заставили многих белорусов задуматься о самоидентификации. И одним из первых вопросов, живо обсуждаемых на всех площадках, стал языковой. Выросла популярность белорусскоязычной музыки и литературы. Именно белорусский язык становится тем самым инструментом, который позволяет белорусам выразить свое мнение, не прибегая при этом к каким-то внешним атрибутам.

Как признается главный редактор одного из ведущих спортивных порталов страны Tribuna.com Олег Горунович, к решению перейти на белорусский язык его подтолкнул пост Дмитрия Дашкевича (прим. ред. – белорусский политик, общественный и религиозный деятель) о том, что именно не способен отобрать ни один диктатор у белорусов. И, разумеется, это язык. С тех пор, несмотря на какие-то неточности, возможно, порой и ошибки, Олег пользуется белорусским языком в повседневной жизни и передает эту традицию своим трем детям.

После событий лета-2020 белорусский язык заметно активней стал использоваться среди студентов и те, кто раньше еще сомневался, переходить или нет, теперь приняли осознанное решение в пользу “мовы”. 

Лиза Блазан, студентка Лингвогуманитарного колежда, признается, что впервые задумалась о переходе в 2019 году, после прочтения книги «Радзіва Прудок» Андруся Горвата. В 2020 году девушка начала вести соцсети по-белорусски. Со временем белорусский язык вошел и в разговорную практику. В целом Лиза отмечает положительную реакцию окружения на белорусский язык, однако была и пара неприятных ситуаций: «Напрыклад, выкладчык культуралогіі паніжаў мне адзнакі за эсэ, бо казаў, што я пішу тарашкевіцай. Але я карысталася выключна наркамаўкай. Нядаўна хадзіла ўладкоўвацца на працу ў музей, пачула "Возьмем, але толькі без беларускай, бо баімся праверак”. Такое стаўленне выклікае агіду, я адмовілася».

Музыкант, саунд-продюсер, сооснователь проекта #KeepMinskWeird, Альберт aka Scarlett долго не впускал в свою повседневную жизнь белорусский язык из-за страха ошибаться, из-за неловкости, что недостаточно хорошо и свободно владеет языком. Последней каплей стал октябрь 2020, когда его знакомый попал в тюрьму, а вышел на свободу уже полностью перейдя на белорусский язык: “Тады я зразумеў, што перайсці на беларускую магчыма і не трэба баяцца памыляцца. Падзеі лета-восені 2020 далі мне адчуванне, што я з’яўляюся часткай вялікай і прыгожай нацыі, якая да ўсяго яшчэ мае і сваю мілагучную мову. Я не разглядаю беларускую як непасрэдны інструмент пратэсту. Гэта проста адзін з аспектаў таго, кім мы сябе ўсведамляем”. 

Алеся Житкова, историк, кандидат исторических наук, по национальности украинка, но ее муж и часть родственников – белорусы. Сегодня Алеся с маленькой дочкой живет в Украине и пишет письма по-белорусски своему мужу Киму Самусенко и его брату Алексею, которых арестовали в ноябре 2020 года по статье 342. 

К белорусскому языку Алеся пришла благодаря мужу и считает необходимым учить родной язык, активно им пользоваться и продвигать: “Зараз моўнай практыкі мала, але я пішу лісты па-беларуску да Кіма, Аляксея і іншых зняволенных. Імкнуся навучыць беларускай нашую з Кімам дачку Ладу. Я лічу, што мова – гэта код нацыі, і таму моўнае пытанне заўсёды актуальнае. Веданне і пашырэнне роднай мовы – неабходная умова для ўзмацнення нацыянальнай самасвядомасці. А пачынаць заўсёды трэба з сябе – вучыць мову, карыстацца ёю ў сям'і, у афіцыйных і неафіцыйных зносінах, арганізоўваць культурныя мерапрыемствы і г.д.”

Когда твои соседи – экстремисты: судьба дворовых чатов

Дворовые чаты смело можно назвать “кухней” белорусского протеста, закулисьем, где люди смело выражали свои взгляды и строили совместные планы. Внешний открытый протест сегодня, к сожалению, невозможен, а что же происходит на “кухне”? Зреют ли там новые идеи? Существует ли внутренний протест?

Андрей Степанов (имя изменено по просьбе героя), создатель одного из местных чатов в Минском районе, который на данный момент признан экстремистским, с сожалением констатирует, что потенциал чатов сейчас действительно поугас. “Праводзіцца палітыка знішчэння грамадскай супольнасці, і калі ты не падтрымліваеш дзеючую ўладу, нават суботнік не зладзіш праз такі чат”. Поэтому сейчас чаты в большей степени несут функцию информирования, а обсуждение протестного движения идет уже не столь активно, как раньше. Но вокруг таких основных, больших чатов всегда аккумулируются чаты поменьше. В них все друг друга хорошо знают, и попасть туда случайному человеку не так уж просто. Именно в таких чатах уже и обсуждается протестная активность. 

Степанов также отмечает сохранение протестного потенциала в обществе и смотрит на ситуацию с оптимизмом: “Кожны дзень у чатах я назіраю абмеркаванне як сусветных, так і лакальных навін. Без сумневаў, людзі незадаволеныя і яны бачаць, што астатнія таксама незадаволеныя”.