Барзанисты встали на тропу войны...

Недавние протесты по всему южному Курдистану начались стихийно из-за коллаборационистского политического курса Демократической партии Курдистана (ДПК), которая, не стесняясь никого, продолжает сотрудничать с турецкими оккупационными войсками, а также из-за провала экономической политики Регионального правительства Курдистана. Все это продемонстрировало лишь одно – народ устал от предательства правящей элиты.

Огня ситуации добавило еще и сделанное сопредседателем Союза общин Курдистана (Koma Civakên Kurdistan – KCK) Джемилем Байыком историческое заявление, в котором он подчеркнул, что «ДПК стала частью политики геноцида, проводимой турецким государством», и призвал ДПК «немедленно прекратить поддерживать удары Турции по Курдистану, в какой бы то ни было форме, сосредоточившись на восстановлении национального единства».

Это заявление было сделано 23 августа сразу после того, как представители разведслужбы ДПК «Парастин» на границе провинций Духок и Шырнак (со стороны северного Курдистана) выдали Национальной разведывательной организации Турции (Milli İstihbarat Teşkilatı – MİT) курдского активиста, арестованного ранее в Шеладизе сотрудниками Asayiş.

Мы не раз отмечали, анализируя политическую ситуацию в южном Курдистане, что в районах, где органы самоуправления преимущественно контролирует ДПК (а это в основном Эрбиль и Духок), началась стремительная «фашизация» политического режима, частично затронув также территорию провинции Аль-Сулеймание, которой управляет небезызвестный Патриотический союз Курдистана (ПСК).

Давайте немного определимся в терминологическом отношении. Под фашизмом в современной политической науке принято понимать обобщенно крайне правые политические движения и идеологии. Но каковы же особенности фашизма в целом и, особенно, в преломлении к Ближнему Востоку? – Это милитаристский национализм, антилиберализм, вождизм, антикоммунизм, ксенофобия, исламистский реваншизм, презрение к формам демократии, вера в господство элит и естественную социальную иерархию. В ряде случаев она порождает приоритет этатизма либо корпоративизма… Но к нашему случаю это не относится.

Итак, удар нанесен. Пока мы работали над этим материалом, подконтрольные Масуду Барзани СМИ взялись активно раскручивать тему «разжигания» Рабочей партией Курдистана (РПК) войны против ДПК. Сейчас стало очевидно, что барзанисты специально нагнетают обстановку в южном Курдистане, которая благодаря их вероломному предательству и сотрудничеству с врагом остается невыносимой для региона, но виновником прямо называют РПК. Причем, что ни сколько не удивляет, ДПК использовала все свои медийные возможности, и в Европе тоже, чтобы распространять идею о том, как РПК старается «сорвать курс» Барзани по федерализации Ирака.

Нельзя сказать, что ранее барзанисты были рады присутствию в автономии партизан-«апочистов». Но если прежде ДПК были сдержанны в своих политических заявлениях, то сейчас они прямо говорят о вмешательстве РПК во внутренние дела южного Курдистана, как будто РПК какая-то транснациональная корпорация или ядерная сверхдержава.

25 августа в германском интернет-издании VêngMa, издаваемом на турецком языке, опубликован материал, в котором говорится, что с 2013 года до сегодняшнего дня РПК реализует «стратегию войны» против правительства южного Курдистана.

Что ж, если бы это было на самом деле так, то семья Барзани по примеру многих национал-предателей уже давно жила бы где-нибудь на берегу Эгейского моря, подальше от Ближнего Востока, и возглавляла бы номинальное правительство в изгнании. Руководство Пешмерге, среди которых процент нормальных вменяемых парней достаточно высок, вместе с центральным командованием Народных сил самообороны Курдистана (Hêzên Paratina Gelê Kurdistan) сформировано бы народную армию южного Курдистана. Тех, кто был замешан в преступлениях против народа и коллаборационизме в интересах Турции, ротировали бы или выдворили за пределы автономии. Скорее всего, они бы сами покинули регион. Теоретически это могло бы повлечь за собой изменение приоритетов и политического курса самой РПК. Ну да ладно, не будем фантазировать, а обратимся к аргументам, которые приводят барзанисты в начатой ими кампании. Готовьтесь, будет весело, хотя местами явно не до смеха…

Итак, первый тезис, на котором ДПК строит свою логику, состоит в том, что в публикациях всех медиа-ресурсов, которые работают в интересах политбюро РПК, якобы прослеживается риторика войны. И, по их мнению, РПК уже давно перестала заниматься чисто пропагандой в критическом по отношению к клану Барзани русле и «взяла на мушку» ДПК.

Барзанисты всячески пытаются закрепить в массовом сознании тезис о том, что РПК придерживается стратегии войны против правительства Южного Курдистана, подкрепляя свои слова положениями из недавних официальных заявлений Мустафы Карасу от 18 августа, а также исполнительного комитета КСК от 23 и 24 августа. Не учитывается только тот факт, что данные выступления стали вынужденной реакцией на откровенно враждебные действия ДПК не только в адрес РПК, но вообще против населения автономии: сотрудничество с оккупационным режимом турецких войск, участившиеся аресты и выдача спецслужбам Анкары людей, связанных с политическими структурами Кандиля, а также повальные аресты общественных активистов, правозащитников и журналистов, которые не согласны с политикой правящего клана.

ДПК утверждает, что у РПК есть свое видение и свой план переустройства южного Курдистана, что годами партия пытается реализовать для региона альтернативную общественную, административно-политическую и культурную модель.

Товарищи, а что тут нового? РПК еще 15 лет назад предложила не только курдам, но и всему Ближнему Востоку вариант кантонального управления. Модель, вполне себе подходит для многосоставных обществ, и успешно осуществляется в той же Швейцарии, к примеру. Ну а если это видение входит в клинч с племенным сознанием барзанистских лидеров, а также на них ориентированных курдских кланов, это не говорит в пользу того, что проекты РПК надо рассматривать в негативной коннотации. Просто надо учитывать, что идеология «апочистов», будучи прогрессивным учением и практикой, влечет за собой с неизбежностью ослабление традиционных институтов, на которых базируется власть кланов и племенных структур.

Следуем дальше… Активно муссируется сейчас тезис о том, что с 2013 года, когда в регионе возник хаос из-за нашествия террористов ИГ, РПК вместо того, что объединить свои усилия с Региональным правительством Курдистана, избрала стратегию на устранение правительства (откровенная ложь). И что якобы с 2013 года всю военную, дипломатическую и политическую стратегию РПК необходимо рассматривать именно в контексте поиска путей, как убрать с политической арены правительство автономии.

Очень сомнительный тезис, тем более что ДПК, наоборот, местами устранялось от активной борьбы против ИГ. Мы же помним, как Масуд Барзани, еще будучи президентом Курдской автономии, дал команду об отводе вооруженных сил Пешмерге из Шенгала, который в последующем был блокирован джихадистами, после чего фактически начался геноцид езидов. И никто не забыл, что именно ДПК инициировало создание временного объединенного центра совместных операций Пешмерге – РПК для борьбы с ИГ. А все почему? – Да очень просто, на тот момент реально стояла угроза наступления ИГ на Эрбиль. А среди иракских курдов процент салафитов тоже имеется.

Сначала барзанистская верхушка бросила езидов на уничтожение террористам, потом просила Кандиль о помощи. И вот теперь в разгар антикурдской по своей сути кампании решила обвинить РПК в целенаправленном захвате района Шенгал-Синджар для расширения военного присутствия в регионе. Ребята, у вас там как с головой? – Только за счет того, что силы РПК закрепились в горной гряде Махмура и в приграничной зоне на синджарском направлении, где живут езиды, планам наступления ИГ на Эрбиль не суждено было реализоваться. Может быть, еще напомнить, как в разгар боев с ИГ в Рожаве, Эрбилем была объявлена транспортно-экономическая блокада западного Курдистана? Интересно, по чьему указанию тогда действовал Эрбиль...

Простите за эмоциональность, для экспертного контента она не совсем подходит, но уж больно вызывающе звучат тезисы оппонентов.

Согласно барзанистским СМИ, вышеупомянутая «стратегия войны» РПК прошла несколько этапов и якобы архитектором ее стали Иран и Ирак (еще при Н.Аль-Малики – Х.Абади), которые по-своему хотели воспользоваться ситуацией с изменением границ региона террористами.

Кстати, в поддержку своего тезиса, в опубликованном 25 августа материале на ресурсе Kurdistan24 пропагандисты ДПК заявили, что в течение последних лет КСК был и остается главным координатором иностранных разведок в этой части страны, и государства региона используют Союз для дестабилизации обстановки в автономии.

Развивая свою вероломную логику, ДПК утверждает, что в этих условиях возникли объективные предпосылки для создания курдами собственного государства, что Масуд Барзани попытался претворить в жизнь в 2017 году, инициировав небезызвестный референдум, которому якобы препятствовала РПК. Обман – излюбленное средство в грязных политтехнологиях. А мы напомним, как в 2017 году в разгар подготовки к референдуму Барзани консультировался с США и Турцией, которые железно заявили свой протест насчет его планов. Тогда старик Масуд отправил своих советников в Аль-Сулейманию для встречи с руководством КСК. И услышал утвердительное «да, проводите…». Теперь нам говорят о какой-то «стратегии войны».

По мнению авторов демарша ДПК, с 2014 года до настоящего времени эта стратегия РПК реализовывалась в несколько этапов:

- 2014 год: по мнению барзанистов, удары ИГ по Шенгалу дали РПК возможность переместиться в этот район, растянув линию вплоть до Ханакина. Фактически Шенгал на этом этапе перешел под контроль РПК. О событиях на этом участке фронта и роли Барзани в трагедии езидов мы сказали выше, поэтому нет смысла повторяться.

- 2015-2017: РПК реально переходит к планированию переворота в автономии, так считают в ДПК. Барзанисты говорят о том, что в это время Риза Алтун, Джемиль Байык, Сабри Ок вели прямые переговоры с правительством Нури аль-Малики и Хайдара Абади. На данном этапе, РПК, действуя через оппозиционное движение Горан, пыталось инициировать выступления населения районов Бехдинан и окрестностей Эрбиля, а также одновременно с этим намеревались совершить партизанские диверсии. Согласно мнению ДПК, главная цель РПК была дестабилизировать режим работы регионального парламента южного Курдистана, и поставить на повестку вопрос о создании в Аль-Сулеймание альтернативного правительства с опорой на ПСК и Движение Горан. Сторонники ДПК считают, что этим планам помешали США, которые оценили, что данный проект имеет «иранские корни» и может сказаться на позициях влияния Вашингтона в регионе. Поэтому под их внешним влиянием ни ПСК, ни Горан не пошли на этот вариант. Возможно, что влияние есть, были ли такие замыслы?... Навряд ли.

- 2017 год: исторический для курдов год, поскольку был он ознаменован сдачей Киркука, в которой вина возлагается на ПСК, Лахора Дженги, и непосредственно на РПК, которые вывели свои силы из города еще до прихода иракской армии. Якобы эти события планировались совместно Лахором Дженги, Ризой Алтуном и Демхатом Агитом.

По этому поводу стоит заметить, что в стратегическом отношении референдум, с которым Масуд Барзани попытался войти в историю курдского мира, не мог вызвать иных последствий. Политизированная и неподготовленная акция, которая, по сути, и привела автономию к своему сегодняшнему состоянию, где de facto реализуется система внешнего управления. Багдад прекратил выделять бюджетные ассигнования, весь север фактически оккупирован Турцией, которая бомбит Шенгал и Махмур, а, тем временем, в трагедии езидов Шенгала виновата РПК. Что ж, хорошая логика… только она не выдерживает элементарной критики.

- С 2017 года, от событий после Киркука до наших дней: этот этап, по барзанистам, связан с прямыми нападками и попытками Кандиля очернить через СМИ ДПК и фигуру Масуда Барзани, его родственников, занимающих ключевые посты и создать оппозиционную военную структуру, аффилированную с РПК. Тут уже барзанисты переходят к серьезным обвинениям, делая которые нужно хорошенько подкрепляться доказательствами – они утверждают, что специально созданная для этого РПК в 2019 году организация Hêza Parastina Başûr (HPB) спланировала и осуществила убийство турецкого дипломата в Эрбиле. Есть и другие данные, по которым это была первая провокация спецслужб барзанистов, чтобы навлечь на РПК агрессивные действия и легализовать, таким путем, работу «Парастин» и Asayış против партизан.

Когда власть носит кланово-клиентельный характер и основывается на кровно-родственных и племенных, тейповых узах, происходит процесс «анклавизации» политических институтов, которые теряют свое право представлять интересы народа, поскольку отражают интересы узкой группы. В таких условиях для сохранения своих позиций правящая клика, как правило, усиливает роль политического сыска, начинает опираться на военные структуры для обеспечения стабильности, что способствует закреплению форм полицейского режима и усиливает милитаризм. По сути, это и есть тот самый эффект «фашизации», о котором мы все время говорим применительно к анализу процессов в автономии.

Заметим, что старт начала анти-РПКшной кампании в барзанистских СМИ дали именно заявления партийных лидеров о том, что политика ДПК, мягко говоря, национал-предательская по своему содержанию. Но точка невозврата уже пройдена. ДПК понимает, что теряет власть, что авторитет ее в народе на низком уровне, протесты в автономии продолжаются, а Турция продвигается все глубже. И в этих условиях Эрбиль не находит ничего более умного, чем отвести от себя негатив и обвинить во всем РПК, что, мол, это из-за «партизан-безбожников» у нас происходят все беды. И с Анкарой, и с Багдадом. Местами, складывается впечатление, что пропагандисты от ДПК излагают свою позицию, в форме самооправдания, ссылаясь на то, что в последние дни все пытаются возложить на них ответственность за социально-политические, экономические и военные проблемы.

Только позиция эта, как мы продемонстрировали выше, весьма шаткая. Естественно, что сейчас всех, кто мало-мальски вовлечен в политические процессы на Ближнем Востоке, больше всего интересует вопрос – как отреагирует РПК на действия барзанистов. Надо отметить, что ДПК в данный момент оказались в ситуации «Цугцванга», когда любые их действия, решения и политические акции повлекут за собой лишь ухудшение status quo.

Что же касается РПК, то со свойственной «апочистам» размеренностью и в некотором роде терпимостью к заблудшим курдским душам, партия, скорее всего, не станет делать резких шагов. И, тем более, предпринимать ответных действий. Это было бы самое ожидаемое поведение, с точки зрения барзанистов. Вести на равных диалог с политической силой, которая себя максимально дискредитировала, в первую очередь, из-за сотрудничества с врагом, это как минимум себя не уважать. Если РПК навязывается образ носителя «стратегии войны», то в такой логике возможно лишь одно – война, а для РПК эта война справедливая, ведется до полной победы и разгрома всех сил противника, в том числе и коллаборационистов.

Раз ДПК утверждают, что РПК представляет себя единственной стороной, способной говорить и формировать политику курдского единства, что неприемлемо для регионального правительства, то, пожалуй, нет ничего предосудительного, если «апочисты» продолжат свое движение вперед. Да, безусловно, клан Барзани пока еще сохраняет под своим контролем все элементы управления, даже частично пытается распространять свою власть на Аль-Сулейанию. Но это пока. Вряд ли в обозримом будущем ДПК сможет сформировать коалиционное правительство, кооптировав под свои нужды ПСК и Движение Горан.

Вероятнее всего, продолжится атомизация курдского политического истеблишмента и усиление разрыва между власти предержащими кругами и народом. На фоне углубления этих противоречий сегодня создаются благоприятные условия, чтобы на свет проявились новые здоровые политические силы, которые положат конец «двупартийному» по форме и межплеменному по содержанию застарелому конфликту по оси ДПК – ПСК.

Для РПК же самым разумным, наряду с поддержанием повышенной боевой готовности (война, как-никак, идет), становится усиление работы с молодыми кадрами, новыми общественными инициативами, и, что немаловажно, в медийной сфере. Пока мы не ожидаем каких-либо резких телодвижений со стороны Кандиля, который всегда держит себя достойно даже в самые тяжелые моменты.