Барин И Девки Секс Рассказ
⚡ 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻
Куплю пива, возьму в рот! Хочешь приехать? ͟д͟а͟(͟1͟)
Отправила вам (3) сообщения! ͟П͟р͟о͟ч͟и͟т͟а͟т͟ь!
Куплю пива, возьму в рот! Хочешь приехать? ͟д͟а͟(͟1͟)
Пожаловаться на рассказ
* Поле обязательное к заполнению
Имя:
Email:
Жалоба:
Вопрос
Отправить жалобу
К барину было принято обращаться Ваша Милость. Ежели он был княжеского достоинства то Ваше Сиятельство. По имени отчеству обращались к хозяину только доверенные слуги.
классный рассказ. моя тема. старина девственные козочки и сатиры . кадеты с обильным семяотделением!
Отличный рассказ в отменном антураже русской деревни 18 века!👍
Зарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Отправила вам (3) сообщения! ͟П͟р͟о͟ч͟и͟т͟а͟т͟ь!
Чтобы ЧЛЕН СТОЯЛ всю ночь в любом возрасте, перед сексом нужно...
Страница сгенерирована за 0.007335 секунд
Разрешите, чтобы получать уведомления
Барин только что проснулся, а верный камердинер его отца Трифон уже застыл вопросительным знаком у изголовья.
— Тебе чего? – спросил барин и потянулся. Болело все тело.
— Так себе. Весна, а снегу навалило... Пришлось карету, в коей выехал из Петербурга, бросить, купить в деревне розвальни об одну лошадь, а в санях соломы мало, всю спину отбил и яйца растрёс.
— Прикажете одеваться, или завтрак в постелю подать?
— Одеваться, умываться и завтракать в столовой! Подай халат, белье свежее и штаны какие-нибудь.
— А на завтрак что подать прикажете?
— А что мой батюшка покойный употреблял, то и подавай! Да шевелись, любезный!
Пока Трифон бегал за одеждой, барин скинул ночную рубаху и, сидя на краю постели, задумчиво перебирал свое внушительное мужское достоинство – волосатые яйца, каждое с увесистый мужской кулак, и член длиною до середины бедра. Интересно, подумал Васенька, говорят, что мужчины растут до двадцати пяти, и эта штука тоже? Впрочем, и так хорошо. Васенька с удовольствием вспомнил свою последнюю знакомицу, холеную сорокадвухлетнюю княгиню Юшину, истосковавшуюся по мужчинам в браке с престарелым мужем, и член дернулся, наливаясь кровью. И мамочка была хороша, и дочка ее, Как они смотрели на его стоявший член, с каким обожанием!
Когда Трифон вошел в спальню, освещенную ярким весенним солнцем, барин бурно кончал, изгибаясь и заливая потоками жирной спермы крашеные половицы. А он, как Лев Кириллович покойный, любвеобилен, подумал камердинер.
— Ты... где... ходишь? – отдуваясь, с трудом сказал Васенька.
Член опадал, выдавливая на пол последние капли.
— Так это... Одёжу подбирали с ключницей, все новое хотели, неношеное...
— Давай! И полотенце! А, впрочем, таз прикажи и воды. Хуй помою!
— Нюшка! Воды барину, умываться! – крикнул Трифон.
В спальню быстрыми шагами вошла красивая последней женской красотой тридцатипятилетняя ключница Анна в красном сарафане. При каждом шаге ее телеса колыхались, как бурные воды, а огромные груди грозились побегом из-под выреза белой льняной кофточки. Она несла фарфоровый кувшин с теплой водой, а на сгибе руки – чистые полотенца. Вслед за ней спешила молодая девушка с пустым тазом, нарядно одетая и лицом похожая на Анну. Увидев голого барина, она замерла и густо покраснела. Васенька встал и демонстративно оттянул с вялого члена крайнюю плоть, обнажив фиолетовую головку размером с очень крупную сливу.
Она лила воду из кувшина, нимало не смущаясь, а барин нарочито медленно полоскался в струе, то оттягивая крайнюю плоть, то надвигая ее обратно. Наконец он помыл член и велел девушке взять полотенце и насухо протереть своего «коня». Та робко, дрожащими руками обсушила барский член и покраснела еще больше.
— А я так и понял. Похожа! Обе и ты, Трифон, после завтрака покажете мне дом. А снег сойдет, посмотрим все поместье.
После завтрака барин решил осмотреть дом, который был одноэтажным, но большим, с множеством комнат. Подавляющее большинство из них были нежилыми и не топились. Но одна комната привлекла внимание Васеньки. Она была заперта, но на двери красовалась большая картина, изображавшая коня с восставшим членом.
— Это конюшня – комната для наказаний. Там стоят две «кобылы», к ним привязывают провинившихся и порют.
— А две-то «кобылы» зачем? Впрочем, войдем!
Дородная Анна загремела ключами, подбирая нужный ключ. Наконец она нашла его, распахнула дверь и первой вошла в полутемный тамбур, вдоль стен которого стояли длинные лавки. Трифон пояснил:
— Здесь наказуемых раздевали, и раздевались сами конюхи.
— Чтобы было удобнее. Давайте разденемся, потому что старый барин запрещал входить в конюшню в одежде кому бы то ни было.
Они прошли в тамбур и принялись снимать одежду и складывать ее на лавки. Только Луша осталась стоять у входа, стыдливо закрыв лицо руками. Но в тамбур вошли два дюжих молодца и мигом исправили ситуацию, быстро сорвав с нее одежду.
— А вот и конюхи! – сказал Трифон. – Это Иван и Петр.
Конюхи поклонились барину и тоже молча, разделись:
— Как прикажете наказать Лукерью за неповиновение?
— За такое? Две-три палки, – ответил за барина Трифон.
И словно извиняясь за торопливость, добавил:
Анна упала перед Васенькой на колени, колыхнувшись всем телом, и оказалась лицом на одном уровне с его оживающим членом.
— Помилосердствуйте, – прошептала Анна. – Она же девушка. Она не выдержит три палки, кровью изойдет. Лучше меня!
Васенька кивнул, мол, давай. Он только сейчас понял, что значат «три палки» в данном случае и был не против. Молчаливые конюхи с подъятыми членами стали деловито готовить «кобылу» к работе, привязывать веревки и укладывать ключницу на широкую доску. Сначала они уложили ее ничком, но барин недовольно покачал головой, он хотел видеть ее целиком – со всеми волосами, сиськами и письками. Конюхи подняли Анну и положили ее навзничь, привязали руки к ножкам «кобылы», а ноги задрали высоко, к плечам и тоже привязали.
— Вот так лучше! – пробормотал барин, подходя ближе.
Левой рукой он будоражил восставший член, а правой – жадно трогал ее огромные груди, свисавшие с двух сторон «кобылы», длинные, с полмизинца, соски, гладил круглый живот и выпуклый волосатый лобок, поросший темными кудрями. Маленький столбик клитора вылез из-под капюшона и призывно покраснел, наливаясь. Анна застонала, но барин вдруг отступил в сторону, и схватил за волосы Лушу.
— Иди, соси мать! Она за тебя на муку сладкую пошла!
Лушка замотала головой, прикрывая руками грудки и срам.
— Она не хочет! – заорал барин на Лушу. – Тогда еще две палки!
Трифон нагнулся к уху барина и прошептал:
— Мы можем обоим дать похотного зелья. Нюшка станет более податливой, а девка загорится вся!
Трифон неведомо откуда достал флакон зеленого стекла, влил несколько капель в рот Анне, а барин запрокинул Луше голову и зажал нос. Девушка, задыхаясь, приоткрыла алые губы, и Трифон ловко влил пару капель в рот и ей.
Барин оставил на время Лушу и снова занялся Анной. Он продолжал поглаживать ее тело, распростертое на «кобыле», а своим подъятым членом начал водить по ее гениталиям, прикасаясь то к набухшему похотнику, то к малым губам, то к входу во влагалище. Наконец зелье подействовало, и Анна, покраснев всем телом, закричала, закатив глаза:
— Не мучьте меня! Дайте, дайте кончить!
Барин удовлетворенно улыбнулся и, схватив Лушу, толкнул ее к матери.
— Привяжите девку так, чтобы ее рот соприкасался с Нюркиным похотником!
Что и было немедленно исполнено ловкими конюхами.
Зелье подействовало и на Лушу. Она вытаращила глаза и начала исступленно лизать промежность своей матери, заменяя умелость одержимостью. Наконец из красного и мокрого влагалища Анны вырвалась упругая струйка слизи, и она пронзительно закричала, пытаясь изогнуться, но веревки не дали ей этого сделать, врезаясь в тело.
— Так! – удовлетворенно заметил барин. – Палка первая! Продолжим?
К вечеру все «палки» кончились. Анна с влагалищем, залитым спермой обоих конюхов, Трифона и барина, блаженно ворочалась на дерюжке, снятая с «кобылы», и потерянно улыбалась, а ее дочь, истерзав свои нежные соски и губки, прильнула к теплому материнскому боку. Барин, идя по коридору в распахнутом халате, думал: «Интересно девки пляшут по четыре палки в ряд. Или подряд»...
...После вечернего чая барин заскучал. Сначала хотел просто подрочить, но потом передумал (ибо потянуло на свеженькое) и позвонил в колокольчик. Появился верный Трифон.
Неслышно ступая босыми ногами, появилась Луша с подсвечником в чуке в руке. Свеча трещала, а огонек качался от движения воздуха.
Васенька отодвинулся от края постели.
Две свечи: у изголовья барина и в руках у Луши – бросали на стены комнаты странные двойные тени.
Лушина свеча освещала ее лицо в выгодном ракурсе, делая его еще привлекательнее.
— Вы такой молодой, а ни жены, ни деток нету...
— Пошла бы, да только что пустое говорить, Вы – барин, а я – не вольна в своем выборе.
— Допустим, у нас была свадьба, с венчанием, гостями, застольем. Настал вечер, такой как сейчас, гости разъехались, а мы остались одни. Ты, наверное, знаешь, что делают молодые в первую ночь?
— Это туда... это там... Ой, я... мне... неловко об этом говорить...
— Вот как? А ты до сих пор еще девушка?
— Тогда залезай под одеяло, мы сейчас это исправим.
Луша резко вскочила, выронила подсвечник, свеча покатилась и погасла.
— Давай сама. Я ведь могу позвать Трифона, он тебя уложит и даст зелья.
Но я хочу, чтобы ты была в своем разуме. Понимаешь?
— Сними с нее все и поставь у постели раком. Справишься?
Трифон толкнул девушку, поставив ей ногу. Она качнулась и упала грудью на кровать, а Трифон сел ей на спину. - Так?
Барин медленно встал, достал из трюмо ножницы и не спеша разрезал Лушину рубашку снизу доверху. Открылись стройные ноги и округлая задница.
— Красота! – промолвил Васенька, снимая халат. Его мощный член уже давно напряженно стоял, а на его конце повисла сверкающая капля.
— Что тут у нас? – молвил барин, поднося свечу к лушиной промежности, покрытой рыжими кудрявыми волосами. Девушка засучила ногами, пытаясь вырваться, но Трифон, крикнув «стоять, Зорька!», похлопал Лушу по голой заднице и уселся плотнее. Девушка замерла, почуяв неизбежное.
— Как думаешь, мне взять ее сразу или вводить член медленно?
— Я бы сделал не спеша, больно девка хороша!
Барин встал поудобнее и, приблизив член, подвигал головкой по волосам промежности.
— Ах! – глухо сказала Луша из-под Трифона.
Было трудно бороться с желанием овладеть этой девушкой, просто и грубо задвинув ей член, но барин овладел собой, медленно погружая кол в девственную щелку. Войдя на полголовки, член уперся в преграду в виде плевы, и Луша, дернувшись, закричала. Васенька тут же вынул член и внимательно осмотрел его в неверном свете свечи. Крови не было. Тогда барин вставил девушке палец, который еле вошел в теснину. Девушка замолкла и затаила дыхание. Луша обладала плевой с крохотной дырочкой. Надо растягивать, решил барин.
— Трифон, слезай с девки и пойди, собери дворню, мужиков десять. Да пусть разденутся в прихожей. И тонкую веревку прихвати.
Трифон ловко соскочил с кровати и отправился за мужиками, а барин перевернул на спину замеревшую деву.
— Немного. Что вы хотите со мной сделать?
— Хочу помочь. Представь себе, что ты вышла замуж, и твой муж воткнет тебе громадный член. Боль будет адская, нестерпимая. Ты этого хочешь?
— И я не хочу. Сейчас придут мужики, я их обмеряю и поставлю в очередь по размеру членов, и они растянут тебя помаленьку.
— Нет! – засмеялся барин. – По одному в ночь.
Пришел Трифон, ведя за собой вереницу голых мужиков с подъятыми членами.
— Нет, конечно! – нагло усмехнулся Трифон. – Я рассказал, что они будут иметь девственницу.
— Построй их по длине и толщине членов справа налево. Понял?
— Невелика задача. Я могу участвовать?
Трифон долго расставлял мужиков по размерам их дубинок, а когда он закончил, Васенька подивился разнообразию половых органов. Тут были и толстые, с три пальца, и потоньше, с два, и прямые, как копье, и гнутые, и кривые, но больше всего барину понравился юноша, почти мальчик, которого Трифон поставил номером первым.
— Как зовут, сынок? – спросил барин, ухватив юношу за длинный и тонкий, с палец, член и вытащив его из строя.
— Иван, – просто ответил юноша, кудрявый и светлый, как Аполлон, с ясными голубыми глазами.
— Так, Иван, скажи, как понимаешь свою задачу?
— Не совсем так. Ты должен войти в нее аккуратно, без боли, подвигать там, но не кончить в нее. Понял?
— Невозможно, барин, – ответил Иван, подергивая членом. – Кажется, я готов кончить прямо сей секунд.
— Ну, это поправимо! – засмеялся барин. – Трифон, возьми шпагат и перевяжи ему яйца и член, да покрепче.
Трифон повиновался, и вскоре половые органы парня были накрепко связаны тонкой веревкой. Тонкий член налился венозной кровью, восстал еще более, и барин велел юноше ввести его во влагалище Луши. Во избежание резких движений Васенька придерживал постанывавшего Ваню за плечи.
— Так, вынимай! А ты, Трифон, возьми «деревянного» масла.
Медленными движениями Васенька смазал перевязанный член юноши, поглядывая на его лицо с закатившимися от удовольствия глазами.
— Теперь вводи! Скажи, когда кончишь, понял?
Ваня кивнул. Он очень медленно вдвинул член в разверстое влагалище Луши и, крякнув, протолкнул его внутрь.
— Все, вошел, – доложил он. – Можно подвигать?
Юноша начал движения внутри Луши, но вскоре закричал:
Барин схватил его за плечи и оторвал от девушки. Член юноши ритмично дергался, но спермы не было. Расчет барина оправдался. Ваня кончил внутрь себя. Поток молофьи раздвинул сфинктеры и устремился в мочевой пузырь.
— Так, Трифон! Уведи всех отсюда, и выдай мужикам по рюмке водки.
Спальня опустела. Барин улегся в постель и накрылся одеялом. Полежал несколько минут, но сон не шел, и Васенька принялся думать о приятном. Первым детским впечатлением для барчука были две низенькие собаки-дворняжки, намертво сцепившиеся в «замке» и стоявшие в позе «тяни-толкай». Окружившие их ребятишки тянули собак за уши, кидали в них камнями и палками, но собаки отчаянно визжали и не «расцеплялись», пока кто-то из взрослых не окатил их холодной водой. Кобель поскакал прочь, волоча по земле еще не совсем опавший член. Потом Васенька вспомнил развлечения своего отца, когда тот брал его, в свои походы по окрестностям. Особенно Васеньке запомнилась ночь накануне Ивана Купалы, когда парни и девки жгли костры, искали цветы папоротника и купались нагишом. Баре, конечно, в этих обрядах не участвовали, но наблюдали с удовольствием. Именно тогда Васенькин петушок впервые встал, и он дрочил его как большой, в кулаке, и даже обмочил ладонь. Зрелище было впечатляющим. Толпа молодых крестьян прыгала голыми через костер, их члены и яйца прыгали, а тяжелые налитые груди тряслись и прыгали тоже, я потом парни и девки яростно совокуплялись на примятой траве и шли купаться. Луна светила вовсю, и Васенька ясно видел этот разгул плоти. Особенно запомнился молодой паренек, который опрокинул девушку на спину, задрал ее ноги повыше и пронзал ее членом сверху вниз, приседая. «Стоит? – тогда спросил отец, - Тогда делай как я». Тятенька приспустил панталоны и обнажил могучий член.
— Надо забрать его в кулак и обнажить головку, потом закрыть головку и тогда – хлоп-хлоп!
И, яростно ощеряясь, старый барин задвигал кулаком. Но это продолжалось недолго, так как одна из девиц прибежала в кусты, где скрывались наблюдатели, и присела помочиться. Радостно зажурчала струйка, она привстала, и тут тятенька напал на нее, обхватив сзади. Девушка не сопротивлялась, наоборот, она приподняла пышный зад, чтобы Льву Кирилловичу было удобней войти в нее. Барин с хлюпаньем воткнул член и задвигался, похрюкивая и повизгивая, как кабан при случке. Тут-то Васенька и кончил первый раз в жизни, испытав все прелести оргазма.
Промелькнули два года, и к Васеньке пришли регулярные поллюции. Причем такие обильные, что на ночь ему готовили две постели: в одну под утро он извергал семя, а в другой – досыпал. Тут-то и пригодился ему опыт, полученный в летнем лесу. Васенька уединялся в каком-нибудь чулане, доставал страждущего дружка и предавался удовольствию, поливая мешки с мукой спермой. И быть бы ему заядлым онанистом, если бы не дворовая девушка Аксинья, или Ксюша, как ласково называл ее отец. Он-то и «приставил» девушку к Васеньке, появившись в барчуковой спальне потным и тяжело дышащим в плотной связке паровоз-вагон. То есть впереди семенила Ксюша, а сзади к ней пристроился Кирилл Львович, представлявший вместе с ней чудесного кентавра.
— Вот, – сказал барин, со вздохом вынимая член из девушки. – Тебе подарок. Владей!
Тут Васенька обмишурился. Увидев обнаженную девушку пышных форм, да еще в такой пикантной позе, он бурно кончил прямо на нее и барина. Тот утерся и подмигнул наследнику, а девушка немедленно приступила к своим обязанностям, то есть захватила барчуков обмякший член в руку и заставила Васеньку кончить еще раз, продолжительно и бурно. «Ну, я пошел, - сказал отец и, крякнув, забрызгал Ксюшину спину своей кончей. С тех пор и вплоть до отъезда в Корпус Васенька «сбавлял напор» в своем юношеском организме, мужественно борясь с утренним стояком с помощью Аксиньи.
Кадетский корпус встретил Васеньку настороженно. Он присматривался к барчуку, будущий офицер присматривался к кадетам. Василий Львович отметил для себя две крайности. На одной стоял грузинский князь Георгий, который отзывался на прозвище Гога, А на другой – тихий, устремленный внутрь себя Леонид, а, попросту, Лёня, или Лена. Почему Лена? Васенька узнал об этом в бане, куда ходили все кадеты. Гога был высоким стройным гибким юношей с богатой порослью черных кудрявых волос по всему телу, а особенно, возле длинного и тонкого члена в пять вершков длины, а Лена – рыжим, полным мальчиком без волос на теле и с коротким, в пол пальца членом, утопающим, к тому же в жирном лобке. Гога постоянно подтрунивал над Леной, говоря, например такое:
В конце концов Леня взял металлическую шайку и, молча, ударил князя Гогу по голове. Тот выпучил глаза и уселся на пол, обильно залитого мыльной пеной. Гогу отливали холодной водой, а когда тот пришел в себя, то спросил:
— Гроза. Правда, сначала гром, а потом – молния, пояснил Васенька, намекая на грохот железной шайки по черепу.
— Ленька, это ты меня ударил? – завопил Гога.
— Я, – спокойно ответил Леня. – Потому что ты – дурак. А дураков надо лечить. Хотя бы так.
— Обиделся? Зря! – завопил Гога. – Я же любя!
— Шут ты гороховый, – ответил Леня. – Иди, поцелую!
Странная парочка, подумал Васенька, намыливая голову. Поистине, от любви до ненависти – один шаг.
И все тянулось одинаково день за днем, пока в роте не появился новый старший офицер Гнобышев Валерий Леонидович. Он построил роту в полутемном коридоре, представился и предложил выбрать себе помощников из числа кадетов.
— Поскольку я не знаю из вас никого, я предлагаю вам снять панталоны и обнажить свои члены. У кого будут самый длинный и самый толстый, тех и назначу.
Строй кадетов замер в недоумении. Но делать нечего. Все кадеты в строю спустили светлые панталоны, и, оказалось, что самый длинный член был у князя Гоги, а самый толстый – у Васеньки. Но для того, чтобы это выяснить, рота добросовестно дрочила минут пять, и звук движений слился в один ритмический шум. Потом Гнобышев ухватил их за члены, как коней под узцы, вывел из строя и поставил рядом с собой.
— Вот! – обрадовано заявил старший офицер. – Ты, чернявый, возглавишь первый взвод, а ты, блондин - второй!
О чем старший офицер благополучно забыл на следующий день. И о разделении роты на взводы – тоже.
— Озабоченный какой, что ли? – спросил сам себя князь Гога.
— Или пьяница горчайший, – ответил сам себе Васенька.
И, как оказалось впоследствии, оба были правы.
Обучение в корпусе длилось и длилось, и Васенька затосковал. А тут Гога как-то вечером предложил:
И показал телом и руками, как он будет толкать.
— Да! Тут недавно повариха
Порно рассказы по теме: « БАРИН И КРЕПОСТНЫЕ КРЕСТЬЯНКИ»
Барин — порно рассказ
Порно рассказы « Барин »
Барышни и крестьянки – Эротические рассказы
Барин , или водная феерия Групповой секс - Эротические истории и порно ...
Где Сейчас Найти Девушку Для Секса
Смотреть Фильм Секс С Братом
Секс Жмж Жена С Мужем
Барин И Девки Секс Рассказ
.jpg)
