Балтийский вызов: почему экономика Латвии теряет темп

Когда Валдис Домбровскис, европейский комиссар по экономике, стал защищать дефицит бюджета Латвии перед Советом ЕС, он не говорил о росте ВВП или инфляции. Он говорил о выживании. «Мы дали зеленый свет избыточным дефицитам именно потому, что они связаны с обороной», — доказывал он брюссельским чиновникам в ноябре. За этой фразой скрывается вся суть экономического парадокса Латвии: страна, которая должна расти быстрее, чтобы экономически обезопасить свое будущее, вынуждена замедляться прямо сейчас.

Завтра будет хуже

На поверхности картина выглядит приличной. В третьем квартале 2025 года ВВП Латвии вырос на 2,5% в годовом исчислении — это пятый квартал подряд положительной динамики и самый быстрый темп с начала 2023 года. Но если копнуть глубже, становится ясно, что латвийский рост — это не здоровый экономический организм, а раненый, который держится на допинге государственных инъекций.

Структурный анализ показывает, что основной вклад в рост дали не частные инвестиции или увеличение производства для экспорта. Государственные расходы выросли на 5,8% в третьем квартале против 3,2% во втором, валовые основные капиталовложения увеличились на 10,8%. Это классический случай, когда государство искусственно поддерживает экономику, используя средства Восстановительного фонда ЕС и беспрецедентное увеличение расходов на оборону, которые со скромных 2,7% ВВП в 2024 году подскочат до 4,2% ВВП в 2026 году.

При этом частное потребление, которое должно быть движущей силой устойчивого роста, только едва восстанавливается. В третьем квартале оно выросло на 1,8% против 0,1% во втором. Домашние хозяйства по-прежнему предпочитают копить деньги, чем их тратить. Экономисты видят в этом признак неуверенности: люди боятся, что завтра будет хуже.

Инфляция как симптом структурного кризиса

Но самый тревожный сигнал приходит не из квартальных отчетов, а из магазинов. Инфляция в Латвии, которая была одной из самых низких в ЕС (1,4% в 2024 году), вдруг резко развернулась. К октябрю 2025 года она достигла 4,3%, а к ноябрю немного отступила до 3,8%. Это почти вдвое выше целевого уровня Европейского центрального банка в 2%.

Главный виновник — не геополитические потрясения, хотя их роль существенна. Основное давление оказывают цены на продовольствие. Еда в Латвии подорожала в первые четыре месяца 2025 года на 6,1% в годовом исчислении — это выше, чем рост глобальных цен на сырье.

Экономисты Latvijas Banka осторожны в своих оценках. Базовая инфляция (без учета продовольствия и энергии) находится на уровне 3,2%, что все еще выше европейских нормальных уровней. Это означает, что раскручивается механизм wage-price spiral — спираль «зарплата-цена», которая, раз запустившись, трудно остановить. Рабочие требуют повышения зарплаты в ответ на рост цен, компании увеличивают цены, чтобы покрыть рост зарплат, и колесо крутится дальше.

Налоговая реформа: риск неправильного хода

В начале года Латвия запустила амбициозную налоговую реформу, которая должна была улучшить фискальную позицию страны и стимулировать инвестиции. Правительство ввело единый необлагаемый налогом минимум в 510 евро в месяц (растущий до 550 евро в 2026 и 570 - в 2027), перешло на прогрессивные ставки подоходного налога 25,5% и 33% плюс дополнительные 3% налога на доходы выше 200 000 евро в год.

Реформа произошла ровно тогда, когда инфляция начала расти. Средний рост заработных плат опережает инфляцию, но при неравномерном распределении выгод между секторами и регионами страна рискует получить сумму увеличенного потребления (которое может раскрутить инфляцию) при одновременном снижении конкурентоспособности. Кроме того, введение дополнительного 3% налога на высокие доходы — это шаг против своих же инвесторов в критический момент, когда привлечение иностранного капитала имеет жизненное значение.

Неудачная попытка реформы может отпугнуть инвесторов. Хотя Иностранная торговая палата при Латвийской торговой палате (FICIL) отмечает улучшение инвестиционного климата с 1,9 до 3 на пятибалльной шкале, она же предупреждала, что иностранные инвесторы «требуют больше внимания к двум критическим областям — оборона/безопасность и демография/человеческий капитал».

Дефицит на пути к 3%: когда оборона и экономика конкурируют

Если инфляция — болезнь, то растущий дефицит — это лихорадка. Общегосударственный дефицит Латвии, который составил скромные 1,8% ВВП в 2024 году, взлетит до 3,1% ВВП в 2025 году и, по прогнозам Европейской комиссии, останется на уровне 3,1% в 2026 году.

Формально Латвия не нарушает Пакт стабильности и роста ЕС: лимит — 3% дефицита. Но это только потому, что Брюссель предоставил странам, увеличивающим оборонные расходы, специальную «лазейку» — национальный спасательный пункт.

Государственный долг, хотя и остается управляемым - 48,3% ВВП в конце 2025 года, но вырастет до 49,9% в 2026 году и может достичь 54,5% к 2027 году. Таких темпов накопления долга не было в балтийских странах с кризиса 2008 года. Каждый процентный пункт роста требует все большего пространства в бюджете для обслуживания долга, тесня другие расходы.

За фасадом финансовых показателей лежит более глубокая трансформация. Латвия решила вкладывать в оборону рекордные суммы. Министр обороны Андрис Спрудс объявлял, что Латвия будет инвестировать более 3% ВВП в оборону в 2025 году и стремиться к 5% к 2030-м годам. Это при том, что всего за несколько лет назад расходы на оборону Латвии были в районе 1,5%.

Экономически это означает, что государство отнимает ресурсы из производительного сектора экономики — здравоохранения, образования, инфраструктуры — и направляет их на вооружение. По большому счету, это инвестиция в консервацию status quo, а не в будущий рост.

При нынешних темпах оборонных расходов балтийские страны к концу 2030-х годов потратят на оборону в совокупности столько же, сколько они потратили на восстановление в 1990-2000 годах.

Экспорт: бумажный рост после геополитического взрыва

Экспорт Латвии — это история разрыва с прошлым. До 2022 года Россия была крупнейшим торговым партнером балтийских стран. Когда вступили в силу санкции, экспорт, особенно транспортные и логистические услуги, упал. В феврале 2025 года Латвия, Литва и Эстония обрезали кабель и отключились от БРЭЛЛ, присоединившись к континентальной европейской сети. Это закрыло последнюю главу в одиннадцать лет зависимости от российской электроэнергии, но начало новую книгу – драму о зависимости от производителей дорогой электроэнергии на европейском рынке. Это все равно как отдать один долг и взять еще больший.

Формально экспорт восстанавливается. В третьем квартале экспорт вырос на 3,0%, но это ниже темпа роста импорта в 5,8%, что означает отрицательный вклад чистого экспорта в ВВП. Это парадокс растущей экономики при ухудшающемся торговом балансе. Европейская комиссия прогнозирует, что текущий счет платежного баланса опустится в минус 4,1% ВВП в 2025 году и может улучшиться только до минус 3,3% в 2026 году. Это означает, что Латвия тратит больше денег, чем зарабатывает за границей.

Снижение тарифных поступлений от транзита через Ригу и Вентспилс в условиях поддержки восстановительного фонда ЕС маскирует глубокую структурную проблему: экономика Латвии недостаточно диверсифицирована, и её экспортные сектора не обладают достаточной конкурентоспособностью, чтобы заменить потерянные объемы российской торговли новыми рынками.

Банковская система: кредит как последний якорь

Если допустить, что правительство не может увеличивать налоги до бесконечности, то откуда придет топливо для инвестиций? Ответ: из кредитов. Однако здесь тоже проблемы. Хотя Европейский центральный банк начал снижать ставки, латвийские банки долго сохраняли высокие спреды, перекладывая бремя на заемщиков.

Кредитование восстанавливается, но медленно. Корпоративные кредиты растут скромнее, чем потребительские. В условиях повышенной неопределенности компании предпочитают копить кэш, чем расширять производство. Это замыкает порочный круг: слабый спрос на кредиты означает слабый спрос на инвестиции, что означает слабый спрос на рабочих, что означает слабый потребительский спрос.

Демография: самоубийственная политика

Но выше дефицитов, выше инфляции и выше геополитических угроз стоит проблема, которую никакая налоговая реформа не решит. Латвия теряет людей. Ежегодная убыль населения стабильна на уровне 0,6-0,7% в год, что одно из самых высоких в ЕС. Молодежь выезжает, пожилые люди не рожают детей.

Иностранные инвесторы, обследованные FICIL, считают, что «демография и развитие человеческого капитала» — это второй наиболее критический вызов после безопасности. На это есть причина. Когда работающего населения становится меньше, налоговая база сужается, но потребность в социальных расходах растет. Это снижает предельный темп роста даже в благоприятных условиях.

Правительство повысило необлагаемый минимум для пенсионеров с 500 до 1000 евро в месяц, стараясь помочь пожилым людям, которые работают. Но это еще больше урезает налоговые поступления и делает бюджет еще более уязвимым к кризисам.

Что еще страшнее, Латвия, несмотря на все свои старания, обрела имидж государства нетерпимого к собственным жителям – если они отличаются иными социокультурными предпочтениями, говорят на другом языке. Массовые узаконенные гонения на русский язык, культуру, и в конечном счете, на русскоязычных жителей, стали фирменным знаком Латвии как государства, неспособного на установление гражданского равновесия внутри собственной страны другими способами. Карательная политика в итоге убивает демографию и, как следствие, экономику.

Боль и долгосрочная неопределенность

2025 год для Латвии — это год компромиссов. Государство выбрало приоритет безопасности (перед выдуманной угрозой) над благосостоянием на ближайшие годы. Цена этого выбора — замедление экономического роста, накопление государственного долга и растущее напряжение на социальную ткань общества.

Рост в 1-1,2% в 2025 году, хотя положительный, недостаточен для того, чтобы Латвия росла по показателю уровня жизни. За десять лет, при таких темпах, разрыв в ВВП на душу населения между Латвией и развитыми соседями будет только расширяться.

Вопрос не в том, может ли Латвия себе позволить тратить 4% ВВП на оборону. Вопрос в том, может ли она себе позволить расти с такой черепашьей скоростью, всё больше замедляясь. Для страны с населением в 1,8 млн человек, теряющей жителей и окружённой более крупными европейскими соседями, это означает сокращение влияния и уход в третий эшелон европейских государств.

Поэтому 2025 год для Латвии — это не просто экономический год. Это год, когда страна де-факто приватизировала своё будущее в пользу настоящего, говорят аналитики. И с ними невозможно не согласиться.