Балтийск купить Кока

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

______________

Балтийск купить Кока

Здесь прусский дух

Балтийск купить Кока

Шармы для слаймов - Каталог

Балтийск купить Кока

Нахимовцы из бутылки. Ленинградское послание питонов возвращается в Петербург. Брошенная за борт учебного корабля бутылка с письмом была обнаружена яхтсменкой из Финляндии. Она хранила ее почти 40 лет. Интернет-издание «Фонтанка. Первый материал вышел 18 марта , в нем мы рассказали о нашедшей бутылочную почту Тууле Саарентаус, ее кузине Тайне Седерстрём и дедушке Евгении Маркове. В найденной на северном берегу Финского залива поллитровке было четыре листка бумаги. Письмо состояло из 19 автографов и просьбы вернуть находку в Ленинградское Нахимовское военно-морское училище. На послании стояла дата — июнь года. Потомок участника Кронштадтского мятежа долгое время хранила записку как семейную реликвию, а сегодня решила отдать ее в музей училища. Из 19 подписантов «Фонтанка» поговорила с пятью выпускниками Нахимовского училища. На их долю выпало стать свидетелями трагедии советского военно-морского флота. О том, кем он будет, москвич Лев Крошкин знал с детства. Дед по материнской линии — контр-адмирал — предопределил судьбу, а единственное на весь Союз Нахимовское училище не предполагало выбора. Конкурс в Ленинград — четыре человека на место. В м Лев Крошкин окончил 8-й класс московской школы. Нужно было сдать четыре экзамена и физподготовку: бег, подтягивание. Мандатная комиссия сказала: «Принят». У Димы Санченкова были дядя-моряк и «Морская азбука». На букву «Н» в ней говорилось о нахимовцах. Восьмой класс Воскресенской школы он окончил с отличием, поэтому при поступлении сдавал не четыре, а один экзамен. Это была математика. Я сдал на пятерку. Ленинградец Коля Зарубо решение стать военным моряком принял в детском саду. После утренника в бескозырке других профессий для него не существовало. Страсть была такой силы, что заразила старшего брата. С разницей в два года они окончили Нахимовское, потом училище им. Дзержинского, служили на Северном флоте. Родившемуся в ленинградской семье с дедом-подводником, участником Таллинского перехода в м, Алексею Комиссарову тоже не виделось иной судьбы, чем море. У Вити Демьянова прославленных флотоводцев в роду не было. После смерти матери в Нахимовское отправила тетка. Его военно-морская жизнь оказалась самой короткой, и потому, наверное, самой яркой. Нас сразу обрили налысо и отправили в летний лагерь в Каннельярви, местечко под Питером. До 1 сентября прошли курс молодого бойца, а потом уже учебный процесс, наше здание возле «Авроры», там два года и проучились. В Нахимовском училище новых воспитанников поделили на шесть рот — в каждой четыре класса по 25—28 человек. За время учебы ребята из этой роты участвовали в трех парадах на Красной площади, в том числе в честь летия Победы. На первом году обучения нахимовцев называют карасями. Переходя на второй курс, караси смывают с себя чешую и становятся питонами. Почему караси превращаются именно в питонов, внятного объяснения нет. Самая распространенная версия связана с лингвистическим хулиганством: «воспитанник» — «воспитон» — «питон». Строгих правил у традиции также не существует — главное, облиться водой. В личное время собрались, смыли с себя чешую», — говорит Алексей Комиссаров. Свою подпись на том письме уверенно узнать он не может, но помнит рисунок с тремя лычками и надпись — «Питоны 62 класса». Старший офицер уехал домой, дежурный спал, а мы в гальюне подсоединили шланг и водой поливались», — вспоминает Николай Зарубо. Смыв «чешуи» распорядком Нахимовского не был предусмотрен, но традиции на флоте зачастую священнее Устава. Начальник училища Герой Советского Союза контр-адмирал Лев Столяров спросил потом у старшего воспитателя: «Ну что, твои-то смыли чешую, в питоны посвятили? Свидетелем неловкого диалога был Николай Зарубо. С одной стороны, это же нарушение дисциплины. Столяров: «Что они, до сих пор караси, что ли? Вот такой у нас был начальник училища. Обалденный человек. В июне года повзрослевшие «караси» приступили к прохождению летней практики. Осознавать себя «питонами» предстояло на учебном корабле «Гангут». Строго говоря, это была плавучая база. В м со стапелей Черноморского судостроительного завода спустили на воду две плавбазы пр. Конструкторское бюро внесло коррективы в проект, чтобы корабли можно было использовать в учебных целях. Но в тот день, когда наши мальчишки ступили на первый в своей жизни корабль, «Гангут» был полной сил единицей советского военно-морского флота. Это был настоящий морской поход: из Кронштадта в калининградский Балтийск с заходом в латвийскую Лиепаю — и обратно. Спустя почти 40 лет никто не может сказать, кому именно принадлежала эта идея. Лев Крошкин помнит, что дело было днем. Питоны го класса пробрались на верхнюю палубу и, прячась между трубами, подписывали свое «Послание нахимовцев». Кто-нибудь наверняка хихикал. Серьезное же дело — меньше суток на корабле, а уже нарушают. Так как спецоперация была спонтанной, текст тоже заранее никто не продумывал. Минута на лихорадочное размышление: «Что написать? Что сказать потомкам? Ну и написали: «Тот, кто найдет эту бутылку с посланием, то просим занести в Ленинграде эту бутылку». Ниже адрес и подписи — восемнадцать плюс одна. Самая последняя и самая читаемая подпись принадлежала не нахимовцу, а матросу срочной службы. Этот затесавшийся среди школьников Гаврилов А. Упаковали сильно, в общем. Дмитрий Санченков тоже не помнит эпизод с бутылкой, хотя подпись свою нашел. Ему в том походе больше всего запомнилось море. Когда вышли из Маркизовой лужи так в шутку называют Невскую губу. Потом берега-острова остались только на картах. Потом у нас началась штурманская практика — это безумно было интересно. Вообще-то свободного времени было немного: несли вахту, изучали штурманское дело, драили палубу, в конце концов. Но несмотря на старания офицеров, силы на шалости оставались. Вот ботинком в нее кинешь, а она еще и не уходит. Было весело. Вернувшись в Нахимовское, «питоны» го класса поначалу ждали свое послание. А потом забыли. После практики на «Гангуте» им дали 49 суток отпуска. И, конечно, когда вернулись, многие стали писать рапорты об отчислении. Многим не нравилось ходить строем, когда вокруг «Аврора», девчонки, а ты молодой, 9—10 класс». Тех, кто справился с первым соблазном, после отпуска отправили в летний лагерь на Нахимовском озере. У нас два офицера поспорили на ящик коньяка, кто выиграет гонку под парусами. Наша шлюпка проиграла, то есть наш командир побежал за коньяком, — смеется Демьянов. Или бюст Петра I на фасаде Нахимовского училища. Первому взводу повезло жить над ним. А вот Отцу Отечества не повезло. И начистили ему нос. Из гостиницы напротив на другом берегу Невы. Тогда она называлась «Ленинград», сейчас «Санкт-Петербург». Он очень здорово сиял. Паста ГОИ вообще оказалась очень полезной штукой. Через пять лет курсант училища им. Дзержинского Зарубо в составе организованной группы сокурсников натирал ею первичные половые признаки коня Медного всадника на Сенатской площади. За тот эпизод с бюстом Петра первый взвод был лишен увольнений. Но нос русского императора от дальнейших посягательств это не спасло. И это весело, — говорит Николай Зарубо. Во втором взводе, где учились авторы послания, были свои шалости. Виктор Демьянов был командиром отделения, но в карьерный рост вмешалась ручка-ластик. Ее в Нахимовское принес Андрей Терешков — племянник той самой Терешковой, первой в мире женщины-космонавта. Волшебство заграничной ручки позволило внести коррективы в журнал, и всё отделение отправилось в самоволку. Демьянов был понижен в должности до рядового нахимовца и командных постов больше не занимал, окончательно потеряв интерес к службе. К слову, Андрей Терешков принимал активное участие в забавах, а потом с легкостью брал вину на себя. Приходит офицер-воспитатель: «Кто курил? А ему всё равно ничего не сделают». Андрей Терешков, по рассказам одноклассников, к учебе в Нахимовском был не расположен. За нарушение дисциплины и плохую успеваемость его отчислили еще после первого полугодия. Генерал-майор авиации Валентина Владимировна Терешкова лично приезжала к начальнику училища и просила за племянника. Терешкова-младшего восстановили, и Нахимовское он окончил, контакт с одноклассниками впоследствии не поддерживал. Виктора Демьянова комиссовали перед выпуском. Детально не рассказывает, хотя за сухими фразами «сходил в самоход» и «упал с пятого этажа» угадывается еще одна история. Компрессионный перелом позвоночника оборвал военную карьеру. После госпиталя он вернулся в родную Барвиху. В году этот поселок еще не знал, что станет синонимом элитной недвижимости и президентской резиденции. Военно-морские вузы для нахимовца открывали свои двери без экзаменов. Николай Зарубо поступил в инженерное училище им. Дзержинского, на специальность «Атомные энергетические установки». Служил на базе Северного флота в Гремихе, на атомной подлодке пр. В м Зарубо ушел с флота, в м утилизировали последнего представителя проекта. Алексей Комиссаров повторил путь деда и пошел в училище подводного плавания имени Ленинского комсомола. До года служил на Тихоокеанском флоте, потом вернулся в ставший Петербургом Ленинград, поступил в Военно-морскую академию, работал в научно-исследовательском институте. В каком именно — не говорит, над чем работал — тоже. Лев Крошкин выбрал петергофское училище радиоэлектроники имени Попова. Дима Санченков — тоже. Закаленные двумя годами казарменной жизни бывалые мореходы выгодно отличались среди других курсантов — вчерашних школьников. Учились на одном факультете, в одном классе. На свадьбе Санченкова Крошкин был свидетелем. Первенец Санченкова, сторожевой корабль «Ленинградский комсомолец», был приписан к Видяево, где на губе Ара базировалась атомная подлодка «Курск». Лев Крошкин тоже хотел на Северный флот, но отправили на Балтийский — где служил дед. Крошкин начинал под Калининградом, в Балтийске, на малом противолодочном корабле. Это был год. Жена и дочка Санченкова остались в подмосковном Воскресенске, в Видяево жить им было негде. В м здесь построили плавучий причал для базирования авианосного крейсера «Адмирал Кузнецов», и весь квартирный фонд распределили среди экипажа авианосца. Экипаж «Ленинградского комсомольца» жил на корабле, служебное жилье дали только старпому и многодетному старлею. Через два года Санченкова перевели на корабль рангом выше. Служба продолжилась в столице Северного флота — в Североморске. Дочери на тот момент уже было три года. Она называла меня Дима. С семьей уже было полегче служить. Но новый корабль, «Маршал Василевский», оказался не на ходу. Попасть в категорию неходовых кораблей было трагедией. Вроде и на корабле, а фактически — береговая служба. Не было запчастей, не было ремонта. Для ходовых кораблей снимали части с тех, что стояли у причала. И вот я попал на такой. Дмитрию Санченкову повезло — на «Маршале Василевском» он не задержался, командир корабля переходил на большой противолодочный «Адмирал Левченко» и взял его с собой. Я на него перешел, и через месяц-полтора мы ушли в большой поход, — говорит он. В августе — сентябре года «Адмирал Левченко» с отрядом боевых кораблей Северного флота посетил французский Тулон с официальным визитом. БПК с бортовым номером до сих пор в строю, а вот четвертый и последний корабль Санченкова — многоцелевой фрегат «Адмирал Харламов» списан. Формально Андреевский флаг на нем спустили в декабре прошлого года, но в море он не выходил последние 10 лет. Мы не ходили в море, потому что не было топлива. Еще в начале х перестали призывать студентов технических вузов, а затем уклонение от армии в принципе стало модой. На флот перестали приходить сначала москвичи, потом петербуржцы, а затем масштабно «косить» начали другие крупные города. Они с трудом писали, потому что выросли в неполных семьях и с 14 лет были вынуждены идти работать. Это не потому, что они плохие. Время было такое. Но доверить им радиоэлектронику было нельзя. И с середины х во время выходов в море мы, офицеры, стали сами садиться за приборы. Обучить этих матросов было невозможно. Предметом особой охраны стали запасные части корабля. Берегли от матросов, которые выпаивали печатные платы. Золотом и техническим серебром в этих пластинах не гнушались порою и мичманы. Это был единственный источник дохода. Зарплату не платили по 3—4 месяца. Потому что денег не было, детям нечего было купить. Коки готовили стол из офицерских пайков, для детей пекли пирожки элементарные. И с компотом встречали Новый год. А потом был «Курск». И они сразу поняли, что произошло. Гибель атомной подлодки — не диверсия и не нападение американцев с Марса, а закономерный итог общей деградации флота. Именно тогда Дмитрию Санченкову впервые по-настоящему стало не по себе. В августе года на главной базе ВМФ, в Североморске, на выход в море были способны 2—3 корабля. Включая авианосец «Адмирал Кузнецов», который вместе с «Адмиралом Харламовым» использовали в качестве сторожевых псов. Сменяя друг друга каждые две недели, они в течение года стояли на месте гибели «Курска» — отстреливали гранаты из противодиверсионных гранатометов, чтобы никто не мог подойти к затонувшей подлодке. Это совсем не то же самое, что морской поход. Не очень-то это весело — прийти на место, отстреливать гранаты и знать, что там, внизу, твои знакомые, друзья. Нахимовцы там тоже, кстати, были. Не очень это хорошо. Это многих тогда подкосило. В году капитан 3-го ранга Дмитрий Санченков сошел на берег. Лев Крошкин закончил службу в м, в звании капитана 2-го ранга. К тому времени он уже давно перевелся с Балтики в московский военный НИИ. До минимальной выслуги Крошкину оставалось три года, но силы закончились. Энергия молодости и молодая жена требовали движения и денег. Ни того, ни другого научно-исследовательский институт дать уже не мог. Жизнь в нашем НИИ замерла. Многие просто сидели и ждали — кто до пенсии, кто квартиру. Мне квартиру ждать было не надо, я москвич. И я понял, что пора уходить, — объясняет он. Виктор Демьянов к тому времени уже прочно держал нос по капиталистическому ветру. После Нахимовского он поступил в кооперативный институт, и в году его специальность «экономист торговли» была уместнее в омолодившейся внезапно России. В Барвихе Демьянов работал товароведом. В зону ответственности входили магазины на Ново-Рублёвском шоссе. При явной склонности к авантюризму бандитом умудрился не стать. Последние 15 лет работает в филиале РЖД. Жен за эти годы было три, все имеют статус бывших. Лев Крошкин два года назад справил фарфоровую свадьбу. Дочке 17 лет, сыну — 1,5 года. После флота занимался реконструкцией московского и петербургского Домов ветеранов сцены. Последние пять лет возглавляет бизнес по классификации гостиниц. Крестился еще в середине х, но настоящая вера, по его словам, пришла позже. Он был пассажиром скоростного поезда «Невский экспресс», который был подорван террористами в августе года». Уходить в гражданские тоже было непросто. Устроиться в новой жизни помогало военно-морское братство. А что я умею? Я умею завести ядерный реактор. Кому это на гражданке надо? Я знаю, как на лодке бороться с пожаром, как — с водой. Много чего знаю, что на гражданке никого не интересует. Тем более, это были е. Поэтому, конечно, выручало подводное братство, — говорит Николай Зарубо. Сегодня он работает вместе с другом, тоже моряком-подводником, занимается обслуживанием систем безопасности. Дмитрий Санченков на гражданке занялся коммерцией. И впервые стал не получать, а зарабатывать деньги. Уже через полгода продавец электроники приносил домой втрое-вчетверо больше денег, чем офицер ВМФ. Но торговля все-таки не легла по душе, поэтому через некоторое время он перешел на инженерную должность в энергоснабжающую организацию, где работает до сих пор. С года путешествовали с семьей на автомобиле. Объездили если не половину, то точно треть Европы. Дочь училась в Вене, сейчас пишет диссертацию в Японии. Младший сын окончил Московский энергетический институт и продолжает учебу в Германии. Капитан 2-го ранга в отставке Алексей Комиссаров, уйдя с флота в году, с флотом остался. Председательствует в профсоюзе ВМФ. Из пятерых нахимовцев только Виктор Демьянов говорит об ошибке. Его одноклассники уверены, что в детской мечте не обманулись. Если бы сегодня была возможность заново бросить в Балтийское море то письмо, Николай Зарубо написал бы всего три слова: «Давайте жить дружно». А Дмитрий Санченков хотел бы дать совет себе летнему — «Посмотри в глаза своим преподавателям, офицерам-наставникам. Посмотри и запомни. В жизни всё конечно. Они уйдут, но ты будешь помнить их уроки до конца». О том, как была найдена бутылка питонов го класса, мы рассказали 18 марта. Это совместный проект «Фонтанки» и финского русскоязычного информационного портала Gazeta. Материалы публикуются одновременно в России и Финляндии. На очереди — реакция руководства Санкт-Петербургского Нахимовского военно-морского училища. О ней мы расскажем в ближайшее время. Самые яркие фото и видео дня — в наших группах в социальных сетях. Присоединяйтесь прямо сейчас:. Х Рубрики. Расширенный поиск. Пришлите свою новость! Общество Наша коллекция. Фото: Предоставлено порталом Gazeta. Попова, год Фото: из личного архива Льва Крошкина. Юлия Никитина, «Фонтанка. По теме 1 18 марта , Послание питонов. История брошенной в море бутылки с предисловием и эпилогом. Присоединяйтесь прямо сейчас: Instagram ВКонтакте Facebook. Увидели опечатку? Комментарии 36 Clondike 21 Мар в Как проучившийся там могу сказать, что нвму не знаю как сейчас , но в е это больше жуткая дедовщина и плохое снабжение, чем романтика. Свободу Лёхе! Волшебно написано! Пытаюсь осмыслить что я прочитал и.. Я знаю наверняка, где-то внутри себя, как это есть, как это - может быть, как это - бывает и, как это есть - на самом деле! Доктор справедливо спросит: что же привело тебя в такой восторг? Отвечу: мой Отец пять! Тем более, я сам там немного побывал, и выбрал - не учиться там, в Суворовском! Написано, ещё раз повторюсь - Волшебно, полностью переносит и во времени и в.. Гражданкa 20 Мар в

Купить LSD Вуктыл

Изготовление мефедрона в домашних условиях

Балтийск купить Кока

Папазол — инструкция, применение, отзывы

Купить закладки экстази в Кызыле

Отзывы про Марихуана Ханты-Мансийске