Байкальская школа-2021: отчет участника

После 10 дней участия в XIV Байкальской международной школе социальных исследований я прилетел домой. Время подводить итоги насыщенной поездки. Про все рассказать невозможно, поэтому этот пост будет посвящен только двум вещам: а) краткому описанию принятых на школе форматов; б) моему выхлопу по результатам работы в них. Если у кого-то появятся вопросы в стиле «Как попасть на школу в следующем году?», «Можно ли купаться в Байкале?» или «Почему Виктор Воронков не читает статьи из AJS?», то можете задать их в комментариях. Если они будут содержательными, я постараюсь на них ответить.

Итак, основное время на школе протекает в формате коллективных лабораторий – обсуждений текстов в кругу других участников и приглашенных экспертов. Главным лейтмотивом каждого обсуждения являются самые разнообразные проблемы и затруднения, которые встают перед исследователем в ходе его или ее проекта. Коллеги читают ваш текст, выслушивают вступительный комментарий к нему, а потом все вместе устраивают мозговой штурм. Я немного мандражировал перед собственным выступлением. Оказалось, что совсем зря. Мой проект был принят тепло. Коллеги надавали кучу советов, как побороть стеснение в ходе интервью по устной истории со старшими коллегами, а также как выкинуть из исследования те части, которые выкидывать жалко, но, к сожалению, нужно.

В итоге я остановился на том, что моя диссертация будет посвящена исключительно Конвенции независимых социологических центров середины 2000-х как научному движению. Увы, написание полноценой истории центров, начиная с 1980-х – это неподъемная работа, которая уже начинает меня топить. Собрать серию интервью с участниками Конвенции и датасет об их региональных, дисциплинарных, грантовых и прочих аффилиациях – на данном этапе пока более чем достаточно. Я по-прежнему мечтаю о том, чтобы написать про постсоветскую независимую социологию книгу, но для начала необходимо хотя бы защитить кандидатскую.

Второй из основных форматов – это мастер-классы экспертов по качественным методам в социологии. Все были крайне ценны, особенно для такого слабого полевика, как я. Однако один из них показался для меня особенно топовым. Я говорю про мастер-класс Ильи Штейнберга, который обучал нас собственному методу формирования целевой квотированной выборки информантов для интервью. На первый взгляд, все его предложения касались только самых базовых вещей о дизайне исследования, но все было преподнесено так доходчиво и действенно, что я просто подпрыгивал на стуле. Всего за полтора часа я классифицировал собственных информантов и вышел из аудитории абсолютно просветленным, твердо зная, с кем мне надо разговаривать и какие вопросы задавать.

В этом году на школе также появился экспериментальный формат «обменных», где участники делились собственным опытом в каком-то значимом аспекте жизни современного социального ученого. Были отличные, почти терапевтические сессии по поводу ощущения себя самозванцем в академии, о столкновении с низовыми регулирующими органами или работе с информантами из экстралегальных полей. Также выделю здесь одну из них, которая произвела на меня самое большое впечатление: Александр Фокин и Ксения Романенко рассказывали о своих принципах взаимодействия социального ученого с медиа. Я сам пока еще маленький, никаких особых взаимодействий-то у меня и нет, однако в результате я совершенно переосмыслил то, как я подаю собственные материалы здесь. Кстати, вот канал Александра об актуальной советской истории, способами позиционирования и раскручивания которого историк с нами так щедро делился.

Наконец, еще один «формат» – возможно, самый важный – это просто кулуарные беседы в перерывах и после официальной части. Я, понятное дело, попытался использовать эти паузы в первую очередь для нетворкинга. Что мне особенно удалось – это напроситься к легендам независимой российской социологии Михаилу Рожанскому, Лилии Сагитовой и Илье Штейнбергу на соседние места в автобусах. Благодаря этому у меня теперь есть первые интервью о создании Конвенции! Here we go!

Вместе с тем, сводить неформальную часть к нетворкингу значило бы недопустимо ее ограничивать. Такие беседы – неповторимый опыт аутентичной хабермасианской коммуникации с разными исследователями на самые разные темы. Если участие в коллективных лабораториях помогло мне раскрепоститься умом, то общение с кружечкой чая после них, несомненно, оказало такое же оживляющее влияние на сердце. Не знаю, является ли академический невроз больше психологическим или социальным феноменом, но школа точно помогла мне сделать шаг в сторону его лечения. Коллеги, друзья, спасибо вам за это!

Огромное спасибо, что читаете этот канал! Если вам понравился текст, то, пожалуйста, поддержите автора подпиской, комментарием или репостом!