BRIEF. #Мнение
Ведущий научный сотрудник МГИМО МИД России, главный редактор издания «Международная аналитика» Сергей Маркедонов ответил на вопросы BRIEF об актуальной повестке в политике Армении, которая будет присутствовать в Швейцарии на конференции по Украине и чей премьер-министр Никол Пашинян в который раз допустил выход Армении из ОДКБ, а также Грузии, где на этой неделе оппозиционный телеканал Mtavari заявил, что власти Грузии готовятся к восстановлению дипотношений с Россией (российский МИД назвал это сообщение «уткой»).
— Является ли участие Армении в конференции по Украине в Швейцарии неким знаковым «окончательным разворотом» в сторону Запада?
— Я осторожно отношусь к таким терминам, как «окончательный разворот», потому что за последние 35 лет на пространство СНГ все «окончательные развороты» показывали свою неокончательность. Вспомните 2006, 2008 и «окончательный разворот» Грузии и сравните с сегодняшней ситуацией. В 90-е годы же самым проблемным регионом для России на Кавказе считался Азербайджан: Борис Ельцин посетил его только после отставки с поста президента.
Сейчас в армянском социуме и в политикуме есть обида на Россию из-за завышенных ожиданий и не вполне адекватного понимания возможностей Москвы. Но не факт, что Запад, на который сейчас смотрят Никол Пашинян и его соратники, даст им что-то такое, чего бы сегодня не давала Россия.
— Что тогда стоит за заявлением Пашиняна о возможном выходе из ОДКБ?
— У социолога Пьера Бурдьё есть термин «символическая политика». Именно это пытается делать Пашинян: он хороший тактик, но плохой стратег. Он делает яркие заявления, рассчитывая поймать настроения внутри страны. Он не назвал конкретных дат, но сказал, что «если мы уйдем из ОДКБ, то точно не вернемся», причем сказал это в день, когда завершился вывод российских миротворцев из Карабаха. В Армении это вызывает негатив, и тут выходит Пашинян весь в белом и говорит: ОДКБ нас не спасла, она помогала Азербайджану. Он играет на сиюминутных инстинктах, не думая, что эти действия вызовут негатив от Москвы, но не принесут компенсации со стороны Запада. Пашиняну важен тактический хайп, и у части армянского социума это вызывает понимание. Я не говорю, что это хорошо, но общество Армении живет эмоциями, и Пашинян это использует. Если бы он был крупным деятелем, он бы тянул общество за собой, объяснял, что ситуация в регионе меняется, но он играет на эмоциях. Некогда он говорил: «Арцах — это Армения и точка», когда общественное мнение было на этих позициях. Сейчас армянское общество хочет мира и считает, что Карабах уже утрачен и обижено на Россию, и Пашинян теперь играет на этом, получая сиюминутный результат, но при этом создает сам себе проблемы в средней перспективе, потому что дерганье кота за усы приводит к тому, что кот может укусить. Не хочу выступать в роли злого пророка, но сегодня, когда в России воспринимают то, что связано с Западом, личностно и эмоционально, такое поведение Армении мне не кажется дальновидным. Что было бы, если бы Армения не поехала в Швейцарию? Что она там делает, с прагматической точки зрения вообще непонятно. Она разве участница конфликта? Цинично говоря, она разве главный бенефициар? Там ее деньги, там какие-то ценности? Риторические вопросы!
— Каково сейчас отношение Запада к Армении, насколько эти отношения приоритетны?
— До 2022 года Западу не было особого дела до Армении. Сейчас события трехгодичной давности кажутся нам фантастическими, но в канун 2022 года тот же Эммануэль Макрон звонил несколько раз Владимиру Путину, чтобы узнать его мнение о ситуации в Армении и спросить совета, как вести себя на карабахском треке. После начала СВО Запад посчитал, что Россию надо сдерживать везде, где только можно: в Африке, в Латинской Америке, на Балканах и так далее. Так значение Армении для Запада выросло. Однако, по моим личным оценкам, сама Армения и ее интересы Западу не так важны: он пытается эксплуатировать фобии, которые есть в армянском обществе. Действительно, в социуме Армении есть разочарование, что Азербайджан стал для России едва ли не главным партнером: постоянно идет подписание соглашений, визиты Алиева в Москву, лидеры поздравляют друг друга с днями рождения и так далее. Запад прекрасно понимает, что в Армении это вызывает озабоченность и пытается использовать это в своих интересах, не предлагая при этом им стратегическую альтернативу, в том числе, в экономике. Но это — декларации, которые не спасли Армению от событий 2023 года. Если Россия плоха, то чем же Запад так хорош и эффективен? Нет ответа!
— Что скажете о Грузии, где на этой неделе оппозиционный телеканал вбросил якобы инсайд о готовности властей Грузии восстановить отношения с Россией? Почему возникла эта тема?
— Для Грузии сейчас главные проблемы — внутриполитические, и фактор России надо рассматривать именно через них. Например, вспомним события 2008 года и яркое выступление на парламентских слушаниях Эроси Кицмаришвили (1965-2014), который был последним послом Грузии в России до разрыва дипотношений. Он тогда обвинил руководство Грузии в том, что оно своими необдуманными действиями привело к потере Абхазии и Южной Осетии. Сейчас же представители оппозиции в Грузии говорят, что нынешняя правящая партия — это ставленники Кремля. Это делается в расчете на избирателя, который еще не определился, с кем он, и фактор России разыгрывается во внутренней политике с этой целью. Грузинские политики обсуждают, является ли Россия угрозой или же наоборот, страной, которая поможет Грузии отойти от крайностей прозападного выбора, но к реальной России это имеет мало отношения: это — их внутренние интерпретации. Это — не вопрос стратегических сюжетов, а вопрос, как власть и оппозиция продвигают свой имидж. То же самое — так называемый, закон «Об иноагентах» (реально он именуется законом «О прозрачности иностранного влияния»), который вызван внутригрузинскими факторами: правящая «Грузинская мечта» хочет снизить на выборах возможности ряда игроков от оппозиции, связанных с Западом, влиять на ситуацию, так как боится в случае утраты власти расправ над собой.
— Москва довольно сдержанно прореагировала на эту историю.
— Принцип России — «Не навреди». Россия могла бы поднять свой флаг над «Грузинской мечтой», но излишняя пророссийская ориентация может заставить колеблющихся избирателей голосовать за оппозицию или третью силу, которая в свою очередь, может прислониться к «коллективному Саакашвили». Никуда ведь не девается обида на Москву за признание Абхазии!
Кроме того, что Москва не может предложить, например, взять Абхазию и просто переложить ее, как платок, из одного кармана в другой. Там живут люди со своими представлениями, без которых вы не реализуете свой план. И тут мы выходим на очень важный вывод: что бы мы не говорили о геополитизации конфликтов, что это все — вопросы большой политики НАТО, ЕС, России, все равно остаются конфликты на местах. Представим на секунду, что Россия и Запад договорятся: но все равно придется решать конфликты «на земле». Большая наивность — полагать, что все решат Америка и Россия, а мнение Цхинвала, Сухума и Тбилиси не важно. Грузинам и абхазам все равно придется жить рядом, отсюда российская сдержанность.