"БРАТСКИЙ ВЕСТНИК"

...⇓...

Фрагменты Второго послания Апостола Павла к Коринфянам

Первое послание к Коринфянам было отправлено Апостолом Павлом в конце его длительного пребывания в Ефесе. Из сопоставления некоторых данных из Деяний Апостолов и из Второго послания к Коринфянам можно заключить, что Первое послание было написано летом 58 года. Однако вскоре, по-видимому в самом конце года, Павел решил направить Коринфянам новое послание, но уже не из Ефеса, а с пути в Троаду, куда он отправился пешком, избегая столкновений с языческой частью ефесян, восстановленных против Апостола серебряных дел мастером ("среброковачем") Димитрием.

В Троаде Павел намерен был встретиться с Титом, который должен был возвратиться из Коринфа, будучи послан туда для сбора милостыни вместе с другим братом, по словам Апостола, "во всех церквах похваляемым за благовествование". Безуспешно прождав возвращения Тита, Павел, обеспокоенный его промедлением, пошел ему навстречу по пути в Македонию, и, как он признается, "плоть наша не имела никакого покоя, но мы были стеснены отовсюду: извне - нападения, внутри - страхи" (2 Кор. 7, 5).

Преодолев Дарданельский пролив, Апостол оказался уже на европейском материке и, обогнув север Эгейского моря, дошел до г. Филиппы, где, вероятно, и встретился с Титом. Отвечая на безмолвный вопрос Павла, Тит рассказал ему о поведении Коринфян после получения послания. Оно заметно изменилось в благоприятную сторону, однако некоторые из противников Ап. Павла распустили слухи, будто он опасается самолично посетить Коринф, почему и прибегнул к посланию, а также старались опорочить благовестие Апостола, считая его противоречивым. Иудействующая часть верующих пошла в этом отношении еще дальше и обвиняла Апостола в ложном толковании взаимоотношений христианства и иудейства, говоря, что Павел подтачивает устои закона Моисеева. Таким образом, вести из Коринфа не были полностью благоприятными и поставили Апостола перед необходимостью снова писать Коринфянам. Разумеется, что лучше было бы Апостолу самому прибыть в Коринф и разрушить козни врагов, но большая занятость благовестием в Македонии не позволила этого сделать, и Апостол Павел с Титом направил Коринфянам свое Второе послание. Разрыв во времени между Первым и Вторым посланиями не превышал, по-видимому, пяти-шести месяцев, так что и Второе послание следует отнести к тому же году, что и Первое, то есть к 58-му.

По характеру эти послания резко отличаются одно от другого. Уже при первом ознакомлении со Вторым посланием становится ясным, что оно написано не в стационарных (постоянных) условиях, а "на ходу", во время частых переходов с одного места в другое в связи с миссией проповедничества. Неизбежные при этом внезапные переходы от одной мысли к другой, различия в тонах вследствие изменения душевных эмоций в значительной степени напоминают дневниковые записи, а несвойственный Апостолу привычный спокойный эпистолярный стиль. Это и понятно, так как Апостол с болью в сердце воспринимал совершающиеся в Коринфской церкви безответственные выступления иудействующих против него и его проповеди, скорбел душою, и недаром в нескольких местах Второго послания (гл. 1 ст. 4, 6, 8; гл. 2, 4; гл. 4, 8) прорываются признания в скорби, претерпеваемой Апостолом от перенесенных им страданий. Он понимал, что поиски иудействующих, их стремление выставить Павла не как Апостола, а как человека, искажающего учение Христа, могут повлечь за собою раскол в церкви и, больше того, сгладить до неузнаваемости различия между учением Христа и древним Моисеевым законом. Павел должен был перейти от оборонительной позиции к наступательной и защищать себя и христианские идеи перед заблуждающейся партией иудействующих.

Некоторые богословы пытаются придать содержанию Второго послания систематическую форму, подразделяя его на отдельные темы и относя к ним те или иные главы. Нам представляется, что для такого строгого подразделения нет никаких веских оснований. Ни в одном другом послании Павла мы не найдем таких резких переходов от одной темы к другой, где глубочайшая искренность идет на смену иронии, где автор то утешает, то грозит возмездием, то проявляет свою простоту, то неожиданно позволяет себе похвалу, столь несвойственную характеру Павла. Один из богословов подсчитал, что слово "похвала" во Втором послании к Коринфянам встречается двадцать девять раз, тогда как все остальные послания содержат его только двадцать шесть раз. Поэтому, не стараясь замкнуть поток мыслей Апостола в рамки, созданные нашим представлением, мы передадим его содержание с теми нюансами, какие являются характерной чертой этого менее всего догматического, но глубоко эмоционального послания.

И во Втором послании Ап. Павел не отступает от сложившегося у него обычая начинать с подчеркивания своего апостольского достоинства. "Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа", - так пишет он во Втором послании к Коринфянам, избегая даже определения "призванный", которое мы находим в Первом послании. Задаешься вопросом: почему Павел почти во всех своих посланиях, а к Коринфянам особенно, считает нужным напомнить верующим, что он, Павел, обладает таким же апостольским достоинством, как и прочие Апостолы? Просматривая все соборные послания: Иакова, Петра, Иоанна и Иуды, только у одного Петра мы находим подобное же начало с указанием на свое апостольство. Апостол Иаков именует себя "рабом Бога и Господа Иисуса Христа", его примеру следует Иуда, а Апостол Иоанн вовсе избегает всякой саморекомендации и в Первом послании, говоря о слове жизни, не называет себя, а во Втором и в Третьем именует себя "старцем".

Что же побудило первоверховных Апостолов Петра и Павла как бы поступиться скромностью и смиреньем и с первых же слов своих посланий подчеркивать свое особенное значение среди других благовестников Евангелия? Не найдем ли мы на это верного ответа в особенностях биографий этих двух Апостолов? В жизни Петра не раз отмечались неустойчивость и колебания в его отношениях к Учителю. Вера его порою была слаба, как это видим, например, из эпизода хождения по водам: "Господи, спаси меня", - закричал Петр в испуге, начав тонуть. Но особенно темным пятном на совести Петра лежало его троекратное отречение от Иисуса. Бесконечной любовью своей Христос снова привлек в лоно Свое этого экспансивного своего последователя и не только простил ему его тяжкий грех, но и поручил быть пастырем Его стада. "Паси овец Моих", - сказал Христос опечаленному недоверием Учителя Своему ученику.

Павел не был учеником Христа, он был, напротив, врагом Его учения и гнал последователей Его со злобой и ненавистью. На совести его лежало, вероятно, не одно темное пятно. Таинственная встреча со Христом на пути в Дамаск решила участь Павла: из гонителя он стал ревностным апологетом учения Христа.

Эти мрачные стороны биографий Петра и Павла, безусловно, были известны христианам первого века, и они могли смотреть на апостолов с некоторым подозрением в их искренности, а на Павла даже с неуверенностью в его апостольском призвании. И вот у обоих родилось естественное желание подчеркнуть свое апостольское достоинство с первых же слов посланий, что оба они неукоснительно и провели в жизнь. Особенно это было важно для Павла, не состоявшего в среде непосредственных учеников Иисуса.

Состояние Апостола Павла, писавшего свое Второе послание к Коринфянам, - возможно с помощью "Тимофея брата", имя которого Апостол поставил в послании вслед за своим, - можно с уверенностью сказать, было в то время далеким от нормы. Причиной этого были и козни нечистоплотного в вопросах этики "среброковача" Димитрия, которые Павел претерпел в Ефесе, и постоянное ожидание встречи с Титом и, наконец, общая усталость, происшедшая от путешествия пешком, и проповедание во всех попутных городах и селах Слова Божия. Поэтому первое, что Павел писал, были его слова о скорби и страданиях, какие приходится ему испытывать. Но, отмечает Апостол, что "по мере того как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше". Обычный оптимизм, овладевший им с момента встречи со Христом, подсказывает Павлу, что для того, чтобы утишить боль от страданий в другом человеке, нужно поделиться с ним своими страданиями. И вот Апостол пишет Коринфянам о перенесенных им скорбях в Асии, где он и его спутник Тимофей "отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых". Но, будучи как бы приговоренными к смерти, они надеялись не на себя, а на Бога, Который "избавил нас от столь близкой смерти... и на Которого надеемся, что и еще избавит". Но избавит, добавляет Павел, "при содействии и вашей молитвы за нас" и по ходатайству многих других, возблагодаривших за дарованную им благодать. Здесь Павел впервые в этом послании похвально характеризует свои отношения со всеми людьми, в особенности же с Коринфянами, как образец простоты и искренности, но что это дано ему "не по плотской мудрости, но по благодати Божией". И в данном послании, заверяет Апостол, он вполне искренен, за его словами нет никаких затаенных мыслей, и что "он пишет им не иное, как то, что они читают или разумеют". Он надеется, что Коринфяне уже уразумели, что в день Господа Иисуса Христа "мы будем вашею похвалою, равно и вы нашею" (1, 4-14).

Апостол раскрывает далее свой план вторичного посещения Коринфской общины с тем, чтобы оттуда пройти в Македонию и, вернувшись обратно, отправиться в Иудею. План этот осуществить не удалось, так как Павел должен был уйти из Ефеса другим путем и попасть в Македонию с востока. Из рассказов Тита, вернувшегося из Коринфа, Апостол понял, что его обвиняют в непостоянстве, что будто у него то "да, да", то "нет, нет", но он решительно отвергает это обвинение и заявляет, что проповеданный им, Силуаном и Тимофеем Христос "не был "да" и "нет", но в Нем было "да" и "аминь" всем обетованиям Божиим (стихи 15-20).

Напоминаем, что в первом своем послании к Коринфянам Павел, глубоко возмущенный появлением среди них человека, пренебрегшего элементарными правилами этики и допустившего свою связь с мачехой, рекомендовал им обсудить это дело в общем собрании верующих и виновного в блудодеянии "предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа" (1 Кор. 5, 5). Такая сильная реакция Апостола, хотя бы и к деянию из ряда вон выходящему, не могла долго сохраняться в душе Павла. Его любвеобильное сердце, а также сведения, полученные из Коринфа о том, что согрешивший тяжело переживает свой позор, смягчили Павла, и во втором послании своем он советует Коринфянам простить и даже утешить грешника, "дабы он не был поглощен чрезмерною печалью", и просит их "оказать ему любовь".

Какой замечательный пример подает нам Апостол своим отношением даже к великому грешнику! Этим он как бы говорит нам, что надо уважать всякого человека, памятуя, что в каждом из нас живет один и тот же дух и, как бы отвратителен ни был человек, нельзя забывать, что среди множества людей на земле неизбежны и нравственные уроды и что их волей-неволей приходится терпеть. А если это так, то надо стараться полюбить того, кого ты осуждал, кто оскорбил тебя, твое нравственное чувство, и тогда свет любви, таившийся в тебе, возгорится еще ярче и радостнее.

Однако сам Апостол придает другое значение своим словам в Первом послании о согрешившем. Ему хотелось узнать на опыте, во всем ли Коринфяне ему послушны, а убедившись в этом, он предложил вернуть согрешившего в церковь, конечно при наличии его глубокого раскаяния. Апостол подчеркивает свое единомыслие с верующими, говоря, что "кого вы в нем прощаете, того и я; ибо и я, если в чем простил кого, простил для вас от лица Христова" (2 Кор. 2, 5-10).

О своем пребывании в Троаде Павел говорит как о времени, когда он не имел покоя, так как не встретился там с Титом. И хотя у него были все возможности для благовествования о Христе и ему "отверста была дверь Господом", он решил, простившись с троадцами, идти в Македонию, где проповедь его о Христе распространялась подобно благоуханию и в спасаемых и в погибающих, так как для первых она - запах живительный на жизнь, а для других - запах смертоносный на смерть (стихи 12-16).

Теперь Апостол как бы вызывает Коринфян на откровенность. Он хочет знать истинное отношение к нему и в достаточной ли мере они прониклись сознанием его высокого Апостольского достоинства. Павел спрашивает их: "Неужели нам снова знакомиться с вами? Неужели нужны для нас, как для некоторых, одобрительные письма к вам или от вас?" (3, 1). Апостолу стало известно, что противники его из лагеря иудействующих старались заручиться рекомендациями от общин, где сумели посеять плевелы и подорвать доверие к Павлу, как к проповеднику неповрежденного Слова Божия. И вот Апостол прибегает к замечательному сравнению. Зачем нам, говорит он, одобрительные письма, когда "вы - наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми человеками" (3, 2). И письмо это особого рода, - оно написано "не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца", и написано оно не чернилами, но Духом Бога живого. "Вы - письмо Христово", - подчеркивает Апостол (стих 3).

Чтобы его слова не звучали человеческой похвалой себе, Ап. Павел говорит, что их способность быть служителями Нового Завета идет от Бога, давшего им силу раскрыть истину нового учения, заключающегося не в смертоносной букве закона, а в животворящем его духе. Ведь служение духу гораздо более славно, чем начертанным на камнях смертоносным буквам, а ведь даже служение последним налагало на лицо Моисея такое сияние, что сыны Израилевы не могли взирать на него. "Если славно служение осуждения, то тем паче изобилует славою служение оправдания" (3, 5-9).

Далее Апостол высказывает замечательную мысль о том, что "если преходящее славно, то тем более славно пребывающее" (стих 11). Преходящее - это ветхозаветное слово Моисея; пребывающее - новое божественное учение Христа. Но, подобно тому, как Моисей закрывал от израильтян источавшее свет лицо свое, ныне сыны Израиля не дерзают снять покрывало с сердец своих ради того, чтобы познать истину учения Христа. "Господь есть Дух, а где Дух Господень, там свобода". С глаз христиан спала повязка, и с лицом открытым они взирают на славу Господню, которая, отражаясь, как в зеркале, освещает и их своим божественным светом, налагая отпечаток Духа Господня (3, 13-18).

Учитывая все это, Апостол говорит, что в его душе, как и в душах его сотрудников по благовестию, нет места унынию. Ведя по милости Божией свое служение, он не пользуется хитростью, не искажает Слова Божия, не утаивает истину учения Христа, в чем свидетелем является совесть его, открытая пред Богом (4, 1-2).

Апостол отмечает, что благовествуемое им учение не воспринимается лишь теми, у кого "Бог века сего ослепил умы", вследствие чего они не способны восприять свет благовествования о славе Христа. Словами: "мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа" - Павел не только Коринфянам, но и верующим всех последующих веков разъясняет, что нет учения Павла, а есть только учение Христа, которым "Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца". Это бесценное сокровище - учение Христа - благовествовать Коринфянам выпало на долю ему и брату Тимофею, но они не что иное, как глиняные сосуды, несоответствующие ценности содержимого, так что вся сила, заключающаяся в них, должна быть приписываема Богу, а не им (стихи 3-7).

На пути проповеди стоит множество преград, но, оказываясь в стесненных обстоятельствах, Апостол не поддается унынию, в отчаянных условиях не отчаивается, будучи гоним и низлагаем, не чувствует себя оставленным и погибающим. Смерть постоянно угрожает ему, но он сознает, что и, в смертной плоти его откроется жизнь Иисусова. Тлеющему своему телу Павел противопоставляет свой дух, который со дня на день обновляется, ибо когда пред внутренними очами открывается невидимое, то даже "кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу". Видимое временно, говорит он, а невидимое вечно (стихи 8-18).

Дальнейшие строки послания относятся к потустороннему миру. Апостол говорит, что когда тело наше, которое он сравнивает с "домом" или с "хижиной", разрушится, мы будем обеспечены жилищем вечным и нерукотворенным, предоставленным нам Богом на небесах. Находясь временно в нашей земной "хижине", мы испытываем желание совлечь с себя смертное, для чего Бог и дал нам залог Духа. Нужно верить в будущее, являющееся основой нашей земной жизни, ходить верою, а не видением, как говорит Апостол, и ревностно стараться предстать пред судилище Христово духовно одетыми, а не нагими. Следует постоянно носить в себе мысль о грядущем суде и сообразовать с этим свои поступки. Для Бога дела наши открыты, и Апостол надеется, что они открыты и совестям Коринфян. Он показывает им, что если он порою "выходит из себя", то для Бога, если же бывает скромен, то "для вас", то есть желая показать Коринфянам образец скромности. Это - жизнь во Христе, и кто понял это, совлек с себя ветхую одежду, тот стал новой тварью, ибо с того времени, когда учение Христа пронизало жизнь, "древнее прошло, теперь все новое". Чрез Иисуса Христа Бог примирил с Собою людей, не вменяя им их преступлений. Не знавшего греха Сына Своего, чтобы мы стали праведными перед Ним, Он сделал жертвою за грех. И Павел, как посланник от имени Христова, просит Коринфян: "Примиритесь с Богом!" (глава 5).

Кто же он: Павел? Всюду он именует себя Апостолом Господа Иисуса Христа, иногда - призванным Апостолом. Здесь же он применяет к себе и к спутникам своим новое слово, имеющее более простое, можно сказать, интимное значение. Это слово: "споспешники". В русском языке слово это означает: пособник, помощник, поощритель (по В. И. Далю). В качестве человека, являющегося пособником проведения идей Христа в жизнь, Павел умоляет Коринфян восприять благодать Божию не тщетно, не впустую, а чтобы она послужила к их спасению. Он приводит слова пророка Исаии (49, 8): "Во время благоприятное Я услышал тебя и в день спасения помог тебе", означающие, в применении к данному случаю, что уже наступил день спасения. Апостол хочет, чтобы его служение не было порицаемо, ибо во всем он и его сотрудники являют себя как служители Божии (6, 1-4).

Дальнейшие строки послания мы приводим целиком, так как любые комментарии не способны внести еще большую ясность в простые, доходчивые, идущие от чистого сердца слова, характеризующие деятельность Апостола.

Он пишет: "...но во всем являем себя как служители Божии: в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах, в чистоте, в благоразумии, в великодушии, в благости, в Духе Святом, в нелицемерной любви, в слове истины, в силе Божией, с оружием правды в правой и левой руке, в чести и в бесчестии, при порицаниях и похвалах; нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают, нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем" (6, 4-10).

Апостол до предела раскрыл пред Коринфянами свое сердце и к этому же призывает и их, обращаясь как к детям и прося их "распространиться" и "в равное возмездие", то есть быть с ним откровенными, как он сам (стихи 11-13).

Чтобы быть достойными этого обетования Божия, Ап. Павел призывает Коринфян очистить себя от всякой скверны плоти и духа, то есть вести жизнь чистую, беспорочную, удаляясь от всего того, что оскверняет не только тело, но и загрязняет чистые духовные помышления. Позорный факт нечестия, совершенного в Коринфской церкви, о котором Апостол писал в своем Первом послании, не выходит у него из головы, но теперь он пишет о нем в более мягких словах, показывая Коринфянам свое душевное расположение к ним. "Вместите нас", - пишет Павел, - то есть откройте свои сердца и поймите, что в своем Первом послании он никого не обидел, никому не повредил и был совершенно беспристрастен. Он напоминает прежде сказанное о том, что Коринфяне настолько овладели его сердцем, что он готов с ними вместе и жить и умереть. И теперь Павел надеется, что происшедшее в Коринфской общине не повторится, и при этом сознании он, несмотря на пережитую скорбь, ныне преизобилует радостью и готов хвалиться Коринфянами.

До прибытия в Македонию Павел и его спутники находились в крайне стесненном положении: "отвне - нападения, внутри - страхи". Но с прибытием Тита состояние это сменилось утешением и радостью, так как Тит рассказал не только об усердии Коринфян по "вспоможению святым", но о переживаниях и плаче их в связи с грехом, посетившим общину, а также о ревности их к Апостолу, чему он особенно был обрадован. Теперь Апостол даже не жалеет, что он опечалил Коринфян своим Первым посланием, так как оно дало повод к покаянию, ибо "печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть". Справедливость этой мысли видна уже из того, что печаль Коринфян ради Бога зародила в них особое усердие, выразилась в негодовании на виновного, в страхе наказания от Бога и повлекла за собой их душевную чистоту в этом деле. Апостол разъясняет, что послание было написано "не ради оскорбителя и не ради оскорбленного", но чтобы Коринфяне поняли и оценили заботу его о них пред Богом. Утешение их в той же мере отразилось и на состоянии духа Апостола, что было еще в большей степени подкреплено радостью Тита от того, что Коринфяне успокоили дух его своим явным послушанием и тем, что он был принят "со страхом и трепетом". Апостол приходит к выводу, что он может во всем положиться на них (глава 7).

В дальнейшем изложении послания Апостол уделяет много места одному из важнейших вопросов в жизни людей: милосердию.

У Ап. Павла уже ранее был повод писать о милосердии. В Послании к Галатам, написанном за два года перед посланиями к Коринфянам, он назвал милосердие одним из плодов духа (Гал. 5, 22). Четырнадцать веков спустя знаменитый реформатор Филипп Меланхтон дал миру известный мудрый афоризм, где среди триады высших человеческих достоинств ставит и милосердие. Он писал: "Единство в необходимом, свобода в сомнительном, милосердие во всем".

Однако кем бы ни были сказаны слова о милосердии, но в основе их лежит завет Господа Иисуса Христа, данный Им в Нагорной проповеди: "Итак, будьте милосердны, как и Отец ваш милосерд" (Лука 6, 36).

Что же такое милосердие? В широком смысле слова всякое доброе дело есть милосердие (см. "Братский вестник", 1958, № 4, стр. 59).. Но, обращаясь к Коринфянам, Павел имел в виду лишь одну веточку толстого ствола христианских добродетелей: подачу милостыни нуждающимся. "Кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, - как пребывает в том любовь Божия?" - говорил старец евангелист Иоанн (3, 17-18). А другой Иоанн, по праву прозванный Златоустом, в своих "Наставлениях" советует не скупиться на подаяние, ибо все, чем владеет человек, принадлежит Господу, и поэтому нельзя скряжничать. Однако не всякое подаяние служит примером милосердия. Только подаяние от своего труда, от дела рук твоих есть истинное милосердие; не щедрость богача, а милосердие более сильного, доброхотно отдающего плоды, своего труда более слабому.

Проходя по Македонии, Ап. Павел общался с людьми, поддерживающими свое существование собственным трудом, и поэтому подаяние их было милосердием, ибо оно только тогда истинно, когда оно является жертвой. Уведомляя братьев Коринфской церкви о благодати Божией, данной церквам Македонским, Апостол пишет, что, несмотря на их великие испытания скорбями и глубокую нищету, македоняне преизобилуют радостью и радушием. Павел был свидетелем того, что они являли милосердие не только по силам, но и сверх сил своих и сверх ожиданий Апостола, так что, в сущности, "они отдали самих себя, во-первых, Господу, потом и нам по воле Божией" (8, 1-5).

Ставя македонян в пример Коринфской общине, Апостол призывает их проявить свою добродетель милосердия всяким усердием, подобно тому как они изобилуют верою, познанием и любовью. При этом Апостол добавляет, что он говорит об этом не в виде повеления, а ради испытания искренности и любви в проявлении их усердия, и ставит в пример Господа Иисуса Христа, Который, "будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою". Апостол дает Коринфянам совет уделять от имения своего в той мере, чтобы не было им в тягость, в то время как другие получат облегчение. Должна быть соблюдена равномерность так, чтобы уделяемый им избыток покрывал недостаток нуждающихся, как об этом и говорится в Священном Писании: "У того, кто собрал много, не было лишнего, и у того, кто мало, не было недостатка" (Исх. 16, 18).

Обеспокоенный возможностью возникновения нареканий за обилие приношений, вверяемых Титу, и в правильном их использовании, Павел дает краткую характеристику Тита и сопутствовавших ему братьев. Он называет Тита своим товарищем и сотрудником, а его спутников - посланниками церквей и даже славой Христовой, тем самым гарантируя целость собираемого подаяния.

Еще раз Апостол просит Коринфян дать пред лицом всех других церквей доказательство их любви в подтверждение того, что он, Павел, справедливо хвалится ими (стихи 6-24).

Целью этого отрывка послания Апостола было желание возбудить в Коринфянах ревность и усердие в деле "вспоможения святым". Он считает, что Ахаия была готова к этому еще с прошедшего года, но, для того чтобы ревность Коринфян возбудила и в других желание участвовать в этом добром деле, Апостол уведомляет их, что он хвалится ими пред македонянами и надеется, что, придя в Коринф, он найдет их готовыми и "не останется в стыде". При этом Павел пишет, что "кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет". Однако каждый должен уделять не с огорчением и не по принуждению, а по расположению сердца, ибо "доброхотно дающего любит Бог". Он призывает вознести благодарение Богу за неизреченный дар Его (глава 9).

С этого момента характер послания резко меняется. Мягкость и снисходительность уступают место твердости и авторитетности.

Откуда такая перемена? Весьма возможно, что на смену радости, вестям, принесенным Титом, до Апостола дошли новые неутешительные известия о том, что какие-то люди, прибывшие из Иерусалима, дискредитируют Павла как Апостола, и он должен был выступить в собственную защиту.

Итак, речь Павла становится обличительной, но в то же время отцовской по своему тону. "Я же, Павел, - говорит он, - который лично между вами скромен, а заочно против вас отважен, убеждаю вас кротостью и снисхождением Христовым". В чем же Апостол убеждает Коринфян? А в том, чтобы они избавили его от необходимости прибегать к той смелости, какую он думает применить против некоторых, говорящих, что Павел строг только в посланиях, а в личном общении слаб и "речь его незначительна". В действительности же это совсем не так, а "каков он на словах в посланиях заочно, таков и на деле лично". Критики Павла, желая подорвать авторитет Апостола, распускают слухи, что Павел "поступает по плоти", то есть так, как подсказывают ему его земные желания. Апостол возражает против этого, указывая, что "оружия воинствования его не плотские, но сильные Богом на разрушение твердынь". И что ему не стыдно было бы похвалиться властью, данной ему Господом к созиданию Его церкви. Апостол не желает сравнивать себя с своими противниками, которые, по его словам, сами себя выставляют, прилагая к себе собственный масштаб, а это вовсе неразумно, "ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь" (глава 10).

Ни в одном другом послании Ап. Павел не уделяет столько внимания себе, сколько в этом. Он это отлично учитывает и, желая снять с себя обвинение в самовосхвалении, просит Коринфян отнестись снисходительно к его "неразумию". Но Апостол тут же подчеркивает, что ревность его к ним в основе своей имеет ревность Божию. Он высказывает опасения, что под влиянием "новых" проповедей лиц, начавших проповедовать другого Иисуса, которого он, Павел, не проповедовал, Коринфяне могут оказаться очень снисходительными к этому. Он боится, чтобы, подобно тому, как змей хитростью своей обольстил Еву, их умы не повредились бы и не уклонились от простого учения Христа. Впрочем, это было бы не удивительно, ибо лукавые делатели, лжеапостолы способны показаться Апостолами Христовыми, так как и "сам сатана принимает вид ангела света". Однако у Павла, по его словам, "ни в чем нет недостатка против высших Апостолов", и что если он невежда в слове, то есть не красноречив, то не в познании (11, 1-20).

Не следует удивляться тому, что почти на протяжении всего конца послания Апостол говорит преимущественно о себе и раскрывает откровенно свою автобиографию. Когда мы читаем его замечание, что "как многие хвалятся по плоти, то и я буду хвалиться", то невольно вспоминаются слова Иоанна Златоуста: "Хотя он был и Павел, все-таки он был человек". Цель Апостола - не возвысить себя, как человека, в глазах Коринфян, а представить себя в качестве рупора, чрез который в души человеческие доносится великое учение Христа. Павел сравнивает себя с служителями Христовыми и, называя слова свои безумием, говорит, что он больше их.

И вот тут-то Апостол решает, что он должен подкрепить свою репутацию подробнейшим изложением перипетий, чрезвычайно осложнивших его жизнь. Жизнь его протекала в постоянных трудах. Несмотря на то, что в своем Первом послании Коринфянам Павел писал, что "Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования" (1 Кор. 9, 14), сам Апостол проводил дни свои в труде и поддерживал существование свое и своих спутников тем, что изготовлял палатки. Один краткий перечень всего того, что пришлось испытать Апостолу, приводит к заключению, что только при помощи Божией можно было перенести козни и изнурение, постигшие Павла на его стезях благовестия учения Христа. Апостол бывал безмерно в ранах, в темницах и многократно при смерти. Пять раз он подвергался бичеванию, когда ему было дано "по сорока ударов без одного". Трижды его били палками, однажды камнями побивали, трижды он терпел кораблекрушение. А утомительные путешествия, где опасность подстерегает на каждом шагу, где приходится страшиться не только разбойников, но и единоплеменников и язычников! В городах, в пустыне, на море - всюду Апостол подвергал свою жизнь опасности, испытывая голод и жажду, занимаясь изнурительным трудом, плохо одетый и зябнувший от стужи.

Все это страдания плоти. Но нельзя забывать, что при всем том Павел был полн заботой о всех церквах верующих. Следующие слова хорошо характеризуют состояние его духа: "Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся? Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощью моею". Здесь же находим из уст Апостола подтверждение рассказа (Деян. Ап. 9, 25) о том, что в Дамаске он был в корзине спущен из окна по стене и этим только избежал рук правителя города, намеревавшегося схватить Павла (11, 21-32).

Осветив свою многотрудную жизнь благовестника учения Христова, Апостол прервал дальнейшее повествование о пережитом. Он пишет: "Не полезно хвалиться мне... я удерживаюсь, чтобы кто не подумал о мне более, нежели сколько во мне видит или слышит от меня". Апостол сознает, что не подобает превозноситься чрезвычайностью откровений, данных ему от Бога, и говорит, что в виде противоядия от этой болезни духа ему "дано жало в плоть".

Как и многое в эпистолярном наследии Апостола, любившего прибегать к метафорам, раскрытие содержания которых дается с трудом и не всегда, выражение его: "дано жало в плоть" - комментируется по-разному. Однако известно, что Апостол не обладал хорошим здоровьем, страдал некоторыми хроническими болезнями, чрезвычайно осложнявшими его деятельность, среди которых его болезнь глаз была особенно мучительной, а поэтому всего естественнее предположить, что под жалом в плоть Павел разумел именно свои телесные недуги, свою физическую немощь. Его троекратные мольбы об освобождении от болезни привели к тому, что Господь сказал Павлу: "Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи".

Не следует удивляться, что вслед за этим Апостол говорит о своем высоком апостольском достоинстве, не меньшем, чем у других высших Апостолов, ибо в свете слов о силе, заключенной в немощи, здесь проявляется восхваление уже не собственной личности, а силы Божией. Терпение, знамения и чудеса, проявленные пред Коринфянами, являются признаками Апостола, и если чего недостает Коринфской церкви, так только того, что сам Апостол не был на ее иждивении, не обременял ее. И при новом свидании с Коринфянами, если оно состоится, он не намерен отягощать их, а охотно будет истощать себя, чрезвычайно любя их, хотя и менее любим ими. Одного желает Апостол, чтобы не найти у них раздоров, зависти, гнева, ссор, клевет, ябед, гордости, беспорядков и не было бы нужды оплакивать тех, кто не раскаялся в нечистоте, блудодеянии и непотребстве, подрывавших репутацию Коринфской церкви (стихи 11-21).

Апостол предупреждает прежде согрешавших: "Когда опять приду, не пощажу". Если они ищут доказательства того - Христос ли говорит в нем, то нужно им прежде всего испытывать самих себя и убедиться, что и в них живет Христос, распятый в немощи, но живой силою Божией. И тогда будет ясно, что хотя он, Апостол, немощен во Христе, но жив с Ним силою Божией, заложенной в верующих (13, 1-5).

В заключение Апостол желает им совершенствоваться в своих духовных свойствах, быть единомысленными, и тогда Бог любви и мира будет с ними (стихи 6-11).

📖 Н. Коноплев

...⇑... ::.Содержание.:: ...⇒...