Автостопом по соцтеории. Часть первая

Лето в самом разгаре. Кто-то отдыхает от прошедших защит, думая: «Больше я в эту проклятую академию ни ногой!» Кто-то, напротив, собирает документы для подачи, чтобы продолжать бесконечно страдать дальше. А кто-то настолько расплавился от жары, что не способен ни на какое осмысленное социальное действие.

Вот и я буквально запарился читать скучные статьи в рецензируемых журналах и решил вспомнить, какие книжки я считаю самыми лучшими путеводителями по социологической теории для чайников. Вот чтоб было интересно, доступно и элегантно написано. Чтобы хотелось подскакивать с места и искать первоисточники. Чтобы в итоге перезарядить чувства к тому, чем занимаешься, а не сбегать от этого подальше. Возможно, кто-то прочитает мой личный топ и захочет поступить в Европейский на магистерскую или аспирантскую программы, чтобы нырнуть в это дело еще глубже. Кто знает.

В общем, давайте меньше предуведомлений, а сразу перейдем к делу!

Коллинз, Рэндалл. 2009. Четыре cоциологических традиции. Москва: Территория будущего.

Уровень: beginner

Аудитория: политизированные школьники

Я уже не раз пиарил на канале эту книгу, называя ее лучшим введением в социологическую теорию для тех, кто вообще не шарит в теме. Сделаю это снова. Мне не жалко. Рэндалл Коллинз прослеживает, как современная американская социология на протяжении десятилетий вырастала из соцветия идей немецких историков, британских экономистов, французских антропологов и родных американских же социальных психологов. Исторический уклон является самой сильной стороной Коллинза: книга полна неожиданных контекстуализаций и любопытных подробностей из институциональной истории общественных наук. Автор освещает, где те или иные ученые брали деньги на занятие теорией, кто входил в их целевую аудиторию, что за общественно-политические процессы служили фоном для их интересов. При этом содержанию идей отводится отдельная роль, даже самые темные построения пересказываются ясно и понятно, а не редуцируются к социальной среде. Вообще, на мой вкус, Коллинз со своей образной, но аналитической прозой – один из лучших писателей среди социологов. В середине 80-х он даже на какое-то время ушел из академии, чтобы попробовать себя в качестве автора детективов, но немножко не фартануло. Зато нам всем повезло, что он вернулся.

К сожалению, как любит повторять Василий Уткин, «сила – она же слабость». Никакого систематического ключа к тому, как примирить четыре такие разные традиции, Коллинз не дает, а предлагает смешивать помаленьку то и се. К тому же на поверку четырехмерная типология традиций напрочь игнорирует любых социологов, которых трудно однозначно отнести к одной из них. Моя гипотеза заключается в том, что их интеллектуальные проекты Коллинз воспринимает как конкурентные в посредничестве между разными сегментами Американской социологической ассоциации. Однако вместо открытой полемики с ними он пускается в стыдливое замалчивание (Берт, Бурдье) или поверхностное очернение (Зиммель, Мертон). Короче, опять у этих проклятых америкосов сплошная нечистоплотная конкуренция за тенюры. Так что отплываем в Европу.

Коркюф, Филипп. 2002. Новые социологии. Санкт-Петербург: Алетейя.

Уровень: preintermediate

Аудитория: бакалавры философии

Если американская социология – это зрелая и полная сил женщина, стремящаяся примирить собственные противоречивые интересы, то французская – скорее, юная девушка, вечно бунтующая против своей престарелой матери – философии. Именно поэтому в своем введении в современные социологические теории Филипп Коркюф ранжирует их не по эмпирическим субдисциплинам, а по ответам на вечные философские вопросы: «Дух или материя?» и «Субъект или объект»? К ним добавляется также специфический для социальной философии вопрос: «Коллективное или индивидуальное?» Учитывая, что российские гуманитарии до сих пор несут в себе постепенно затухающий заряд немецкой классической философии, заход Коркюфа может показаться многим очень знакомым по парам в универе, а оттого эвристичным. 

Разделы книги Коркюфа представляют из себя что-то вроде сегментов диаграммы Нолана. Давайте назовем ее «диаграммой Коркюфа». Отвечая на фундаментальные вопросы, социологические теоретики должны выбирать между структурой и взаимодействием, между группой и индивидом. Коркюф не скрывает своей симпатии к программам социологического центризма, которые не радикализируют основные противоположности, а примиряют их. Именно по этому принципу отбираются наиболее актуальные для него авторы: Бурдье, Гидденс, Гоффман, Болтански. В этом контексте становятся приятными неожиданностями экскурсы в идеи двух таких разных неомарксистов, как классик британской социальной истории Эдвард Палмер Томпсон и политолог-игротеоретик Йон Элстер. Несмотря на снобистскую репутацию французских авторов, книга написана очень демократично. Перевод тоже не подкачал.

Правда, если Коллинз погряз в царстве академического чистогана, то Коркюф, видимо, до сих пор живет флешбеками многовекового культурного противостояния галлов с тевтонами. Тяжело представить себе более подходящих персонажей для примирительного тона работы, чем Луман или Хабермас, но им в междусобойчике Антанты места не нашлось. Сорокину и Грушину почему-то тоже. Ну не больно-то и хотелось!

Йоас, Ханс и Вольфганг Кнебль. 2011. Социальная теория: двадцать вводных лекций. Санкт-Петербург: Алетейя.

Уровень: intermediate

Аудитория: персофаны А.Ф. Филиппова

Зато про немецкую теорию много и подробно рассказывается в этом сборнике лекций, которые символический интеракционист Ханс Йоас из Германии читал на протяжении многих лет вместе со своим ассистентом. Тандем старательно избегает национальных предпочтений. Они стараются обозреть действительно все интересное, что появилось в мировой социологической теории в послевоенную эпоху, начиная с Парсонса. Кроме того, вместе с набросками концепций самих теоретиков они дают голос и их критикам для поддержания баланса. Воистину, in varietate concordia!

Такое желание никого не забыть, скрупулезно разобрать все важнейшие аргументы и не выносить ни о ком окончательных суждений делает книгу слишком длинной, пространной и тяжеловатой для новичка. Тем не менее, более основательного компендиума по теме найти практически невозможно. В свое время только благодаря Йоасу и Кнеблю я избавился от стереотипов по отношению к Бурдье. Настолько профессионально написана посвященная ему глава. Отдельное спасибо авторам за то, что смогли немного прояснить мне принципиальные поинты теории систем Лумана. Для меня она по-прежнему больше белый шум для хипстеров, но теперь я хотя бы различаю в нем какие-то осмысленные звуки. Жаль, что такой же фокус нельзя провернуть с Radiohead.

Benzecry, Claudio E., Monika Krause, and Isaac Ariail Reed, eds. 2017. Social Theory Now. Chicago: University of Chicago Press.

Уровень: intermediate

Аудитория: постоянные зрители Постнауки

Понятно, что мир-системный анализ – это Валлерстайн, а акторно-сетевая теория – это Латур. Однако мусолить одни и те же имена и названия книг по сто раз надоедает. Цель этой коллективной монографии от издательства Чикагского университета – проследить, во что наиболее известные теоретические направления развились сегодня, оттолкнувшись от изначальных построений своих создателей. Понятно, что лучше приступать к сборнику при предварительном знакомстве с более ранними дискуссиями.

Все авторы – достаточно молодые, но уже зарекомендовавшие себя теоретические социологи. Например, благодаря этому сборнику я узнал о Монике Краузе – очень классном социологе литературы, которая не стесняется экспериментировать с идеями Бурдье. Собственно, она написала раздел про развитие теории поля после смерти француза.

Охват сборника максимально широк, поэтому каждый может найти в нем что-то свое. Кроме упомянутых МСА и АСТ в книге есть разделы, посвященные свежим наработкам сетевого анализа, социологии гендера, постколониальной теории, рацчойсу и еще куче других направлений. В книге немного ощутим американский байас, но он разбавлен европейскими и даже азиатскими авторами. Умеют же, когда захотят.

Продолжение следует...