Ау-у!
По земле, машинам, крышам, и подоконникам нещадно лупил град. Отзвуки непогоды напоминали глухие звуки падающих яблок, а от всплесков воды в лужах, звонко звучало эхо. Бум и плямц. Бух и плюхц. За чертой города, град разбрызгивал грязь как ребенок. Бил и пачкал замешкавшихся прохожих.
— Они как глазные яблоки. Словно боги оттуда уже не могут смотреть на нас, мерзких, лживых человечишек и вырывают себе глаза, — Ева смахнула с носа бурые капли, закатила глаза к дощатому потолку сарая. Сквозь щели сочилась мутная густоватая жижа.
— Что за ужасы живут в красивой голове? — Артур вынул из кармана упаковку влажных салфеток и аккуратно вытер носки своих ботинок.
— Ты притащил меня на заброшенное кладбище в грозу. И этот градище! Мог прогноз погоды посмотреть? Тоже мне, романтик! — Ева оттолкнула от себя полезшего обниматься Артура и выскочила из сарая под градины.
— Сама просила тебя удивить! — он остался внутри. Недовольно пнул прогнивший мешок. Злобно пробубнил: всё равно вернётся. Деваться некуда.
Ева накрыла голову джинсовой курточкой. Проскочила мимо полуразрушенных надгробий, покосившихся крестов, памятников, перепрыгнула через низенькую оградку и затаилась под сухой яблоней. Отдышалась и осмотрелась. За земляным горбом виднелся склеп. Набрала воздух в лёгкие и как могла быстро по мокрой земле, скользкой траве, под щелбанами и подзатыльниками градин, побежала к усыпальнице.
— Ау! — сухой воздух старой гробницы рассыпал по камням эхо.
— Ау-у!
— Жуть, класс!
— Ты ас-сс, — зашипело в ответ эхо.
— Эхо, собеседник поинтересней Артура, — подошла к колодцу в нише склепа. Чёрная дыра казалась бездонной. — Кто живёт в пруду?
— Не мели ерунду-у, — отозвалось со дна дыры.
Ева, убрала голову от каменного горла колодца и села на лавку у влажной стены. Ухватилась за голову и замычала: не нужно было пить шампанское с этим дураком. Тем более в разгар дня, тем более на кладбище. Он с виду ничего, а внутри дерьмом набит. Какой из меня рекрутер, если я на собеседовании этого не увидела? Красивая оболочка без человека внутри. Поделом мне! С мертвецами приятней, чем с ним, — она перевела взгляд на каменное надгробие, — интересно, кто тут лежит?
***
Ева лениво встала с кровати и протяжно зевнула. На экране мобильного всплыло сообщение:
— Встретимся завтра в 11.00?
— Удиви меня, иначе это будет наше последнее свидание.
— Обещаю!
С Артуром Ева познакомилась на работе. Она рассматривала его фото на резюме: бедовый взгляд, заточенные скулы, насмешка одним углом рта, — «очаровательный нахал, как я люблю», замечталась, пока сидящий напротив соискатель запоем рассказывал о своих успехах на должности маркетолога.
— Спасибо за интервью, мы с вами свяжемся.
— Но я не договорил!
— А мне достаточно, до связи. — Ева карандашом указала на дверь.
Маркетолог медленно вышел из кабинета. Ева застучала по клавиатуре, нагуглила нахала. Подвела ресницы. Нанесла блеск на губы. Во всеоружии села ждать.
Артур выглядел лучше, чем на фото. Фиолетовая рубашка в полоску, мышиной спинки наглаженные брюки, ремень с байкерскими штучками-черепами.
— Господи, куда уж лучше, — сунула в рот карандаш. Заволновалась о потеющих подмышках.
— Добрый день. Я на вакансию маркетолога.
Выплюнула на стол кусочек грифеля. Вытерла салфеткой почерневший язык и нарочно зевнула. Голос очаровательного нахала оказался тихим и гнусавым, — от такого даже эхо не услышишь, как в бутылку бубнит.
В кресле, недопринц сидел сутуло и постоянно чесал то за ухом, то колено. Бедовый взгляд с фото нервно рыскал по кабинету, избегая встречи с остывающим взглядом Евы.
— Спасибо за интервью, мы с вами свяжемся, — ей хотелось избавиться от когнитивного диссонанса, который вызвала у неё встреча с Артуром.
— Пообещайте, если я вам не пойду как маркетолог, вы сходите со мной выпить кофе?
— Простите, что? — дерзкий шантаж никак не вязался с тем, как Артур себя вёл себя секунду назад.
— На кофе.
— А, без проблем, — Ева указала огрызком карандаша на дверь. — Забуду это как только закроется дверь. — Следующий!
Невозможно забыть о том, кто постоянно о себе напоминает. После пятого приглашения Артура, Ева согласилась на кофе. Потом, так и быть, на ужин, на бокал вина, и на свидание утром в выходной день.
Артур подъехал вовремя.
— Хорошая у тебя машина. Обычные маркетологи столько не зарабатывают, — Ева нырнула в распахнутую дверь.
— А я не обычный, — щёлкнул дверью и сел за руль.
— Это плюс. Оу, что за подвеска? Обожаю антиквариат, — она взяла висящий на зеркале заднего вида кулон в виде двух рук, напоминающих перевёрнутую большую П, — красивая вещица. Где купил?
— Уже не помню, — выдернул из пальцев Евы подвеску, снял с зеркала и надел на себя.
— Ты странный.
— Загадочный. Всё как ты любишь.
— Чересчур даже, — Ева почувствовала как горят уши и прикрыла декольте ладонями. Когда ей становилось стыдно, тело покрывалось уродливыми красными пятнами, как нарочно, самые привлекательные его части — шея и грудь: это просто совпадение, никто не умеет читать мысли. — Куда мы едем?
— Тогда это не будет сюрпризом. А это, — он кивнул на кулон, — это двойник души. За что купил за то и продаю.
***
Внедорожник Артура резво скакнул на небольшую горку. С лысой макушкой, она выглядела тонзурой католического монаха. Смешно и жутко. Всё что ниже лысины — густая роща, в которой запуталось старое и давно заброшенное кладбище.
— Прошу вас, миледи, — Артур помог выбраться из машины восхищённой видом Еве, — минутку и всё будет готово.
— Не спеши, я осмотрюсь, — Ева пнула голыши. Гладкие камешки, испуганными лягушатами запрыгали в кладбищенские кусты. Жарко, душно, солнечно и чисто. Из рощи долетает отзвук стрекота невидимых сверчков.
— Вот, для настроения, — Артур сунул в руку Евы бокал с шампанским.
— За сюрпризы!
— Давай так, ты допьёшь, мы сходим вниз и скажешь, удалось тебя удивить или нет?
— Я впервые на свидании с видом на кладбище. Это второй плюс.
— Сколько плюсиков нужно набрать, что вас покорить, моя королева? — он упал на колено, подлить шампанского. Ева захохотала и наклонилась с бокалом. Ловко, с бутылкой в одной руке, свободной рукой Артур надел Еве на шею кулон с большой буквой П. — Я заметил, он тебе понравился.
— Метко, чёрточка к плюсику.
В сухом воздухе что-то хрустнуло, треснуло и загремело. Раскат грома легонько качнул землю. Голыши звякнули и затаились.
— Бежим вниз, там деревья, спрячемся.
— Прыгай в салон, съедем, — последний слог раздробил новый громовой раскат.
Пока градины били по крыше машины, Артур прыгал вокруг неё и с каждой льдиной верещал: машинка, моя машиночка!
— Хватит уже, пойдём под крышу. Я беру шампанское, а ты корзинку с едой.
— Она меня убьёт!
— Одним дураком меньше, — еле слышно прошипела Ева и осклабилась.
***
Под крышей усыпальницы затихло. Град угомонился. Стало нестерпимо безмолвно. Ева затаилась, побледнела и на цыпочках подошла к саркофагу. На каменном надгробии плохо, но сохранилась эпитафия: «Потусторонний мир есть лишь эхо мира с другой стороны». Она потёрла рукавом ряд цифр: «1900 — 1930»
— Тому кто там, было столько же, как мне сейчас, — Ева не осознавала, что говорит вслух и разрушает тишину.
— Пробил твой час, — гнусаво повторило эхо из колодца.
— Артур, это ты дурачишься? Хватит, ставлю третий плюс!
— Иди сюда, не трусь! — голос эхо повеселел, стал звонче.
— Чёрт с тобой. Сейчас схлопочешь, дурачина.
— Дурак — важная причина.
Изо рта Евы вылетали густые облака пара и растворялись в черной пасти колодца. Светлые локоны взбивали затхлые порывы воздуха. Снизу, кто-то сильно дёрнул за кулон. На нежной шее хрустнула кожа. Ева не успела крикнуть. Полетела вниз.
— Ау! Ты там? — Артур тяжело дышал и одним глазом подсматривал в жерло колодца.
— Не перестану повторять: не спорь с эхом, последнее слово все равно будет за мной! — со дна колодца выбралась Ева. Прежде бархатные карие глаза, теперь горели жёлтым янтарём. Вместо девичьего тела поднялась пустая кожаная оболочка. Артур испуганно улыбался, чесал то за ухом, то колено и жался к стене склепа.
Ева Эхо отряхнулась, лениво зевнула. Измерила взглядом трясущегося Артура. Положила руку на его лицо и немного толкнула: не подумай, я люблю людей, — смахнула с шеи капельки свежей крови, — но эгоистичные мешки с дерьмом, они меня расстраивают. Вы, человечищи, должны понять одно — живые люди — это всё что у вас есть. А вы не цените друг друга. Зато я — очень. Поехали?
Артур еле держался на соломенных ногах. Он слышал её голос, многократно размноженный, он бесконечно повторял и повторял каждый издаваемый звук: стук его крошечного сердца, шум реки внизу, шёпот влюблённых в машине на горе. Эхо знало и слышало всё. Теперь никому не скрыться, никому не солгать.