Арсений Котов. Фотограф - урбанист в поездках на Донбасс

Привет, Арсений! Многие наши подписчики тебя уже знают, мы не только восхищаемся твоими работами, но и дружим с тобой, соответственно много о тебе говорим.

Многие знают твою историю, что из инженера ты стал фотографом. Как я понимаю это случилось совершенно незапланированно. Расскажи, как это получилось?

Я работал на заводе «Прогресс» в Самаре, и в какой-то момент, спустя три года работы, я осознал что работа превращается в рутину, жизнь становится скучна, однообразна. И я решил на некоторое время взять отпуск за свой счет и поехать сначала в Крым, потом в Киев, Припять и Карпаты. После этого я поехал на Кавказ и так увлекся, что решил продлить свой отпуск, а в последствии вообще уволился. А фотографировать я учился попутно. Нельзя сказать, что это была моя главная цель. Я просто хотел как-то разнообразить свою жизнь и заняться чем-то новым. Со временем я стал много путешествовать по различным городам и больше практиковаться в фотографии. Со временем подросли навыки, стали появляться идеи, что можно снять красиво, что показать людям. Так все и начиналось.  

У тебя были накопления за счет которых ты жил и путешествовал или ты попутно успевал что-то зарабатывать?

Да, у меня были некоторые накопления, и был организован небольшой пассивный доход, которого хватало на жизнь без излишеств.

Почему ты выбрал именно такой вид фотографии, как урбанизм?

На самом деле, меня много что привлекает, много разных направлений. Но так получилось, что я начал вести блог, посвященный именно городской архитектуре. В наших городах современная архитектура в основном не блещет разнообразием и особой привлекательностью. Большая часть по-настоящему интересных зданий были построены именно в советское время в стиле советского модернизма. И так получилось, что все больше моих работ стали ассоциироваться именно с советской архитектурой.

А ты пробовал себя в других жанрах фотографии? Например в портретах?

Я снимаю иногда портреты. Но это не мой главный интерес. Мне интереснее городские пейзажи, сюжеты, уличная фотография, архитектура или сочетание жанров, многоплановые композиции.

У тебя много драмы в фотографиях.

Я считаю, что фотография это такой жанр, который достаточно грустный. Чем более возмутительный, страшный сюжет, тем больше он привлекает внимания и вызывает эмоций, заставляет зрителя задуматься.

Если приедешь в Донецк и будешь фотографировать там действующие рестораны и в целом мирную жизнь, то народ подумает: «Ты что в Москве тусуешься?»

Чем именно тебя привлекают заброшенные, разрушенные здания?

Когда ты едешь на Донбасс и фотографируешь там, то единственным напоминанием о войне, являются разрушенные здания. Если приедешь в Донецк и будешь фотографировать там действующие рестораны и в целом мирную жизнь, то народ подумает: «Ты что в Москве тусуешься?». Единственное, что напоминает о войне в освобожденных городах Донбасса – это разрушенные здания.

Кадры разрушенных и заброшенных зданий у тебя не только с Донбасса, но есть и с остальных городов России. Заметили у тебя особую страсть к ним.

Да, их везде хватает у нас. Дело в том, что после развала СССР множество зданий, предприятий, научных учреждений, культурных центров оказались невостребованы и заброшены. И посещая различные города, невозможно не заметить, что огромные некогда промышленно-развитые территории сейчас пустуют и зарастают деревьями. Это видно даже, разглядывая спутниковые карты городов. Я посещал множество подобных заброшенных объектов и в прошлом году выпустил книгу «Заброшенные города СССР», посвященную этой утрате. Там я публикую самые впечатляющие фотографии и рассказываю истории этих мест: https://arseniykotov.com/abandoned

Не смотря на отсутствие гостиниц, проблем с ночевкой у меня не возникло, там было много открытых и уже разграбленных квартир в поврежденных домах. Встречали и нетронутые открытые квартиры, даже с чистыми кроватями.

Расскажи о своем решении первый раз поехать в зону боевых действий. Как мы знаем ты туда поехал не официально, без какой-либо поддержки и страховки. Как это было? И почему ты принял такое решение – ехать?

На самом деле, в первый раз, это был мой личный интерес. Я, как и все, пристально следил за боями в Мариуполе. Дело в том, что еще до войны я хотел посетить этот город. Потому что это достаточно крупный промышленный центр с интересной архитектурой и интересной планировкой, гигантскими металлургическими заводами. Я очень хотел там побывать, но меня смущала близость к фронту и нахождение на территории тогда еще потенциального противника. Наверняка там так просто не походишь с фотоаппаратом, еще примут за русского шпиона.

Когда Мариуполь полностью взяли, я увидел новость что дорога на Крым открыта для всех желающих. И подумал, а почему бы и не съездить? Я желающий. Значит в Мариуполь я смогу попасть спокойно.

В тот момент я был в Воркуте и взял на следующий же день билет до Ростова, а потом направился автостопом до границы, которую перешел пешком. Дальше снова на попутках добрался до Мариуполя. Это были первые дни лета. Было достаточно тепло. Три дня я бродил по Мариуполю и фотографировал постапокалиптические пейзажи. Не смотря на отсутствие гостиниц, проблем с ночевкой у меня не возникло, там было много открытых и уже разграбленных квартир в поврежденных домах. Встречали и нетронутые открытые квартиры, даже с чистыми кроватями.

Тебе не было жутко там по ночам?

Жутко не было, потому что там ночью комендантский час, жителей мало и народ весь спокойный. Я больше беспокоился, что военные будут вести себя с подозрением и будут постоянные досмотры документов и техники, но обошлось. Один раз паспорт посмотрели и все.

В следующие свои выезды ты был более подготовлен и посещал города Донбасса уже в составе СМИ?

Изначально, да я не работал на СМИ, но потом мне предложили снимать репортажи в качестве внештатного корреспондента для РТ, и уже стало гораздо спокойнее и безопаснее. И документы предоставляют, и договариваются с кем необходимо и помогают в каких-то моментах. Большая часть организации все равно на мне, но при этом уже есть какое – то подспорье.

Когда ты работаешь в составе СМИ, ты снимаешь то, что тебе хочется? Или есть определенные задачи от издательства?

Не совсем так. По большей части я снимаю для себя, именно, то что мне интересно. В СМИ выходит материал, который актуален. Например, когда я побывал в Соледаре, сразу после его взятия, снимал там. Это было актуально. Так как людям это интересно смотреть. И СМИ с радостью возьмут и опубликуют себе материал с моими текстовыми комментариями. Я самостоятельно решаю когда и куда ехать, что и как снимать, и вместе с этим с могу немного заработать за счет размещения своего материала.

Бывали ли экстремальные ситуации во время твоих поездок?

Самое экстремальное было в Донецке, в центре, когда рядом пакет градов прилетал, в 300 метрах от того места где я находился. Посмотрел по сторонам после прилета, вижу все жители никак не реагируют и продолжают заниматься своими делами, ну и я пошел дальше. А в остальные поездки довольно спокойно было. И в Бахмуте, Соледаре. Снаряды постоянно свистели, но рядом ничего не падало – повезло.

Твоя крайняя поездка была в Бахмут, которая сопровождалась ребятами из ЧВК «Вагнер». Расскажи подробнее о самой поездке. Как она проходила? 

Город, который очень долго штурмовали и о котором очень много говорили в новостях. И конечно, когда его только полностью освободили, у меня было большое желание посмотреть как он выглядит сейчас и что там вообще происходит. С ЧВК «Вагнер» у меня был наибольший опыт общения из всех подразделений, потому что у них есть своя пресс-служба, которая работает с журналистами. Ты даешь список мест куда тебе нужно попасть, его передают командирам, которые говорят куда можно, а куда нельзя ехать. И ребята уже по списку тебя водят, показывают, рассказывают ничего не скрывая. Очень адекватные ребята, с которыми приятно работать.

Когда Бахмут полностью перешел под контроль России, тем не менее с украинской стороны были попытки атак. На момент, когда ты был в Бахмуте, какая была там обстановка?

Снаряды регулярно свистели. Что с нашей стороны были слышны залпы, что с их стороны что-то прилетало. Но рядом ничего не падало. Поэтому я был спокоен. К тому же на западные окраины, где проходит фронт, мы выходили лишь на 5 минут, а по остальным местам я перемещался только в сопровождении и мы избегали долгого нахождения на открытых местах.

Там не осталось никого из мирного населения?

Мирных жителей я не видел. Мы много ездили по городу, были в разных районах и гражданских не встретили. Как я понимаю, там всех эвакуировали и отвезли на нашу сторону. Остались только военные, которые в основном перемещались на советском автопроме, особенно популярны жигули. И те двигались достаточно быстро и незаметно, чтобы не привлекая внимания доехать до нужной точки, спрятать автомобиль под навесом или в руинах и двигаться дальше уже пешком малыми группами.

Я хоть и на нашей стороне, но солдаты этого не знают и могут запросто пристрелить или задержать надолго для выяснения обстоятельств...

С каждой поездки ты наверняка привозишь самые запоминающиеся и любимые тебе кадры. Расскажи пожалуйста об этих кадрах.

Да было несколько фотографий, которые запали в душу. Из последнего в Бахмуте, в доме культуры, в центре города, где стоит бюст Пушкина. Я попросил нашего сопровождающего встать рядом с Пушкиным. И получилась очень драматичная фотография, где белый бюст Пушкина и рядом виден силуэт солдата на фоне разрушенного помещения ДК. Эта фотография стала очень популярной и достаточно быстро разлетелась по интернету. Ее даже Пушкинский музей в Москве попросил напечатать и подписать для них.

В Соледаре была фотография, разрушенного храма с иконой. Видно, что за храмом долгое время ухаживали, но в один момент по нему прилетели снаряды и он разрушился. Зрителей интригует, когда что-то важное, значимое в один момент вдруг теряет свою ценность. Для многих людей, религия и все ее элементы – это святое и неприкосновенное. Но на войне – это хрупкие материальные вещи, которые потеряли свою ценность. Так же как библиотеки – самое ценное в них, то есть книги, разбросаны, испорчены после прилетов по зданию. И это вызывает внутреннее возмущение и у меня, и у зрителя.

В Мариуполе мне тоже удалось сделать много интересных кадров. Зимой там была особая атмосфера. В тот момент как раз открыли дорогу рядом с Азовсталью, там еще ничего не чистили. Вдоль дороги стояли подбитые танк, фура, автобус, электричка, рядом огромные дырки от авиабомб, впереди виднеются руины завода и низкое зимнее серое небо над головой – очень запоминающиеся пейзажи.

А бы ли какой-то кадр, создание которого сопровождалось опасностью?

Я старался особо не рисковать. Но бывало, что да, приходилось лезть на крышу, чтобы сфотографировать и при этом не привлечь ничье внимание, например в Северодонецке. Я хоть и на нашей стороне, но солдаты этого не знают и могут запросто пристрелить или задержать надолго для выяснения обстоятельств. Фото: Вечер в Северодонецке, фото с крыши

Когда ты находишься там, и взаимодействуешь с местными жителями, привозишь ли ты их истории оттуда?

У меня есть некоторые заметки с чужими историями. Пока не знаю, что с ними делать, так как не мой формат. Но встречаю много людей с интересными судьбами. Однажды я ехал автостопом из Мариуполя до Бердянска. И меня подвозил человек, который сидел в тюрьме на украинской стороне, в Запорожье. Каким-то образом он смог выйти под залог и решил бежать на нашу сторону, пешком через границу. А там уже проходила линия фронта. Он просто шел с пакетиком по дороге, и его чудом никто не подстрелил. А потом, его уже подобрали наши. Они смеялись: «Мы за тобой очень долго следили, и думали, что за мужик, придурошный, просто идет через линию фронта». В итоге он спокойно ушел с той стороны и его никто не тронул, на нашей стороне он посидел недели две в изоляторе и его отпустили.

Ты много помогаешь жителям Донбасса информационно и не только. Как именно ты помогаешь?

Пару раз я ездил с волонтерами в Луганскую область, Северодонецк и окрестности. Мы развозили гуманитарку и оказывали адресную помощь. Сейчас я оказываю больше информационную поддержку, потому что я там не нахожусь. Помогаю собирать гуманитарку для наших бойцов. Участвовал в сборах для ребят из группы СВОИ. Также у меня там служит несколько моих друзей, им тоже стараюсь помогать когда требуется.

Расскажи пожалуйста, как ты с нами подружился?

Мне написал Алексей (Айтишник). Я лично его не знал. Но когда я искал, с кем из волонтеров можно поездить поснимать их работу, Алексей меня связал с одним фондом. Я с ними ездил, работал и параллельно снимал. После этого мы с ним (Айтишником) были часто на связи, помогали друг другу в различных начинаниях и сотрудничали. Однажды я даже останавливался у него в гостях, в одной из своих поездок.

Ты продолжаешь с нами дружить, спасибо тебе огромное за эту дружбу!

И вам спасибо! Вы делаете очень важное дело, я лишь помогаю по возможности.

Хотел бы ты что-то сказать нашим подписчикам?

Я бы хотел выразить благодарность и нашим бойцам и всем, кто им помогает. На таких людях держится Россия! Наше дело правое, победа будет за нами.