Аркаим и Синташта: история открытия и археологическая реальность. Часть 2.

(Продолжение статьи А.Епимахова и И.Семьяна)

В соответствии с новейшими исследованиями в области радиоуглеродного датирования, время существования синташтинских древностей определяется между XXI и XVIII вв. до н. э. Территориально памятники синташтинского типа сконцентрированы в основном в степи и лесостепи Южного Зауралья, но встречаются также в Предуралье и смежных территориях Казахстана. 

Большинство исследователей сходится во мнении, что первоначальным импульсом для формирования памятников синташтинского типа стала миграция индоиранских скотоводческих племен из степи и лесостепи Восточной Европы в Южное Зауралье. В качестве исходных ареалов миграции, рассматриваются территории распространения катакомбной, абашевской и других культур. Причины миграции, вероятно, имели комплексный характер: возможные военные конфликты, демографический фактор, поиск новых пастбищ, освоение зауральских меднорудных ресурсов вследствие упадка циркумпонтийской металлургической провинции. Неоднородные по культурному и антропологическому составу мигранты стали расселяться на территории Южного Зауралья, где смешивались с местным населением. Антропологи фиксируют пеструю картину синташтинской популяции, которая состояла из нескольких антропологических типов: вариантов «степных» европеоидов, частично южного европеоидного компонента, предположительно из причерноморских степей, а также существуют единичные находки метисного европеоидно-уралоидного антропологического типа. 

Последние палеогенетические исследования значительно дополняют и проясняют картину миграций. В 2015 году в журнале «Nature» была опубликована комплексная работа исследователей из разных стран, включающая анализ миграций геномов, образцы которых были собраны с обширных евразийских территорий, а хронология охватывала бронзовый век. Исследовались и образцы геномов из синташтинских материалов. Согласно полученным данным был сделан предварительный вывод о том, что люди из синташтинской культуры имеют значительное генетическое сходство с представителями культур шнуровой керамики центральной и восточной Европы. Миграция популяций из культур шнуровой керамики на восток, вероятно, привела к формированию синташтинской культуры (Allentoft et al., 2015).

Экономика населения имела оседлую скотоводческую основу, разводились коровы и лошади, овцы и козы, единично встречаются свиньи. Найдено значительное количество костей домашней собаки. Наличие земледелия археологически не фиксируется, несмотря на то, что было проведено множество работ по поиску микропыльцы культурных растений. В любом случае, земледелие не могло играть значительной роли в жизнеобеспечении. Определённую роль в рационе играла охота (на кабана, тура, волка, медведя, лису, дикую лошадь, сурка, дикую утку) и рыбная ловля. Вероятно, разнообразие в рацион вносило собирательство (мёд, орехи, ягоды, грибы, травы, дикие злаки и корнеплоды). Анализ антропологических останков позволяет говорить о том, что основой питания были молочные, в меньшей степени мясные продукты. С точки зрения современных стандартов питания, отсутствие хлеба и зерновых культур в рационе может показаться необычным, однако существует множество этнографических примеров культур с похожим типом питания. 

«Синташтинцы» имели развитое металлургическое производство, горняками разрабатывались медные месторождения (лазурит, малахит), металлурги выплавляли мышьяковую бронзу, из которой отливались и ковались украшения, разнообразный инструмент и специализированное вооружение. Археологические находки демонстрируют высокий уровень мастерства в обработке дерева и кости. Неолитические технологии сложной обработки камня для производства ряда изделий также продолжали применяться. «Синташтинцы» знали ткачество и выделку кожи. 

Их одежда состояла из конопляного текстиля, шерсти, кожи и меха. Для женского костюма были характерны кольца, браслеты, височные подвески, богато декорированные бронзовые накосники. Изредка в погребениях встречаются ювелирные украшения из золота и серебра.

Среди ярчайших особенностей культуры – высокий уровень военного дела, проявившийся в архитектуре поселений и погребальном инвентаре. Последний часто включает предметы вооружения, изредка колесницы и конскую упряжь.

Очевидно, что ещё на исходных территориях у одного или нескольких компонентов миграции существовали сформировавшиеся комплексы вооружения. И наиболее вероятно, что в процессе освоения территории Южного Зауралья иммигрантами ощущались реальный или мнимый уровни военной угрозы. Факторами, оказавшим влияние на культурные стереотипы «синташтинцев» могли являться столкновения с другими мигрантами в пути и агрессия со стороны автохтонного, ассимилируемого мигрантами уралоидного зауральского населения. Мотивом для постройки укреплённых поселений с большой вероятностью являлась конкуренция скотоводческих кланов, попытка закрепить за собой пастбищные территории и месторождения рудных ресурсов.

Эти предпосылки определили архитектурные черты поселенческих комплексов синташты. На новой, незнакомой и в определённой степени враждебной территории стали сооружаться округлые и подпрямоугольные в плане укреплённые поселения, одним из которых является Аркаим. Поселение обносилось грунтово-деревянной стеной и небольшим рвом, Этих мер было достаточно, для того, чтобы жители чувствовали себя на открытом степном пространстве защищено, сплоченно. Металлургическое производство осуществлялось внутри поселений и возможно, в синкретическом сознании людей эпохи бронзы стены имели не только оборонительное, но и магическое значение. Так, например, автор раскопок на поселении Устье Н. Б. Виноградов считает, что стены могли скрывать процессы плавки бронзы от посторонних глаз, так как в ту эпоху металлургия, несомненно, имела ритуальный статус.

  Характерным признаком архитектуры синташтинских поселений является примыкание одной из торцевых стен жилищ к оборонительной стене на всей её протяжённости. В то же время многокомпонентный характер синташтинского феномена подтверждается различием элементов строительных традиций на разных поселениях, существующих, несмотря на преобладание общих конструктивных признаков. Также следует отметить, что в бронзовом веке в принципе не существовало эффективных технологий штурма, даже в государствах Ближнего Востока, поэтому возведение надежных укреплений обычно лишало врага возможности совершить успешное нападение.

По мнению большинства исследователей, в среднем на одном синташтинском поселении проживало около 1000 человек, что является крупным показателем для эпохи бронзы Северной Евразии. Археологический материал поселений не имеет следов иерархической организации и специализации. В этой связи трудно говорить о далеко зашедшей дифференциации общества. Соответственно, нет оснований для предположений о достижении предгосударственного уровня, развитии городов и цивилизации.

С другой стороны, ряд черт погребальной обрядности позволяет оценить синташтинские некрополи, как места упокоения людей высокого статуса: сложные погребальные конструкции, обильные жертвоприношения животных, статусные предметы (регалии власти ­− булавы), ювелирные изделия, оружие, колесницы. При этом до сих пор достоверно не установлено, каким образом «синташтинцы» хоронили «обычных людей». Наиболее вероятен трудно фиксируемый археологически вариант обряда: неглубокие могилы, выкапываемые животными, или положение трупа на открытом воздухе. Реконструируя мировоззрение «синташтинцев» можно с большой долей уверенности говорить о почитании ими огня, священных животных, среди которых были лошадь и корова. Обилие солярной символики в орнаменте указывает на почитание солнца. Также, вероятно, почитался бог грома, культ которого характерен для всего индоевропейского мира.

Миграция индоиранских племен в Южное Зауралье спровоцировала большое количество сложных культурно-исторических и даже экологических процессов. Освоение новых географических пространств выступило катализатором повышения роли племенной элиты, причиной постройки большого количества укреплённых поселений. Несмотря на всю сложность и великолепие данного «культурного взрыва», археологические данные однозначно свидетельствуют, что урбанистический путь развития не мог быть реализован в рамках технологий бронзового века. Признаки этого стали отчетливо видны людям (по разным оценкам) по прошествии от одного до трёх веков. Естественный демографический рост населения и, возможно, приток новых волн мигрантов вынуждал «синташтинцев» достраивать поселения, что фиксируется археологически. Оседлая модель скотоводства, предполагающая отгонный выпас скота в округе поселения, истощила ресурсы степи и вызвала нарастающий экономический кризис. Как следствие, на позднем этапе развития синташтинских памятников возникают отдельные небольшие неукреплённые поселки.

Синташтинский культурный тип памятников постепенно трансформируется в выделяемую археологами петровскую культуру. Для петровской культуры характерно большое количество неукреплённых посёлков, размеры которых уступают синташтинским поселениям. В петровское время ряд основанных «синташтинцами» укреплённых поселений продолжает существовать, но они подвергаются перестройке и трансформации, при этом фортификационная система в ряде случаев уничтожается, либо её обороноспособность не всегда поддерживается. Доля вооружения и колесничных комплексов в погребальных памятниках снижается. Все это указывает на трансформации в области концентрации населения, и может говорить о снижении уровня военной угрозы, осознании её незначительности, а также, возможно, о понижении положения племенной элиты, однако находки оружия, несмотря на немногочисленность, говорят о продолжении его эволюции. Также, после исчезновения традиции фортификации археологически зафиксированы случаи нападений на неукреплённые поселения.

Заключительную часть статьи мы посвятим характеристике укреплённого поселения Аркаим на базе существующих археологических данных. В чем же уникальность Аркаима как археологического памятника? В рамках круга поселений синташтинского типа, Аркаим уникален своей сохранностью. И на момент обнаружения, и сегодня на поверхности четко читается рельеф, маркирующий положение системы укреплений и жилищных впадин. Планировка поселения великолепно видна с воздуха. Вторым ценным для археологии признаком является однослойность Аркаима: всю свою историю он был заселен только представителями синташтинских племен.

В комплексе памятник составляют укреплённое поселение и два некрополя. Аркаим имеет в плане округлую форму, радиальная схема его строений включает две круглые линии стен, заключенные одна в другую. Внутреннее кольцо является самой ранней, изначальной частью поселения, позже из-за демографического роста поселение было расширено и к нему пристроили ещё четыре укреплённых сегмента. К обеим кольцевым стенам примыкали помещения, трапециевидная форма которых вписана в круговой сектор. Стены жилищ примыкают друг к другу. 

Архитектура поселения грунтово-деревянная, оборонительные стены и жилища состояли из опорных деревянных конструкций, облицованных глиной, внутри стены имели грунтовую заливку (или засыпку). Большие (до 180 кв. м) длинные жилища поддерживались столбовыми конструкциями, в них находились печи для обогрева и приготовления пищи, металлургические печи, колодцы, которые были не только источниками воды, но «холодильными камерами». В центре поселение находилась площадь. Вопреки ожиданиям археологов, она оказалась пуста и практически не принесла археологического материала.

На Аркаиме археологически зафиксированы следы большого пожара, при этом отсутствуют следы катастрофы, прежде всего ­− останки людей. Данный факт стал основой для популярной легенды о том, что аркаимцы ушли из своего города, совершив при этом ритуальный поджог. Огромная масса конструкций поселения в условиях сурового степного климата постоянно нуждалась в подновлениях и ремонте. Без ухода они довольно быстро разрушались, что подтверждено экспериментально. Нет сомнений в том, что основная масса жителей по вышеупомянутым кризисным причинам в определённый момент покинула поселение. Вероятно, какая-то часть людей решила не покидать дома. Случайный пожар не обязательно произошёл во время ухода основной массы жителей, его могли спровоцировать процессы жизнедеятельности небольшой группы людей, оставшихся в необеспеченном должной организацией сложном архитектурном комплексе. Сожжения могло быть и стратегическим решением, совершенным при переселении, с целью не дать враждебному клану закрепиться на территории. Данные версии имеют меньший мистический флёр и являются, на наш взгляд, более приемлемыми, хотя, с учётом имеющихся данных, также не могут быть подтверждены.

Среди синташтинских древностей обнаруживаются находки и целые комплексы, связывающие Южный Урал с очень отдаленными частями Евразии (Балканы, Кавказ, Алтай, Ближний Восток). Вопреки стереотипам о примитивных «доисторических временах», эпоха бронзы была временем глобализации, распространения технологий (прежде всего металлургии и колесничного транспорта), масштабных миграций. Часть жителей индоиранских племен Южного Урала и Северного Казахстана бронзового века, несомненно, оставила свой след в генофонде людей последующих эпох и современности. Тем не менее, данные антропологии и археологии указывают, что популяции людей на протяжении эпохи бронзы продолжали миграции из рассматриваемой территории. В поисках более выгодной экологической и экономической ниши они отправлялись дальше и, скорее всего, в самых разных направлениях.

Конечно же, читателя заинтересует историческая судьба описываемого населения. Археологически установленные факты рисуют для нас реальную и куда более ценную картину, чем индустрия лженауки. Сегодня можно констатировать, что синташтинская социально-экономическая модель (базирующаяся на оседлости в сочетании с комплексным животноводством и металлургией) совершенно оригинальна и не имеет прямых аналогий в истории и этнографии. Сформировавшись на рубеже III−II тыс. до н. э., она доказала свою жизнеспособность и без больших трансформаций просуществовала вплоть до появления кочевничества в раннем железном веке (скифо-сакский мир). В отличие от экономического аспекта, концентрация населения в условиях степной экосистемы оказалась нерациональна. Крупные поселения, как и элитные некрополи, навсегда исчезают с карт степного бронзового века. Период «бури и натиска» сменился временем стабильности, эпохой поздней бронзы. В это время население окончательно переходит к широкому освоению степных пространств, строительству небольших посёлков и расширению территории пастбищ. 

Многие исследователи считают исторические народы раннего железного века ­− скифов и сарматов − прямыми потомками ираноязычных синташтинцев. Они переняли от предков не только скотоводческий уклад, но и основы военного искусства. Синташтинские материалы демонстрируют нам особое значение лука и стрел.

Некоторые учёные выдвигают гипотезу, что синташтинское население являлось ариями, вторгшимися в Гиндукуш и создавшими ведическую цивилизацию Индии, однако предполагаемая миграция потомков Синташты – андроновской культурно-исторической общности − надежно прослеживается археологами только до Средней Азии.

Знаменитые шахтные гробницы Микен изначально использовались для датировки синташтинских памятников, так как там были обнаружены типологически сходные псалии, но теперь доказано, что синташтинские материалы значительно старше. Выделяя сходство в микенском типе псалий, орнаменте и особенностях погребального обряда с синташтинскими материалами некоторые исследователи, в частности Л. С. Клейн и Е. В. Куприянова, предполагают, что эти гробницы могли оставить видоизменившиеся по пути на Балканы потомки синташтинцев.

Авторы данной статьи надеются, что популярное изложение археологических фактов поможет читателю лучше различать научные заключения и противопоставлять их беспочвенным измышлениям самого разного толка.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram: УРАЛЕЦ