Постановление Масаловой о производстве обыска по месту проживания моих родителей от 11.07.17, протокол обыска от 11.07.17 и постановление судьи Никитиной о признании обыска законным от 12.07.17

Следователь Масалова поручила 07.07.17 полковнику Золотухину меня найти. Скорее всего, его сотрудники меня выследили и сообщили Масаловой, что я могу находиться в жилище своих родителей, как сказано в постановлении. В такой ситуации вдруг появилась необходимость провести внезапный обыск без судебного разрешения. "Неотложность проведения обыска обусловлена исключительностью ситуации в связи с тем, что могут быть уничтожены или скрыты предметы и документы", - сказано в постановлении Масаловой. То есть 1 год 3 месяца шла неторопливая разработка, полтора года с момента написания заметок я не уничтожал и не скрывал предметы и документы, но вот именно 11 июля я мог это сделать. Поэтому нужно было примчаться толпой в восьмом часу утра в квартиру моих родителей. Также в этом постановлении впервые за всё уголовное дело промелькнула формулировочка, что я ПРОЖИВАЮ в квартире родителей. Ежу понятно, что причиной внезапного нашествия ментов было не то, что я мог уничтожить предметы и документы, которые не уничтожал до этого. Естественно, что я вообще был не в курсе того, что уже второй год за мной наблюдали. Неотложность проведения обыска была обусловлена как раз тем, что по данному адресу я НЕ ПРОЖИВАЛ. После прилёта в Новосибирск, 06.07.17, я был без определённого места жительства (БОМЖ) и большую часть времени находился на острове в районе села Боровое. Но наружное наблюдение, видимо, установило, что в ночь на 11.07.17 я зашёл на данный адрес. И мог в любой момент его снова покинуть. Что я и собирался сделать попозже днём. Поэтому следователь Масалова экстренно написала постановление, вызвала Долгова с командой (или именно он и вёл наблюдение?) и они явились в 07-50 в квартиру, где я находился. То, что я БОМЖ, а вовсе не то, что я мог разломать компьютер, была истинной причиной обыска без судебного разрешения.

Обыск был начат в 7-50 и окончен в 8-23. В нём участвовали трое сотрудников центра "Э" (уже знакомый всем майор Долгов, а также капитаны Брызгалов и Ужурбаев), следователь Масалова и двое понятых. Насколько внимательны были понятые можно судить хотя бы по тому, что адрес одного из них указан в протоколе неверно, но у него замечаний к протоколу не возникло. Согласно протоколу обыска, в ходе него были изъяты ноутбук с зарядным устройством, телефон и компьютерная мышь, которые я выдал добровольно. После чего обыск был завершён. Вещество появилось в уголовном деле на несколько часов позже! Все участники следственного действия расписались. Никаких претензий на 8-23 к сотрудникам у меня не было. Я был готов поехать с ними в отделение или ещё куда. Но дальше началась какая-то хуйня. После проведения обыска, следователь Масалова уведомила об обыске суд и прокуратуру. 12.07.17 судья Никитина признала производство обыска законным.

Следователь Масалова поручила 07.07.17 полковнику Золотухину меня найти. Скорее всего, его сотрудники меня выследили и сообщили Масаловой, что я могу находиться в жилище своих родителей, как сказано в постановлении. В такой ситуации вдруг появилась необходимость провести внезапный обыск без судебного разрешения. "Неотложность проведения обыска обусловлена исключительностью ситуации в связи с тем, что могут быть уничтожены или скрыты предметы и документы", - сказано в постановлении Масаловой. То есть 1 год 3 месяца шла неторопливая разработка, полтора года с момента написания заметок я не уничтожал и не скрывал предметы и документы, но вот именно 11 июля я мог это сделать. Поэтому нужно было примчаться толпой в восьмом часу утра в квартиру моих родителей. Также в этом постановлении впервые за всё уголовное дело промелькнула формулировочка, что я ПРОЖИВАЮ в квартире родителей.

Ежу понятно, что причиной внезапного нашествия ментов было не то, что я мог уничтожить предметы и документы, которые не уничтожал до этого. Естественно, что я вообще был не в курсе того, что уже второй год за мной наблюдали. Неотложность проведения обыска была обусловлена как раз тем, что по данному адресу я НЕ ПРОЖИВАЛ. После прилёта в Новосибирск, 06.07.17, я был без определённого места жительства (БОМЖ) и большую часть времени находился на острове в районе села Боровое. Но наружное наблюдение, видимо, установило, что в ночь на 11.07.17 я зашёл на данный адрес. И мог в любой момент его снова покинуть. Что я и собирался сделать попозже днём. Поэтому следователь Масалова экстренно написала постановление, вызвала Долгова с командой (или именно он и вёл наблюдение?) и они явились в 07-50 в квартиру, где я находился. То, что я БОМЖ, а вовсе не то, что я мог разломать компьютер, была истинной причиной обыска без судебного разрешения.

Обыск был начат в 7-50 и окончен в 8-23. В нём участвовали трое сотрудников центра "Э" (уже знакомый всем майор Долгов, а также капитаны Брызгалов и Ужурбаев), следователь Масалова и двое понятых. Насколько внимательны были понятые можно судить хотя бы по тому, что адрес одного из них указан в протоколе неверно, но у него замечаний к протоколу не возникло.

Согласно протоколу обыска, в ходе него были изъяты ноутбук с зарядным устройством, телефон и компьютерная мышь, которые я выдал добровольно. После чего обыск был завершён. Вещество появилось в уголовном деле на несколько часов позже!

Все участники следственного действия расписались. Никаких претензий на 8-23 к сотрудникам у меня не было. Я был готов поехать с ними в отделение или ещё куда. Но дальше началась какая-то хуйня.

После проведения обыска, следователь Масалова уведомила об обыске суд и прокуратуру. 12.07.17 судья Никитина признала производство обыска законным. "Предметы, объекты или иные следы, свидетельствующие о преступной деятельности Лобарева в месте его проживания", - вот такой лютый трэш стандартен как для органов следствия, так и для российских судов.