Антикатолическая деятельность Союза безбожников в БССР (1920-е гг.) - История и исторические личности курсовая работа

Главная

История и исторические личности
Антикатолическая деятельность Союза безбожников в БССР (1920-е гг.)

Положение римско-католической церкви в БССР и ее деление в 20-30-е годы ХХ в. Положение верующих католиков в Беларуси в этот период. Кампания по закрытию костёлов и борьбе с религией. Антикатолическая деятельность Союза безбожников, репрессии против РКЦ.


посмотреть текст работы


скачать работу можно здесь


полная информация о работе


весь список подобных работ


Нужна помощь с учёбой? Наши эксперты готовы помочь!
Нажимая на кнопку, вы соглашаетесь с
политикой обработки персональных данных

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
союз безбожник антикатолический беларусь
20-30-е годы XX века - пожалуй, самое тяжёлое время для католицизма на территории Беларуси. После окончания Первой мировой войны на землях бывшего Северо-Западного Края развернулся ряд драматических событий, очень сильно повлиявших на судьбу католической церкви Беларуси. В БССР католицизм, как впрочем, и остальные конфессии не имел права на жизнь - в новом коммунистическом государстве для религий не находилось места. Католическое духовенство подвергалось репрессиям, ущемлениям, католических священников обьявляли причастными в шпионаже на Польшу, страны Запада и даже Японию. За эти нелепые обвинения их ссылали в лагеря.
Актуальность курсовой работы состоит в том, что несмотря на довольно высокую насыщенность событиями в истории римо - католицизма Беларуси в 20-30-е годы XX в., крупных обзорных работ по этой теме в отечественной историографии немного. Тема курсовой работы была рассмотрена сквозь призму событий, происходивших в те неспокойные годы - через борьбу с церковью и репрессии 1930-х годов.
Во-первых: рассмотрение положения римско-католической церкви в БССР в 20-30-е годы ХХ века.
Во-вторых: рассмотрение условий деятельности римско-католической церкви в БССР в 20-30-е годы ХХ века.
В-третьих: рассмотрение взаимоотношений государства и римско-католической церкви в 20-30-е годы ХХ века.
Огромное значение для исследования положения римско-католической церкви в БССР в 20-30-е годы ХХ века имеют работы Т.В. Опиок [10], Э.С. Ярмусика [20], О.А. Лиценбергер [8].
Курсовая работа состоит из введения, основной части, заключения, списка литературы и приложения. Основная часть состоит из трёх частей. Первая часть разделена на три подраздела. В первом рассматривается административно-территориальное деление католических приходов Беларуси. Во втором рассматривается правовое положение римско-католической церкви в БССР. В третьем отдельно рассматривается кампания по закрытию костёлов и борьбе с религией в БССР (20-30-е годы ХХ века). Во второй главе рассматривается антикатолическая деятельность Союза безбожников в БССР (1920-е годы). В третьей главе рассматриваются репрессии против римско-католической церкви в БССР в 20-30-е годы ХХ века.
Объектом исследования курсовой работы является положение римско-католической церкви в БССР в 20-30-е годы ХХ века.
Предмет исследования - деятельность католического костёла, его положение, взаимоотношения с властью в 1920-1930-е годы.
Основными источниками для написания курсовой работы являются: Венгер А. “Рим и Москва: 1900-1935 гг.”- крупная работа, посвящённая рассмотрению отношений римско-католической церкви и власти сперва в Российской империи, позже в Советской России в начале ХХ века [5]; Опиок, Т.В. Конфессиональная политика в БССР в 1920-1930-е годы: учебно-методические материалы для студентов IV курса исторического факультета - в данной работе рассматриваются rонфессиональная политика властей в БССР в 1920-1930-е годы [10]; Канфесіі на Беларусі (канец XVIII - XX ст.) / В.В. Грыгор'ева, У.М. Завальнюк, У.І. Навіцкі, А.М. Філатава. - в этой работе рассматривается положение всех конфессий Беларуси начиная с XVIII и заканчивая XX веком [6]; Тамбора, А. “Католическая церковь и русское православие. Два века противостояния и диалога” - в данной работе рассматриваются взаимоотношения римско-католической церкви сперва с властями Российской Империи, а в 1917-1990-е годы-с властями СССР [16]; Лиценбергер О.А. “Римско-католическая церковь в России: история и правовое положение” - в книге прослеживается история католической церкви на территории России и Беларуси начиная с XI века и до конца ХХ века [8]; Маракоў, Л. “Рэпрэсаваныя каталіцкія духоўныя, кансэкраваныя і свецкія асобы Беларусі (1917-1964 гг.)” - в этой книге описываются судьбы католического духовенства Беларуси, репрессированных советской властью [9].
ГЛАВА 1. ПОЛОЖЕНИЕ РИМСКО-КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ В БССР
союз безбожник антикатолический беларусь
1.1 Административное деление римско-католической церкви на белорусских землях в 20-30-е годы ХХ века
Римско-католический костел на территории Беларуси в 20-30-е гг. ХХ в. имел четкую административно-территориальную и организационную структуру и управление, которые формировались на протяжении столетий и учитывали не только религиозные, но и социальные, политические и другие факторы.
По условиям Рижского мирного договора 18 марта 1921 г. между Польшей и Советской Россией западная часть Беларуси вошла в состав II Речи Посполитой, а восточная - БССР. Однако административно-костельная структура, хотя и с некоторыми изменениями, сохранилась. Территория Беларуси входила в состав Виленского и Могилевского архидиоцезов, Минского и Пинского диоцезов.
Виленский архидиоцез образован в 1388 г. В межвоенный период (1921-1939 гг.) образовано 12 новых деканатов, в том числе 6 - в Беларуси. В 1925 году в связи с подписанным между правительством Польши и Апостольской столицей конкордатом Вильно стал центром архиепископства и митрополии, в состав которой вошли Виленский архидиоцез, Ломжинский и Пинский диоцезы. Его границы были определены Апостольской Конституцией Vixdum Poloniae от 28 октября 1925 г. Митрополитами были известные религиозные деятели: Ян Цепляк и Ромуальд Ялбжиковский [20, c. 15].
Большая часть приходов Западной Беларуси входила в состав Виленского архидиоцеза, самого большого в межвоенный период в Польше, составляющего 53860 км2. Он включал в себя полностью Виленское воеводство и частично Белостокское и Новогрудское. По данным польского историка ксендза - профессора Тадеуша Крахэля, в 1939 г. диоцез насчитывал 1 миллион 485 тысяч 484 верующих, в их числе около 1 миллион человек других вероисповеданий - преимущественно православных и иудеев. В незначительном количестве были старообрядцы, мусульмане, караимы и евангелисты. В национальном отношении - помимо поляков, проживали белорусы, евреи, русские, татары.
Архидиоцез состоял из 30 деканатов и 371 прихода, включая 7 приходов восточного обряда и 8 приходов военных. Помимо приходских, было около 100 филиальных и монастырских костелов и каплиц. В начале 1939 г. на этой территории пастырскую деятельность проводили 626 ксендзов, в том числе 549 из Виленского архидиоцеза, 72 - из других диоцезов (больше всего из могилевского - 41) и 5 восточного обряда, а также 105 ксендзов-монахов.
На территории архидиоцеза находилось 25 монастырей (в их числе 7 - салезиане и 3 - францисканцы), 56 женских (в их числе 17 - сестры-миссионерки Святого Семейства, 11 - сестры-францисканки Семейства Марии, 5- непоколянки, 4 - салезианки) [20, с. 16].
Проведенные властью административно-территориальные изменения в западных областях привели к количественным изменениям числа диоцезов, костелов, верующих. В результате советско-литовского соглашения от 10 октября 1939 г. Советский Союз передал Литве Вильно и часть Виленщины - около 6880 км2. На этой территории проживали около 549 тысяч человек, в том числе 321 700 поляков, 31 300 литовцев, 107 600 евреев, 75 200 белорусов. В июне 1940 г. Литва вошла в состав СССР как одна из союзных республик. Ее территория увеличилась за счет присоединения районов Друскининкай-Марцинканцы и Дивенишки на юге и Свенцяны-Годутишкина севере. Это составило 2647 км2. В целом в границах Литвы оказалось 9527 км2 Виленского архидиоцеза, оставшаяся часть -- 46333 км2 - находилась в составе БССР.
Минский диоцез образован 9 августа 1798 года. В новых границах СССР, определенных Рижским трактатом 1921 года, осталось 7 деканатов бывшего Минского диоцеза. Они включали 55 приходов, которые объединяли лишь 160 католиков и 14 священнослужителей. Последним ординарием был епископ Сигизмунт Лозинский (до 2 декабря 1925 года). С 1925 года он стал ординарием вновь образованного Пинского диоцеза [20, c. 18].
Могилевский архидиоцез образован 15 апреля 1783 г. К нему принадлежали католики, проживающие на территории Беларуси и России вплоть до ее границ на Дальнем Востоке. В 1914 г., накануне первой мировой войны, архидиоцез имел 171 приход, на его территории проживали 867 000 католиков, работали 370 ксендзов. После реформы Костела на территории СССР, проведенной в 1923 г., в состав архидиоцеза вошла территория европейской части России и Восточной Беларуси, где проживали около 300 000 верующих, которых обслуживали 115 ксендзов. На белорусских землях в 1926 г. в Могилевский архидиоцез входило 11 деканатов, 60 приходов, проживали 115 000 верующих, работали 35 ксендзов. Архиепископом Могилевского архидиоцеза до 1926 г. был Эдвард Ропп. 13 августа 1926 г. Апостольская столица назначила епископа Болеслава Слосканса титулярным епископом и апостольским администратором Минского диоцеза и той части Могилевского архидиоцеза, которая находилась в границах Беларуси. Однако 10 августа 1927 г. епископ Слосканс выехал из СССР [20, c. 19].
1.2 Правовой статус католицизма в БССР. Положение верующих католиков в БССР в 20-30-е годы ХХ века
Политика советского государства по отношению к римско-католической церкви базировалась на тех же принципах, которые составляли генеральную линию отношений с любой религией: не оставлять ей места в социалистическом обществе, ликвидировать “религиозные пережитки” в сознании людей. Законодательную основу этой политики составляли декреты Совета Народных Комиссаров и других государственных учреждений Советской России, а впоследствии Советского Союза. В БССР законодательство о культах создавалось на базе общесоюзного. Это были декреты, постановления, инструкции, циркуляры Совета народных комиссаров БССР, Народный комиссариат внутренних дел БССР, Наркомюста и Наркомфина БССР. Важнейший в этом ряду - Декрет Совета Народных Комиссаров Российской республики “Об отделении церкви от государства и школы от церкви” от 23 января 1918 года, подтвержденный 11 января 1922 года СНК БССР. Он стал фундаментальным документом для создания в течение десятилетий советского законодательства о культах [7, c. 15].
Провозгласив раздельное существование государства, церкви и школы, Декрет вместе с тем запрещал стеснять или ограничивать свободу совести, декларировал право каждого гражданина исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, свободно исполнять религиозные обряды, если они не нарушают общественный порядок и не сопровождаются посягательством на права граждан Советской Республики. Все акты гражданского состояния передавались в ведение гражданских властей. Из учебных заведений изымалось преподавание религиозных вероучений, но допускалось обучение религии частным образом. Церковные и религиозные общества лишались прав собственности и юридического лица, а их имущество объявлялось народным достоянием [20, c. 20].
Декрет Совета народных комиссаров стал не только точкой отсчета новых отношений церкви и государства на просторах бывшей Российской империи, хотя в истории новой Европы автономное существование церкви и государства было явлением нормальным. В советской стране он наносил первый удар по религии, в том числе и римско-католической. В последующем советское законодательство о культах создавало условия не для нормального функционирования религиозных институтов, а для ограничения их деятельности и уничтожения.
Так, Инструкция Народных Комиссаров Внутренних Дел и Юстиции БССР от 5 мая 1928 года “По вопросам, связанным с осуществлением декрета об отделении церкви от государства в БССР” определяла порядок взаимоотношений религиозных организаций и государственных органов власти. Все религиозные объединения подлежали обязательной регистрации в административных отделах или Народном комиссариате внутренних дел; запрещалось использовать богослужения для политических целей; служители культа облагались общими с другими гражданами налогами; религиозные организации не могли требовать от верующих безусловного выполнения своих распоряжений и принуждать их к даче пожертвований в пользу религиозных объединений. В соответствии с Декретом и Конституцией БССР запрещалось обучение религии детей и лиц, не достигших 18 лет, в государственных и частных школах. Граждане могли обучаться религии сами либо учить других частным образом, и на основании этого родители могли учить своих детей религиозным вероучениям сами либо приглашать для этой цели посторонних лиц. При этом обучение не могло носить группового характера, то есть количество обучающихся не должно было превышать троих. Запрещалась также деятельность религиозных детских и юношеских кружков, отделов или организаций. Служители культов могли, по приглашению родителей, излагать вероучение детям, но только не в молитвенных домах и не в группах. В случае нарушений данной инструкции предусматривалась судебная ответственность [20, c. 23].
8 апреля 1929 г. Всероссийский центральный исполнительный комитет и Совет народных комиссаров РСФСР издали Постановление “О религиозных объединениях”. В 68 пунктах этого документа узаконивалась такая система отношений церкви и государства, которая фактически означала вмешательство государственных органов во внутрицерковную жизнь, вела к сужению религиозного влияния церкви на верующих, ограничению ее имущественных прав, снижению роли духовенства в религиозной жизни. Постановление игнорировало сложившуюся структуру религиозных культов, определяя религиозные объединения верующих как религиозные общества или группы, устанавливая возрастной ценз (достижение 18 лет) и численный состав (не менее 20 человек). При этом религиозные общества и группы не пользовались правом юридического лица. Определялся порядок регистрации религиозных обществ, условия передачи им от местных органов власти молитвенных зданий и предметов культа. Для управления и пользования культовым имуществом, распоряжения денежными средствами, а также в целях внешнего представительства предписывалось на общем собрании верующих открытым голосованием избирать исполнительные органы и ревизионные комиссии [10, c. 34].
Религиозным объединениям запрещались благотворительная деятельность (создание касс взаимопомощи, кооперативов, оказание материальной поддержки своим членам), организация детских, юношеских, женских молитвенных и других собраний, кружков различного толка, просветительская пропаганда. Преподавание религиозных вероучений могло быть только на специальных богословских курсах, открываемых гражданами СССР с особого разрешения Народного комиссариата внутренних дел РСФСР. Однако ни одного такого разрешения не было дано. Религиозная политика советского государства приводила к последовательному уничтожению не только культовых учреждений, но и священнослужителей. К тому же деятельность служителей культа не должна была выходить за пределы религиозного общества, по месту жительства его членов и нахождения соответствующего молитвенного здания.
Религиозные общества лишались имущественных прав. Не только молитвенные здания, но и даже вновь приобретенное или пожертвованное культовое имущество объявлялось национализированным. Оно передавалось в пользование верующим по договору, заключенному местным органом власти с “двадцаткой” верующих. Договор определял условия хранения, пользования, ответственности за культовое имущество. Постановлением предусматривался порядок передачи здания культа, находящегося в пользовании верующих, для других надобностей или его ликвидации. Членам групп верующих и религиозным обществам предоставлялось право производить складчины и собирать добровольные пожертвования как в самом молитвенном здании, так и вне его, но лишь среди членов данного религиозного объединения и на цели, связанные с содержанием молитвенного здания, культового имущества, наймом служителей культа и содержанием исполнительных органов. Запрещалось под страхом уголовной ответственности принуждать верующих к взиманию пожертвований на нужды церкви.
Перепись 1926 г. определила на территории БССР 97 498 поляков, что составляло 1,96 % от общего количества населения. Польское население являлось третьей по численности национальной группой на территории БССР. Основными критериями определения национальности служили самоидентификация и “материнский язык”, т.е. “если отвечающий затрудняется ответить на вопрос, предпочтение отдается народности матери” [19]. Не рекомендовалось заменять “народность” религией, подданством и т.д. “Ответ на вопрос о народности может и не совпадать с ответом на вопрос о родном языке”, - отмечалось в рекомендациях по проведению переписи, т. к., по мнению руководства, принадлежность к польской национальности определялась также самосознанием и католической верой [4, с. 78]. Действительно, как отмечает М. Горецкий, по результатам переписи оказалось, что “процент поляков по родному языку меньше, чем процент поляков по национальности в 8 округах в 2 - 3 раза, в 3 округах (Гомельском, Речицком, Могилевском) - более чем в 3 раза, в Витебском - более чем в 2 раза. Процент ассимиляции такой глубокой интенсивности не мог произойти среди польской национальности, известной высоким национальным сознанием и сохранением национальной культуры”. Поэтому необходимо обратить внимание на тот факт, что группа поляков была выделена, скорее всего, по религиозному критерию (католическое вероисповедание). Несомненно, что среди польского населения существовала проблема соотношения поляка “костельного” и “этнического”. Отождествление религии с этносом, по мнению В. Веренича, было характерно в основном для двуязычных белорусско-польских общностей юго-восточной части Беларуси, население которых в быту использовало белорусский язык, но свое католическое вероисповедание отождествляла с “польскостью” [19]. Советское руководство старалось осторожно подходить к проблеме вероисповедания, считая, что причисление всех католиков к полякам привело бы к полонизации части белорусского населения. Поэтому католики, не владеющие польским языком, в большинстве случаев считались белорусами. Большинство польских исследователей настаивают на том, что советская статистика значительно занижала удельный вес польского населения в пользу белорусов. В частности, П. Эберхардт отмечает, что “несмотря на равноправие польского языка, организацию польских школ и национальных сельских советов, только 43,2% поляков использовали в повседневной жизни польский язык. Остальные, хоть и осознавали себя поляками, пользовались русским или белорусским языками” [17, с. 334].
Важную роль при проведении статистических исследований играл также субъективный фактор. Как в современной историографии, так и в материалах первой трети ХХ века широко освещен тот факт, что “показание национальности в сельских местностях в большой степени зависело от того, что показывал регистратор опрашиваемым, которые зачастую сами затруднялись определить, к какой национальности принадлежат”. На честность и объективность регистратора влияло много факторов: внешне- и внутриполитическая ситуация в регионе, личные взгляды, негласный приказ по фальсификации результатов переписи и т.д. Узнать реальный процент искажения статистических данных невозможно, но по отдельным примерам можно понять их масштабы. В деревне Рудне-Нисимковичи при проведении переписи 1926 г. регистратор “представлял в бумагах национальность на свой выдум. Всех поляков записывал белорусами, а у многих и не спрашивал, какой национальности” . В деревне Рудня-Шлягино регистратор на вопрос о “родном языке” получал ответ “польский”, но “в большинстве случаев против их воли записывал “белорусский”,… хотя фактически население в Рудне-Шлягино разговаривает на языке белорусско-российском…” [4, c. 83]. В некоторых населенных пунктах население требовало повторного проведения переписи. В Житковичском районе население Брониславскаго сельского совета утверждало, что при проведении переписи не было проведено разъяснительных мероприятии со стороны местных властей. Определиться с вопросом национальности “помогал” местный учитель, оперируя следующим аргументом: “ты жывеш на Беларусi, якi ж ты паляк…”.
Характерным примером межличностных отношений в белорусско- польской деревне могут послужить материалы устного источника, полученного в результате интервьюирования долгожителей деревни Любавин (Буда-Кошелевского района), которая в обозначенный период являлась центром польского национального сельского совета. В качестве респондентов выступили следующие уроженцы Любавин: Теплякова Евгения Николаевна (1929 года рождения), Козловская Нина Кирилловна (1925 года рождения), Круковская Ольга Ивановна (1918 года рождения), Ясинский Антон Францевич (1939 года рождения). Полученные сведения довольно сложно и наукоемко проверить, но, с другой стороны, в них наибольшее значение имеет не столько фактологический материал, сколько оценочное осмысление событий, которое помогает выявить определенный “дух времени” [19].
Результаты анкетирования показали весьма размытую этническую самоидентификацию местных поляков. Население деревни не делило себя на белорусов и поляков, религиозный фактор играл в этом отношении ведущую роль. По данным респондентов, некоторые местные поляки считали себя “белорусскими католиками”. В деревне Любавин не было своей святыни, поэтому православные жители ходили в церковь в деревне Перевичи, а католики регулярно посещали костел Рождения Божьей Матери в ближайшей деревне Люшев. Регулярно посещая богослужения, местные поляки молились на польском языке, читали религиозную литературу. Их трепетное отношение к религии вызывало уважение односельчан-неполяков. Часто католики и православные отмечали вместе религиозные праздники. Это объяснялось, прежде всего, отношениями родства, добрососедства и искренним уважением к религии. Кроме религиозных праздников, совместно отмечали семейные торжества, особенно свадьбы [19].
Различие в вероисповедании не был предметом острых разногласий в деревне. Семьи, в которых муж и жена придерживались разной веры, в д. Любавин были весьма распространенным явлением. Дети, рожденные от смешанных браков, принимали религию главы семьи. Несмотря на деятельность советских активистов - комсомола, избачей, учителей, основная часть польского населения сохраняла веру и поддерживала духовенство. В польских семьях продолжали молиться на польском языке, читать религиозные книги. Религиозные обряды модифицировались и упрощались и, по официальной оценке власти, “становились менее распространённым явлением”. Это негативно отразилось на традиционной польской семейно-обрядовой культуре, специфической чертой которой являлась прямая зависимость от католического вероисповедания её носителей. По мнению самих поляков, религиозность “прививалась им с детства”, являясь основой воспитания. Дети обучались религии в костеле и семье. Родители ежедневно молились на польском языке, и дети, едва научившиеся разговаривать, повторяли за ними молитвы. Знание религиозных обрядов было обязательно для всех членов польской семьи, поэтому дети попадали в костёл значительно раньше, чем в школу. Влияние религии отчётливо прослеживается во всех сферах жизни польского населения. Например, в интерьере жилья обязательно должно было присутствовать несколько икон, которые, в отличие от православной традиции, нельзя было вешать в угол. В польской традиционной культуре угол считался “проклятым местом, куда обычно ставили провинившихся детей в качестве самого серьёзного наказания”. Для посещения костела надевали самую лучшую одежду. В меньшей степени религия влияла на выбор брачного партнёра. Как отмечалось выше, браки с представителями иных конфессий не требовали перехода последних в католичество. Несмотря на запрет религиозного (духовного) брака в советском обществе и замену его светским, большинство поляков продолжало венчаться в костёлах или тайно вызывать ксендза на дом. Подобные браки советскими органами власти считались недействительными, что всё же не снижало их популярности среди католиков. Не оправдалась надежда и на то, что новые советские праздники постепенно заменят традиционные религиозные. Традиционными для польского населения оставались, прежде всего, рождественские и пасхальные праздники.
В советских условиях польское население, несмотря на достижение властью определенного уровня атеизма в деревне в целом, оставалось самой религиозной её частью. В начале 1930-х гг. отмечалось, что антирелигиозная деятельность Союза воинствующих безбожников, польских учителей, избачей и комсомольцев в большинстве случаев не способствовала ослаблению религиозных настроений у католиков, напротив, вызывала резкое возмущение верующего населения и антисоветские настроения, что определило направленность последующей репрессивной политики [19].
1.3 Кампания по закрытию костёлов и борьбе с религией в БССР (20-30-е годы ХХ века)
1920-1930-е гг. в Советской Беларуси ознаменовались кампанией по закрытию и ликвидации костелов [13]. Эти акции вандализма объяснялись руководящими партийными и советскими органами как ответ на “ходатайства рабочих и крестьян”. Вместе с архитектурными памятниками разграблению и уничтожению подвергалось имущество храмов - в большинстве своем бесценные предметы декоративно-прикладного искусства, скульптуры, иконы, картины, мебель и другое [6, с. 159].
Уничтожение приняло такие масштабы, что НКВД и Министерство финансов БССР в целях изъятия наиболее ценных предметов 9 марта 1930 г. приняли Постановление “О порядке распределения имущества при ликвидации домов религиозных культов”. Оно предусматривало “все предметы из платины, золота, серебра и парчи, а также драгоценные камни зачислять в государственный фонд и передавать в распоряжение финансовых органов для дальнейшей передачи и реализации их Госфондом; художественные и музейные ценности передавать органам Народного Комиссариата Просвещения, другие предметы, как то: колокола, мебель, ковры, люстра и так далее зачислять в госфонд и передавать финансовым органам для реализации”. Постановлением определялся порядок сохранности, оценки и реализации имущества, распределения сумм от продажи. Колокола передавались за плату Рудметаллторгу, то есть на переплавку, а здания религиозных культов - в распоряжение местных органов власти [6, с. 161]. На деле многое попросту растаскивалось и присваивалось самими же чиновниками.
Одновременно в БССР набирала размах кампания по борьбе с религией. В ход были пущены все средства и меры - от идеологических до репрессивных. Наступательный характер советские и партийные органы стремились придать антирелигиозной пропаганде, атеистическому воспитанию “среди широких масс трудящихся сделать доступным самым широким массам естественно-исторические знания, путем издания журналов, книг, учебников, постановки систематических циклов лекций и использования для распространения этих знаний всех способов современной техники (фото, кино и т.д.)”. Членам коммунистической партии вменялось в обязанность активное “участие в культурно-просветительной деятельности, направленной против религии... За нарушение партийной программы в области религиозной, за связь с тем или иным религиозным культом члены партии, занимающие ответственные посты, ведущие активную советскую или партийную работу, исключаются из партии”.
Антирелигиозная пропаганда и агитация рассматривались партийно-советским аппаратом как действенные средства по искоренению “религиозных предрассудков широких трудящихся масс”, “разоблачения контрреволюционной роли исторически сложившихся церковных организаций на службе капитала и помещичьего землевладения” [20, c. 27].
ГЛАВА 2. АНТИКАТОЛИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СОЮЗА БЕЗБОЖНИКОВ В БССР (1920-е гг.)
Установление советской власти в Беларуси в 1917 г. повлекло за собой резкие изменения в положении религии и церкви в целом и католического костела в частности. В соответствии с новым законодательством церковь лишалась статуса юридического лица, запрещалось преподавание религиозных предметов в школе, отменялся церковный брак, духовенство лишалось избирательных прав и так далее [8, с. 249]. С целью ограничения влияния религии в обществе власти использовали, с одной стороны, силовые методы (закрытие храмов, изъятие церковных ценностей, репрессии в отношении духовенства), а с другой - пропаганду атеизма (в печати, в школе, во время антирелигиозных кампаний и т.д.). Важную роль в борьбе с религией сыграл Союз безбожников СССР. В 1922 г. начато издание газеты “Безбожник”, а в 1924 г. создано “Общество друзей газеты “Безбожник”. Оформление организации произошло на I съезде её активистов в 1925 г., где и было принято решение об образовании Союза безбожников СССР. Годом позже было создано белорусское отделение организации [2, с. 203]. Что касается антикатолической пропаганды, то этим непосредственно занималась Польская, или католическая секция отдела национальных меньшинств. В БССР такая секция была создана 1 апреля 1926 г. Атеистическая работа Союза безбожников среди католиков проводилась в тесном взаимодействии с Польским Бюро ЦК КП(б)Б, поскольку практически все поляки по вероисповеданию были католиками. Нередко секретарь окружного Польбюро одновременно являлся и председателем антикатолической секции [2, c. 204].
В антикатолической деятельности Союза безбожников можно выделить три этапа.
Первый этап - 1922-1926 гг. В условиях отсутствия соответствующих организационных структур атеистическая пропаганда среди католиков носила несистемный, случайный характер, скорее являясь исключением, чем правилом. По данным Польбюро, даже в середине 20-х гг. в БССР не было ни одного кружка или ячейки, которые бы занимались антикатолической пропагандой. Например, в 1925-1926 гг. в Мозырском округе был только один активист, который выписывал журнал “Безбожник” и устраивал “громкие читки и собеседования на антирелигиозные темы” [10, c. 41].
Второй этап - 1926-1928 гг. В это время происходило организационное оформление организации, появились первые ячейки и кружки, которые вели работу среди католиков. Однако в большинстве случаев в документах, где речь шла об организации этих структур, присутствовали характерные оговорки: “организовать, где это возможно, кружки “Безбожника”, “там, дзе маюцца для гэтага спрыяючыя ўмовы”, и т.д. Подобные формулировки встречаются в документах вплоть до 1928 г., и это свидетельствует об относительно “мягком” подходе к ведению анти
Антикатолическая деятельность Союза безбожников в БССР (1920-е гг.) курсовая работа. История и исторические личности.
Курсовая работа по теме Peculiarities of translation of toponyms
Курсовая работа по теме Общая характеристика комплексной конфигурации "Бухгалтерия+Торговля+Склад+Зарплата+Кадры"
Методическое указание по теме Использование языка HTML для создания сайта
Реферат: Тарифні сітки їх роль в організації заробітної плати
Учебное пособие: Учебно-методическое пособие для учителей музыки и мировой художественной культуры и студентов педагогических вузов Брест, 2002
Дипломная работа: Деятельность милиции по обеспечению прав и свобод граждан
Дипломная работа по теме Разработка системы диагностики и тестирования офисного компьютера
Реферат: Социально-педагогические основы организации школьных каникул
Реферат: Факультет русского языка и литературы
Реферат: Некоторые аспекты психологии рекламы
Реферат по теме Доврачебная помощь при неотложных состояниях
Дипломная работа по теме Совершенствование организации работ на участке по ремонту двигателей автомобиля Зил-5301 'Бычок'
Дипломная работа по теме Реконструкция сушильной машины ОАО 'Архангельского ЦБК' с целью снижения расхода пара в сушильной части пресспата
Учиться Всегда Пригодится Эссе
Курсовая работа: Эволюция символических и действительных денег
Семейная История Сочинение
Реферат по теме Личностные качества учителя
Пути Введения Лекарственных Препаратов Реферат
Реферат: Аппаратное обеспечение ЭВМ. Скачать бесплатно и без регистрации
Контрольная работа по теме Религиозные объединения
Учение Ж. Бодена о государстве и праве - Государство и право реферат
Деятельность бюджетных учреждений на примере Приморстат - Государство и право курсовая работа
Мембранные потенциалы - Биология и естествознание реферат