Антарктический экспедитор

Российская Антарктида

Вопросами организации экспедиций в Антарктиду занимается Российская Антарктическая Экспедиция — выделенная организация в рамках НИИ Арктики и Антарктики, которая находится в Санкт-Петербурге.

Определяющим фактором в работе экспедиции является экономический — Антарктида не приносит денег государству, то есть для бюджета — это расходная статья и из этого вытекают практически все особенности и нюансы.

На данный момент действуют 5 круглогодичных станций: две на побережье — Мирный, Прогресс; в нескольких десятках километров от берега — Новолазаревская; на острове Кинг-Джордж (Ватерлоо) — Беллинсгаузен и одна в глубине материка — Восток. Еще примерно столько же станций называют «сезонными», это останки закрытых советских станций, там иногда люди бывают антарктическим летом.

Самая новая станция — Прогресс, была основана в конце 80-х как сезонный лагерь, в начале 2000-х началось активное строительство, в 2008 зимовочный комплекс сгорел, и к 2013 был построен новый комплекс, который считается самым современным среди российских станций. Остальные действующие станции были построены в 50-60-х годах и с советских времен там мало что изменилось в лучшую сторону.

Рядом со станциями Прогресс, Новолазаревская и Беллинсгаузен есть иностранные станции, можно общаться с иностранными коллегами. На Беллинсгаузен в сезон возят туристов. Сюда прилетал Патриарх Кирилл, российские бизнесмены устраивали свои конференции. Есть Церковь Святой Троицы, про которую часто рассказывают. Рядом со станцией находится Чилийская авиабаза, даже зимой можно заказать по дружбе свежие овощи и фрукты. Во многих отношениях Беллинсгаузен — это лицо российской Антарктиды.

Мирный и Восток изолированы. Восток находится почти в 1000 км от берега и доступен только летом, Мирный стоит на берегу, ближайшая станция более чем в 300 км, зимой ветра и льды изолируют его от внешнего мира. Восток и Мирный — это, образно говоря, жопа российской Антарктиды.

На Востоке дома давно занесены снегом, между домами ходят по снежным тоннелям и поднимаются наверх через лазы. Температура зимой -70, даже при легком ветре особо не вылезешь, и нехватка воздуха (в Антарктиде вообще кислорода чувствительно меньше, а Восток к тому же находится на высоте более 3 тысяч метров и еще под слоем снега).

Мирный — самая старая станция, вокруг полувековой культурный слой (по простому — свалки) и зоны трещин, сильные ветра (30 м/с зимой не редкость) и старые дома (построены 30-40 лет назад). В одном из (трёх) домов канализация много лет сливается прямо под дом, запах чувствуется даже зимой, а летом — вышибает суровую антарктическую слезу. Рядом со станцией на небольшом острове находится самое большое в Антарктиде кладбище. В общем, продолжая метафору, можно сказать, что Мирный — это жопа российской Антарктиды.

Попасть может почти любой

В ААНИИ и РАЭ при случае любят рассказать, что Антарктида — это запредельно круто, поехать туда это великая честь и дано не каждому, а за то, что платят зарплату вообще нужно быть благодарными по гроб жизни, потому что кратковременные туристические поездки стоят огромных денег. А тут на целый год, да еще кормят, да еще одевают, и вы еще чем-то недовольны?

На деле, при желании, попасть сюда может почти любой. Декларируется, что ограничения по возрасту для первой зимовки от 30 до 45 лет. Младше — тяжелее переносить отсутствие женщин, старше — организму труднее приспособиться к климату. На деле и до 30 лет ребята ходят и после 70 ветераны.

Разговор между двумя бывалыми полярниками:
— Что там слышно, Петрович, после 70 лет контракт еще подписывают?
— Подписывают, но жизнь уже не страхуют.
— А, это нормально. Значит еще походим.

Экспедиция — контрактная работа. Подписываешь контракт на срок с даты отхода корабля (обычно известна заранее) до даты возвращения (становится известна за несколько месяцев до окончания), обычно это примерно 1,5 года. 12-13 месяцев — время пребывания в Антарктиде, и 2-3 месяца дорога. Плюс три месяца оплачиваемого отпуска. После этого свободен.

1,5 года вне социума и привычка к особому укладу жизни в экспедиции создают определенные трудности после возвращения, и люди, особенно в возрасте, обычно, начинают «ходить» в Антарктиду раз за разом. И, конечно, держатся за свое место. Такая ситуация удобна для контроля контингента. Плохо себя зарекомендовал или просто не понравился руководству? Больше не поедешь. Недоволен какими-либо нарушениями и злоупотреблениями со стороны руководства? Лови пинка под зад. Поэтому и информации об Антарктиде почти нет. С одной стороны страх, расскажешь лишнего и останешься без работы, а с другой стыд, потому что многое из того, что творится в Антарктиде — ё*****й стыд.

Денежный вопрос

Зарплата у поехавшего впервые составляет 50-55 тысяч рублей чистыми. Транспорт, проживание, питание и сезонную одежду обеспечивает РАЭ. Считается зарплата непросто. Оклад составляет 6-7 тысяч, остальное надбавки и коэффициенты, большинство из которых начинают действовать после пересечения 60-й параллели. То есть все время нахождения на корабле (~3 месяца) идет базовый оклад и суточные (около 5 евро). По возвращении оплачивается трехмесячный отпуск. Тут тоже есть нюанс: отпуск оплачивается исходя их среднего дохода за последние три месяца. Поэтому существенна разница вернулся ты из Антарктиды за месяц или за два.

Каждые полгода начисляется «10% полярная надбавка». То есть после 5-й экспедиции надбавка будет 100%. В рублях это составит ~20 тысяч. Еще добавляют за стаж, и в результате зарплата может составить 80-90 тысяч. Больше 100 тысяч получают доктора и руководство.

Есть разные варианты дополнительного заработка. Например, собрать оставшийся с советских времен медный кабель, обжечь, загрузить пару контейнеров и сдать на обратном пути в Германии за 20-30 евро/кг. Или погрузить в личный контейнер невыданное бельё/продукты и продать по возвращении домой.

Эти варианты доступны, понятно, не всем. Скрыть это невозможно, но поднимать шум никто не торопиться — любое неловкое движение превращают пребывание в экспедиции в последнее.

Контингент

Контингент — в основном питерцы и народ из регионов. Москвичей мало, и их нередко недолюбливают. Не раз случалось слышать истории вроде «был у нас в такую-то экспедицию один м***к, кстати, москвич».

Основная причина зачем народ едет в Антарктиду — деньги. У большинства кредиты, ипотеки и так далее. Отдельные кадры едут за романтикой, и они ее находят, уж поверьте.

Доктора на российских станциях — самые лучшие. Обычно на каждой станции есть хирург и анестезиолог. Очень много военных врачей-пенсионеров. На каждой станции есть стоматологическое кресло и операционная. Большая часть оборудования советского производства.

Цитата из жизни: «Старое, но очень надежное, я с таким еще в Афгане в полевых госпиталях операции делал».

Тем не менее визиты с иностранных станций — обычное дело. Зубы лечат только у нас. Операции делают тоже только у нас. Бывали случаи, когда благодаря операции на российской станции иностранным гражданам спасали жизнь.

Но суровая рука рынка чувствуется и здесь. Доктора говорят, что операционный запас у них — ровно на одну операцию. Поэтому на старые лекарства составляются акты об уничтожении, а сами лекарства хранятся на всякий случай, потому что других взять неоткуда. Вообще, в Антарктиде на срок годности на упаковке чего бы то ни было (лекарства, продуктов и так далее) никто внимания не обращает, потому что не нравится, пойди поищи посвежее.

Питание весь срок экспедиции бесплатно. На корабле кормят вкусно и обильно — 4-х разовое питание каждые 4 часа. Продукты на станцию закупаются на весь срок экспедиции. Работа повара, кстати, одна из самых тяжелых — он работает каждый день с утра до вечера без выходных.

Есть нормы Росгидромета по рациону питания членов арктических и антарктических экспедиций, согласно которым жить в Антарктиде было бы замечательно. На деле продукты закупаются по тендерам (самые дешевые) и, например, большая часть овощей может испортиться еще по дороге. Ситуация, когда свежие овощи/фрукты заканчиваются в течение первых 2-3х месяцев — обычно дело. Похожим образом обстоит дело с закупаемой техникой.

Каждый день непростой

Жизнь в Антарктиде — это множество разных нюансов и особенностей.

Из разговора в экспедиции:
— Пора спать, завтра непростой день.
— А что у нас завтра?
— Как что, мы в Антарктиде, тут каждый день непростой.

Даже на прибрежных станциях чувствуется что кислорода в воздухе меньше, от этого поначалу быстрее устаешь. Требуется время чтобы привыкнуть, и постепенно перестаешь обращать внимание.

Поскольку снаружи постоянно мороз, в помещениях воздух очень сухой. Поначалу сохнет в носу, в горле, во рту. Чтобы привыкнуть к этому тоже требуется время. Некоторые привозят с собой увлажнители воздуха. От сухости в помещениях постоянно пыль, такое впечатление что осыпается все что может — в комнате можно мести каждый день и каждый день набирается пыль/песок. От сухости становится хрупким даже пластик.

Из местного колорита: яйца, как и остальные продукты, закупаются на весь срок зимовки. Они тоже высыхают и к концу зимовки становятся заметно резиновыми. Чтобы яйца не портились, каждые пару недель ящики с яйцами переворачивают.

Вода — талая. Иностранцы, например, фильтруют обратным осмосом воду из океана, придумывают контуры (питьевая, бытовая, техническая), используют повторно. У нас с этим проще.

То же самое с канализацией — кто-то перерабатывает сточные воды до состояния сухих кирпичей и вывозит со станции на корабле, у нас — биологическая система очистки «антарктический океан». Либо как на «Мирном» — фекальный пруд прямо под домом.

Солнце. Солнца никогда не бывает «в самый раз». Зимой солнца мало. Летом много. Особенно опасна с этой точки зрения антарктическая весна. Зимой солнца почти нет и в верхних слоях атмосферы перестает образовываться озон. Весной день становится длиннее, но слой озона еще не восстановился, и это самое опасное время. Нужно прятать всё — лицо, руки. Особенно ужасно обгорают губы — становятся буквально как пончик. То есть озоновая дыра — это обычное известное сезонное явление в Антарктиде.

Любой металлический предмет тут же нагревается и начинает уходить под снег или под лед. Лед пластичный, «стекает» от центра к материкам и обламывается айсбергами. На возвышенностях и местах быстрого движения образуются разломы — трещины, которые могут достигать сотен метров в глубину.

Факт: если оставить на льду, к примеру, металлическую конструкцию, она очень быстро вмерзнет в лед, и, если лед движется в этом месте, то он ее погнет или порвет.

Снег. Снег очень мелкий. Даже маленькой щели в окне или двери достаточно, чтобы через нее надуло сугроб снега. Поэтому дома сделаны из «сэндвич панелей» — два слоя металла со слоем утеплителя между ними и герметичными швами между панелями. Конструкция очень надежная, но большинство домов построены 30-40 лет назад, поэтому утеплитель утрясся и осыпался, а швы перестали быть герметичными. Особенно это заметно весной, когда набившийся в щели снег начинает таять. С потолков течет, в том числе с ламп. В это время электричеством нужно пользоваться осторожно, а верхний свет лучше не включать.

Метели бывают очень плотными. Случалось, что люди в метель шли из дома в дом, стоящий на расстоянии нескольких метров, проходили мимо и уходили в никуда.

Атмосферные явления. В небе можно наблюдать немало всякого необычного, в том числе полярное сияние, различные гала вокруг солнца, раздвоение и растроение солнца, необычные облака. Есть где разгуляться любителям фоток с НЛО.

Иммунитет. Антарктида — практически стерильная среда. Любая еда, оставленная вне холодильника не портится, а высыхает до состояния близкого к камню. Чуть более медленно, но то же самое происходит в холодильниках. Зато здесь почти нет бактерий, поэтому никто ничем не болеет. Но когда на станцию приезжает новый состав, старый дружно заболевает — от соплей и кашля до высокой температуры со всеми прелестями, кому как повезет.

Баня. С баней на разных станциях ситуация обстоит по разному. Где-то можно принимать душ каждый день. Где-то — горячая вода раз в неделю.

Алкоголь в экспедицию закупается централизовано и распределяется начальником станции в течение года. Отношение к алкоголю разное, есть такие кто не пьет совсем, либо следуя каким-нибудь принципам, либо потому что уже не может. Некоторые прямым текстом называют себя алкоголиками («да я N раз был на зимовке, конечно я алкоголик»), но по моему мнению, в среднем, алкоголя за зимовку выпивается меньше, чем за то же время в обычной жизни.

Связь. Сейчас с каждой станцией есть спутниковый канал связи, по которому передаются одна программа ТВ и данные. То есть на каждой станции есть интернет и телефон с которого в любое время можно бесплатно позвонить на питерский номер и далее в любой город, используя ip-телефонию. Интернет медленный (думаю, самый медленный в Антарктиде). Телефон и интернет используют один канал данных, и если кто-нибудь использует интернет, по телефону даже номер невозможно набрать.

Романтика

Как и практически везде, где условия жизни далеки от комфортных, на первое место выступает коллектив. Отношения между людьми на зимовке — это еще одна «отдельная статья». Я думаю, что если бы в повседневной жизни люди могли относиться к окружающим так, как это происходит в Антарктиде, то мир бы стал более прекрасным местом. Хотя случается всякое, в том числе и «дрыном по башке» или ножом в грудь. Люди везде остаются людьми, но это, скорее, печальные исключения.

Как я уже говорил, Антарктида затягивает. В конце каждой зимовки начинаются рассказы о том, что Антарктида не для людей, как она достала и больше там делать нечего, а через несколько месяцев всеми правдами и неправдами эти люди пытаются попасть в новый состав.

Подписывайтесь на канал "Взгляд изнутри" и делитесь статьей с друзьями