Андрей Трахал Антона
🛑 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻
Андрей Трахал Антона
Toggle navigation
Фанфики
Авторы
Популярное
домой
Фанфики
Авторы
Популярное
Заявки
Помощники
FAQ
Правила
Сменить на тёмную тему
Добавить фанфик
Поиск фанфиков
Случайная работа
Clamoris
автор
планируется Миди, написано 72 страницы,
13 частей
Детектив
Любовь/Ненависть
Мистика
Нецензурная лексика
Повествование от первого лица
Юмор
И я бы понимал его чувства, если бы я трахал парней прямо перед ним на общих парах или пытался подкатить к самому Звягенцеву, но единственный фактор, который действовал на этого идиота, как красная тряпка на быка, — всего лишь мое присутствие в зоне его видимости. Была ли его ненависть основана на том, что его когда-то обидел какой-то гей, или он в тайне мечтал о мужских телах, надрачвая в душе, мириться с его нападками я не намеревался.
Старые части отредачены и местами переписаны. Хочу дать новую жизнь этой работе. Надеюсь кто-то ещё ждёт и верит в моё возрождение))0)
41
Нравится
28
Отзывы
21
В сборник
Скачать
41
Нравится
28
Отзывы
21
В сборник
Скачать
Назад
Содержание
Вперёд
100%
Выбрать размер отступов
100%
90%
80%
70%
60%
50%
100%
Выбрать размер шрифта
70%
80%
90%
100%
110%
120%
130%
140%
150%
160%
170%
Мы играем в какую-то настолку, шутим и пьем пиво. Я думаю о том, что Звягинцев пиздабол, а он, в свою очередь, каждый раз смешно запрокидывает голову к потолку, умоляя бога о большем числе очков, когда кидает кубики. Антон выигрывает. Говорит, что разъебал меня и торжественно наворачивает круг около дивана, напевая фанфары. Падает обратно, отпивает пива и успокаивается, откидывая голову на спинку.
В комнате воцаряется тишина. Я покачиваю свою бутылку в руке, смотря на открытую шею Звягинцева, и думаю о какой-то чуши.
— Почему ты передумал? — спрашиваю серьезно, ставлю пиво на стол.
— Насчет чего? — настораживается, садится ровно.
— Ну, насчет того, чтобы я «отъебался».
— Я не передумал, — скомкано отвечает и вдруг отворачивается.
— И потому, что не передумал, ты сейчас сидишь у меня в квартире? — спрашиваю, думая о том, что сейчас будет нечто ужасно интересное.
— Это вынужденное, — хмурится, вдруг теряя веселый настрой, смотрит на меня недовольно. — Мой сосед — мудак.
— Да-да, это я слышал. Но зачем ты тогда со мной проводишь время? Я вроде мерзкий и отвратительный, — явно пытаюсь его спровоцировать, широко улыбаясь, и он, очевидно, это понимает.
— А хули еще делать? Молча смотреть телик? — огрызается, зло хмурится.
Я многозначительно хмыкаю и хитро прищуриваю глаз. Молча поднимаюсь с дивана под настороженный взгляд Антона. Забираю наши бутылки.
— Понятно, — пожимаю плечами, — Ещё по одной? У меня чёткий план напоить тебя и выебать, — ухмыляюсь, удерживая визуальный контакт.
У Антона округляются глаза. Всё лицо вытягивается и искажается в гримасе имени «ахуя»; в глазах чётко читается ужас, а губы предостерегающе приоткрывают зубы: кажется, так скалятся и шипят животные, пытаясь показать, что не собираются становиться добычей. Так и Антон думает, что не попадётся на крючок. Но всё, что он делает этот вечер — это идёт по моему намеченному сценарию.
Мне весело, и это главное. Уже долгое время я не чувствовал себя таким живым.
Мы смотрим друг на друга немигающим взглядом ещё с пару секунд, пока меня не пробивает на дикий смех. Я жмурюсь, откидывая голову и, кажется, искренне счастлив.
— Да не воспринимай ты так в штыки, — отсмеявшись, улыбаюсь я, — Просто выпьем ещё по пиву. Ну… ты как хочешь, а я — точно!
Антон настороженно расслабляет лицо, с опаской провожая меня взглядом на кухню. Неужели не полез сразу бить мне лицо? Уже прогресс!
— Последние остались! — кричу Звягинцеву с кухни, открывая холодильник, — Если продолжим пить дальше, то уже коктейли моего авторства! — с улыбкой на губах разворачиваюсь на пятках и замираю.
Антон стоит в проёме между залом и кухней с напряжённым, совсем непонятным выражением на лице. Сверлит меня взглядом, сложив руки на груди. Закусывает внутреннюю сторону щеки.
Я молча наблюдаю за его выражением лица, ставлю бутылки на стол. Смотрю, терпеливо ожидая, что же он успел надумать в своей голове.
Мои часы тихо двигают стрелки, за окном редко мелькают светлые пятна проезжающих машин. Я молча стою, положив обе руки на горлышки пивных бутылок.
— Ты… — запинается, прочищая горло, — Ты для этого меня позвал? — выговаривает так тяжело, будто тысячу лет силился сказать.
Я снова хмыкаю, пожимаю плечами.
— А ты бы хотел, чтобы я позвал тебя «для этого»? — передразниваю его расплывчатую формулировку, обнажая в улыбке зубы. Антон мгновенно сдвигает брови у переносицы.
Зачем ты пытаешься играть со мной в мою же игру, Звягинцев? Ты же знаешь, что не вывезешь. Я тут вожу, я веду тебя по этому сценарию. У тебя нет шансов.
— Ты еблан, — тяжело заключает Антон и презрительно фыркает. Резким движением тянется за бутылкой, смахивает её со стола, вырывая из моих пальцев, и разворачивается, делая шаг назад в зал.
Я хватаю его за руку, разворачивая к себе.
— А если для этого?
Звягинцев выпадает окончательно. Он не здесь, он уже где-то совсем далеко у себя в голове, пытается хоть что-то понять. Как ребёнок впервые учится математике, пытаясь осознать абстрактные математические понятия, так и Антон, собирает этот пазл переходящих событий.
Я дёргаю Звягинцева на себя, обхватывая его лицо другой рукой, и притягиваю к себе.
Он дёргается, резко отшатывается, но я крепко держу Антона за запястье. В глазах читается полное непонимание происходящего. Он в ужасе. Карие омуты округляются. Приоткрываются пухлые, тёмно-малиновые губы.
— Хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — выдыхаю прямо в его губы.
У Антона пережимает в горле. Он судорожно вдыхает воздух, кадык резко дёргается под натянутой кожей. Он снова шарахается в сторону, но я держу его обеими руками.
— Бля… — едва слышно выдыхает в ответ и буквально начинает дрожать, хоть и пытается не показывать это, напрягается всем телом.
— Хочешь.
Я медленно, но твёрдо притягиваю Звягинцева рукой к себе, зарываясь в его тёмные волосы пальцами, и осторожно прикасаюсь к его губам.
Это не похоже на полноценный поцелуй, потому что мы просто соприкасаемся губами, но Антона всё равно начинает заметно трясти. На самом деле. Я слышу, как бешено у него колотится сердце.
Отпускаю запястье Звягинцева, и его рука безвольно падает вдоль туловища. Он весь замирает, превращаясь в застывшую статую.
Я отстраняюсь на мгновение, заглядывая прямо Антону в глаза.
— Если хочешь — целуй, — говорю прямо ему в губы, специально обжигая своим дыханием.
Он не может дышать. Застыл, будто его приморозили к полу.
Я осторожно поглаживаю большим пальцем щёку Звягинцева и снова прикасаюсь к его губам своими, закрывая глаза.
Проскальзываю языком между губ Антона, неспешно исследуя территорию. И замираю сам, когда чувствую, как Антон неуверенно, будто даже незаметно, приоткрывает рот, отвечая на поцелуй.
И я умираю. Я взрываюсь. Я схожу с ума.
Мой триумф. Моя победа. Мой идеальный план.
События дальше мне чудятся жидким мылом то ли от двух бутылок пива, то от ли от дикости происходящего. Скорее всего, от всего вместе.
Мне срывает голову от того, что всё идёт по моему плану, что всё складывается так, как я и рассчитывал, и я просто растворяюсь в потоке событий, забывая хоть что-то контролировать.
Антон податливо приоткрывает рот, шумно выдыхает в поцелуй и позволяет мне. Позволяет мне вылизывать его губы, кусать его за нежную малиновую кожицу, скользить по его языку, завлекая его в поцелуй, заставляя отвечать мне. И Звягинцев отвечает. Широко распахивает челюсть, весь неосознанно льнет ко мне, подставляясь под мои поцелуи. Под рукой, которой я скольжу по шее, я чувствую, как сумасшедше пульсирует артерия.
Я отстраняюсь от Антона спустя целую вечность, открывая глаза. Губы у меня воспаленно горят. У Звягинцева губы тоже опухшие, зацелованные.
Он просяще тянется вслед за мной, приоткрывая губы, и останавливает себя, понимая, что только что сделал. Мы встречаемся взглядами, и Звягинцев вспыхивает румянцем ярко, как новогодняя ёлка. Я довольно усмехаюсь.
— Поставь бутылку, — хрипло выдыхаю просьбу.
Антона передёргивает. Он округляет глаза, не понимая, о чём я. Озадаченно опускает взгляд на свою руку и осознаёт, что вцепился в бутылку, которую взял со стола, до побелевших костяшек.
Заторможенно следует моим словам, разжимая пальцы.
Я скольжу своей рукой по его груди, провожу пальцами по рёбрам и останавливаюсь около резинки штанов.
— У тебя стоит, — констатирую факт, коротко оглядев Звягинцева. Возвращаюсь к его тёмным, во всю радужку, зрачкам.
Антона едва не подбрасывает на месте. Он отшатывается, ударяется о проём между кухней и залом плечом. В ужасе смотрит на меня, не зная, что делать.
Щёки и уши у Звягинцева практически алого цвета.
И почему я раньше не замечал, насколько ярко смущение отражается на его лице?
— Я бы мог помочь тебе, — предлагаю, хитро прищуривая глаза и обнажая зубы в улыбке.
— …Чего, блять? — едва слышно выдыхает Антон, прижимаясь к стене. Ноги его явно не слушаются.
Я делаю шаг навстречу. Антон ещё больше вжимается в стену, но вряд ли он сможет хоть как-то увеличить между нами расстояние.
В животе у меня всё кипит и стягивается в тугой узел. Я вижу, как под тканью мягких штанов у Звягинцева действительно стояк. Явный, вздымающий тонкую ткань. От одного поцелуя.
Неужели я был прав во всём?
— Блять, только подойди, — предостерегающе Антон выставляет вперёд дрожащую руку, видимо, понимая, что я собираюсь делать.
Я игнорирую его жест, делая ещё шаг, и, осторожно прикоснувшись, опускаю свою руку прямо на его вставший член.
— Блять! — Звягинцев восклицает, выворачивается, отлетая от меня в сторону. Огибает диван, оказываясь от меня как можно дальше.
— Ты охуел?! — Антона трясёт. У него стучат зубы. Дрожат руки. Он едва стоит на ногах.
— Какой же ты пидор! — выплёвывает слова, давится ими. И сам не верит тому, что говорит.
— А ты? — я улыбаюсь и снова иду ему навстречу.
Звягинцев застывает. На лице такое возмущение, будто не он только что податливо открывал рот, подставляясь под мой язык.
— Мы оба знаем, что ты меня хочешь.
Это фраза повисает в воздухе грозовой тучей. Тяжело, разрывая пространство. Я останавливаюсь с другой стороны дивана, удерживая дистанцию.
Глаза Антона в ужасе расширяются. Он кривит губы, напряжённо сводит брови и сжимает кулаки.
— Какой ты самовлюбленный, бля, Разумовский, — фыркает, напрягает желваки.
Мы стоим друг напротив друга, разделённые диваном. Я смотрю Антону в глаза. Он тяжело отвечает тем же, пытаясь сохранить презрительное выражение лица. Но я всё равно замечаю, как он закусывает воспалённую нижнюю губу, трогая её языком.
— Поцелуй меня, — это даже не просьба — приказ. Я ловлю его взгляд.
— Иди нахуй, — с удовольствием советует мне Антон, отворачивая от меня лицо.
Кончик его уха полыхает красным.
— Поцелуй меня.
Я повторяю, и в моём голосе отчётливо слышно, что это моё последнее слово. И больше шансов ему я не дам.
И Звягинцев обиженно поджимает губы. Жмурит глаза. Возвращает лицо ко мне. Глаза влажные, покрасневшие.
— Уёбок, — бросает едва слышно и в один шаг настигает меня, опираясь коленом о диван, и впечатывается в мои губы своими.
Назад
Вперёд
Отзывы
Другие работы автора 11
Похожие работы
Отношение автора к критике:
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Работа находится в разделе «Горячие работы».
Пожалуйста, заполните небольшую анкету с вашим мнением.
Хотите такую же форму для своей работы? Ее можно поместить в «Горячие работы» в
разделе « Мои фанфики ».
Укажите сильные и слабые стороны работы
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.
| Защита от спама reCAPTCHA
Конфиденциальность -
Зять трахает тещу после ее плохого отчета на работе
Фото голой красотки у окна
Порно В Киску 10 Вещей