Андрей Катиков: о продюсировании, учёбе в США и последнем треке Моргенштерна

— Ты выпускник Беркли. Как ты там оказался? 

Андрей: Мне 16 лет. Я открываю почтовый ящик и вижу буклет нью-йоркской школы School of Jazz and Contemporary Music. Глянец, так всё красиво, Нью-Йорк, все на велосипедах катаются. Думаю, прикольно. Показываю папе. У меня отец музыкант в группе «Белорусские песняры» (Александр Катиков).   

Тима: Насколько я помню, он там на басу играет, да? 

Андрей: Он играет на басу, поёт, сочиняет, очень разносторонний. Так вот, оказалось, что мне этот буклет пришёл по ошибке. Дом напротив симметричный, перепутали видимо. Помню Папа такой: «У меня есть идея поинтереснее, давай лучше в Беркли попробуем?». И с того момента я начал интенсивно готовиться к поступлению в Berklee College of Music. Раз в какое-то время они проводят прослушивания по всему миру, и я полетел в Турцию. Через месяц получил письмо: «Мы вас ждём осенью. Поздравляем!»

Тима: Там наверняка был какой-то большой конкурс, да? 

Андрей: Тогда было почти 60-70 человек на место. 

Тима: Ты там обучался композиторскому искусству и продюсированию, да?

Андрей: Система образования другая. Когда ты туда приходишь, то уже на чем-то играешь или поёшь. Берёшь базовые классы, а именно начальные курсы по гармонии, композиции, аранжировке, работе в секвенсоре (прим. программа для написания музыки). Ещё через время набираешь новые дисциплины и так продвигаешься по семестрам. 

Чем старше твой семестр, тем больше профессоров становятся доступными
для обучения. В списке моих преподавателей обладатели Грэмми, работали
с Шостаковичем, Четом Аткинсом (39 место в списке величайших гитаристов всех времён), Уитни Хьюстон, Джоном Мэйром. То есть, чем старше семестр, тем больше возможность взять класс с легендарным спецом. 

Пока ты начинаешь учиться, у тебя могут меняться вкусовые предпочтения.
Я туда приходил как гитарист, это был мой основной вектор, который
я развивал. Ушел в блюз, джаз, кантри, рок. Занимался по 8 часов в день.
И по итогу, игнорируя сигналы тела, я сорвал руку и сильно повредил нерв. Врач сказал, что нужно притормозить хотя бы на год.

Отчаяние, это уже 2 семестр, тысячи километров от дома, приехали. Потом думаю: «Андрей, соберись, столько всяких вариантов развития!». И я начал изучать гармонию, композицию, аранжировку, начал брать сессии
с профессионалами в студиях. Со временем у меня расширился кругозор,
из гитары я ушёл в разные направления. Через год рука восстановилась, и я экстерном сдал экзамены по гитаре, чтобы сфокусироваться на всём остальном. Чтобы держать себя в форме, играл 2 года госпел в церкви. Мы с другом были единственные люди на районе не из афро-американского комьюнити, попасть туда было почётно. Школа сумасшедшая!

Тима: Получается, это большое количество скиллов, которые тебе дал универ, тебя в будущем вытаскивали в разные интересные проекты?

Андрей: Да, конечно. Новые коннекты, новые люди. Я начал с вокалистами общаться, с музыкальными инженерами, с рекламщиками. Потом начал брать классы по коммерческой рекламе, затем по коммерческой музыке.

На волне этих знаний и возможностей мы с другом компанию открыли и начали делать джинглы для брендов. Начинали с того, что ходили по Бостону и спрашивали у маленьких пиццерий и бизнесов: «Может быть, мы вам джингл сделаем?». Начал знакомиться с геймдизайнерами, помогать продюсировать треки, неожиданно начали появляться ребята из Гарварда, Эмерсона в окружении. Всё это открывало новые пути. 

Тима: Но в Америке работать и жить ты не остался. Почему? 

Андрей: Да, это частый вопрос. Беркли я окончил с почётом (Magna Cum Laude) и на полгода раньше положенного, потому что сдал экзамены по всем курсам экстерном. Чего время тратить. У меня оставалось полгода до выпуска и я очень хотел пройти торжественную церемонию: с речами, дипломами и прочими штуками.

Эти полгода я работал в довольно большой компании, чтобы заработать на оборудование. Параллельно репетиторством занимался, диджеил с другом, играл госпел в церкви. Так вот, представитель этой компании предложил мне постоянную работу. Говорит, оставайся, мы тебе сейчас сделаем документы, сделаем визу рабочую. Всё организуем. 

Но я понимал, что если останусь, то не буду развиваться там, где я хочу и как хочу в профессиональном плане. Безусловно, деньги важны, но, наблюдая за тем, как проходили интернатуру мои коллеги в Лос-Анджелесе, я задумался. Не для того учился, чтобы за свой счет там находиться и кофе носить.

Я подумал: «Зачем мне это надо!». Лучше закрою контракт на работе, пообщаюсь с ребятами из музыкальной тусовки, получу опыт от продюсеров, потом выйду на дистанционку. Так и получилось: сделал студию и начал работать с артистами дистанционно по всему миру.

Когда закончилась студенческая виза, вернулся в Минск. Там мы с другом открыли первую студию, потом вторую. Из дистанционного хасла перешёл уже в локальный движ. 

Тима: Подожди, но получается, ты таким образом проиграл конкуренцию в Америке. Или это совсем другое? После полгода работы «мальчиком на побегушках» какой-нибудь крутой продюсер или менеджер мог бы увидеть тебя, выделить и помочь. Причём абсолютно заслуженно.

Андрей: Когда уезжал в Штаты, я думал: «Хорошо там, где нас нет». Приеду, женюсь, на работу устроюсь, всё станет классно. Ровно через два года эти иллюзии рассосались. Это уже не та Америка, про которую я смотрел фильмы.

Отношение к приезжим достаточно второсортное. Рамка «свой-чужой» стирается только на втором-третьем поколении. 

— Ты вернулся в Беларусь и сделал свой музпроект Tone Twins. Насколько я знаю, он не сильно стрельнул? 

Андрей: Да, всё так, он не стрельнул и это абсолютно нормально. Новый период в жизни. Альбом состоял из фитов и имел весьма экспериментальное звучание для того времени. Мы даже получили ревью от Ивана Дорна, ему зашло. 

Материал проекта до сих пор играет на радио и приносит побочный доход через Национальный центр интеллектуальной собственности — НЦИС (аналог РАО, пример Тимы). Так что эти альбомы уже несколько раз себя окупили. В Беларуси на радио просто действует правило 70 на 30: 70% материала должно играть отечественного, остальное иностранное. А играть нечего. Поэтому та музыка, которую мы сделали играет по сей день и приносит нам доход. 

Говорить о том, удачный это был проект или нет, я не берусь. Человек, который сидит перед тобой и человек, который был тогда — совершенно разные люди. Но при этом я не стесняюсь и не отторгаю это прошлое, потому что оно привело меня туда, где я нахожусь сейчас. В тот момент, на почве проекта ToneTwins, я познакомился с будущими партнерами, с которыми мы основали компанию Illuminati Media Group. Я склонен к тому, что в этом мире ничего не бывает случайным. 

— Получается, карьера артиста увела тебя больше в продюсирование. С чего началась твоя работа с большими артистами? 

Андрей: Не только с артистами, но и с брендами. Самый первый крупный проект, который я сделал со своим партнёром — это песня для Евровидения. Мы написали песню для группы NAVIBAND, которая представляла Беларусь на конкурсе. Она называлась «История моей жизни». Это был масштабный проект, который нас подсветил.

Тима: После этой песни посыпались заказы? 

Андрей: Конечно же нет. Были локальные какие-то заказы, знакомые-знакомых, музыканты, практически все на энтузиазме с небольшими бюджетами. Если даже что-то и шло, то мы брали чисто количеством, чтобы закрывать потребности: студию арендовать, купить новый микрофон, сходить куда-нибудь потусить. У меня постоянно были подработки, но я не испытывал какого-то дефицита финансов, но были и периоды сложные, конечно.  

Конечно, начали приходить компании покрупнее уже чуть позже. Помню очень большую коллаборацию с Макдональдсом. Это самая эффективная рекламная компания в Беларуси за всю историю. Было разработано специальное приложение, где ты играешь на дудочках и прочих инструментах по типу игры Guitar Hero. Мы делали музыку для этого приложения. Когда люди проходили эту штуку, складывали мелодии, они получали возможность купить по скидке бургеры и прочее. Такого рода вовлечение давало больше возможностей в финансовом плане уж точно. Потом были проекты с Coca-Cola и так далее.

— Ты недавно вернулся с Бали. Что ты там делал? 

Андрей: На Бали мы работали с Алишером Моргенштерном*. Мы не первый раз уже видимся. Дважды работали в Дубае, потом в Тель-Авиве, теперь на Бали. Было немного неожиданно, когда Алишер позвонил и с места в карьер: «Чувак, срочно пригоняй завтра». Я говорю: «В смысле пригоняй, у меня сессии же стоят с людьми, не отменять же?». В итоге всё организовалось, мы встретились.

Тима: Алишер вообще человек довольно спонтанный, да? 

Андрей: Понимаешь, люди спонтанные и неорганизованные не могут быть успешны. Я наблюдал за тем как он работает, как двигается, как относится к жизни. Могу сделать вывод, что он очень трудолюбивый, внимательный, тактичный и хороший парень. У большинства людей эти качества не совсем могут вязаться с его образом, но это так. Просто он настоящий артист и профессионал своего дела.

— Насколько вообще артист такого масштаба вовлекается в продакшн? Он пишет треки совместно с тобой или ты его направляешь? 

Андрей: Это очень крутой вопрос, потому что у него много разных видов ответа. Если относиться к музыке как к механическому созданию чего-то мелодичного для ушей, то ни о какой музыке речи быть не может. Потому что это прежде всего взаимодействие людей, их ощущений. Когда можно проявлять эмпатию, уменьшать энтропию, то музыка собирается сама собой. Наша задача друг друга направлять.  

«О, слушай, ну примерно как ты сейчас ощущаешь?». Он говорит: «Вот так вот». Я говорю: «Ну вот, прикольно, я тоже так ощущаю, давай попробуем вот так?». Он говорит «Давай!». Пробуем, через пять минут что-то получается. Я говорю: «Ну как?» — «Прикольно, давай еще искать». Раз, случился тупик. Пошли погулять. Выпили кофе, прокатились на байках, посмеялись, вернулись обратно, друг другу что-то рассказали. Хоп — идея. Трек написан. Это целое мини-путешествие. 

Это нечто большее чем «я артист, ты битмейкер, давай делать трек». Я вообще не битмейкер, не буду высылать вам биты (смеётся). Я — музыкант. Во всяком случае, стремлюсь им быть, ведь в нашей профессии нет потолка. 

Говорить, что ты эксперт в чём-то очень смело, никто ничего не знает. Нужно отталкиваться от того, что чувствуешь, использовать навыки, полученные с опытом. Смысл в том, что входящую идею нужно интерпретировать, а чтобы её интерпретировать нужны знания. Возможность работать с артистами такого уровня — прекрасный шанс получать идеи нового формата. 

Когда мы работали над альбомом «Last One» у нас было демок 20 за неделю. В Израиле получилось сделать песен 15. То же самое и здесь: на Бали мы делаем материал в моменте, потому что так чувствуем. Нет настроя сделать песню в каком-то жанре, это поток мыслей. И чем артист больше, тем проще ему принять правила игры такого формата. Алишеру* не надо было ничего объяснять, он просто говорит: «Погнали». А если что-то не получается, то попробуем еще. 

— Из свежего. Ты соавтор недавнего трека Алишера* «Последняя любовь». Как думаешь, почему такой неформатный трек для Моргенштерна* залетел на первое место в чарты? 

Андрей: Формат или не формат — это не особо имеет значения. Просто человек делает музыку с любовью и делает то, что ему нравится. Алишер* просто показал своим подписчикам, что ему действительно по душе. Все это прочувствовали, поэтому трек получил такой резонанс. 

Тем более, не было почти что никакой поддержки со стороны площадок. Однако его аудитория подтянулась, наснимала видео. Всё органично и натурально получилось, потому что артист был искренен. 

Тима: Ещё можем ждать подобного материала от Моргенштерна*?

Андрей: Ещё много будет материала прикольного, уже идет работа над ним. Я считаю, там есть удачные и прикольные решения, которые люди не совсем ожидают. Но эта неожиданнось, опять же, как и с «Последней Любовью», очень нравится и очень откликается. Поэтому творчество будет строиться на честности без погони за какими-то тенденциями. 

— Расскажи какую-нибудь историю, связанную с Олегом ЛСП? 

Андрей: Наше знакомство. Первый раз мы встретились на вилле у Алишера*, была вечеринка. Куча народа, все тусуются, много медийных личностей. Кто у бассейна, кто у беседки, мы с Олегом и Алишером* были дома. 

Олег меня спрашивает: «Слушай, а чем ты занимаешься?» Я говорю: «Да вот, музыку пишу». Напоминаю, что близко мы ещё друг друга не знали. Тут вдруг залетает Алишер и говорит: «А давайте тречок сделаем?» Всё для этого было, Олег согласился. Я начинаю делать, предлагать, накидываю и параллельно комментирую, Олег меня останавливает и говорит: «Всё понятно, можешь больше не объяснять. Работаем!». Мы просто дали друг другу понять, что мы любим то, чем занимаемся. В итоге так быстро и появились зарисовки для треков «5AM» и «Дор Блю». 

— Над чем вы работете с Олегом сейчас? 

Андрей: Мы уже много материала сделали совместно, параллельно пишем ещё музыку. Кстати, 1 марта вышла песня с моим продакшеном «Оверсайз», скоро будет ещё много новинок. 

— Поговорим о бизнесе. Illuminati Media Group – насколько я понимаю, в компании ты отвечаешь за часть продакшена, функции менеджмента и бизнеса тебя не касаются? 

Андрей: Я работаю с AAA-артистами, и интересными мне проектами. Настраиваю процесс: у меня большая команда профессионалов, с которыми
я работаю и создаю.

Их огромное множество: звукоинженеры, аранжировщики, продюсеры, битмейкеры, мастеринг-инженеры. Условно, приходит какой-то бренд,
мы садимся с коллегами из Illuminati, обсуждаем стратегию, дальше 
я реализовываю идею со своей командой.

Их огромное множество: звукоинженеры, аранжировщики, продюсеры, битмейкеры, мастер-инженеры. Я эти процессы настраиваю и контролирую. Условно, приходит какой-то бренд, мы садимся с коллегами из бизнес-части Illuminati, обсуждаем стратегию, дальше идею я уже реализовываю со своей командой.

Тима: Получается, сам ты стал больше делать упор не на количество, а на качество?

Андрей: Да, очень много задач, нужно успевать, поэтому еще и супервайжу много всего. Если человек обращается за услугой к нам по написанию трека, например, он может со мной лично и не соприкоснётся. Но я всегда отслушиваю материал, даю рекомендации, правки. Направляю, а где необходимо вмешиваюсь. В своей телеге я недавно запустил рубрику «Воскресный микс». Ажиотаж был жесткий, а для меня это как занятие по сольфеджио.

Я работаю с профессионалами, поэтому любая мысль, которая до меня доходит, должна быть корректной. Человек, который со мной работает должен быть компетентным. У меня нет времени на оканье и аканье. Нужен высокий результат. Речь идет о сотнях треков в год.

Тима: Это прямо финальное количество треков, которые уже лежат на стримингах? 

Андрей: Да. Сделать столько материала одному невозможно. А даже если возможно, то качество будет крайне низкое. Курирую, а освободившееся время направляю на творчество = развитие. 

— Illuminati Media Group – это уже полноценный медиа-холдинг, который может сделать полноценный релиз трека под ключ. Написать музыку, сделать аранжировку, сведение, выложить песню на стриминги, продвинуть да и ещё клип снять. Сложно работать такой многофункциональной компанией на музыкальном рынке РФ?

Андрей: У нас работает порядка 30 человек только в офисе, а если учитывать всех дистанционных сотрудников, которые привлекаются для реализации каких-либо задач, то так и не скажешь точно. У каждого подразделения есть руководство, у руководства есть подконтрольные им сегменты, которые управляют своими процессами. Это уже серьёзная структура. Поэтому какой смысл заниматься чем-то одним, если можно смотреть шире? Это та же история, которая произошла у меня с гитарой и нервами в Беркли. Стало больше возможностей. Мы запускаем шоу, у нас музыка играет в кино, мы работаем с брендами, мы работаем с артистами, с компаниями, с режиссёрами, с блогерами. Мы себя не ограничиваем. 

— К какому иностранному фильму ты бы хотел написать музыку? 

Андрей: Есть такое выражение: «Рождённый метить в верхушки деревьев никогда не полетит в космос». Соответственно ставить какую-то задачу маленькую бессмысленно, поэтому я скажу, что не против написать саундтрек к новым «Пиратам Карибского моря». Здесь речь не о конкретном проекте, а о масштабе в целом.

Тима: Очень перспективная штука. Ты мысль послал, жди ответа. 

Андрей: Это точно! 

— На какие концерты групп или исполнителей тебе бы хотелось больше всего попасть? Прям вот концерты мечты. 

Андрей: Я бы очень хотел бы сходить на Earth, Wind & Fire. Обязательно. Потому что Филип Бейли (вокалист группы) – это серьезная величина. Я бы хотел, конечно же, побывать на концерте Стиви Уандера. Ну, не знаю людей, кто не хотел бы побывать. Из существующих хотел бы сходить на Tame Impala. Этот список можно продолжать долго.

— Какие планы на будущее?

Андрей: Будет выходить мастер-класс и полноценный курс. Это будет углубленное и весёлое погружение в музыкальный мир, где я расскажу о своем опыте, знаниях, о каких-то техниках. Без технодрочки и прочих заумных штук: просто введу слушателя в мир большой музыки. Я думаю, этот курс поможет сделать скачок в продакшене людям, которые правда хотят этого.

Инстаграм и остальные соцсети это плацдарм для сбора информации. Ребята пишут мне целые письма с вопросами. И я готов на них ответить и рассказать по возможности. Так что да, будет очень интересный многосерийный курс, где я расскажу про продакшн и музыку, про философию и вдохновение, про творчество и креатив, про виды мышления, подкрепляя это историями из личного опыта. Это большой труд.

Тима: Спасибо тебе большое за разговор!

Андрей: И тебе!