Anairos. Сказочный… родитель
Мне тут попался достаточно эмоциональный текст, суть которого: в советском массовом искусстве – особенно детском – как-то очень плохо было с положительным образом отца.
Отец в книгах, мультиках, фильмах обычно бывает трёх видов: либо его нет, либо всё равно что нет, либо лучше бы не было.
Отец-одиночка, плохо понимающий своего взрослеющего ребёнка.
Отец-инфантил, почти беспомощный в быту, своему ребёнку скорее старший брат и друг, чем родитель.
Отец-подкаблучник, ни в чём неспособный возразить энергичной жене.
Отец-профессионал, живущий своей работой, дома только спит и ест.
Отец-«бхагаван», вечно прячущийся за газетой, появляется из-за неё только чтобы выразить солидарность с матерью или пригрозить наказанием.
Отец-тиран, постоянно наказывающий и самодурствующий по мелочам. Как правило, ещё и пьющий.
Исключения есть, но их крайне мало.
В противоположность этому – настоящий культ Матери. Положительных, мудрых, любящих матерей в советском искусстве полным-полно. Сравните хотя бы, сколько стихов и песен посвящено маме, а сколько – папе. И что это за стихи и песни.
Можно, конечно, усматривать причины происходящего в тяжёлом наследии войны. Она, как-никак, выкосила большую часть нормальных мужчин и на десятилетия изменила представления о роли мужчины и женщины в семье в принципе.
Но давайте посмотрим на ту сторону Атлантики, куда война не дошла. Что в это время происходило в царстве алчной мыши?
«Белоснежка»: сирота, есть злая мачеха.
«Золушка»: аналогично. У принца есть отец, но нет матери.
«Спящая Красавица»: и у принцессы, и у принца есть отцы, но нет матерей.
«Пиноккио»: вырезан из полена отцом-одиночкой.
«Питер Пэн»: у Венди и её братьев есть родители, но они не принимают участия в сюжете и вообще забили на детей до такой степени, что их воспитывает собака.
«Книга джунглей»: приёмные родители Маугли даже не упоминаются, хотя в книге Мать Волчица – персонаж хоть и второстепенный, но весьма запоминающийся.
«Меч в камне»: Артур – сирота, живёт с опекуном, но и тот вдовец, жены у него нет, хотя есть сын.
«Русалочка»: у Ариэль есть отец, но нет матери.
«Красавица и Чудовище»: у Белль есть отец, но нет матери.
«Покахонтас»: есть отец, вождь племени, а вместо матери – говорящее дерево.
«Аладдин»: главный герой – сирота, принцессу Жасмин воспитывает отец-одиночка.
Можно продолжать и дальше, но вы уловили закономерность. У большинства диснеевских персонажей вообще нет матери, хорошей или плохой. У тех же, у кого есть, она часто мелькает где-то на заднем плане, в качестве мебели почти без реплик.
Но, может быть, это компенсируется образом любимого, любящего и авторитетного отца?
Как бы не так. Мудрые и компетентные отцы в диснеевских мультфильмах есть только у Симбы и Бэмби (оба, заметим, животные). Типичный отец – чудаковатый старик, больше похожий на дедушку и явно не справляющийся со своей родительской ролью. Другой вариант – начальственный отец, поглощённый своими обязанностями и пытающийся воспитать из дочери свою преемницу, не интересуясь ею как личностью вообще («Покахонтас», «Моана»). Тритон из «Русалочки» – что-то промежуточное.
Бывает и по-другому, конечно. «101 далматин» – весь сюжет о том, как родители спасают своих детей. «Дамбо» – у главного героя есть любящая заботливая мать, но нет отца. И здесь также персонажи – животные, даже не антропоморфные.
И это не особенность именно Диснея – у других студий то же самое. Вспомним хотя бы панду По, который к третьему фильму обзавёлся сразу двумя любящими, но недалёкими и некомпетентными отцами и одной мудрой, но деспотической отцовской фигурой (мастер Шифу) – но ни матери, ни какой-либо её замены.
В начале девяностых, при активном участии студии «Пиксар», начался другой тренд.
«История игрушек». «Суперсемейка». «Город героев». «Головоломка». «Храбрая сердцем». «Рапунцель». «Тайна Коко».
Что общего у всех этих историй? Во всех главой семейства является женщина.
Не везде материнская фигура – положительный персонаж (мы смотрим на тебя, матушка Готель). Но везде она заметна. Мужчина, если он и есть рядом с ней, играет второстепенную, подчинённую роль. Он не решает, а если и решает, то попадает впросак.
Опять же, это не особенность конкретной студии. «Мегамозг» – основной сюжет начинается, когда главным героям хорошо за сорок, но нам показывают сцены из их детства. В семье, где рос Метромэн – внимательная заботливая мать и спрятавшийся за газетой отец, в точности как если бы это снимали на «Союзмультфильме».
Образ матери успешно реабилитирован и занимает почти то же место, что в советском искусстве. А вот образ отца, увы, в таком же загоне, что и раньше.
По мне, это тема для увлечённых исследователей, по ней можно много всего писать и обсуждать. Но я, естественно, не удержусь от вопроса на свою любимую гендерную тему.
Вы точно уверены, что общество, в котором уже четвёртое поколение растёт на подобных образцах, следует называть патриархальным?..
Анонс:
В массовом советском искусстве, в первую очередь, детском, практически не встречался положительный образ отца. То подкаблучник, то беспомощный инфантил, то пьяница, то самодур… В противоположность «слабому» образу отца наблюдался настоящий культ матери, любящей и авторитетной, мудрой и сильной. По ту сторону Атлантики картина выглядела иначе: у героев детских сказок (мультфильмов) зачастую есть отец, но нет матери. Однако отец отнюдь не представлен авторитетным, сильным и мудрым. Типичный образ – чудаковатый старик, не справляющийся с ролью отца. В начале 90-х в моду вошел другой тренд: в мультфильмах студии «Пиксар» главным авторитетом в семье является мать, а отец играет второстепенную, подчиненную роль. Т.е. мать в американской мультипликации реабилитирована, ее образ теперь занимает то же место, что и в советском искусстве. А образ отца по-прежнему «в загоне». Возникает вопрос: является ли общество, воспитывающееся на таких образцах, действительно патриархальным, как это принято считать?