An open letter to Ron Paul Supporters
НеореакцияИными словами, проблема с верой в доктора Пола заключается в том, что доктор Пол — кандидат в демократических выборах. Чтобы голосовать за него и верить, что вы занимаетесь чем-то важным и полезным, недостаточно верить в него одного. Нужно верить ещё и в современную американскую демократию.
Очевидно, когда его сторонники говорят о прессе и её кровной вражде с доктором Полом, мы видим, что они не строят никаких иллюзий насчёт своих врагов. Они питают иллюзии только насчёт своих друзей (или тех, кого они считают друзьями). Они могут надеяться лишь на то, что американский электорат внезапно увидит свет (в политическом смысле), придёт в себя и там и останется. Эта библейская история, сравнимая с обращением Савла на пути в Дамаск, произойдёт просто потому, что американцы осознают, что Америка — либертарианская страна, она создавалась как либертарианская страна, и в глубине американских сердец такой и осталась.
Простите мой французский, но это дерьмо собачье. Американцы ничем не отличаются от всех остальных людей. Они верят в то, во что им говорят верить. Они слушают вышестоящие власти. Последние 75 лет им говорили, что Государство — их мать и отец. И сейчас они с весёлой непринуждённостью используют официальное «мы». Даже мне непросто избавиться от этого зловредного местоимения, и я как следует стараюсь. Американцы просто не могут представить себе жизнь иначе как в тёплых объятиях своего официального всеобщего убер-родителя.
Если вы пытаетесь спасти старую либертарианскую Америку, вы немного опоздали. Избрать Рона Пола — это всё равно что прийти на вскрытие с работающей печенью. Да, пациент умер от печёночной недостаточности. Но это произошло неделю назад. Наверное, попробовать засунуть работающую печень не помешает, но и толку вряд ли будет много.
Энтони Ховард, редактор моей редакции дневников Кроссмана, описывает жизнь Кроссмана через призму внутренней борьбы фабианца, который при этом верил в демократию. Это всё равно что быть католиком, который верит в анальный секс; соответствующий вечный когнитивный диссонанс очень характерен для таких людей.
Чаще всего Кроссмана ещё при жизни обвиняли в «непоследовательности». Однако кое в чём он был твёрд и несгибаем — ещё с тех пор, когда он начал преподавать в Оксфорде. Его первая книга под названием «Платон сегодня» пытается разобраться, до какой степени британская парламентская демократия — фальшивка, мошенничество или надувательство, и попытки дать окончательный ответ на этот вопрос Кроссман продолжал до самой своей смерти. Это делало его весьма необычным (если не нетрадиционным) политиком — остальные его коллеги в целом были более склонны демонстрировать удовлетворённость, нежели недовольство системой, которая как минимум распознавала их собственные теланты. Впрочем, в своём отношении к демократии Кроссман руководствовался не только своей «непочтительной долей мозга», которой он так хвастался: на протяжении всей своей карьеры он страстно пытался починить демократию, нередко создавая этим самому себе проблемы. Его никогда не оставляла тень сомнения, которую можно было легко увидеть как в его последней публичной лекции, так и в его первой книге: не всучивают ли в некотором смысле британскому электорату нечто, что Платон называл «благородной ложью»? Иными словами, не поддерживал ли британский избиратель участием в формировании так называемых «представительных органов» олигархическую форму правления, несмотря на то, что ему утверждали, что он участвует в самоуправляющейся демократической системе? Кроссман всё больше верил, что постыдная тайна, неразрывно связанная с устройством современной государственной системы Британии, заключалась в том, что эта система была специально разработана не для того, чтобы позволить обычным людям делать, что угодно, но для того, чтобы усмирить демона демократии, пока он не наломал дров.
И правда.
Разумеется, постоянные читатели UR знают, что этот демон — совершенно определённо демон. Усмирение его — это самая важная функция современных государств. Когда-то американский президент действительно был более-менее CEO исполнительной ветви власти. Как минимум, он мог нанимать и увольнять людей. Эта практика называлась системой дележа добычи. Её ни в каком смысле нельзя было назвать работающей. Сведение её к тому, что сейчас стало «Сливовой книгой», было великим достижением реформаторов 1880-ых годов.
Итак, мы установили:
1) Рона Пола никто не изберёт (он нацист и всё такое).
2) Если его и изберут, олигархия госслужащих раздавит его, как букашку.
3) Хуже олигархии госслужащих может быть только настоящая демократия.
Какова альтернатива? И есть ли альтернатива вообще? Или же мы просто обречены? Мой ошеломительный, однако очевидный ответ можно найти в части 2.