Американские ракеты возвращаются в Германию

Соединённые Штаты вновь решили разместить ракеты средней дальности с ядерными боеголовками в Германии.

В завершении состоявшейся 9-11 июля 2024 года в США саммита НАТО Вашингтон и Берлин в совместном заявлении сообщили, что к 2026 году на территории Германии будут размещены американские ракеты средней дальности наземного базирования. Тон и содержание этого заявления таковы, будто речь идёт о каком-то рутинном действии. В реальности этот шаг способен существенно изменить ситуацию в области безопасности. Однако серьёзных стратегических дискуссий на эту важную и имеющую серьёзные последствия тему практически не ведётся.

Согласно заявлению, планируется размещение нескольких наземных ракетных систем с дальностью действия более 2.500 – 3.000 километров. По крайней мере речь идёт о крылатой ракеты наземного базирования Tomahawk (Typhon), ракеты SM-6 в варианте для поражения наземных целей, а также гиперзвуковых ракет Dark Eagle, которые ещё проходят испытания. Эти вооружения являются частью оперативной военной структуры, созданной Пентагоном в 2017 году. В мире будут пять таких групп, и все они должны быть полностью готовы к 2028 году. По меньшей мере три из них ориентированы на операции в Тихоокеанском регионе. Одна из таких групп, с 2021 года размещённая в Германии, координирует действия американских войск в Европе и Африке.

Многодоменные оперативные группы (Multi-Domain Task Force, MDTF) объединяют силы наземных, воздушных, морских, космических и киберподразделений для эффективного противодействия вражеским угрозам. Их основная задача — преодоление так называемых зон ограничения доступа, которые противник стремится установить для ограничения свободы передвижения и действий. А основой успешного сдерживания всегда является способность угрожать и уничтожать вражеские объекты, а также предупредить потенциальное нападение за счёт демонстрации этих возможностей.

Министр обороны Германии Борис Писториус высказался, что размещение американских систем необходимо для устранения "существенного дефицита возможностей в Европе", который был выявлен в 2024 году принятой Национальной стратегии безопасности Германии.

Потребность в системах средней дальности также диктуется текущими планами НАТО, разработки которых являются приоритетными.

Многодоменные оперативные группы в Германии направлены на сдерживание России, но также, что редко озвучивается в публичном пространстве, они могут быть применены в случае начала, вернее перед началом военных действиях "условного противника", в нашем случае Москвы. То есть в случае войны размещённое в Германии американское противостоящее вооружение, будет использоваться против российских интегрированных систем ПВО и средств управления. Для США эти системы являются важнейшим элементом всеобъемлющей концепции ведения войны, которая охватывает операции на суше, в воздухе, на море, в космосе и в киберпространстве. Этот подход также принят на вооружение НАТО, что отражено в новой военной стратегии альянса от 2019 года, акцентирующей внимание на возможности горизонтальной эскалации. В худшем случае, оборону следует рассматривать не только в местах предполагаемого российского нападения, например, в Прибалтике, но и расширять военные действия на другие регионы, оказывая давление на противника.

Идеальным сценарием является ситуация, при которой Россия, столкнувшись с этой угрозой, отказывается от агрессии. Однако существует и другой сценарий: Москва может усилить свои ядерные силы, даже несмотря на их потенциальную уязвимость в случае войны. В крайнем случае Кремль может рассмотреть возможность превентивных ударов, если придёт к выводу, что высокоточное неядерное вооружение НАТО в Европе угрожает российскому ядерному потенциалу. Готовность России на такого рода действия мир увидел, как минимум начиная с 24 февраля 2022 года.

В этом контексте особенно удивляет, что реакция России почти не обсуждается в публичных комментариях по поводу решения о размещении американских систем в Германии. В медиа пространстве Москва пока ведёт себя привычно сдержанно. Заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков заявил, что военный ответ России будет разработан спокойно. Из Кремля тоже можно часто услышать комментарии похожие на: «мы наблюдаем за активностью Запада».

Стоит отметить, что Россия уже разместила наземное оружие средней дальности, дополнив значительное количество систем воздушного и морского базирования. Наибольшее внимание привлекает крылатая ракета 9М729 (SSC-8) знакомая многим читателям как «Искандер-К», разработка которой в значительной степени способствовала прекращению действия Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) в 2019 году. Этот договор запрещал наземные системы с дальностью от 500 до 5500 километров в Европе.

Надо признаться, что Россия, по крайней мере на словах, готова была на дальнейшее сотрудничество во имя мира в Европе. После распада ДРСМД в 2019 и 2020 годах президент Владимир Путин предложил новый мораторий на разработку и размещение ракет средней дальности наземного базирования, с условием, что США также откажутся от аналогичных действий. Москва даже предложила взаимные меры контроля. В декабре 2021 года США выразили готовность рассмотреть это предложение и согласились на проведение инспекций.

Однако с реализацией Специальной Военной Операции России, которая на Западе расценивается как война России против Украины, поставила крест на этих планах. Идея моратория стала неактуальной и в связи с планируемым размещением американских ракет средней дальности. В ответ ожидается, что Россия расширит свой арсенал ракет 9М729 или адаптирует морские ракетные комплексы для наземного использования. Возможно также возобновление разработки баллистической ракеты средней дальности RS-26 «Рубеж».

В долгосрочной перспективе размещение обычных вооружений США в Европе может повлиять на ядерный баланс между США и Россией.

Размещение американских обычных вооружений в Европе со стороны России всегда воспринимаются как стратегическая угроза, поскольку они потенциально способны уничтожить ключевые элементы её ядерных сил, такие как радиолокационные системы и средства связи. В этом контексте нельзя исключать, что Россия может ответить на расширение обычных вооружений в Европе изменениями в своей ядерной доктрине или составом стратегических ядерных сил.

Такие контрмеры могут привести к тому, что ожидаемый эффект от сдерживания и ведения войны против России будет сведён к минимуму или даже окажется полностью нивелирован. В этом случае стратегические планы могут оказаться неэффективными.

Тот факт, что текущее размещение планируется только в Германии, также имеет серьёзные последствия для распределения рисков внутри НАТО. В 1979 году, в рамках двойного решения НАТО о размещении ракет средней дальности с ядерными боеголовками, канцлер ФРГ Гельмут Шмидт стремился избежать ситуации, при которой Германия оказалась бы единственной страной, несущей основное бремя риска. В отличие от сегодняшнего дня, тогдашнее решение о развёртывании вооружений сопровождалось предложениями по контролю над вооружениями при условии готовности Москвы ограничить свои собственные системы.

Таким образом, размещение американских ракетных систем в Германии не является ни безрисковой военной панацеей, ни единственно возможным решением. Напротив, оно поднимает новые вопросы о предотвращении войны, ведении военных действий и управлении эскалацией конфликта. На эти вопросы нельзя ответить лишь ссылкой на усиление обороны и предполагаемое повышение уровня сдерживания. По мнению многих немецких экспертов и аналитиков, немецкое правительство сегодня ведёт себя безответственно и демонстрирует некомпетентность в ключевых вопросах. Требуется всестороннее обсуждение и взвешивание всех возможных последствий и рисков дальнейшей ядерной эскалации в Европе.

Вместо активных и публичных обсуждений нередко наблюдается крайний подход: одни безоговорочно приветствуют любые военные инвестиции как необходимую реакцию на новую эпоху, другие же рассматривают их как чистую провокацию, ведущую к Третьей мировой войне. При этом иногда создаётся впечатление, что в случае войны Россия может быть полностью побеждена в военном отношении, что игнорирует одно из фундаментальных открытий ядерной эпохи.

Кажущееся аксиомой утверждение о том, что классическая конвенциональная война между ядерными державами неизбежно ведёт к ядерной эскалации и полному поражению обеих сторон, кажется, не ясно элитам Европы, включая Берлин. Это может быть результатом тотальной недальновидности, что, в свою очередь, является продуктом неграмотности властных элит Германии. Удивляет и тот факт, что в стране с сильно развитыми традициями парламентской формы правления вопрос такого уровня даже не обсуждается в Бундестаге.

Как бы то ни было, с учётом этих фундаментальных и трудноразрешимых рисков необходимо провести открытую дискуссию и анализ возможных военно-стратегических сценариев управления эскалацией. Такие обсуждения должны включать минимальные правила поведения и чёткие каналы связи, чтобы избежать катастрофы при любом военном инциденте или возможной ошибке. Недопустимо создавать впечатление, что население поставлено перед свершившимся фактом без должного анализа рисков, так как это может открыть путь для внешних манипуляций и целенаправленного создания неопределённости с неизбежно фатальным исходом как минимум для всего Европейского континента.