Александр Цыпкин: разбираем явление
Смотрел интервью Татьяны Толстой и Ксении Буржской с Александром Цыпкиным. Признаться, ожидал большего. Не от интервьюеров и не от интервьюируемого. Надо отметить, что все они в своих ментальных и поведенческих плоскостях держались хорошо. Просто у Толстой и Буржской это не плоскости, а пространства, а у Цыпкина это не плоскости, а точки.
Но я думал, нам расскажут, почему писатель Цыпкин — это плохо. В то же время, я надеялся, что из Цыпкина удастся выдавить ответ на вопрос — а почему вас вообще читают? Ответ этот очевиден, напишу его позже. Но Цыпкин — прекрасный сын интеллигентной семьи и сверкающее солнце дипломатии вслух ничего интересного так и не произнес.
Я решил сначала разобраться с первым. Понять, что именно плохого в Цыпкине. Отбросим его личность, обратимся к литературным произведениям. Когда я читаю текст, я легко абстрагируясь от обстоятельств, могу разбирать только написанное, вне контекста. Приступим.
Александр Цыпкин, рассказ “Девочка, которая всегда смеялась последней”.
Этот рассказ я нашел на сайте писателя, там значится, что он опубликован в 2020 году, то есть, можно сказать, представляет зрелый период творчества автора. Более того этот рассказ стал заглавным для целой книги, которую можно купить в разных магазинах за 400 рублей. Всё вместе это вполне может свидетельствовать о том, что этот рассказ репрезентативен для понимания писателя.
В центре сюжета рассказа состоятельная семейная пара со стандартным набором материальных благ — жильем в центре, квартирой в Амальфи, собакой благородной породы. Муж влюблен в другую женщину и, гуляя с собакой, тяжело, долго готовится сообщить об этом жене. Жену он ценит, отдает ей должное, жалеет ее. В это время жена героя думает о том, как признаться мужу в том, что она полюбила другого человека. Она считает своего мужа прекрасным спутником жизни, верным другом.
Оба они и помыслить не могут, что у кого-то из них есть роман на стороне. Оба обременены этим вопросом, порождающим чувство вины — как оставить родного человека, который всегда был верен и свят.
Наконец между героями происходит объяснение. Поскольку люди они взрослые, понимающие, они решают, что должны поужинать все вместе — собственно их семейная пара и те люди, к которым они собираются уйти. Оба они испытывают облегчение, и даже некоторую благодарность друг к другу.
В ресторане оказывается, что они оба влюблены в одну и ту же женщину и собирались расстаться друг с другом ради нее. Женщина при этом занимается вот такими гадостями просто потому что любит портить людям жизнь. Она смеется последней. Ха-ха. Конец.
Стоит отметить, что автору удалось создать сюжет одновременно пошлый и неубедительный.
Во-первых, оборот с однополым влечением здесь вставлен не для того чтобы выявить какие-то насущные бытовые или общественные проблемы, а для так называемой пикантности, для сального смешка.
Во-вторых, это ходульная конструкция, в которой ничего не сходится. Нет ни эволюции героев, ни мотивации той самой девочки, которая смеется.
Итак имеем пошлость и неубедительность. Уже не очень хорошо для заглавного рассказа.
В тексте время от времени всплывают детали, которые автором придуманы просто для того, чтобы торчать из общей довольно бедной канвы. Например, супруги в одном предложении походя упоминают квартиру в Амальфи, а автор пускается в примитивное рассуждение о том, что такая недвижимость требует того, чтобы ее постоянно навещали, как больного родственника. Зачем такая наваристая деталь нужна, если больше в рассказе она не стреляет никак? Она никак не характеризует героев, она не играет в сюжете.
А дело в том, что это стандартный признак благосостояния, который тут необходим, чтобы поставить маркер для своей аудитории. Для аудитории, которая не имея возможности понять текст целиком, вдруг скажет — “Ой, Саша, ну как точно подмечено”. Подмечено то точно, но зря.
В начале рассказа есть кот, который обижается на хозяев, и больше не появляется никогда. Нет, он не сбегает в обиде. Просто автор о нем забывает. Так же как и о собаке бассете.
Вроде бы герои в своих рассуждениях постоянно решают, кому достанется собака. Собака — это такой краеугольный камень их семейной жизни. И что же? Собака тоже исчезает из повествования на ровном месте.
Более того, из повествования вообще исчезает проблематика немолодой семейной пары, которая столкнулась с кризисом чувственности. Исчезает всё — тема, проблема, сюжет, разрешение этого сюжета. Автор грубо подменяет весь рассказ одной бисексуальностью пришитой сбоку героини.
Это, повторюсь, должно казаться читателю пикантно и интересненько.
Написано всё это в выражениях, за которые ставят двойки в десятом классе.
“Изумление. Главное чувство, которое испытала Наташа от такого признания”.
“Его сознание отказывалось признать, что это все реально”.
В интервью писатель Цыпкин говорит “Я не читаю классику, я ее пишу”. Да, классику полуграмотных безруких идиотов, это правда.
Видно, что с текстом работал редактор, потому что слова кое-как расставлены в предложения, а есть ощущение, что сам бы автор с такой задачей не справился. Просто судя по тому, как он расставляет по тексту героев, события и детали.
Вывод из всего этого для меня довольно простой, но ценный — теперь я точно знаю, почему Александр Цыпкин плохой писатель, и довольно спокойно могу это продемонстрировать на конкретных примерах.
Теперь же перейдем к тому вопросу, который Татьяна Толстая Цыпкину задавала битый час, а ответа из него выжать не смогла. Почему Цыпкин популярен. Тут надо отметить — он-то знает, почему.
Он, например, говорил, что артистов уровня Хабенского нельзя заставить читать на публику те рассказы, которые им не нравятся. И вот тут писатель врал.
Любой профессиональный артист будет с удовольствием читать любой текст на публику. Для этого должно быть или соответствующее распоряжение, или гонорар.
Мхатовские старики, играя некоторые советские спектакли на поклонах тихо говорили в зал — “Извините”. Но там было понятно — репертуарный театр, дали роль, играй.
В современной ситуации всякий сам себе может выбрать, что читать или играть. Выбрать в том смысле, что может и отказаться. Но если уж согласился, жаловаться как-то странно.
Сам Цыпкин обмолвился, что с некоторых мероприятий он собирает по 6 миллионов рублей, которые делит между артистами, читающими рассказы. Хабенским, Стычкиным, Деревянко. Наверное, с мероприятий собирают и больше. В любом случае даже меньшая сумма неплохо делится на, скажем, пятерых джентльменов за полтора часа работы.
Изначально всё это снабжено, конечно, прекрасным точечным пиаром — мастерством, которым владеет и сам Цыпкин, и его знаменитая жена. Челночная дипломатия — “Ой, ты бы мог выйти почитать? А вот Костя сказал, что будет, и тоже почитает. А еще это же будет с благотворительным фондом. А из гостей будет, ну все наши будут”.
Естественно такие мероприятия быстро становятся и популярными, и статусными. Они носят одновременно налет богемности, благотворительности, интеллектуальности. Как не купить на такое билет тысяч за пять?
И так машина писателя Цыпкина портит девок по деревне. Знаю уж несколько авторов, которые никогда из этого не выберутся, потому что стали ему помогать, и перестали быть писателями навсегда. Артисты то ладно, этим положено кривляться за деньги. Жаль, конечно, что и Гребенщикова за это дело затянули в гламурную выгребную яму.
Итак, писатель Цыпкин никуда не годится, но он популярен, потому что умеет грамотно распределять связи и финансы. Понятно, что ни для кого, и уж тем более для Татьяны Толстой это не было секретом. Просто сам Цыпкин всего это объяснить не может в подробностях, вот приходится мне.
Почему я вообще написал об этом так много? Потому что Цыпкин — безусловно значимое явление современности. А современность вызывает мой живой интерес.
Автор текста — Митя Самойлов.