Агнесса 03. Контора пишет
@Mynameiszb- “Взял он жилизяку чужолую и...”. Что, прямо так по башке и дал?
- Вольдемар, ты же меня знаешь, я никогда не вру. Иногда недоговариваю, чтобы руководство не расстраивать лишний раз, но врать... Пф...
Агнесса сидела на столе, аккуратно передвинув кипу исписанных листов в сторону. С этого угла можно было смотреть в крохотное приоткрытое окно. Смотреть и плеваться жеванной бумажкой через бронзовую трубочку. На плацу как раз капитан наемников драл залетчиков из патруля, поэтому получалось забавно: бумажка щелкала очередного бедолагу в приоткрытую шею, увешанный железом боец дергался, капитан зверел еще больше и голосил не переставая.
И правильно. А то вздумали, заразы, ночами какой-то пропуск требовать. И ворота не открывают, хотя монастырь стоит внутри городских стен и по улицам с заходом солнца обычно дрянь разная не шебуршится. Только изредка дамы с отбитой напрочь лобной костью.
- И что, лом погнулся? - переписчик манускриптов и официальный архивариус с изрядной долей сомнения посмотрел на гостью. В отличие от других Чумных Сестер, почерк Агнессы могла разобрать только она сама - дама, приятная во всех отношениях. Дама, которой надоело плеваться в охрану и теперь Повитуха высматривала подходящую тару, дабы промочить горло. Для хозяина подвального помещения это означало, что читать вслух отчет о проделанной работе Агнесса не будет. Поэтому проще выспросить вежливо ключевые детали, затем перетолмачить условно матерный на более-менее приличный и подшить лист в нужный гроссбух.
- Как иначе. Ты же знаешь этого скифа, он башкой постоянно потолочные балки на прочность проверяет. Ну и поспорил с Германом, что тому поплохеет, если один идиот другому по кумполу железякой даст. Хорошо еще, что боевой молот не взял.
- Лом. Железный. По башке.
- Ага. Герман как раз с выезда вернулся при полном параде. Доспехи, шлем, щит ростовой и меч, который я даже поднять не смогу. Прямо у ворот они с Хельгом и поспорили. Скиф взял лом и как еб...
- Тихо! - не выдержал переписчик. - Агнесса, ты что себе позволяешь? Я хронику пишу, понимаешь? Официальный документ, который потом дети будут читать. А ты - ...
- Точно. Извини, забыла, - кокетливо улыбнулась потрошитель нежити, незаметно выливая остатки чая из глиняной кружки за стол. - Тогда ты сам там допиши, как надо... Значит - один как еб! А другой как еб на жопу! А лом - того-самого. В дугу... Крепкие шлемы монастырские кузнецы делают, без дураков.
- И что?
- Ну, Германа потом колодезной водой через полчасика отлили. Еще отец-настоятель пришел. Сначала начал молитву на отпевание читать, а как дурак зашевелился, так плавно перешел к тому, как на всех епитимью наложит.
- Значит, выжил наш рыцарь.
- Что ему сделается? Шлем пока снять не могут. Но у него снизу дверка есть, туда и жрет. Так и ходит, бедолага...
Вздохнув, монах почесал ухо кончиком гусиного пера и дописал на сером листе:
“Чужолую и дорогую, которой шандырахнули по башке рыцаря могутного, и чем жилизяку погнули. Точка”.
Присыпав песком чернила, подул сверху для надежности и с подозрением посмотрел, как гостья наливает в пустую кружку темно-бордовый пахучий напиток.
- Подожди. А ты каким боком к этому? Зачем я вообще это писал?
- Ну, ты же у нас собираешь разную хрень, что в округе происходит. Вот, я и рассказала. Потому что - хрень. Полная. - Увидев, что архивариус начинает потихоньку звереть, Агнесса тут же добавила: - У меня ведь ничего интересного не было, Вольдемар. Ну, бегали по округе, дрянь разную гоняли. Так это каждый день одно и то же. Разве что у соседей отчебучили. Выловили на болотах страхолюдину, в клетку засунули. Хотели на ярмарке показывать за деньги. А зверюга кислотой плюется. Прутья изглодала, на волю выбралась и сожрала ловцов. Еще моих собак пыталась на зуб попробовать, еле успела твари голову отчекрыжить.
- Да? Вот это - интересно. Это для потомков надо будет записать.
- Тогда можешь во дворе посмотреть, пока свиньи не доели. Я привезла для отчетности. Зараза такая - три мешка мне испоганила! Завернешь в мешковину, узел затянешь, в седле трясешься - а у нее с пасти продолжает капать и все, дыра. Намучилась - жуть.
Про свиней Агнесса не врала. В монастыре был выводок, кому постоянно волокли на утилизацию разнокалиберные останки. Контроль и учет - это хорошо и правильно. Но куда остатки разнообразной нежити девать? Вот и нашли выход. На дармовых харчах хрюшки неплохо подросли и пару даже начали приучать к седлу. Не одну даму в кроваво-красном балахоне считали отмороженной. Умельцев с огоньком прокатиться от Рейна до Мааса хватало.
- Еще что-нибудь?
Занюхав рукавом выпитое, Чумная Повитуха поставила пустую кружку рядом с бумагами и сипло ответила:
- Не, все. Может, завтра еще что будет. Так что иди, любуйся башкой.
Кроме записи разных интересных историй у Вольдемара была еще одна страсть - он делал иллюстрации к текстам. И старался по мере возможностей не преукрашать. Разве что - самую малость.
Через час монах снова скрипел пером, но уже в одиночестве.
“И жрала монстра уродская людей и жавотных биз счета, ущерб причиняя. И была бита и рублена, и закопана в землю числа сегодняшняга от Рождества Христова”.
Полюбовавшись результатом, Вольдемар подрисовал клыки покрупнее и с чувством хорошо выполненной работы засобирался на ужин. После выходных должен прибыть караван с припасами. Там наверняка в дороге кого-нибудь погрызли, отравили, ограбили. Будет отличный повод добавить пару-тройку страниц в исторические хроники. Главное - без “еб”, дети же будут потом читать. В школах. Хором.