Адмирал четырёх держав. Часть 5. Революционер его Величества

После сокрушительного провала в Греции Томас Кокрейн вернулся на родину. Не смотря на то, что больше пятнадцати лет герой нашего рассказа не воевал под флагом Британии, его неоднозначная популярность в Англии только росла. С учётом его долгого и безуспешного противостояния с коррумпированной бюрократической администрацией британского флота и откровенной враждой с некоторыми лицами в британском правительстве, его можно было бы назвать борцом за свободу. В своих мемуарах «Автобиография моряка» и более поздней книге за авторством его сына Т.Б. Кокрейна и писателя Г.Р. Фокс Борна герой этой статьи представлен человеком честным, бескорыстным и главное – борцом с угнетателями. Вряд ли самому легендарному авантюристу или его сыну пришло бы в голову писать иное. Тем не менее, спустя почти двести лет куда проще посмотреть на деятельность великого авантюриста.

Чили, Перу и Бразилия

Агитация, добровольцы и ненарушенный «нейтралитет»

Первой войной за независимость, в которой поучаствовал Кокрейн, была чилийская. Завербовал Томаса на службу «правого дела» Хосе Антонио Альварес Кондарко, представитель Бернардо О'Хиггинса. Этот военный инженер отбыл в Британию с 20 000 фунтов с целью покупки кораблей, оружия и подготовки солдат. Сумма, конечно, неплохая - но явно недостато

чная.Найти точную дату и сумму первых займов чилийских революционеров у британских банкиров мне не удалось, как и подтверждения факта передачи денег. Но не одними деньгами делаются революции. Пароход «Rising Star», построенный в Англии, был куплен на чилийские деньги – хотя посланник О’Хиггинса прибыл в Лондон почти без денег и в поисках поддержки. Также правительству Чили были предоставлены несколько кораблей – как фрегатов, так и ост-индцев. Согласитесь – если дать неандертальцу пулемёт, он вряд ли сможет победить даже одного солдата с пистолетом. Естественно, кроме кораблей в Чили отправились солдаты и моряки. Кампания по набору добровольцев для чилийской войны за независимость курировалась напрямую правительством Британии и лично Робертом Калсри, министром иностранных дел. Используя лазейки в законе и договорённостях с Испанией, Британия отправила в Южную Америку немало ветеранов Наполеоновских войн - и матросов, и солдат. Естественно, под руководством офицеров. В их числе оказался и один дерзкий шотландец, которому были не рады на родине. Моряки и офицеры британского происхождения составили основной костяк личного состава чилийского флота – и приглядели за разумным использованием заимствованных средств.

Ищи, кому выгодно

Казалось бы - Британия около сорока лет назад потеряла североамериканские колонии, около двадцати лет назад сначала сама натерпелась от свободолюбивых ирландцев, потом воевала в революционных войнах против Франции. И тут начинает поддерживать сторонников независимости. В чем прибыль?

Во-первых – торговля. Британские торговые компании заполонили молодую чилийскую республику. Ценные товары, не производимые в старом свете, потекли в Англию рекой. И при этом на довольно выгодных условиях. Точно так же Чили стала довольно выгодным рынком сбыта континентальных товаров.

Во-вторых - медь, золото и серебро. Молодые республики Чили и Перу располагаются, в том числе, на территории Андского горного массива, богатого залежами металлов. Отсутствие развитой горной промышленности, долги перед Британией и бедность привели к тому, что в Англии была создана целая ассоциация по эксплуатации чилийских недр с уставным капиталом в полтора миллиона фунтов. К 1824-25 годам британские коммерсанты практически монополизировали добычу металлов в Чили. То, что добывалось местными владельцами шахт, так же скупалось англичанами за бесценок.

В третьих– ослабление Испании. Хоть Испания и не воевала в тот момент с Британией, их отношения сложно было назвать теплыми. А вытеснение из Южной Америки как ослабляло экономику давнего конкурента, так и подрывало мобилизационные возможности армии и флота. Ну и после войны за независимость против Испании торговать с нею чилийцы не стремились.

К слову. В этой войне Испанцам тоже помогали. Будущий флагман чилийского флота продал (или передал?) испанскому королю российский император Александр I. И таких кораблей было несколько. Стоит ли расценивать южноамериканские войны за независимость как часть противостояния великих держав? Сложно сказать наверняка.

То же самое касалось и Перу, куда отправился чилийский флот под руководством Кокрейна. После победы в Перу Томас фактически выдавил испанцев из Тихого Океана, предоставив карт-бланш английским торговцам и банкирам. Так же отсутствие своего развитого торгового флота у молодых республик привело к почти полному контролю Британией всех каботажных перевозок в регионе. Единственными конкурентами в этой сфере для Британии стала их бывшая колония - США, которые к концу XIX века вытеснили Британию из региона.

Кстати. Хосе Сан-Мартин был не рад английскому вмешательству в перуанскую борьбу за независимость. Это стало одной из причин его довольно грубого обращения с Кокрейном. И, возможно, именно поэтому Сан-Мартин вскоре оказался свергнут и бежал в Чили, где Кокрейн всячески добивался суда над ним. Нехорошо обманывать инвесторов.

В 1822 год чилийские власти взяли очередной займ на развитие экономики в британских банках. По некоторым данным с 1818 по 1825 год общая сумма займа превысила двадцать миллионов песо.

Следующей точкой в революционной деятельности Кокрейна стала Бразилия. Информацию о займах на «дело революции» я не нашёл. Но заинтересованность Британии тоже была очевидна.

Помните, Кокрейн сталкивался с оппозицией в правительстве Педро I? Кроме откровенно пропортугальских сил к Томасу очень прохладно относились местные торговцы, которых постепенно вытесняли английские конкуренты. И именно посредничество Великобритании помогло заключить мир между Бразильской империей и Португалией. К слову, бедная на тот момент Бразилия выплатила Португалии 600 000 фунтов отступных (компенсацию). Согласитесь, странно, что сумма озвучена в британской валюте, и что она «внезапно» оказалась у Бразильского императора. Британские торговцы же имели ряд привилегий, делавших их бизнес в Бразилии чуть ли не выгоднее, чем у местного населения.

И во всех трех странах Томас Кокрейн делал всё возможное, что бы добиться независимости, поддержать правое дело и не дать британской чеканной монете пропасть впустую.

Греческий…Провал?

Конфликт интересов

С Грецией всё обстоит куда сложнее.

На борьбу за независимость греческие повстанцы получили два займа. Первый, в начале 1824 года, составил 800 000 фунтов, второй – в 2 000 000.

Но греческая война за независимость оказалась волчьей ямой, в которой несколько фракций бились за свои интересы.

Во-первых, среди самих греков шла грызня за власть. Во-вторых, две державы использовали идею греческой независимости в собственных целях. И, в третьих, не стоит забывать об Османской империи, которая на тот момент правила Грецией и вообще была не рада всяким там «независимостям».

Российская Империя то тайно, то явно поддерживала греков, ссылаясь на общую веру. Для России свободная от османской власти Греция была дверью в Средиземное Море.

Для Британии же русские в средиземноморье были как приём камадзюцу по текстикулам. Они уже профукали появление России на Балтике, и пытались не повторить свою ошибку в более теплых морях.

В то время уже во всю шла «Большая Игра», она же «Война Теней» - дипломатическое и шпионское противостояние Британии и России. В 1812 году, когда союзная англичанам Российская Империя воевала с Наполеоном, британские офицеры помогали персам воевать с Россией. Разумеется, «в частном порядке». Примерно так же, как и Кокрейн работал в Южной Америке.

Россия поддерживала полную независимость Греции. Англичане же предполагали автономию только в границах Пелопонесского полуострова, оставив остальную часть Греции в руках турецкого султана. При таком раскладе Босфор и Дарданеллы остались бы внутренними водами для Османской империи, и турки продолжили бы служить «затычкой» для русского джина, рвущегося из Черного моря.

Но общественный подъем и поддержка, популярность греческих повстанцев и резня в Месолонги уже не могли остановить маховик восстания. А раз не можешь уничтожить – возглавь.

И во главе флота встал невероятный Томас Кокрейн, а во главе армии невнятный Роберт Чёрч.

Смерть Георгиоса Караискакиса

Битва при Фалероне, ставшая попыткой снятия осады с Афинского Акрополя, должна была быть проиграна – иначе Греция получила бы часть контроля над проходом из Чёрного моря в Эгейское.

Но битва проходила на суше. И не смотря на «официальное» командование Роберта Чёрча, фактически командовал армией грек Георгиос Караискакис.

Из-за требования смертельно раненого грека «не пускать к нему врача-франка», его слов «Я знаю, кто виновен. Выживу – отомстим» и провокации у монастыря Святого Спиридона в убийстве Караискакиса иногда обвиняют Томаса Кокрейна. Греческий историк Димитрис Фотиадис пишет в своих трудах: «Заговор, приведший к убийству Караискакиса, был исполнен в лучших традициях Британской империи. Считаю главными лицами этого заговора Кокрейна и его приспешников Маврокордато и Чёрча». Тем не менее, не меньше историков считают, что одиозный грек получил рану в бою против османов, а заявления Фотиадиса – очередной теорией заговора.

Вряд ли мы когда-либо достоверно узнаем, кто выпустил ту злополучную пулю в Караискакиса. Его смерть точно была в интересах Британии, но Томас Кокрейн до этого не был замечен в подобных грязных делах.

Тем не менее, позволю ещё отсебятины. Когда я перелопачивал источники, я наткнулся на интересный момент .

Кандидат на роль убийцы

Перестрелка, которая переросла в бой, была начата нетрезвыми солдатами. Так же англичане угостили вином греков – а к грекам командование в лице Кокрейна и Чёрча относилось довольно пренебрежительно.

Подразделение, которое начало ночную свару и подпоило повстанцев, было английским. По словам Луи-Андре Госсе, участника тех событий, подразделением командовал некий полковник Уркварт.

Этого человека Госсе называет «родственником Кокрейна», но не распространяется ни о степени родства, ни о личности.

Сам же Томас Кокрейн пишет в мемуарах полную дичь о том, что умирающий Караискакис был ему другом, и на смертном одре звал его. Все, кто видел этих людей рядом, утверждали, что дружбой между ними и не пахло, а подробности последних минут жизни грека Кокрейн вполне мог узнать от Госсе, на самом деле бывшего его близким другом.

Зато про своего «родственника» Уркварта Томас упоминает. Причем очень отстранённо, называет его не полковником, а майором. И упоминает он про этого чудесного человека во время истории с резнёй в монастыре Святого Спиридона – Уркварт командовал английскими частями, следящими за капитуляцией турок. Напомню: в той ситуации заложником и гарантом безопасности у уходящих осман был Георгиос Караискакис, но внезапно какой-то из греков попытался отнять оружие у врага. Началась потасовка, переросшая в резню, и Караискакис не погиб лишь чудом.

Так кто он такой, этот странный «родственник»?

Звали этого человека Дэвид Уркварт - младший. Фамилия его пишется как «Urquhart», и в большинстве источников читается в английской транскрипции как «Уркварт» или «Уркхарт», что в корне неверно. Фамилия эта шотландская, и в гэльской транскрипции она звучит как «Эркарт». Кстати, в шотландии даже был (или есть?) одноименный клан горцев.

Но оставим привычное труднопроизносимое «Уркварт».

Дэвид Уркварт хоть и был шотландцем по происхождению, но никаких родственных связей с Кокрейном не имел. Так же он не имел высокого титула, не имел состояния и опыта армейской службы. И на момент битвы при Фалероне этому странному юноше, то ли полковнику, то ли майору без боевого опыта и образования было двадцать два года.

Можно сказать, что это было совпадение, или юноша был просто невероятно талантливым воином. Но ни тем, ни другим это не было.

Уркварт был ранен в битве при Фалероне, и потом его след теряется в истории всего на четыре года.

В 1831 году Уркварт оказывается в миссии Стратфорда Каннинга в Стамбуле, и быстро сходится с наставником. К слову, Стратфорд Каннинг был человеком невероятно высокомерным и склочным. Про него говорили, что «он может поссориться даже с собственным бутербродом». А ещё лорд Стратфорд Каннинг спустя двадцать лет, в 1853 году, помог сорвать переговоры между Российской и Османской империями. Это, как вы понимаете, были не последние переговоры сорванные англичанами в Стамбуле.

Вернемся к странному майору/полковнику. Дэвид Уркварт был большим поклонником турецкой культуры, и при этом был крайне обеспокоен возможным продвижением Российской империи на запад. Настолько обеспокоен, что в 1836 году был пойман при передаче пороха и оружия черкесам, с которыми Россия тогда воевала. Британское правительство сказало, что первый секретарь посольства британии в Стамбуле действовал сам по себе, всё что он купил – купил на свои деньги, и вообще мы не при чем. Дэвид Уркварт был отозван в Британию, и в посольских делах больше замечен не был. Переводя на простой язык, агент спалился, чудом не разжёг войну и был отправлен в отставку.

Итак, что мы имеем на выходе?

Странный двадцатидвухлетний полковник или майор без боевого опыта, сначала оказывается рядом с провокацией, чуть не погубивший Караискакиса (резня у монастыря Святого Спиридона). Потом угощает нелюбимых им греков винишком, начинается непонятная свара, в которой греческий революционер был смертельно ранен неизвестно кем. В дальнейшем «полковник» оказывается одним из раскрытых агентов Британии в Большой Игре.

Не возьмусь утверждать, что Кокрейн не знал о грядущем убийстве. Как и то, что он его не планировал. Как и то, что англичане вообще как-то причастны к этой смерти. Но из всех присутствующих и заинтересованных лиц именно Дэвид Уркхарт больше подходит на роль организатора убийства Георгиоса Караискакиса. Томас Кокрейн вполне мог послужить видной фигурой для отвода глаз и заметания следов.

Последние «неудачи» и «ошибки» Кокрейна

Даже если Кокрейн не был причастен к смерти греческого революционера, то вот его вражда с логикой и тактикой в битве при Фалероне была очевидна. Точно так же легендарный авантюрист «облажался» с александрийским походом, просто уведя флот «погулять» в Египет, хотя нужен был на греческом побережье для прикрытия армии с моря и блокирования поставок припасов туркам. С точки зрения греческой войны за независимость александрийский поход был ничем, и неудачная акция не имела последствий. Битва при Фалероне чуть не обернулась катастрофой для всей войны за независимость, и ситуацию спасло лишь Наваринское сражение.

Тем не менее, явные неудачи на море и на суше играли только на руку британской короне. Если бы после Фалерона Российская Империя не прислала бы свой флот, то скорее всего Греция так и осталась бы автономией в пределах Пелопонеса, как и хотели британские политики. Проигрывая свои сражения, Томас Кокрейн честно продолжал служить своей родине.

Кстати. В финансовом проигрыше Томас не остался.

Помните, куда он потратил свои 37 000 фунтов аванса?

Зная, что британские банкиры подготовят второй займ для Греции, Кокрейн купил акции первого займа. Когда же второй займ был подтверждён, а легендарный Томас Кокрейн был утверждён на должность главы греческого флота, наш герой продал взлетевшие в цене акции первого займа, получив прибыль свыше 100 000 фунтов.

История греческих займов – ещё одно подтверждение того, насколько «выгодной» была эта революция. На занятые деньги греки заказали несколько американских фрегатов. Но по неизвестной причине (по неопытности, как говорят), договор был составлен не на фиксированную оплату, а на конечную стоимость изделий. Подрядчики оказались не дураки, и кроме брёвен неплохо умели пилить бюджет. В итоге вместо двух фрегатов за 120 000 фунтов греки получили один за 160 000. Сходная ситуация произошла с пароходами, строящимися в Англии. Оружие борцам за свободу продавали устаревшее, в плохом состоянии. Строились брандеры «с каменными переборками», которые задорно тонули при спуске на воду. В общем, бюджет революции был распилен между «друзьями независимости».

Не все британцы были такими скотами. Тот же лорд Байрон, поэт, все душой болел за дело независимости Греции. Фрэнк Эбни Гастингс, англичанин, построил инновационный корабль и отдал жизнь за дело греческой независимости. И того, и другого в Греции вспоминают как героев.

Кокрейна же вспоминают в лучшем случае негативно. А порой и с ненавистью.

Но на родине Томаса и его удачные для Британии поражения не забыли.

Адмирал на службе Британии

По прибытию на родину Кокрейн снова занялся семейным хобби – изобретательством. В 1830 году он запатентовал первый шлюз. В дальнейшем его изобретение неоднократно использовалось и модернизировалось.

В 1831 году в Париже, в нищете и забвении скончался Арчибальд Кокрейн, отец нашего героя. Томас унаследовал отцовский титул и стал десятым графом Дандональд.

В мае 1832 года на заседании Тайного совета британского правительства было принято решение о помиловании Томаса Кокрейна. С него были сняты все обвинения, и наш герой был восстановлен в списках флота в звании контр-адмирала синей эскадры. Причиной помилования принято считать глубокую симпатию к Кокрейну Вильгельма IV, получившего в народе прозвище «Король-моряк». Была причиной помилования симпатия короля к легендарному моряку, или же «незримые заслуги» - нам никогда не скажут. Моё мнение и так понятно, а своё Вы составите сами.

Не смотря на снятие всех обвинений упертый шотландец отказывался принимать назначения – он всё еще считал себя несправедливо обиженным: ему не вернули награду за бой на Баскском рейде.

В 1847 году при личном вмешательстве королевы Виктории Томас Кокрейн был восстановлен в рыцарском звании, и стал кавалером Большого Креста ордена Бани.

Теперь, когда справедливость (по его мнению) восторжествовала, Томас Кокрейн принял назначение. Он был возведён в чин вице-адмирала, и в течении трех лет командовал североамериканской станцией. После ухода с должности он больше не получал назначения – либо же отказывался от них.

Во время Крымской войны кандидатура Томаса Кокрейна рассматривалась на должность командующего эскадрой, отправленной в Балтийское море. Но старого адмирала белой эскадры решили не назначать – то ли боялись, что повторит греческий провал, то ли опасались, что дерзкий старик погубит весь флот при попытке атаковать русскую столицу.

8 января 1857 года Томас Кокрейн получил своё последнее повышение до адмирала красной эскадры.

Умер Томас Кокрейн во время операции в 1860 году, не дожив двух месяцев до восьмидесяти пяти лет.

Легендарный авантюрист, революционер и адмирал был похоронен в Вестминстерском аббатстве. На его надгробии выбита эпитафия:

«Здесь покоится ушедший на 85-м году Томас Кокрейн, 10-й граф Дандональд из Пейсли и Очилтри в пэрстве Шотландии, маркиз Мараньяо в Бразильской Империи и адмирал флота, который своей уверенностью, гением, наукой и необыкновенной смелостью вдохновлял на героические усилия во имя свободы и оказал выдающиеся услуги своей стране, Греции, Бразилии, Чили и Перу, заслужив мировую славу за мужество, патриотизм и рыцарство. Родился 14 декабря 1775 года. Умер 31 октября 1860 года»

Томас Кокрейн был человеком с тяжелой судьбой, непростым характером и острым языком. Он умудрялся бесить как врагов, так и собственное начальство. Получал самые неоднозначные прозвища – «Морской Волк» от Наполеона, «Дьявол» от врагов и «Металлический Лорд» от союзников. Кокрейн был одним из величайших авантюристов, дерзким флотоводцем – и искренним слугой своей страны.

Он почитается как национальный герой в Чили и Бразилии. В городе Вальпараисо, в котором был штаб чилийского флота, стоит памятник адмиралу Кокрейну, и в его честь назван действующий боевой корабль ВМФ Чили.

На этом я заканчиваю историю Лорда Томаса Кокрейна, 10го графа Дандональд, маркиза Мараньян и адмирала четырёх держав.

___________________________________________________________________________

___________________________________________________________________________

НА КОРМ КОТИКАМ ---> 💰