A landscape of bewildering contradictions
НеореакцияДрузья, я вынужден извиниться перед всеми, кто отнёсся к ротационной системе всерьёз. Если вы уже начинаете применять эту технологию в реальном мире (незаконно, конечно: она всё-таки принадлежит мне), я бы хотел попросить вас остановиться. Бригада проницательных комментаторов UR быстро заметила: моя идея была чистой сатирой.
Если кому-то это не было очевидно, «ротационная система» — ребрендинг в корпоративном контексте демократии; конкретнее — той её версии, которую использует федеральное правительство США (также известное как Fedco). «Роторы» — политики, «статоры» — госслужащие.
Как написал один из комментаторов, «это бы означало, что наше государство уже приватизировано! И с какими неутешительными результатами!»
Именно.
Я веду к тому, что современная Fedco — это уже корпорация. Слово «корпорация» просто означает организацию с формальным именем и правоспособностью. Все национальные государства — корпорации. Мир в 2007 году — анархо-либертарианский рай, всё как Питер Лисон и описывает.
Конечно, ортодоксальный либертарианец бы с этим не согласился. В модели Мюррея Ротбарда связь между Fedco и центральной Северной Америкой и близко не похожа на связь между Apple и 1 Infinite Loop, потому что у Apple есть цепочка прав собственности, которая ведёт к какому-то поседевшему старателю, «смешавшему свой труд» с великой землёй Купертино.
Я лично не проверял, насколько эта цепочка соответствует закону. Так что, возможно, с ней всё в порядке. Однако поскольку я формалист, моя теория собственности не этическая, но инструментальная. Между роулзианцами-социалистами и либертарианцами можно увидеть интересную гомологию: у них обоих есть какие-нибудь этические расчёты, которые показывают им, что кому должно принадлежать. Я подозреваю, что такое схожество вызвано их общими христианскими корнями.
С точки зрения формалиста, центральная Северная Америка принадлежит Fedco просто потому, что она ей принадлежит. Это описание фактическое, не нормативное. Fedco поддерживает эксклюзивные и неоспоримые владение и контроль над этой территорией. Никто из находящихся на ней людей не может ослушаться приказов Инспекторов-советников — прошу прощения, Верховного суда. Мы все — клиенты в большом корпоративном Диснейленде Fedco.
Более того, если учесть, как США настаивает на налогообложении своих граждан, где бы они ни жили, можно привести веский довод в пользу того, что американцы — не просто клиенты Fedco, но и её крепостные (впрочем, с ним будет важная проблема: американцы могут отказываться от своего гражданства).
Эта трансформация — не какой-нибудь мысленный эксперимент. Это альтернативная интерпретация реальности. Когда мы называем США «Fedco», Верховный суд «Советом инспекторов», а граждан — «клиентами», все факты остаются теми же самыми. Так же, как химия — частный случай физики, и биология — частный случай химии, государство — частный случай корпорации.
Следовательно, невозможно построить этическую систему, в которой этот небольшой ребрендинг поменяет моральную окраску акторов или их действий. Если Fedco — злая организация, то и США — злая организация. Если США — добрая организация, то и Fedco — добрая организация. То же самое можно сказать про все действия всех их сотрудников.
Однако что странно, так это то, что это различие между частным и общественным, корпорацией и государством, не выходящее за рамки различия между частным случаем и общим случаем, кажется, заметно влияет на методы управления. Поскольку биология подчиняется законам химии, а химия — законам физики, мне это кажется весьма странным.
В своём последнем посте я заявил, что ротационная система — в том виде, в котором я её описал — приведёт к оптимальному обслуживанию клиентов. Или хотя бы к обслуживанию, которое будет лучше современного корпоративного управления, в котором у клиентов вообще нет права голоса при выборе менеждеров.
Это заявление либо верно, либо нет.
Если оно верно, то я, определённо, величайший гуру менеджмента всех времён и народов. Тейлор, Деминг, Друкер — на деле щенки. Посредственные губошлёпы, которые полны трескучих слов и ничего не значат. После принятия ротационной системы я буду разъезжать по американским корпорациям и вести семинары перед полными залами. Тёртые региональные вице-президенты не выдержат и расплачутся. Цыпочки из отделов по маркетингу в обтягивающих свитерах будут шептать мне в уши разные намёки и подсовывать записки с номерами их комнат, пока я подписываю их книги широкими, уверенными росчерками пера.
К сожалению, если я и есть этот организационный гений, моё реальное мнение — которое заключается в том, что «ротационная система» — безобразный и бессмысленный кошмар, кафкианский монстр, применения у себя которого я бы не пожелал своему самому опасному конкуренту — что-то да должно значить. Так что мы вернулись к тому, с чего начинали.
Я считаю, что почти каждый, работавший в любой корпорации — производит ли она программное обеспечение, носки или порно-фильмы для садомазохистов — согласится со мной в том, что ротационная система не улучшит обслуживание клиентов. Совсем наоборот: она будет безумным, бюрократическим адом, крайне неэффективным и абсурдным.
Однако если мы наденем наши волшебные очки гражданина страны, и вместо ротационной системы как формы корпоративного управления мы взглянем на демократию как форму правления, перед нашими глазами встанет другая реальность.
Мы осознаём, что, оказывается, демократия — лучшая форма правления (или, как говорил Черчилль, «худшая, если не считать всех остальных» — очень черчилльянский способ сказать «лучшая»). То есть, лучшее обслуживание клиентов производит демократия. Иного способа судить о форме правления нет, ведь явно что важно, так это что государство делает, не из кого оно состоит или почему оно состоит именно из этих людей.
Более того, многие американцы настолько согласны с этим предположением на протяжении уже многих лет, что они готовы — они даже счастливы и горды — сражаться и умирать, вторгаясь в другие страны ради того, чтобы принести им блага ротационной системы — прошу прощения, демократии.
Вот вам и Всеобщее управление качеством! Был бы даже Нейтронный Джек готов на то, чтобы словить пулю во имя Шести сигм? Закладывал ли Тейлор СВУ по пути на свои исследования производительности труда?
При этом если мы (всё ещё в волшебных очках гражданина страны) рассмотрим совершенно нормальную, пусть и не полностью совершенную модель корпоративного управления, которая предоставляет клиентам великолепное обслуживание в компаниях больших и маленьких, американских, австралийских и албанских, производящих программное обеспечение, носки или порно-фильмы для садомазохистов — модель, в которой держатели акций избирают совет директоров, совет директоров избирает CEO, и CEO пытается добиться (причём не фальсификацией) хороших квартальных показателей — мы увидим, что это система злая.
Конкретнее: управление корпорации держателями акций — это форма олигархической плутократической диктатуры. Сколь мужественно американцы сражались за демократию, столь мужественно они сражались против диктатуры. И все партии, левые и правые, одобряют эти сражения. Современные американцы могут иметь разные мнения насчёт войны в Ираке, однако они согласны друг с другом насчёт войны с Японией и обеими войнами с Германией.
Поэтому когда мы снимаем очки, мы видим, как зло становится добром. И добро становится — если совсем мягко — нелепыми неэффективностью и бюрократизацией. Наденьте очки ещё раз, и добро снова становится злом, а неэффективность и бюрократизация — самыми родными и близкими американцу вещами. До чего же это всё запутанно! Иногда мне просто хочется сесть в угол и расплакаться.
Впрочем, если я всё-таки могу собраться с силами, я выдвину две правдоподобные гипотезы:
Гипотеза A: конкретные дела, которыми занимается государство, настолько отличаются от всех отраслей, что для их описания нужна совсем другая теория управления. Особенный случай на самом деле особенный. «Ротация занимаемых позиций на основе предпочтений клиентов» абсурдна в несуверенных корпорациях, но играет важнейшее значение в суверенных.
Гипотеза B: «демократия» — это просто ещё один культ государства, более старый, незаметный, и в конечном счёте более успешный, чем те выскочки, которые конкурировали с ним в двадцатом столетии. Мы все верим в неё не потому, что она добрая, прекрасная и хорошая, но просто потому что нам промыли мозги в третьем классе. Ротация занимаемых позиций не имеет вообще никакого отношения к хорошему управлению, и мы поклоняемся даже не золотому тельцу, а древней мумии свиньи, набитой свинцом и наспех покрашенной в жёлтый.
Оба этих вывода кажутся мне абсолютно логичными. И они явно исключают друг друга.
Кто-нибудь знает, есть ли среди нас байесианцы? Внимательные читатели Overcoming Bias? Вот вам возможность преодолеть кое-какую довольно масштабную предвзятость. Дайте мне рациональную оценку на P(A) или P(B), и я заберу назад все плохие слова, какие я когда-либо говорил об Элиезере Юдковском.