А батя не будет против Жена моего отца Викки Браун хочет секса со мной
А батя не будет против Жена моего отца Викки Браун хочет секса со мной
Конец ознакомительного фрагмента. Купить полную версию.
Всем старожилам из числа актеров, что поделились со мной потрясающими историями о Голливуде того времени
Брюс Дерн * Дэвид Кэррадайн * Берт Рейнольдс
Роберт Блейк * Майкл Паркс * Роберт Форстер
На столе Марвина Шварца звонит «Диктафон». Палец агента «Уильям Моррис» нажимает на рычажок.
– Это насчет десяти тридцати, мисс Химмельстин?
– Так точно, мистер Шварц, – доносится из крохотного динамика голос секретарши. – Мистер Далтон ожидает в приемной. Вы готовы?
Дверь в кабинет открывается, и первой заходит молодая секретарша, мисс Химмельстин. Это двадцатиоднолетняя девушка хиппарских убеждений. На ней белая юбка, подчеркивающая длинные загорелые ноги, на плечах лежат каштановые волосы двумя косичками, как у Покахонтас. Следом за ней заходят сорокадвухлетний красавец актер Рик Далтон и его модный блестящий влажный темно-русый помпадур.
Марвин поднимается с кресла, его улыбка становится все шире. Мисс Химмельстин хочет их представить, но Марвин ее одергивает:
– Мисс Химмельстин, я только что закончил гребаный киномарафон Рика Далтона, нет никакого смысла мне его представлять. – Марвин подходит и протягивает руку актеру-ковбою. – Дай лапу, Рик!
Рик улыбается и начинает энергично трясти руку агента.
– Рик Далтон. Спасибо большое, мистер Шворц, что нашли на меня время.
– Шварц , не Шворц, – поправляет его Марвин.
«Господи Иисусе, я уже облажался» , – думает Рик.
– Вот же ж мать твою… простите, бога ради… мистер Ш-ВАРЦ .
– Просто Марвин, – говорит Шварц, встряхивая руку Далтона в последний раз.
– Не желаешь выпить чего-нибудь? Мисс Химмельстин принесет.
– Уверен, совсем ничего? Кофе, «Кола», «Пепси», «Симба» [1] ?
– Хорошо. – Хлопнув актера по плечу, Марвин поворачивается к верной помощнице. – Мисс Химмельстин, будьте так любезны, принесите моему другу Рику чашку кофе, да и мне заодно.
Девушка кивает и идет к выходу. Когда она уже закрывает дверь, Марвин кричит вслед:
– А, и, ради бога, только не поганый «Максвелл Хаус» из комнаты отдыха. Зайдите к Рексу, у него всегда лучший кофе – только не берите эту турецкую хрень.
– Да, сэр, – отвечает мисс Химмельстин, затем смотрит на Рика. – Какой кофе предпочитаете, мистер Далтон?
– Вы разве не в курсе? «Черный – это красиво» [2] .
Гогот Марвина похож на звук автомобильного клаксона, мисс Химмельстин хихикает и прикрывает рот ладонью. Не успевает секретарша закрыть дверь, Марвин кричит:
– А, и еще, мисс Химмельстин, если только мои жена и дети не погибнут в автокатастрофе, меня не беспокоить. Хотя знаете: если жена и дети мертвы – что ж, они и через полчаса будут мертвы, так что даже в этом случае не беспокоить.
Агент жестом приглашает актера сесть на один из двух кожаных диванов, стоящих друг напротив друга со стеклянным столиком между ними, и Рик устраивается поудобнее.
– Для начала, – говорит агент, – моя жена, Мэри Элис Шварц, передавала тебе привет! Прошлой ночью мы устроили в своем просмотровом зале двойной сеанс Рика Далтона.
– Ого. Я польщен и смущен одновременно, – говорит Рик. – Что смотрели?
– «Таннера» и «Четырнадцать кулаков Маккласки» на пленке.
– А, ну эти два из удачных, – говорит Рик. – «Маккласки» снял Пол Уэндкос [3] . Из всех моих режиссеров этот – мой самый любимый. Он снял «Гиджет», где я должен был играть [4] . Мою роль получил Томми Лофлин. – Тут Рик великодушно отмахивается от воспоминания. – Но все окей, мне нравится Томми. Благодаря ему я получил свою первую роль в театре.
– Серьезно? И много ты играл в театре?
– Не очень. Мне быстро надоедает раз за разом повторять одну и ту же херню.
– Так значит, Пол Уэндкос – твой любимый режиссер, а? – спрашивает Марвин.
– Ага, я у него начинал. Играл в его «Битве за Коралловое море» с Клиффом Робертсоном [5] . Весь чертов фильм мы с Томми Лофлином маринуемся в подлодке на втором плане.
Марвин делает свое очередное фирменное заявление об индустрии:
– Пол, мать его, Уэндкос. Недооцененный мастер боевиков.
– Абсолютно согласен, – говорит Рик. – И, когда я попал в «Закон охоты», он подключился к проекту и срежиссировал где-то семь-восемь серий. Итак, – продолжает Рик, напрашиваясь на комплимент, – я надеюсь, двойной сеанс Рика Далтона не был слишком мучительным для вас с женой?
– Мучительным? Перестань. Прекрасно, прекрасно, прекрасно. Значит, с Мэри Элис мы смотрели «Таннера». Ей не нравится, что в наши дни в кино так много насилия, поэтому «Маккласки» я приберег напоследок, чтоб глянуть одному, когда она пойдет спать.
Раздается едва слышный стук в дверь, и в кабинет входит мисс Химмельстин в мини-юбке, с двумя чашками дымящегося кофе для Рика и Марвина. Она осторожно ставит горячие напитки перед джентльменами.
– Рекс сказал, вы должны ему сигару.
– Ох уж этот прижимистый жидяра. Хорошего пинка под зад – вот что я ему должен.
– Спасибо, мисс Химмельстин, можете быть свободны.
Она выходит, оставляя мужчин наедине обсуждать индустрию развлечений, карьеру Рика Далтона и – самое главное – его будущее.
– На чем я остановился? – спрашивает Марвин. – Ах да, насилие в современном кино. Мэри Элис очень его не любит. Но она обожает вестерны. Всегда любила. Пока я за ней ухаживал, мы только вестерны и смотрели. Смотреть вестерны – одно из наших самых любимых занятий, и «Таннер» доставил нам кучу удовольствия.
– Ой, это так приятно, – говорит Рик.
– Так-то всякий раз, когда мы устраиваем двойные сеансы, Мэри Элис засыпает у меня на коленях примерно за три катушки до конца первого фильма. Но на «Таннере» она уснула перед самой последней катушкой, а это было аж в девять тридцать – для Мэри Элис весьма неплохой результат.
Пока Марвин объясняет Рику зрительские привычки счастливой семейной пары, Рик делает первый глоток горячего кофе.
«Эй, а вкусно , – думает актер. – У этого самого Рекса правда лучший кофе» .
– Фильм кончается, она идет спать, – продолжает Марвин. – Я открываю коробку гаванских, наливаю себе коньяка и смотрю второй фильм в одиночестве.
Рик делает еще глоток восхитительного кофе Рекса.
– Нет, пастрами. Ну конечно кофе, – говорит Марвин с катскиллской [6] подачей.
– Просто охренеть как вкусно, – соглашается Рик. – Где он его берет?
– В какой-то гастрономической лавке здесь, в Беверли-Хиллз, но не признается в какой, – отвечает Марвин, затем снова возвращается к зрительским привычкам Мэри Элис: – Этим утром после завтрака, когда я отправился в офис, механик Грег вернулся и поставил последнюю катушку, чтобы она досмотрела. Вот так мы обычно и смотрим кино. Нам так очень нравится. И ей очень хотелось узнать, чем закончится «Таннер».
– Хотя она уже давно догадалась, что ты грохнешь своего батю Ральфа Микера [7] .
– Ну да, в этом проблема фильма, – говорит Рик. – Убийство властного патриарха – это не вопрос «если», это вопрос «когда». И то же самое с моей смертью от рук моего ранимого братца Майкла Каллэна – не «если», а «когда» [8] .
– Это правда. Но мы с ней сошлись во мнении, что вы с Ральфом Микером – очень хороший дуэт.
– Да, согласен, – отвечает Рик. – Из нас и впрямь вышел хороший тандем сына и отца. Это ебучий Майкл Каллэн выглядел так, словно его усыновили. Но, глядя на меня, зритель верит, что Ральф – правда мой батя.
– Ну, у вас двоих очень похожий говор – вот почему вы так хорошо сыгрались.
– Особенно в сравнении с ебучим Майклом Каллэном, который звучит так, что ему самое место на серферской доске в Малибу.
«Окей, – думает Марвин, – это уже второй раз, когда Рик унижает своего партнера из „Таннера“. Плохой знак. Говорит о малодушии. И о привычке валить вину на окружающих». Но эти мысли Марвин держит при себе.
– По-моему, Ральф Микер – талантище, – говорит Рик агенту. – Лучший, черт возьми, актер из всех, с кем я когда-либо работал, а я работал с Эдвардом Г. Робинсоном [9] ! Еще он был в двух лучших сериях «Закона охоты».
Марвин продолжает вспоминать двойной сеанс Рика Далтона:
– И тут уместно сказать про «Четырнадцать кулаков Маккласки»! Что за фильм! Сплошное веселье. – Он изображает стрельбу из пулемета. – Стрельба! Убийства! Сколько нацистских ублюдков ты положил за фильм? Сто? Сто пятьдесят?
– Я не считал, но сто пятьдесят похоже на правду.
– Гребаные нацистские ублюдки… Ты же сам работал с огнеметом, а?
– Ну а кто ж, блин, еще, – говорит Рик. – И это абсолютно ебанутая пушка, на прицеле которой оказаться не захочется, уж поверьте мне на слово. Я тренировался с этим драконом по три часа каждый день на протяжении двух недель. Не только чтобы хорошо выглядеть в кадре, но и потому что, не буду скрывать, я его сам до усрачки боялся.
– Знаете, то, что я получил роль, – это же чистая удача, – говорит Рик. – Изначально ее дали Фабиану [10] . Затем за восемь дней до старта он сломал плечо на съемках «Виргинца» [11] . Мистер Уэндкос вспомнил обо мне и уговорил начальство в «Коламбии» взять меня в аренду у «Юниверсал» на съемки «Маккласки». – Эту историю Рик заканчивает своей стандартной репликой: – По контракту с «Юниверсал» я снялся в пяти фильмах. И какой самый успешный? Тот, ради которого меня одолжили «Коламбии».
Из внутреннего кармана пиджака Марвин достает золотой портсигар, открывает его со звуком «дзинь» . Предлагает Рику.
– Подарок. От Джозефа Коттена [12] . Один из самых дорогих моему сердцу клиентов.
Рик реагирует именно так, как ожидает агент, – изображает, что очень впечатлен.
– Недавно я выбил ему роли в картинах Серджио Корбуччи и Исиро Хонды [13] , и портсигар – это знак признательности.
Рику эти имена ни о чем не говорят.
Пока мистер Шварц убирает золотой портсигар обратно во внутренний карман, Рик быстро достает из кармана джинсов зажигалку. Щелчком открывает крышку серебряной «Зиппо» и зажигает обе сигареты жестом крутого парня. Прикурив, по-щегольски громко защелкивает крышку «Зиппо». Наблюдая за этой бравадой, Марвин посмеивается, затем вдыхает никотин.
– Что куришь? – спрашивает он Рика.
– «Кэпитол Дабл-ю Лайтс», – говорит Рик. – Но еще «Честерфилд», «Рэд Эппл» [14] и – только не смейтесь – «Вирджинию Слимс» [15] .
– Эй, мне нравится вкус, – защищается Рик.
– Я смеюсь над тем, что ты куришь «Рэд Эппл», – поясняет Марвин. – Эти сигареты – грех против никотина.
– Они были спонсором «Закона охоты», вот я и привык. Кроме того, мне казалось, это будет умно – курить их на публике.
– Очень мудро, – говорит Марвин. – Что ж, Рик, обычно твой агент – Сид. И он попросил меня встретиться с тобой.
– Ты знаешь, почему он хотел, чтобы мы встретились?
– Чтобы узнать, не захотите ли вы со мной поработать? – отвечает Рик.
– Что ж, в конечном счете – да. Но я о другом – ты ведь знаешь, чем я занимаюсь тут, в «Уильяме Моррисе»?
– Да, но у тебя уже есть агент – Сид. Если бы я был просто агентом, ты бы тут не сидел, – говорит Марвин.
– И еще какой, – говорит Марвин. Затем указывает на Рика дымящейся сигаретой: – Но я хочу, чтобы ты сказал мне , что же во мне такого особенного.
– Ну, – говорит Рик, – мне так объяснили, что вы пристраиваете известных американских актеров в иностранные фильмы.
Теперь, проговорив главное, джентльмены глубоко затягиваются «Кентом». Марвин выдыхает длинную струю дыма и заводит свою шарманку:
– Теперь, Рик, если мы хотим поладить, главное, что ты должен узнать обо мне, – это что для меня ничего … я серьезно, ничего нет важнее, чем список клиентов. Причина, почему у меня есть завязки в итальянской киноиндустрии, и в немецкой киноиндустрии, и в японской киноиндустрии, и в филиппинской киноиндустрии, – это клиенты, которых я представляю, и то, что представляет собой мой список клиентов. В отличие от прочих, я не имею дел с теми, кто вышел в тираж . Я занимаюсь только королями Голливуда . Ван Джонсон – Джозеф Коттен – Фарли Грейнджер – Расс Тэмблин – Мел Феррер.
Каждое имя агент произносит так, словно их лица высечены на голливудской горе Рашмор.
– Короли Голливуда с фильмографиями, приправленными вечной классикой!
– Когда пьяный Ли Марвин [16] потерял роль полковника Мортимера в «На несколько долларов больше» – за три недели до начала съемок, – это я потащил жирную задницу Серджио Леоне в отель «Спортсменс Лодж» [17] выпить чашечку кофе с недавно протрезвевшим Ли Ван Клифом.
Агент делает паузу, чтобы значимость истории заполнила собою всю комнату. Затем, беззаботно затянувшись «Кентом», выдыхает дым и произносит еще одно из своих фирменных заявлений об индустрии:
– Остальное, как говорится, уже мифология вестерна .
Марвин, прищурившись, смотрит на актера-ковбоя по ту сторону стеклянного столика.
– Знаешь, Рик, «Закон охоты» – хороший сериал, и ты в нем был хорош. Многие приезжают сюда и обретают славу, занимаясь херней. Спроси хоть Гарднера Маккэя [18] .
Рик смеется над шпилькой в адрес Гарднера Маккэя. Марвин продолжает:
– Но «Закон охоты» был вполне приличным ковбойским сериалом. Этого не отнять, и ты имеешь полное право им гордиться. Но, говоря о будущем… хотя прежде, чем перейдем к будущему, давай еще немножко истории.
Пока они курят, Марвин начинает забрасывать Рика вопросами, как если бы тот оказался в телевикторине или на допросе в ФБР:
– Значит, «Закон охоты» – это у нас NBC, верно?
– Ну, серии были получасовые, так что двадцать три минуты с перерывами на рекламу.
– Мы начали осенью в сезон 1959–1960 годов.
– Как получил роль? Пришел с улицы или продюсер позвал?
– Я снялся в серии «Историй Уэллс-Фарго» [19] . Играл Джесси Джеймса.
– Да. Пробы все равно понадобилось пройти. И охуенно постараться. Но да.
– Расскажи подробнее о фильмах, в которых снимался после сериала.
– Ну, сначала было «Восстание команчей», с очень старым и очень стремным Робертом Тейлором [20] в главной роли. Но теперь это лейтмотив почти всех моих фильмов. Старик в паре с молодым. Я и Роберт Тейлор. Я и Стюарт Грейнджер [21] . Я и Гленн Форд [22] . Не бывало такого, чтобы я играл сам по себе, – разочарованно говорит актер. – Всегда я и какой-нибудь старый хрыч.
– Кто снял «Восстание команчей»? – спрашивает Марвин.
– В твоем резюме, – говорит Марвин, – я заметил, что ты работал с нехилым количеством старых ковбойских режиссеров из студии «Репаблик Пикчерс»: Спрингстином, Уильямом Уитни, Хармоном Джонсом, Джоном Инглишем?
– Ремесленники, – затем поясняет: – Но Бад Спрингстин был не просто ремесленник. Бад не из тех, кто просто сделал дело и пошел. Бад другой.
Замечание вызывает у Марвина интерес.
– Чем Бад отличался от остальных ремесленников? – спрашивает Марвин. – В каком смысле «другой»?
Рику не приходится задумываться над ответом, потому что он для себя все понял еще много лет назад, когда снимался в «Вертолетах» с Крэйгом Хиллом – и с Бадом в режиссерском кресле.
– У Бада было столько же времени, сколько и у всех остальных чертовых режиссеров, – авторитетно заявляет Рик. – Ни дня, ни часа, ни одного заката форы перед другими. Но вот что Бад успевал за это время – уже другой разговор, – искренне добавляет Рик. – Любой гордился тем, что работает с Бадом.
– А мою карьеру запустил чертов Дикий Билл Уитни [24] , – говорит Рик. – Благодаря ему я получил свою первую настоящую роль. Ну, знаешь, персонажа, у которого есть имя. А потом и первую главную роль.
– В каком фильме? – спрашивает Марвин.
– А, да просто очередная поделка от «Репаблик» [25] о малолетних преступниках, гоняющих на хот-родах, – говорит Рик.
– «Гонки без тормозов», – говорит Рик. – А в прошлом году я сыграл в его гребаном «Тарзане» с Роном Эли [26] .
– То есть вас двоих многое связывает?
Рик ударяется в воспоминания, замечает, что они вызывают интерес, и поэтому продолжает:
– Дайте-ка я расскажу вам про чертового Билла Уитни. Вот кто самый недооцененный режиссер боевиков в этом чертовом городе. Билл Уитни не просто снимал боевики, он придумал , как их снимать. Ты сказал, что любишь вестерны, – помнишь сцену в гребаном «Дилижансе» Джона Форда, где Якима Канутт прыгает с одной лошади на другую [27] , а потом падает прямо под копыта?
– Уильям, мать его, Уитни снял это, мать его , первым, причем за год до Джона Форда, причем с Якимой Кануттом!
– Я и не знал, – говорит Марвин. – В каком фильме?
– Он еще даже в полном метре не работал, – говорит Рик. – Снимал сцену для какого-то сраного сериала. Давайте я расскажу, что это такое – сниматься у Уильяма Уитни. Билл Уитни всегда исходит из предположения, что сцену дракой не испортишь.
– И вот, значит, снимаюсь я в «Речной лодке» [28] , – продолжает Рик, – Билл – в режиссерском кресле. В кадре – мы с Бертом Рейнольдсом [29] . И, значит, мы с Бертом играем, идем через диалог. И Билл такой: «Стоп, стоп, стоп! Вы, парни, в сон меня вгоняете. Берт, когда он скажет эту свою реплику, просто дай ему в морду. А ты, Рик, когда он даст тебе в морду, ты разозлишься и тоже дашь ему в морду. Ясно? Отлично, поехали!» Так мы и сделали. И когда закончили, он орет: «Стоп! Вот оно, парни, вот это я понимаю – сцена!»
Оба смеются в клубах сигаретного дыма. Марвин начинает проникаться голливудским опытом Рика, заработанным потом и кровью.
– Ты упомянул о фильме Стюарта Грейнджера, расскажи-ка о нем, – просит Марвин.
– «Крупная дичь», – говорит Рик. – Говно про великого африканского белого охотника. С него выходили даже в самолетах.
– Стюарт Грейнджер – самый большой мудоеб из всех, с кем приходилось работать. А ведь я работал с Джеком Лордом [30] !
Оба смеются над шуткой про Джека Лорда, затем Марвин спрашивает актера:
– Ты ведь еще у Джорджа Кьюкора снимался [31] , так?
– Угу, – говорит Рик, – то был не фильм, а херня из-под коня под названием «Доклад Чепмена» [32] . Прекрасный режиссер, кошмарная картина.
– Шутите? Да Джордж меня обожает! – Рик чуть подается вперед над журнальным столиком и, понизив голос, говорит вкрадчиво: – В смысле прям обожает .
Агент улыбается, давая понять, что понял намек.
– Мне кажется, у Джорджа есть такой заскок, – размышляет вслух Рик. – В каждый свой фильм он берет молодого мальчика, чтобы по нему сохнуть. В «Докладе Чепмена» играли я и Ефрем Цимбалист – младший [33] , так что, видать, я победил.
– У меня там, значит, все сцены с Глинис Джонс. И мы идем в бассейн. Глинис в закрытом купальнике. Видно только ноги да руки, остальное прикрыто. Но я – я в самых крохотных плавочках, какие только цензуру пройдут. И они телесного цвета. На черно-белой пленке выглядит так, будто я, блядь, голый! И ладно бы я в кадре просто прыгал в бассейн. Я в этих крохотных плавках десять гребаных минут экранного времени участвую в длинных разговорных сценах, пока у меня жопа торчит наружу. В смысле какого хера, я что – Бетти Грэйбл [34] ?
Они снова смеются, и Марвин достает небольшой кожаный блокнот из внутреннего кармана пиджака – не из того, где лежит подаренный Джозефом Коттеном золотой портсигар.
– Я попросил коллег глянуть твою статистику в Европе. Они сказали, что пока все тип-топ. – В поисках заметок в блокноте он спрашивает вслух: – А «Закон охоты» показывали в Европе? – Находит страницу, которую искал, поднимает взгляд на Рика. – Да, показывали. Хорошо.
Марвин вновь смотрит в блокнот и спрашивает:
– Где? – Ищет на странице и наконец находит. – В Италии, хорошо. В Англии, хорошо. В Германии, хорошо. Во Франции – нет. – Но затем он поднимает взгляд на Рика и словно бы утешает: – Зато в Бельгии – да. Значит, в Италии, Англии, Германии и Бельгии тебя знают, – заключает Марвин. – Но это телесериал, а ты ведь еще в нескольких фильмах снялся, как у них дела?
Марвин снова смотрит в крохотный блокнот, листает крохотные
Муж Трахает Бухую Жену И Снимает На Видео
Русский Парень Бреет Киску Своей Любимой Молодой Жене
Две Голые Девушки Снимаю От Первого Лица Как Они Друг Друга Бьют В Пах