9 января 1933 года

Две ученицы старшей школы поднялись на вершину вулкана Михараяма, взялись за руки и прыгнули в его жерло, совершив прилюдное двойное самоубийство. Инцидент заинтересовал прессу, во всех подробностях оповещавшую японцев о произошедшем. Инцидент называли «синдзю», «двойным самоубийством влюблённых», поскольку поводом для него послужила «запретная любовь», возникшая между двумя одноклассницами, и терзавшее их чувство стыда. Фотографии девочек, держащихся за руки, публиковались под нарочито громкими заголовками, строились различные предположения относительно мотивов поступка, уточнялись детали и обстоятельства инцидента. Газета «Ёмиури» даже организовала спуск в кратер, чтобы ответить на вопрос, так волновавший газетчиков и, похоже, читателей: что стало с телами. Вопрос, правда, был поставлен более конкретно: разбились ли они о скалы или сгорели в его лаве. Во время спуска журналисты к своему удивлению обнаружили в кратере ещё одно неопознанное тело мальчика.

События 9 января и их массированное и восторженное освещение в прессе послужили причиной возросшего интереса к вулкану Михараяма как со стороны туристов, желавших своими глазами заглянуть вглубь кратера, так и самоубийц-подражателей, появившихся всего через три дня после трагедии. Если число туристов, устремившихся на остров Идзу-Осима (в то время добраться туда можно было на пароме от Токио за три часа) в первые месяцы 1933 года, в разных источниках более-менее сходится (около 150 человек в рабочие дни и до двух тысяч в выходные), то масштаб реальной человеческой трагедии и количество самоубийств, спровоцированных инцидентом и совершенных в этой местности, установить, похоже, невозможно. Пишут как о 129 случаях за 1933 год, так и почти тысяче самоубийств только к марту 1933 года. Вторая цифра, конечно, мало похожа на правду, но в любом случае можно говорить о волне суицидов, спровоцированных нездоровым вниманием к трагедии. За вулканом Михараяма с этого времени закрепилась дурная слава «вулкана самоубийц».

Жерла вулканов уже становились последним прибежищем самоубийц. В мае 1932 года студент университета Кэйо по имени Горо и его возлюбленная Яэко покончили с собой, бросившись в кратер вулкана Сакатаяма. Они познакомились на собрании христианской ассоциации, полюбили друг друга, но – как в драмах про синдзю, «двойные самоубийства влюблённых» периода Эдо – поняли, что разница в происхождении и имущественном положении их семей не позволит им сочетаться узами брака, а посему приняли решение вместе покинуть этот мир. О происшествии написали все главные японские газеты, напечатав также текст предсмертной записки, в которой Горо и Яэко сообщают, что ушли из жизни «чистыми духом и телом». Редакторы, похоже, соревновались в креативности и изо всех сил старались выжать из читателя сочувственную слезу, романтизируя трагическую историю влюблённых. Исследователь Питер Хай (Peter High), автор замечательной монографии «The Imperial Screen: Japanese Film Culture in the Fifteen Years' War, 1931-1945», указывает, что наибольшее воздействие на умы подданных произвела статья токийской газеты «Нитинити симбун», заголовок которой, «Любовь, достигшая Небес» (у исследователя – «A Love that Reached Heaven», оригинальный заголовок звучит как 天国に結ぶ恋 «тэнгоку ни мусубу кои» и буквально переводится «Любовь, скреплённая Небесами»), содержал христианские коннотации.

«Блестящий баланс духовности и с трудом подавляемого эроса, содержащийся в этом заголовке, куда в большей степени, нежели реальные события, стал причиной сенсации и спровоцировал череду дальнейших последствий», – пишет Хай. Брошенную метафору подхватили, и история Горо и Яэко стала основой для радиодрам, слезливых песен, воспевающих чистую любовь, рассказов и пьес, а также популярной мелодрамы, склёпанной студией «Сётику» меньше, чем за месяц (по словам режиссёра Госё Хэйноскэ, съёмки длились всего 13 дней ), по горячим следам происшествия в жерле вулкана. У этих медиаволн были и последствия в реальном мире. Множеству впечатлительных молодых японцев история Горо и Яэко в каком-либо из её вариантов оказалась настолько близка, что к концу того года заговорили о настоящей эпидемии двойных самоубийств влюблённых. Вулкан Сакатаяма приобрёл дурную славу «вулкана самоубийц», а во время показа фильма «Любовь, скреплённая Небесами» якобы в кинозалах даже присутствовали наблюдатели, следившие за молодыми парами, чтобы те не приняли яд и не отправились на небеса вслед за персонажами. И стоило только схлынуть одной волне синдзю ХХ века, как началась другая, теперь уже связанная с «вулканом самоубийц» Михараяма, двумя школьницами, прыгнувшими в его жерло, прессой, раздувавшей пламя, и несколькими сотнями молодых людей, совершивших подражательные суицидальные действия под впечатлением от всего этого. По самой скромной статистике, за 1932 – 1933 годы две волны самоубийств унесли жизни нескольких тысяч японцев.