50 дней до моего самоубийства

Часть 6
Flight (Полет)
Day 24

Голова раскалывается на тысячи мелких кусочков. Я ничего не соображаю. Повсюду густой туман, тишина. Мы лежим на влажной земле, вокруг ни души. Он еще спит, и, надеюсь, что не заметит, как я уйду. Мое светло-голубое платье превратилось в комок грязи. Из-за жуткого похмелья меня шатает в разные стороны, но я стараюсь уйти как можно дальше отсюда. Как только я дохожу до обочины шоссе, меня осеняет, что помимо жуткой головной боли у меня невыносимо болит низ живота. Я начинаю вспоминать вчерашние события, и… Я ПЕРЕСПАЛА С ЧЕДОМ МАККУПЕРОМ. Причем это был мой первый секс. Боже, я стала чувствовать себя еще хуже. Не может быть, этого просто не может быть. Мы занимались плотскими удовольствиями на земле, возле заброшенного канала. РОМАНТИКА. Никогда не думала, что мой первый раз будет таким.

Я себя ненавижу. Я себя чувствую шлюхой. Состояние просто омерзительное. Была бы моя воля, я б содрала с себя шкуру, ибо мне противно в ней находиться.
Я иду по обочине, закутавшись в толстовку Чеда. Мимо меня проезжают машины, водители смотрят на меня, как на малолетнюю проститутку. Я стараюсь не обращать на них внимания.

Не успела я оглянуться, как стою на пороге собственного дома. Открываю дверь. Папа и Нэнси сидят за обеденным столом и как только замечают меня, вспрыгивают со своих мест и бегут ко мне.
– Глория, где ты была?! Мы тебя всю ночь искали! – кричит папа.
Я не слышу его слов. Он осматривает меня, и я вижу, как в его глазах появляется страх и презрение.

Я захожу в ванную, включаю воду и начинаю реветь. Смотрю в зеркало. Мои щеки черные из-за туши, волосы похожи на воронье гнездо. От ударов Тезер у меня распухла губа и левый глаз. Слезы с мгновенной скоростью скатываются с щек.
Дорогой дневник!
Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ. Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ. Я ХОЧУ УМЕРЕТЬ.
Вчера я лишилась девственности с человеком, с которым общаюсь раз в год. Еще у меня теперь больше нет подруги. Меня бросил Мэтт. Я не понимаю только одно, за что меня так ненавидит Иисус?

Все мое тело адски болит. Такое ощущение, будто меня изнасиловал целый вагон заключенных.
В один вечер вся моя жизнь вывернулась наизнанку. Как мне теперь вернуть Тез? Я же люблю ее. Я не хочу, чтобы наша дружба вот так закончилась.
А Мэтт? Когда он ушел, у меня было такое чувство, словно мне отрубили ноги, мне жутко больно, и я не могла пошевелиться.
Зато всем остальным вчерашний бал запомнился надолго. Представляю, сколько сплетен родилось про меня, Тезер и Мэтта.

Ну и ладно. Все равно, мне осталось жить недолго, и я жду не дождусь, когда это все, наконец, закончится.
Осталось 26 дней.
Я лежу на кровати, не двигаясь, уже который час. Мне ничего не хочется. Я пытаюсь заснуть, но в голову одна за другой лезут мысли. Я чувствую себя омерзительно жалкой.
Дверь комнаты открывается.
– Глория, я принесла тебе поесть, – говорит Нэнси. Я слышу, как она ставит поднос на комод. – Я знаю, что вчера произошло на балу, и я уверена, что вы с Тезер скоро помиритесь.

– Огромное спасибо за поддержку, но не могли бы свалить из моей комнаты?
– Хорошо… – Нэнси подходит к двери, но затем снова оборачивается. – Кстати, к тебе там кое-кто пришел, мне сказать, что ты занята?
В моей голове сразу появляется мысль о Мэтте. Неужели это он? Господи, хоть бы это был он. Я чуть с ног не сваливаю Лоренс, быстро перескакиваю с ступеньки на ступеньку, смотрю в разные стороны, ищу его. Но меня сразу бросило в жар, когда из гостиной выходит Чед.
– Привет, Глория.

– Что ты здесь делаешь? – с яростью спрашиваю я.
– Я пришел навестить тебя, ты сбежала, я подумал, что что-то случилось.
– Да, случилось, например, вчера ночью ты воспользовался моим положением и трахнул меня.
– Но… ты сама этого хотела.
– Я была пьяна! Я вообще ничего не соображала, а тебе это было только по кайфу!
– Прости. Я действительно виноват перед тобой, но я сделал это не из-за плотских удовольствий, а только потому, что я тебя люблю. И я хочу быть с тобой.
– Пошел вон.
– Глория, я…

– Пошел вон, иначе я скажу своему отцу, что ты меня изнасиловал!!!
Чед молча смотрит на меня. Затем, не проронив ни слова, выходит из дома.
По лестнице спускается Нэнси.
– А что, Чед уже ушел? А я думала, что он останется на чай, – говорит Лоренс.
Я обхватываю голову руками, на меня начинают давить стены. Меня тошнит от этого дома. Я выбегаю на улицу и ловлю такси.
* * *

Не знаю, зачем я сюда приехала. Обычно я здесь оказываюсь, когда мне очень плохо, видимо, сейчас как раз этот случай. Я звоню в дверь. Открывает ее Макс.
– О, Глория, привет.
– Привет, Макс. Бабушка дома?
– Да, проходи.
В этом доме всегда вкусно пахнет, а главное, здесь всегда тебе рады и готовы выслушать. Мы проходим на кухню.
– Корнелия, смотри, кто к нам пришел.
– Глория! Я уже хотела сама к вам заехать, так соскучилась! – обнимает меня бабушка.
– Привет.
– А что у тебя с лицом?

– Споткнулась, упала. Ничего страшного.
– Макс, приготовь нам кофе.
– Будет сделано, моя Госпожа.
Я сажусь на маленький диванчик, бабушка рядом со мной.
– У тебя точно все в порядке? Вид у тебя какой-то измотанный. Я молчу и стараюсь не смотреть ей в глаза.
– Глория, расскажи мне, что случилось?
– Мама лежит в клинике. Она пыталась покончить с собой.
– Я знаю. Дэвид мне все рассказал.
– Ты навестила ее?

– Нет. Сейчас дел очень много. Подготовка к свадьбе и все такое. На следующих выходных навещу.
– А ты знаешь, что папа теперь встречается с новой женщиной и они живут в нашем доме?
– И это я знаю. Я так рада за Дэвида.
– Бабушка, да что с тобой?! Твоя дочь чуть не умерла, а ее мужу на это посрать!.
– Глория, Джоди сама себя довела до такого состояния. Я никогда не оправдывала ее действия.
– А если бы ее не стало, ты бы так же говорила?

– Да. Джоди давно для меня перестала существовать, как дочь. Глория, я люблю тебя больше жизни, и я хочу, чтобы у тебя была настоящая любящая семья. Дэвид и Нэнси как раз и есть такая семья.

«Перестала существовать, как дочь» – эти слова запали мне в душу. Бабушка абсолютно такая же, как и моя мать. Ведь для мамы я тоже никогда не существовала. И если бы со мной такое произошло, она бы и пальцем не пошевелила, чтобы мне помочь. Какая же я дура. Я всегда думала, что моя бабушка – святой человек и только она меня может понять. Как же жестоко я ошибалась.
– Ладно, давай сменим тему. Через два месяца у нас с Максом свадьба, так что начинай искать самое красивое платье!

Через два месяца я уже буду гнить в гробу, бабуля.
– Корнелия, я дома.
– О, Адам пришел. Я уверена, ты хочешь с ним поговорить.
* * *
– Значит, теперь вы с Тезер больше не подруги? – спрашивает Адам.
Мы сидим на крыльце возле дома бабушки. Я так давно хотела с ним поговорить, высказаться. Ведь он мой друг детства. Я рассказала ему про вчерашний бал.
– Да, получается так. Я сама во всем виновата. Если бы она со мной так поступила, я бы возненавидела бы ее каждой клеточкой тела.

– Может, не стоит так утрировать? Пройдет недели две, может, больше, и, я уверен, вы помиритесь. Просто нужно поговорить с ней, она поймет и простит.
– Адам, это Тезер, она не умеет понимать и уж тем более прощать.
– Я хочу сладкую вату, – говорит он. – Что?
– Мне жутко захотелось сладкой ваты. Аж слюнки текут. Он срывается с места и целеустремленно куда-то идет.
– Адам, куда ты?

Я еле-еле его догоняю. Мы направляемся в парк аттракционов. Конечно, это же обитель сладкой ваты. Иногда Адам ведет себя, как маленький. Но меня это забавляет.
– Не понимаю вас, женщин: вы можете десятки лет дружить, а потом из-за какого-то дурацкого случая возненавидеть друг друга до смерти.
– Можно подумать, у вас, мужчин, все намного проще.
– Конечно. Мы можем поссориться, подраться, если нужно. Но потом мы все равно миримся, это закон природы.

Мы находим ларек со сладкой ватой. Обожаю этот запах сахара! Запах детства. Сразу вспоминается счастливые беззаботные времена, когда я была совсем маленькой. Когда мама и папа еще были вместе, и вроде как мы все были счастливы, чего не скажешь сейчас.
Мы с Адамом сидим на одной из лавочек в парке и жуем вату. Она тает во рту, мне становится так хорошо, я кладу голову на массивное плечо Адама.
– Ты с ней все еще общаешься?

– Да. Знаешь, наверное, ты права. Деревенский мальчик не нужен городской элите.
– Нет, я ошибалась. К тебе она чувствует намного большее, чем к Мэтту. А теперь они расстались, и у тебя есть все шансы воплотить свою мечту.
– Значит, и у тебя есть все шансы?
– Я что, не рассказала тебе вторую часть истории?
– Видимо, нет.
– Мы с ним расстались. Ну, то есть, как расстались, мы и не встречались, но… он решил уехать в Канаду. И забыть все, что здесь произошло.

– А как же ты? Мне казалось, что ты ему нравишься.
– Мне тоже так казалось. Но это была игра. Просто увлечение.
– Ты должна остановить его.
– Это бессмысленно.
– Глория, вы с ним, может, больше никогда не увидитесь, ты обязана поговорить с ним.
– Прямо сейчас?
Адам встает с лавочки и тянет меня за руку.
– Да, поехали.
– Не знаю, мне кажется, это глупо.
– Ты хочешь, чтобы он остался или нет?
ДА, ОЧЕНЬ ХОЧУ. Я улыбаюсь, беру ладонь Адама, и мы вместе с ним бежим ловить такси.
* * *

Мое сердце бешено колотится. Я до сих пор не могу подобрать слова. Что я ему скажу? Я люблю его. И это не просто подростковая влюбленность, а именно любовь. Пускай не идеальная и не взаимная, но если я его лишусь, он станет самой огромной потерей в моей жизни. Я хочу, чтобы он провел вместе со мной оставшиеся двадцать шесть дней.
– Удачи, – говорит Адам.
Я подхожу к двери, звоню. Спустя пять минут ее открывает какая-то женщина.
– Здравствуйте, могу я увидеть Мэтта?
– Простите, а вы кто?

– Я… его одноклассница.
– Мэтта сейчас нет, он оформляет документы, завтра он уезжает в Канаду.
Меня обдает жаром. Уже завтра. Так мало времени осталось.
– Где он? Мне нужно срочно его увидеть.
– Я же сказала, он в посольстве, оформляет документы. Я не знаю, что вчера произошло, но он больше не намерен здесь оставаться.
– …извините.
Я разворачиваюсь. В моих висках стучит кровь. Неужели это все? Я скоро умру, и перед своей смертью я его больше никогда не увижу. Мне не по себе от этой мысли.

– Прости, а ты Тезер? Его девушка? – спрашивает меня женщина.
– Нет, я Глория, – отвечаю я хриплым голосом.
– Подожди секунду.
Она заходит в дом. Я не понимаю, что происходит. Затем женщина снова открывает дверь и дает мне желтый конверт.
– НАВЕРНОЕ, это тебе.
– Что это?
– Он сказал передать это Лори. Это же ты?
– …да. Спасибо.
– До свидания.
Она закрывает дверь. Мои руки трясутся. Я разрываю конверт, в нем записка.

«Лори, я знаю, ты сейчас злишься на меня, но я должен уехать. Я хочу сменить обстановку, познакомиться с новыми людьми. Просто забыть этот город, Тезер и… тебя.
Я знаю, это будет непросто. Ведь я до сих пор вспоминаю твои глаза, твой голос. Я помню наше молчание в клинике и тепло твоей ладони. Сложно будет забыть наши поцелуи. Сложно будет тебя выкинуть из моего сердца.
Прости меня. Я так хочу тебя обнять, но не могу, потому что знаю, что, увидев тебя, я уже не смогу остановиться.

Постарайся и ты меня забыть. Лучше ненавидь меня. Я уверен, что у тебя все будет хорошо. Ты прекрасная, особенная. Ты можешь дарить счастье людям, менять их в лучшую сторону.
Я люблю тебя. Прощай.»
У меня очень тяжелое дыханье. Голова кружится, слезы снова наполняют мои веки.
Зачем он так со мной? Почему всегда нужно все усложнять? ПОЧЕМУ?
Я слышу шаги Адама.
– Мне очень жаль.

Я начинаю реветь, Адам обнимает меня. Мы молчим. Сейчас так сложно что-либо сказать. Я потеряла Мэтта. Я потеряла его навсегда.
* * *
Мы идем по тесным улочкам Бревэрда. Молчим, я слышу лишь наше дыхание в унисон. Уже потемнело, но мы не собираемся возвращаться домой.
– Ну, ты как, в порядке?
– Не знаю.
– Лори, забудь его. Если бы он тебя действительно любил, он бы никуда не уехал. Потому что это глупо, уезжать черт знает куда от любимого человека.
– Как ты меня назвал?

– Лори, мне казалось, тебе нравится, когда тебя так называют. «Лори», я вспоминаю, как меня так называл Мэтт. Я еще боль ше мрачнею.

– Мне это надоело. Мне все надоело. Этот город, эта осень, все эти люди, даже мой цвет волос, он такой темный, прям как моя жизнь! Я чувствую себя такой жалкой, никчемной, – я достаю из кармана джине письмо Мэтта. – Нужно действительно все за быть и начать жить заново, – я рву на мелкие кусочки письмо и безо всякого сожаления бросаю их в воздух. – Я хочу стать другой. Новой Глорией, – Адам смотрит на меня с недоумени ем. – Пойдем, – говорю я.

Через некоторое время мы оказываемся около салона красоты, где мы так часто бывали с Тез.
– Привет, Дэн, – говорю я.
– Детка, я рад тебя видеть, ну, как прошел бал?
– Просто отлично! Столько «приятных» воспоминаний.
– Садись, рассказывай. А это кто? Твой парень? – указывает он на Адама.
– Нет, это мой друг, Адам.

– Адам, ты не хотел бы сделать крутую стрижку? – Дэн подходит близко к Адаму и начинает дышать ему прямо в лицо. – У тебя такие мягкие, густые волосы, с ними можно многое сотворить, – Адаму стало не по себе от услышанных слов. Дэн начинает смеяться. – Люблю так прикалываться над натуралами.
Я тоже подхватываю его смех. Адам стоит в растерянности.
– Ну, что будем делать? – спрашивает Дэн.
– Я хочу перекраситься в какой-нибудь яркий, необычный цвет.

– Смотри, тут вся палитра, – Дэн дает мне в руки каталог цветов. – Могу посоветовать тебе рыжий, рыжий цвет сейчас в моде, или красный, ты будешь такой жгучей.
Я не слышу его слова, мне в глаза бросается яркий голубой цвет.
– Голубой, – говорю я. – Что?
– Голубой цвет такой красивый.
– Согласен. Но никто, кроме фриков, на такой цвет не решится. Я закрываю каталог.
– Решено, перекрась меня в голубой цвет.
– Ты что, шутишь?
– Нет, я говорю на полном серьезе, я хочу голубой цвет.

– Ну что ж, я сейчас, – Дэн уходит в другую комнату. Ко мне подходит Адам.
– Ты что, с ума сошла?
– Я хочу стать другой, Адам.
– Думаешь, перекрасишься в яркий цвет, и жизнь станет лучше?
– А почему бы и нет? Я хочу всех шокировать.
– Действительно, таким ужасом ты точно всех подвергнешь в шок.
– Вот и отлично.
Дэн возвращается с кучей всяких тюбиков и полотенец.
– Ты уверена, что хочешь этот цвет? – Да.
– Тебе придется обесцветить волосы, а это неприятно.
– Я потерплю.

– Господи, ты действительно свихнулась!
– Дэн, начинай уже делать свою работу.
Следующие несколько часов Дэн колдовал над моими волосами. В момент обесцвечивания я едва сдерживала слезы, это действительно неприятно. Я вспоминаю, как в этом же салоне мы с Тез готовились к поездке в Париж. Как меня впервые перекрасили. Это навечно останется в моей памяти.
Дэн высушивает феном мои волосы. Пока что он мне не позволяет смотреть в зеркало.
– Ну что, готова? – Да.

Он разворачивает кресло. И в зеркале я вижу отражение какой-то другой девушки. Мои голубые глаза сливаются с цветом волос. Они ярко голубые, волнистые и такие мягкие. Я потрясена.
– Обалденно! – говорю я.
– Кто бы и сомневался.
– Сколько я тебе должна?
– Боже упаси. За такой ужас еще и деньги брать.
– Дэн, я тебя обожаю!
Я выхожу на улицу, из-за света фонарей мои волосы становятся еще ярче. Адам долго и пристально меня рассматривает.
– Ты сумасшедшая, – наконец произносит он.
– Я знаю.
* * *

Я спешу домой. Представляю, как отец на это все отреагирует. Открываю дверь, захожу внутрь. Вижу несколько свечей на кухне. Похоже, у них романтический ужин. Отлично! Как раз самое время его испортить. Я стою перед ними. Папа и Нэнси с широко раскрытыми глазами смотрят на меня. Дэвид даже чуть не поперхнулся.
– Матерь божья! Что ты сделала со своими волосами?!
– Я знала, что тебе понравится. О, что это у нас? Итальянская паста? – смотрю я на стол. – Обожаю ее!

Они все еще продолжают смотреть на меня как на инопланетянина, а меня это даже начало забавлять.
Пора начать все заново. Нужно дожить эти дни так, чтобы меня запомнили надолго.

Все материалы, размещенные в боте и канале, получены из открытых источников сети Интернет, либо присланы пользователями  бота. 
Все права на тексты книг принадлежат их авторам и владельцам. Тексты книг предоставлены исключительно для ознакомления. Администрация бота не несет ответственности за материалы, расположенные здесь