4000 часов над "горячими точками" и миллион за голову вертолетчика
HelicopterpilotВсё это о выдающимся вертолетчике и одном из четырех человек, кто удостоился сразу двух званий: Герой Советского Союза и Герой России, но единственном кому присвоены они за подвиги на поле боя - Николай Саинович Майданов.
Николая Майданова знают многие летчики, а многие (я думаю каждый современный вертолетчик, даже самый молодой) слышали об этом человеке.
Его история уникальна и интересна! Тот кто своими силами прошел путь по карьерной лестнице от рядового летчика до Командира полка, тот кто никогда не прятался за чужими спинами, всегда вытаскивал парней из передряг (даже ценой собственной жизни), был очень человеколюбивым и по-настоящему знал, что такое «дружба»!
Николай Саинович по-настоящему жил небом! Налетал 4000 часов из которых 1100 в Афганистане и более 500 в Дагестане и Чечне.
Биография
Родился он в глубинке Северного Казахстана в селе Таскудук 7 февраля 1956 года.
Отец Майданова, Саин, был казахом, а мать, Галина - из ссыльных немцев.
Со своей женой Татьяной, Николай познакомился в 1973 году в школе, когда он учился в десятом, а она восьмом классе в городке Чапаев.
После школы они с другом договорились о поступлении в Актюбинское высшее летное училище гражданской авиации, но друг Алексей не прошел по "медицине"... Николай не бросил друга и уехал вместе с ним домой, не став поступать в училище. Потому что знал, что такое «дружба»!
В 1974 Николай ушел в армию и служил в Германии, где был личным водителем командира полка.
Из личного дела Майданова, Евгений Иванович Костилевский (командир полка) узнал, что он из многодетной семьи и небольшого городка. Поэтому поинтересовался у молодого солдата, что тот думает делать после службы. Тогда он и узнал, что Николай поступал в авиационное училище гражданской авиации, но в солидарность другу - не поступил. И Евгений Иванович предложил ему стать военным летчиком.
Николай Саинович согласился, но сослался на то, что не дружит с математикой, а она нужна для поступление в военное. Тогда Костилевский лично занимался с Николаем, принеся учебники и давая ему задания в свободное время. По сути стал его личным репетитором.
На выездной летной комиссии Николай сдал все экзамены и выбор встал между тем какое училище выбрать. Выбор пал на то, что было ближе к дому - Саратовское высшее военное авиационное училище. И после армии домой он уже приехал курсантом!
Служба
Николай Майданов, за время службы летал на таких вертолетах как: Ми-6, Ми-24, Ми-8.
В 1984 году он впервые отправился в Афганистан. Как рассказывает его жена:
— Были те, кто нашел у себя всяческие болезни, чтобы не ехать в Афган. Зато потом, когда появилась возможность заработать деньги в Африке, они все разом выздоровели. Коля никогда не прятался за чужие спины. Мы проводили его в Афганистан 20 августа. При этом договорились, что каждый день будем писать друг другу письма, независимо от усталости и занятости. Если совсем не было времени, просто черкали несколько слов: «Здравствуй, у меня все хорошо».
В этой командировке он пробыл больше года. А потом, после небольшой передышки, снова командировка и снова Афганистан.
1987 год. В этот раз Николай Майданов не хотел улетать в Афган, т.к. переживал за своих маленьких сыновей. Жили они тогда в Забайкалье, в городе Магоча. Татьяна (жена Николая Майданова) рассказывает:
я знала: если с его ребятами- вертолетчиками что-то случится, Коля себе этого не простит. Поэтому сказала: «Езжай, все будет нормально, мы выдюжим».
Миллион за голову вертолетчика
Эта командировка - была самым "пеклом" Афганистана. Летать Приходилось вблизи пакистанской границы. Огромное количество караванов с оружием душманов. Однажды, около селения Абчакан, Николай Майданов заметил деревья, которые… двигались. Душманы в целях маскировки привязали их к ослам. Майданов связался с ближайшим подразделением десантников.
В ходе того боя, с минимальными потерями, наши взяли караван с 60 переносными зенитно-ракетными комплексами, 500 реактивных снарядов к ним и цинки, набитые патронами.
Подобные операции тогда шли одна за другой. Экипаж Майданова с летчиком-штурманом Валерием Альмаковым и бортовым техником Сергеем Лазаревым высадили более 200 десантных групп, обнаружили и уничтожили более 10 караванов.
В сложной и опасной обстановке в большинстве вылетов в небе Афганистана старшему летчику вертолетной эскадрильи капитану Майданову не раз приходилось действовать за гранью привычного и даже возможного. И всегда из самых немыслимых передряг он выходил с честью.
Когда из "Империи добра" духам поставили ПЗРК «Стингер», то советским войскам пришлось полностью пересматривать тактику и действия авиации, чтобы сберечь жизни летчиков, десанта и сами боевые машины.
Тогда в ход пошли и тепловые ловушки и предельно-малая высота, ночные вылеты.
И несмотря на принятие меры в вертолёт Майданова две ракеты «Стингера» влетели. Но даже и тогда и сам командир, и экипаж, и машина остались живы. С тех пор в войсках 40-й Армии Майданова звали не иначе как "лётчик от Бога".
Летать с ним пилоты почитали за честь. Но его позывной и номер борта знали не только свои, но и «духи», которые почитали бы за счастье знать маршруты его полетов: за Колину голову назначили премию в миллион афгани наличными, о чем свидетельствовали красочные объявления, разбросанные по Газни» — вспоминал полковник Виктор Николаев.
Майданова даже пробовали ловить «на живца», когда душманы пускали по горной тропе оседланных лошадей, а сами устраивали засаду. Но и тогда Николай выходил из боя победителем, маневрируя над землей, под шквальным огнем ускользал из ловушек.
Коля — счастливчик
12 мая 1987 года, экипажи Николая Майданова и Юрия Кузнецова на вертолетах Ми-8 доставляли спецназ в ущелье, где был обнаружен караван моджахедов с оружием. Вертолеты высадили десант, начали возвращаться. Но моджахедов оказалось больше, чем думали.
Начался ожесточенный бой, и все поняли: если не вытащить спецназовцев назад из ущелья, то все они погибнут. Комбат спецназа Корчагин попросил вертолетчиков прийти на выручку. Горючего у летчиков почти не осталось, да и с нашей базы поступил приказ возвращаться. Но вертолеты приняли решение вернуться в ущелье, на помощь десанту.
И лишь забрав ребят, машины пошли на базу. А там выяснилось, что вертолеты уже потеряли и сообщили об этом в Кабул. Майданова обвинили в невыполнении приказа непосредственного начальника, отстранили от полетов.
На счастье, утром в ущелье побывал заместитель командира эскадрильи и на месте убедился, что пилоты поступили верно. За эту операцию Майданова наградили орденом Красного Знамени.
Самого Саиновича в войсках считали "заколдованным" и негласно прозвали «Коля-счастливчик», потому что выходить из таких передряг из которых выходил он, никому ещё не удавалось.
Или забираем всех, или все остаемся...
О том, что у Николая Саиновича в крови растворен «Суворовский закон»:
— сам погибай, а товарища выручай
Знали все и Майданов ни раз это подтверждал своими подвигами!
Однажды, экипаж Майданова эвакуировал со скалы высотой 3500 метров бойцов правительственной армии, блокированных там со всех сторон мятежниками. Правда, для этого пришлось облегчить борт до такой степени, что с вертолета сняли все навесное оборудование и даже двери.
А потом в пустыне Регистан Николай спас от смерти около сотни кочевников-белуджей во время бушевавшего песчаного смерча.
Подобных случаев за девять военных лет было много, но судьба хранила Майданова, а может, помогали молитвы матери Галины Людовиковны и оберег – мешочек земли с родины, сшитый женой Татьяной.
К июню 1988 года выполнил на вертолете Ми-8 1250 боевых вылетов с налётом 1100 часов. Лично вывез с поля боя 85 раненых солдат и офицеров, перевёз около 1000 десантников и 100 тонн грузов.
Из воспоминаний Виктора Николаева:
В июле 1988 года афганская контрразведка предоставила оперативные фотографии банды моджахедов «Черные аисты», которая осела в неприступных горах Хайркота. Костяк группы составляли смертники с профессиональной разведвыучкой». Решено было выбить противника из «орлиного гнезда». В сторону Хайркота на двух Ми-8 ушла группа спецназовцев. На 56-й минуте после начала операции с ней была потеряна связь. Как выяснилось, оба вертолета «поймали» по «Стингеру». Подбитые машины зарылись «мордами» в арык. Оставшиеся в живых, человек двадцать пять из тридцати, оглушенные, с разбитыми лицами и в изорванной одежде, заняли круговую оборону. Если не придет подкрепление, командиры группы готовы были дернуть кольца гранат для самоподрыва…
Дежуривший на высокогорной вертолетной площадке Николай Майданов услышал: «Поисково- десантной группе на взлет». На выручку спецназовцам понеслись шесть Ми-8 и десять Ми-24. С Колей Майдановым на ноль-одиннадцатой «восьмерке» командиром группы шел «батя» Блаженко — толковый, все понимающий окопный «отец», один из немногих старших офицеров в Афгане, кто подавал котелок поварам последним, а минное поле щупал своими истоптанными кроссовками первым. Поддерживаемые из всех видов стрелково-пушечного оружия, они сделали первую посадку в самый центр пекла. Будучи командиром авиагруппы и стремясь сохранить жизнь друзьям, Коля запретил остальным бортам заходить в точку загрузки. Находясь на удалении 500 метров, они должны были вести огневую поддержку.
Прорвавшийся к группе десантников комбат Блаженко дал команду грузиться в вертолет. Борт Майданова, как мячик, перескакивал с точки на точку. Живые тащили мертвых… Когда посчитали присутствующих на борту, поняли, что одного не хватает. Блаженко с тремя бойцами бросились на поиски. Майданов сказал: «Или забираем всех, или все остаемся». Молодого десантника, который первый раз оказался в столь серьезной боевой обстановке, нашли в арыке, где он сидел, обняв валун. С трудом отцепив парня от камня, его потащили и забросили на борт. А душманы были уже в пятидесяти метрах. Из–за перегруза вертолет мог взлететь только по-самолетному, то есть с разбега, но места для разбега было меньше любого теоретического минимума. Впереди был обрыв. Машина, вибрируя, начала медленно и тяжело разгоняться. И в тот момент, когда шасси оторвались от земли на один сантиметр, «взлетная полоса» кончилась. Под вертолетом разверзлась стометровая пропасть. Падая, вертолет успел за несколько десятков метров набрать недостающее число оборотов винта, прекратил сваливание и, медленно набирая высоту, начал уходить в сторону базы. Выскочившие из расщелин «духи» открыли огонь по вертолету, и тут по ним ударили штурмовые вертолеты Ми-24».
После того случая десантники обещали носить Майданова на руках, а руководство армии представило его к званию Героя Советского Союза.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1988 года, за мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга, Николаю Саиновичу Майданову присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11582).
Две афганские командировки Николая были подытожены записью в его аттестационных документах: «Военный летчик 2-го класса капитан Майданов дважды выполнял интернациональный долг в Республике Афганистан. За этот период совершил 1250 боевых вылетов. Общий налет составил 1100 часов. Награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза, орденами Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени».
Наш папка — герой!
15 мая 1988 года было принято решение о выводе советских войск из Афганистана. — Мы встретили Колю 30 мая. Их Газнинская эскадрилья выходила в числе первых, — рассказывает Татьяна Павловна. О том, что Николай Майданов стал Героем Советского Союза, семья узнала случайно. — Когда подписали указ, мы сидели в «Домодедово», возвращались из отпуска в Читу, — рассказывает Татьяна. — Коля попросил меня купить свежие газеты. Я взяла разные издания, получилась целая пачка. И тут объявили посадку на наш рейс, стало не до газет. Когда прилетели домой, я кинула их на стол, еще не зная, что могу в них прочитать… На следующий день на работу ко мне забегает наш младший сын и кричит с порога: «Наш папка — герой!» Мы могли об этом узнать еще в аэропорту, приказ был напечатан в каждой газете…
Остаться с Россией
После развала Советского Союза власти Казахстана приложили все усилия, чтобы оставить Майданова у себя, ведь он был единственным казахом, ставшим в Афганистане Героем Советского Союза. Но он был непреклонен в своей верности России. Вот как рассказывает об этом один из друзей Николая: «Когда стало ясно, что удержать его уговорами не удастся, начальство поставило ультиматум. В это время в горах пропала интернациональная команда альпинистов. Уже погибло три вертолета со спасателями. Ужасные метеоусловия сделали спасательную операцию невыполнимой. Майданову предложили выбор: или ты их спасаешь и уезжаешь в Россию, или остаешься... Майданов выбрал первое. Он спас альпинистов и заслужил возможность вернуться в Россию, которую считал своей родиной...»
Крестился в 42
В 1992 году Николай Майданов окончил Военно-воздушную академию имени Ю.А. Гагарина. Служил в авиации Сухопутных войск. В июне 1998 года он стал командиром вертолётного полка Ленинградского военного округа, дислоцированного под Санкт-Петербургом в посёлке Агалатово Всеволожского района. В этом же году написал рапорт, где просил перевести его в Северо-Кавказский военный округ. Полковник Майданов понимал, что на Северном Кавказе его опыт гораздо нужнее.
— Бумажная работа была не для Коли. Он был прирожденным летчиком, жил небом. Как раз пришло молодое необстрелянное пополнение. Он не мог прятаться за их спинами, — вспоминает Татьяна.
Здесь же, в 42 года, решил креститься. — Я ходила на службу в церковь, Коля меня часто подвозил, — рассказывает Татьяна. — Когда его назначили начальником гарнизона, он сказал: «Ты знаешь, что бы ни было, но в Агалатове я построю церковь». Мы стали писать заявления, чтобы разрешили строительство. Из патриархии все время приходил отказ. Я сказала Коле: «Ты же не русский, не православный, поэтому тебе Боженька и не разрешает строить церковь».
Он только отмахивался, а 1 февраля 1998 года, примерно за сутки до убытия в Чечню задумался и замолчал, что с ним редко бывало. И вот завтра ему лететь (в шесть часов у них уже отъезд из гарнизона), он в три часа ночи просыпается, садится на кровать и говорит: «Таня, пойдем сегодня покрестимся».
Его крестным отцом стал генерал-майор Филипенок, который потерял в Чечне сына.
Батюшка окрестил Колю, а через две недели пришло письмо с разрешением на строительство… В поселке Агалатово Всеволожского района в память о воинах-афганцах теперь стоит деревянная церковь Бориса и Глеба. Сейчас там проходят богослужения.
Чечня
В 1999-2000 годах командир 325-го отдельного транспортно-боевого вертолетного полка полковник Николай Майданов участвовал в антитеррористической операции российских войск в Чеченской Республике.
С августа 1999 года он принимает участие в контртеррористической операции в Дагестане. За Ботлих награжден орденом Мужества.
За полтора месяца чеченских боев к советским наградам Майданова добавились еще медаль Суворова, наградное оружие, часы от министра обороны и представление к ордену «За заслуги перед Отечеством» IV и III степеней.
13 декабря 1999 года Майданов снова оказался на волосок от гибели, спасая экипажи и десант с трех сбитых вертолетов в горловине Аргунского ущелья. По его вертушке били с сорока огневых точек.
Пятнадцать пробоин на борту и перебитый топливный провод, но Саинович выполнил приказ. Через две недели он спас от гибели командующего группировкой на Северном Кавказе генерал-полковника Виктора Казанцева и журналистов, сумев остановить обледенелый вертолет на краю пропасти.
Кавказское небо было не менее опасным, чем в Афганистане. Летчики считали за честь летать с Майдановым, уже ставшим легендарным. Когда в часть прибывала группа новичков, он берег их, прикрывал в бою. Товарищи отмечали его эталонные качества офицера: Его позывной «Я – 600й, дайте цель» был известен даже боевикам, но в воздухе тягаться с ним было невозможно, казалось, что он сливался с машиной. Не счесть заданий, которые пришлось выполнять его полку и лично экипажу Майданова.
«Чертов треугольник», Аргун – Шали – Гудермес, так называлось одно из самых опасных мест во время чеченских событий. В Аргунском ущелье был сбит наш Су25. На его поиски вылетели пять вертолетов, боевики встретили их огнем. Повреждены были все машины, одна сгорела в воздухе. Вертолет Майданова, тоже весь в пробоинах, высматривал летчика с Су25 даже после команды прекратить поиск. И нашли!
Сам погибай, а товарища выручай!
В конце января 2000 года Майданову предстояло лететь в Москву для получения генеральского звания, а он отправился в горы забирать раненых и погибших десантников.
29 января 2000 года отряд десантников при высадке в Аргунском ущелье попал в засаду. Несколько бойцов были ранены.
При подходе к Шатою группу Майданова обстреляли, но вертолет он все же посадил.
В момент эвакуации пуля врага угодила в приборную доску и срикошетила в грудь летчика, попав в область сердечной сумки. Но даже такая тяжелая рана не была смертельной для него. Он не выпустил "штурвала" из своих рук. Уже в момент набора высоты Майданов был тяжело ранен еще и в шею. Поврежденными оказались важнейшие артерии. Однако и тогда Николай продолжал лично управлять винтокрылой машиной и почти довел ее до нашей базы.
Умер Николай от потери крови за несколько мгновений до приземления. Посадку вертолета завершил его летчик-штурман Юрий Деревянко.
«В отряде вертолетчиков никто не хотел верить в смерть любимого командира. Матерые мужики, прошедшие пекло множества жесточайших баталий, плакали от такой утраты навзрыд, как малые дети», — делился Виктор Николаев.
Из воспоминаний Татьяны Майдановой:
— Коля звонил мне в последний раз 24 января, поздравил с Татьяниным днем и сказал, что до 2 февраля связаться со мной вряд ли сможет.
Планировалась операция в Аргунском ущелье. В последующие дни я не находила себе места. Меня не покидала тревога. 27 января проводились мероприятия в память о снятии блокады Ленинграда. Я не могла досидеть на вечере памяти до конца. Меня буквально всю выворачивало наизнанку. В пятницу я пришла на работу, но ходила как чумная и делать ничего не могла. Пошла и написала на бланке телеграмму Коле: «Таня в тяжелом состоянии. Приезжай». У меня ее не взяли на телеграфе, спросили: «Вы что, Татьяна Павловна, про себя пишете? Идите заверьте телеграмму в санчасти». Я подумала: вот сейчас он уедет, а вдруг там что-нибудь случится? Я скомкала бланк телеграммы, положила его в карман шубы, ушла. Это было 28 января. На следующий день я постирала себе черную юбку, кофту и платок. Села, перебрала все фотографии по годам… О том, что Коля погиб, сообщили в штабе. Мне не говорили, ждали командующего, который хотел поговорить со мной лично. А мне начали звонить ребята из Ростова-на-Дону, с кем Коля вместе охотился. Помню, телефонистка мне говорит: «Ответьте Ростову». Я кричу: «Коля, Коля!..» На том конце провода, поняв, что я еще ничего не знаю о гибели мужа, бросили трубку. Я начала звонить в штаб — там, узнав, что звонит Майданова, тоже молча опускали трубку… Потом уже раздался звонок, меня спросили: «Таня, куда Колю везти?» Я все поняла, сказала: «А что, есть выбор? Конечно, сюда».
2 февраля 2000 года Николая Майданова похоронили на Аллее Героев Серафимовского кладбища в Санкт-Петербурге, рядом с боевыми товарищами, погибшими в Чечне.
…Седьмого февраля – день рождения Николая Саиновича, но его друзья встретились раньше, второго числа, – на похоронах в церкви города Касимова. Собралось около восьмидесяти человек, спасенных Майдановым во время боев. На могильный памятник тогда сел голубь и не улетал, пока все не разошлись…
Для многих он навечно остался Колей, очень скромным и неброским. Рассказывали, что во время своего отпуска, купаясь на берегу Урала, он как-то просто, невзначай сообщил друзьям:
«… меня, кажется, представили к «Герою Советского Союза»»
А они, не поверив, подняли его на смех:
"Это тебя, тихоню Колю? К Герою?"...
10 марта 2000 года Указом Президента Российской Федерации полковнику Майданову Николаю Сайновичу было присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).
Памяти летчику-герою, Николаю Саиновичу Майданову!