31 ноября
Ats
https://mrakopedia.net/wiki/31_ноября
- Здравствуй, Федор, - сказал приятный мужской голос.Несмотря на мягкость интонации, человек в пятне света сжался в комок от ужаса. Со всех сторон его окружала темнота, разглядывавшая парня с интересом добренького седого профессора-вивисектора.
- Здравствуйте.., - жалобно проблеял Федя. Авоська с бутылками вывалилась из дрожащей руки, огласив пространство похоронным звоном.
- Говорить ты умеешь - это хорошо, - лоснилась довольством темнота. Голос ее звучал со всех сторон, и в тоже время - будто ниоткуда, - значит сможешь ответить мне на один вопрос...
Темнота приблизилась вплотную к Федору. Пятно света под его ногами сократилось до размера спасательного круга.
- Скажи мне Федя, - вкрадчиво спросила безысходность, - кто ты по жизни?
Федор задрожал, покрывшись испариной от страха. Воспаленный мозг стремительно перебирал ответы, выталкивая на поверхность сознания все более дикие и несуразные варианты.
- Че-человек! - наконец выпалил он в отчаянии, - я человек!
Сказав это, Федор умолк, с надеждой выпучив глаза на темноту. Та колыхалась и мерцала, словно неспешно обдумывая услышанное.
Затем прозвучал резкий хлопок, и окружающее пространство залило ярким светом. Тьма растеклась по углам, и Федя обнаружил, что находится посреди небольшой комнаты.
Со всех сторон его окружали зубы.
Голые стены были снизу доверху собраны из желтых заостренных частичек. Пол и потолок также состояли из зубов, как и расставленная по комнате мебель. Зубная ваза с зубастыми цветами возвышалась на зубном комоде. Из зубного зеркала на Федора взирала распахнутая в оскале челюсть.
Что хуже всего - зубы не стояли на месте, находясь в непрерывном движении. Они колыхались из стороны в сторону, скрипели и клацали в предвкушении близящейся грызни.
- Обожаю человеков! - произнесла комната с восторгом.
- У ВАС ТАКОЙ ВКУСНЫЙ КОСТНЫЙ МОЗГ!
Распахнув рот, Федор заорал. Мир вокруг него сомкнулся и принялся жевать.
∗ ∗ ∗
Не знаю, где я, как сюда попал, и как мне выбраться из этого проклятого места. Нашел под шкафом эту тетрадь. Буду вести в ней дневник, дабы занять хоть чем-нибудь свою голову. Иначе так недолго лишиться рассудка...
Соберись, Аркадий Степанович! Подключи свое рациональное мышление! Тебе выпал уникальный шанс заглянуть в неизведанные тайны Вселенной. Лишь бы они в итоге не легли крестом на мою могилу...
__________________________________________________
- Ну что, Гриша? Снова не дала?! - веселясь, спросил Ярик, - вот ты бабораб! Лошара!
Салов стушевался и опустил глаза в пол. Больше всего на свете ему хотелось сейчас врезать своему другу. Но Ярослав обладал крепкой развитой мускулатурой и увесистыми как два булыжника кулаками, поэтому Григорий тактично затерпел.
- Можно подумать, у тебя вышло бы лучше.., - процедил он сквозь зубы и тотчас же об этом пожалел.
Ярик горделиво расправил плечи, словно выжидал этого момента с самого начала. С кислой миной на лице Григорий выслушал длинную речь, полную колких афоризмов, беззлобных подтруниваний и снисходительных, почти отеческих наставлений. Тема саловых неудач на любовном фронте плавно сменилась воспоминаниями о достижениях самого Ярика. Хронология последних впечатляла. Простираясь от момента Прописки и вплоть до детского сада, она пузырилась от феерических побед. Удивляла дерзкими тактическими ходами. Будоражило воображение изысканностью трофеев.
Эффект, производимый Яриком на женщин, был настолько неоспорим, что от падения в любовную яму Тарелкину спасал лишь статус его родной сестры.
- Восхитительно.., - угрюмо дослушал монолог Салов, - ты мой новый кумир...
Сидя на продавленном диване, они разглядывали стены. Обои на них были нарочито-веселого желтого оттенка, с детскими каляками-маляками в виде улыбающихся рожиц. Неясный серый свет падал из квадратного окна над батареей.
Почувствовав легкую дрожь в кармане, Григорий сунул туда руку. Нащупав знакомый предмет, он вытащил на поверхность металлическую зажигалку. Найденная давным-давно в одной из комнат, та была пуста, но Салову нравился зернистый трескучий звук, издаваемый при чиркании колесиком.
Зажигалка была теплой, с приятно-закругленными боками. Лежа в ладони, она издавала мягкую, почти бесшумную вибрацию.
"Я знаю боль. Она - где унижают", - гласила на боку выгравированная надпись.
Откинув в сторону колпачок, Григорий поднес сопло к носу и ощутил едва уловимый запах керосина.
- Жрать охота, - зевнув, сказал Ярик. Поднявшись на ноги, он направился к двери, - айда на базу. Бутылки сдадим.
Григорий остался сидеть, погруженный в мрачные раздумья. Обстановка в его жилище удручала. Старый полосатый матрас лежал в дальнем углу, топорщась от ваты. Единственное окно было намертво закрыто. По другую сторону простирался живописный пейзаж в виде сырой от тумана кирпичной стены. Впрочем никаких других наружных видов в этой квартире отродясь не наблюдалось.
Напротив дивана стояла тумбочка, с громоздящимся на ней допотопным телевизором. Выпуклый экран кинескопа показывал черно-бело-радужную настроечную таблицу.
Дверь комнаты со скрипом приоткрылась, и в щель сунулась возмущенная голова Ярика:
- Гриха, ты идешь или нет?! А то я все бутылки себе забираю!
- Иду, иду... Сейчас буду.., - рассеянно пробормотал Салов, пялясь в "ящик". Как завороженный он разглядывал мешанину из разноцветных квадратиков, прямоугольников и кружочков, думая, что с самого детства она напоминала ему причудливый механический глаз, подглядывающий за людьми с телеэкрана.
Телевизор в его комнате был всегда включен и в любое время суток транслировал одно и то же. Вырубить его не представлялось возможным. Тумблер не работал, а кабель питания отсутствовал, будучи давным-давно выдранным "с мясом". Тем не менее, прибор никак не желал гаснуть, день ото дня шпионя за Саловым своей настроечной таблицей. Заряжался электричеством он от никому неведомых источников.
Внезапно кинескоп моргнул. Привычное изображение исчезло, сменившись чем-то новым.
От изумления глаза Салова полезли из орбит. С экрана телевизора на него взирало сияющее блестками, по-ангельски красивое лицо Ольги Бузовой.
Плотно сжав свои веки, Григорий яростно протер их кулаками. С опаской глянув вновь, он с содроганием обнаружил, что Бузова никуда не делась. Российская поп-звезда одарила Салова очаровательной улыбкой. Кроваво-красный язык выбрался из темного рта, облизав два ряда длинных колючих зубов. Игриво подмигнув единственному зрителю, лицо певицы зарябило и расплылось обратно в настроечную таблицу.
"Бля-я-я! - уныло подумал Салов, - только этого мне сейчас не хватало..."
- Надо будет соли купить.., - произнес он вслух.
∗ ∗ ∗
31 ноября 2021 года
Нет, я не впал в маразм и не забыл, что в ноябре всего 30 дней. Причина в отрывном календаре на кухне. Надпись на сегодняшней странице - 31 ноября 2021 года. И на любой другой - тоже. Пусть так и будет. Неестественные даты для неестественного места...
Время суток за окном не меняется.
Всегда стоит сумрачный день, и не видно ничего, кроме кирпичной стены без штукатурки. Ночь не наступает никогда, хотя в общем коридоре вне комнат всегда темно.
Единственный способ определить время - по часам на кухне. Тем не менее, полностью доверять им не стоит. Даже если не брать в расчет стрелки, чутье подсказывает, что это необычные часы...
Выхода нет. Окна заперты намертво, этаж определить невозможно. Стекла и рамы выглядят старыми, но это обман. Выбить их невозможно, сколько не пытайся. Потратил целый час, долбя молотком по окну в своей комнате, но в итоге на стекле не осталось и царапины. Этой же ночью снились самые жуткие кошмары в моей жизни. Словно Квартира наказывала меня за попытку бегства...
P.S. Заметил пугающую странность. Где бы не располагался источник света, тень от человека в Квартире всегда будет падать ему за спину.
__________________________________________________
Коричневые и изумрудные бутылки мелодично перезвякивали в авоськах. Салов и Ярик тащили по одной в каждой руке. В майке-алкоголичке и штанах от спортивного костюма, Ярик вальяжно шел вперед, напевая себе под нос что-то про яхты, тачки и меркантильность женщин. Григорий уныло плелся следом, мысленно проклиная свою жизнь.
Общий коридор коммуналки тянулся в полумрак, слабо очерченный редкими островками света. По бокам располагались закрытые двери, ведущие в жилые комнаты. Рядом с каждой из них болталась лампочка, свисавшая с потолка на куске проводки. Большинство не горели, затянутые паутиной и серой пылью. Лишь несколько давали слабое сияние, разгоняя по коридору изогнутые тени.
На кухне горел свет. Знакомый силуэт виднелся за столом, покоясь мордой в суповой тарелке. По правую руку от него стояла водочная бутылка, и валялся в лужице перевернутый стакан.
- Мухомор! - радостно заорал Ярик, - рота, подъем!
Кряжистый седеющий мужик очнулся и вознес свой лик из чаши. На его голове красовалась розовая кастрюля в белый горошек. Через просверленные в дне отверстия, словно рога, тянулись два тонких складных прутика, явно вынутых из древней теле-антенны. Глаза Мухомора были дикими и красными от множества прожилок. В нечесаных усах и бороде торчали червячки недоеденного доширака.
- Пшл нхй, кзл.., - пробормотал он и снова упал физиономией в посуду. Кухня содрогнулась от раскатистого храпа.
- Дозвольте! - Ярик подхватил со стола пустую бутылку и сунул ее в авоську.
- Еще только утро, а он уже наклюкался, - неодобрительно заметил Салов.
- Ага, - согласился Ярик, - умеет жить человек.
- Долго еще? - взволнованно спросил Григорий. Сдача бутылок каждый раз вызывала у него глубокое душевное напряжение.
Ярик поднял голову на часы, висевшие на кухонной стене. По круглому табло медленно ползли три стрелки. Одна их них была красной и двигалась в противоположную сторону от двух других.
- Нет, - сказал он, - почти десять. Сейчас откроется.
Под часами на уровне глаз расположился отрывной календарик. Текущая страница была отведена под дату - 31 ноября. "День ветеринара", - поясняли маленькие красные буковки снизу.
- Э! Харэ храпеть! - возмущенно добавил Ярослав, тыкая спящего Мухомора в бок. Тот недовольно заурчал и заворочался из стороны в сторону. Банный халат, одетый поверх трусов-семейников и майки, распахнулся. Из его кармана вывалилась согнутая надвое тетрадь.
- Ну что, пошли? - спросил Ярослав. Не дожидаясь ответа, он подхватил свои авоськи и направился к выходу.
- Ага... Сейчас.., - негромко ответил Салов. Переминаясь с ноги на ногу, он не сводил любопытных глаз с тетради. Лежа на полу, та топорщилась мятыми пожелтевшими страницами. На видимой глазу части обложки темнели надписи: "Полевые исслед..." и " Секретн...".
Григорий воровато огляделся по сторонам. Ярик успел покинуть кухню. Звук его удаляющихся шагов доносился из коридора. Мухомор спал как невинный пятидесятилетний младенец, посапывая с нежностью крупнокалиберного пулемета. Кастрюля сползла с его головы, обнажив лысеющую макушку.
Подобрав тетрадь, Салов упрятал ее за пазуху под свитер. Взявшись за дребезжащие авоськи, он поспешил вслед за другом.
∗ ∗ ∗
Шестые сутки с момента Прописки. Исследовательские записи. Часть 1.
Объект исследования № 1 (далее просто Квартира).
Как можно понять из названия, объект напоминает обычную коммунальную квартиру, вроде той, где я жил в свое время в Питере. Тем не менее, имеется множество отличий, и главное из них - это размеры.
Квартира представляет собой коридор шириной примерно в два метра. Пол обтянут пузырящимся линолеумом. Потолок не мешало бы перебелить. По обе стороны от коридора - обклеенные обоями стены. На определенном расстоянии друг от друга в них расположены двери, ведущие в жилые комнаты. Кроме последних, здесь можно найти общую кухню, санузел, а также так называемую "базу", речь о которой пойдет ниже. На первый взгляд вполне пригодное для обитания место: полно свободных комнат, есть электричество и вода. Но это только на первый..."
__________________________________________________
Тусклый янтарный огонек маячил вдалеке - в паре сотен шагов по неосвещенному коридору. Двигаясь в темноте, Салов невольно ежился и втягивал голову в плечи, будто опасаясь холодной руки, что вот-вот вцепиться в него и утащит в непроглядные дали. Ярик перестал петь и молча шел впереди. В сгустившейся тишине Григорий улавливал звук его дыхания.
Желтый электрический свет падал из широкого проема в стене справа. Лишенный дверей, он вел в просторное помещение, облицованное грязно-белой "больничной" плиткой. Табличка перед входом гласила: "ПРИЕМ СТЕКЛОТАРЫ".
Зайдя внутрь Салов и Ярик направились в дальний угол, где громоздились пластмассовые ящики для бутылок. Выбрав по одному, они принялись сосредоточенно опустошать авоськи, не произнося ни слова.
Лампочки над головой потрескивали и мигали. Дальняя часть помещения утопала в непроглядном мраке. Темнота там стояла черной стеной - плотной и густой, словно вакса.
Выудив очередную бутылку, Григорий обнаружил, что у нее треснуло горлышко. Немного подумав, он торопливо сунул ее в ящик к остальным. Опустошивший свои авоськи Ярик уже подтаскивал заполненные контейнеры к границе тьмы и света. Та была идеально прямой, словно очерченной по линейке. У самой кромки примостилась трехногая табуретка. Над ее сидением, удерживаемая неизведанной силой, парила отрезанная человеческая ладонь. С своих пальцах она сжимала листок с пояснениями:
Зел. - 30 коп.
Кор. - 20 коп.
Водк. - 10 коп.
- Ты долго еще? - нервно спросил Ярик. Это было первые слова, сказанные им за последние минут двадцать.
- Готово! - ответил Салов и бросил нервный взгляд на табуретку. Ладонь была пожелтевшей и иссушенной, судя по тонким пальцам - явно женской. Фалангу одного из них украшало кольцо с безвкусно-большим фальшивым изумрудом.
Отбросив в сторону пустую авоську, Григорий начал толкать ящики вперед. Подскочивший к нему Ярик стал помогать.
Расставив контейнеры в ряд вдоль по границе, они отошли назад, стараясь встать там, где свет горел как можно ярче. Черная пелена высилась перед ними, словно кусочек бесконечной, почти материальной ночи. Время от времени из ее недр доносились звуки: легкий смешок, едва слышный скрип; шелест, какой издают крылышки гигантского насекомого.
И Салов, и Ярик знали, что пересекать эту границу нельзя. Парящая рука напоминала им об этом.
- Смотри, смотри! - шепнул Григорий на ухо другу, - начинается!
Громадные когтистые руки выскользнули из темноты. Серые ладони, каждая величиной с полотно лопаты, принялись ощупывать горлышки бутылок. Два первых ящика скользнули по полу, утянутые во мрак. Лапы вернулись обратно, прихватив с собой следующие два контейнера, затем еще два и так до тех пор, пока весь ряд не исчез за границей "ночи". Затем все остановилось: руки исчезли, умолкли звуки. Черная пелена замерла, будто о чем-то размышляя.
- ТЬФУ! - внезапно фыркнула она и выстрелила чем-то зеленым и продолговатым. Бутылка с треснувшим горлышком со свистом пронеслась над головой Салова и разлетелась об стену, обдав парней градом из осколков. Парящая ладонь сжалась в кулак и продемонстрировала Грише средний палец.
- ДЕСЯТЬ РУБЛЕЙ! СОРОК КОПЕЕК! - гулко и зловеще пророкотала темнота. Издав блюющий звук, она выплюнула наружу горсть монеток. Латунные кругляшки разных номиналов и размеров посыпались на пол и раскатились по углам. Ярик и Григорий ринулись их подбирать. Набив монетами карманы и прихватив опустевшие авоськи, они почти бегом выскочили из пункта приема стеклотары. Черная пелена за их спинами дрожала и колебалась, словно тряслась в беззвучном смехе.
∗ ∗ ∗
Легенда о Смотрящем.
Среди жильцов гуляет байка о Смотрящем. Он же Козел. Он же Царь червей. Он же Валериан Адамович.
Местные поговаривают, что шастая по коридорам, ты можешь встретить некое существо, зовущее себя Смотрящим. Он задаст тебе один единственный вопрос, который задает каждой своей жертве. Что это конкретно за вопрос, никто точно не знает, т.к. пока еще ни один человек не остался в живых после такой встречи.
У тебя будет одна попытка дать верный ответ. В случае провала, пеняй на себя.
Также говорят, если на Козла натыкается целая группа, то вопрос задается только одному ее члену. От его ответа зависит судьба всех. Считается, что Смотрящий выбирает на эту роль самого никчемного...
__________________________________________________
- Почему она с нами сдавать бутылки не ходит? - обиженно ворчал Салов. Стоя у торгового автомата, он опускал монетки в щель.
- И собирать тоже не ходит. Мухомор вот ходит, когда трезвый, а она - ни-ни. Шикарно устроилась!
- Она всегда такой была, - ответил Ярик. Вернувшись на кухню, он заметно повеселел и перешел в свое обычное болтливое настроение, - ни дня в своей жизни не работала. Я имею в виду настоящую работу, а не ту чушь, которой она занималась.
- На кой ляд мы вообще с ней едой делимся?
- Я ее брат. Я обязан за ней приглядывать. А вот у тебя какое оправдание?
Григорий обернулся и увидел на лице друга ерническую ухмылку. Не найдя, что ответить, он вернулся к созерцанию автомата. Красный прямоугольный ящик величественно стоял в углу кухни, деля свое соседство с холодильником. Подсвеченную лицевую панель усеивали ряды квадратных кнопок. К каждой из них прилагалась наклейка с изображением того или иного товара и краткая приписка с наименованием и ценой.
Некоторые из кнопок сияли, обозначая доступные к покупке слоты. Каждый день перечень менялся: одни кнопки гасли, другие зажигались. Но из всего разнообразия товаров автомат никогда не предлагал больше трети.
В этот раз ассортимент был представлен:
Семечками подсолнуха, обжаренными - 35 коп.
Колбасой " Dogторская" (приписка: "70% мяса") - 1 рубль 20 коп.
Лапшой быстрого приготовления "Испыт. образец БР-210а". - 20 коп./шт.
Буханкой хлеба "Кирпичный" - 25 коп.
Банкой с чем-то светящимся и синим "Икра грибная" - 70 коп.
Чаем "Принцесса Иггдрасиль" листовым - 90 коп.
Солью поваренной (приписка: "для кулинарных и оккультных нужд") - 10 коп.
Сгущенкой из молока улиток - 15 коп.
Шоколадом "Цвет надежды" - 50 коп.
Справа от панели располагались вертикальная прорезь для монет и крошечный отсек для сдачи. Сбоку торчал длинный рычаг в виде палки с шариком. Заполнив щель деньгами, Салов принялся яростно жать на кнопки. Немного поколебавшись, он пожертвовал двумя пачками лапши и выбрал вместо них плитку шоколада.
- Кстати, из нас двоих ты единственный, кто ей шоколад покупает, - заметил подошедший Ярик. Сунув руку в карман, он нетерпеливо бренчал мелочью в ожидании своей очереди.
- Может в этот раз я не ей, - огрызнулся Салов, - может в этот раз я сам съем. А она пускай сухари грызет.
- Да-да, конечно...
На кухне горел приглушенный свет. Настенные часы беззвучно отсчитывали внеземное время. Мухомор исчез, оставив после себя грязную посуду и атмосферу термоядерного перегара.
Закончив выбирать, Григорий дернул за боковой рычаг. Автомат вздрогнул, словно пробуждаясь от летаргического сна, и затарахтел пробирающей до костей дрожью.
Дождавшись, пока тот закончит, Салов распахнул отсек снизу и принялся извлекать продукты. Шоколадку он вынул последней и сунул в карман своих брюк.
∗ ∗ ∗
Седьмые сутки с момента Прописки. Исследовательские записи. Часть 2.
Квартира поделена на три части. В центре располагается крохотная жилая зона (ЖЗ), в которую входят кухня, санузел, "база" и полсотни комнат, из которых, не считая мою, заселены только семь. Справа и слева от ЖЗ коридор убегает в кромешную темноту.
Над дверью каждой комнаты висит лампочка. Если внутри живет человек, она горит. Когда обитатель комнаты умирает или без вести пропадает, лампочка сама собой гаснет, сокращая освещенную область коридора. Действует этот принцип и в обратную сторону. Когда в Квартире объявляется новый жилец*, и заселяется в свободное помещение, лампочка над его дверью вспыхивает и не гаснет, вплоть до самого конца...
По словам Ярослава, раньше здесь жило больше людей, но теперь часть из них либо мертвы, либо исчезли. Комната, в которую меня заселили, раньше принадлежала некому Феде. После его исчезновения, она долгое время пустовала.
* Спонтанное перемещение человека из нормального мира в Квартиру местные называют Пропиской или же "взял ипотеку".
__________________________________________________
- Белый рыцарь день ото дня совершает подвиги во имя прекрасной дамы. Из раза в раз он побеждает собственную жабу и покупает ей шоколад, который стоит немалую долю того, что он зарабатывает. Но дама коварна: шоколад берет, но ворота своего замка перед рыцарем так и не открывает.
- Ярик, сделай одолжение. ЗАТКНИСЬ!
В отличие от других - ничем ни примечательных дверей - эта была украшена снежинками из бумаги и открыткой с видом Эйфелевой башни. По полу вдоль порога тянулась белая дорожка соли. Лениво подняв руку, Ярик отбарабанил по створке двери тремя пальцами.
- Кто тама? - раздался по ту сторону женский голос.
- Хрюся, это мы. Можно войти, или ты не одета?
- За-ха-ди-те...
Толкнув дверь, Ярик по-хозяйски шагнул внутрь. Салов увязался следом. Открывшуюся его глазам комнату озарял серый оконный свет. У дальней стены стоял резной туалетный столик с большим овальным зеркалом в вычурной раме. Рядом с окном расположилась кровать с металлическим каркасом и взбитой подушкой поверх зеленого покрывала. Включенный телевизор с настроечной таблицей прятался в углу, накрытый вязаной салфеткой.
Хозяйка комнаты стояла в ее центре. Худая и анемичная, Тарелкина носила джинсы, водолазку и шерстяную безрукавку в бело-голубой ромбик. Распущенные волосы цвета молока обрамляли ее лицо чахлым водопадом. Серые глаза казались огромными на фоне темных кругов и впалых щек. С привычным безразлично-сонным выражением девушка разглядывала гостей.
- Бутылки сдали? - спросила она тихим бесцветным голосом.
- Ага! - радостно отозвался Ярик. Он возвышался над сестрой на целую голову, хотя та и была ростом чуть выше Салова, - что бы ты делала без нас - кормильцев?
Подойдя ближе, Григорий слегка тушуясь, протянул Тарелкиной одну из авосек.
- Вот, Христина. Это тебе.
- Что здесь? - спросила девушка, недоверчиво заглядывая через дыры в сетке.
- Хлеб, соль, лапша, немного чая...
- Ску-ка! - безапелляционно констатировала Тарелкина, - себе оставь. Шоколад есть?
- Нет. Сегодня не было, - немного поколебавшись, решительно ответил Салов.
- Да? А это тогда что такое?
Рука девушки метнулась к карману брюк Григория, откуда выглядывал краешек шоколадной плитки. Ловким движением Тарелкина выхватила сладость и прижала ее к своей груди. Застигнутый врасплох Салов ахнул и запоздало хлопнул ладонью по опустевшему кармашку.
- Спасибо тебе, Гоша, - сказала Христина, шелестя оберткой, - ты такой милый. Всегда знаешь, чем меня порадовать...
Возмущенный Григорий распахнул было рот, дабы обрушить на обидчицу всю мощь своего гнева. Но глаза его встретились с невинными серыми глазами Тарелкиной, и Салов утонул в их глубинах. Бушующее пламя ярости стремительно угасло, оставив после себя нежную теплоту в груди и приятное сосущее чувство под ложечкой.
- Я Гриша.., - буркнул он для проформы, втайне довольный услышанным комплиментом. Стоявший рядом Ярик захихикал и произнес одними губами слово "Куколд".
- Ладно, я передумала, - великодушно снизошла Тарелкина, - лапшу, хлеб и чай можешь тоже оставить. Пристрой туда в угол.
Очарованный Салов повиновался.
- Нет у тебя, сеструха, ни стыда, ни совести, - сказал ухмыляющийся Ярик, - эксплуатируешь человека, как хочешь, а взамен ничего не даешь. Он ведь от себя отрывает, хотя и не должен.
- Как будто я его заставляю, - фыркнула Тарелкина, нисколько не стесняясь Салова, - вы, кстати, помните, какой сегодня день?
- День ветеринара! - не раздумывая, гаркнул Ярик.
- Неправильно.., - покачала головой девушка, жуя шоколад - сегодня - мой день рождения.
- Чего? Он же был в мае.
- Тот был по обычному календарю, а этот - по древнеиндийскому.
- Господи, систер, - пройдя вглубь комнаты, Ярик, к вящему неудовольствию Тарелкиной, плюхнулся на кровать своим задом, - за всеми твоими календарями не уследишь. Ну и к чему же мы клоним?
- К тому, что на дни рождения принято дарить подарки.
- Тебе Григорий только что кучу подарков сделал. Считай, что половина - от меня.
- Я хочу кое-что конкретное. Я хочу кофе!
- Кофе? - изумленно воскликнул Салов, - но ведь в Квартире нет кофе. Автомат его не продает. И в дальних комнатах мы тоже никогда не находили.
- Внемли голосу разума, Хрюся, - зевнул Ярик, принимая лежачее положение, - где мы его тебе сейчас возьмем?
Нахмурив лоб, Тарелкина подошла к брату и отвесила ему легкий подзатыльник. Виновато улыбаясь, Ярик стащил с ног тапки, а затем лег снова.
- Он есть в Квартире, - тихо сказала девушка. Лицо ее стало отстраненным и задумчивым, словно его хозяйка мысленно вывалилась в астрал.
- Сказано же тебе - нет! - вяло огрызнулся брат, - за все это время ни разу не встречали.
- Вы ходите собирать бутылки вправо. А он в дальних комнатах слева.
Задремавший было Ярик распахнул глаза. Подскочив как ужаленный, он резко сел и угрюмо уставился на сестру.
- С чего ты взяла?
- Я это чувствую. Своим... шестым чувством. Он слева.
- Хрюся, мы больше не ходим налево! - в голосе Ярика зазвучали назидательные нотки, - ты забыла, что стало с Грызником и остальными?!
- Мне нужен этот чертов кофе! - почти завопила девушка. Сорвавшись с места, она принялась лихорадочно ходить из угла в угол, покусывая кончики пальцев.
- У меня крыша едет! - бормотала Христина, - я не выживу, если не выпью хотя бы чашку! Здесь только этот мерзкий чай! Смотреть на него тошно, не то что пить!
Она внезапно замерла и вперила в Ярика отчаянный, на грани безумия взгляд. Глаза брата и сестры скрестились, и Салову на мгновение показалось, что в воздухе между ними вспыхнули искры.
- Не пойдете вы - пойду я! - рявкнула Тарелкина, - ОДНА! А вы сидите тут вдвоем, как трусы!
- Не пойдешь! - зарычал Ярик, - я тебе не позволю!
- Это интересно как?! У двери будешь караулить?!
- Если надо, то буду!
- Не выйдет! Ты уснешь, и я пойду!
- А мы с Григорием будем меняться по очереди! Да ведь, Гриша?!
Они словно по команде обернулись и уставились на застигнутого врасплох Салова. Две пары серых глаз требовательно вперились в него. Каждый негласно ждал, что Григорий встанет на его сторону.
- Ну-у-у.., - неуверенно протянул Салов, чувствуя себя оленем, угодившем в ночи в свет фар приближающейся фуры.
- Что тут нукать?! Идти налево - верное самоубийство, и ты прекрасно об этом знаешь!
- Не слушай его, Гоша!
Григорий повернул голову на ее окрик. Серый океан в глазах Тарелкиной потемнел, предвещая двенадцатибальный шторм в случае неверного ответа.
- Я согласен с Христиной, - быстро сказал Салов, - если она не может без кофе, то я готов сходить вместе с ней.
Хлопнув себя рукой по лбу, Ярик обрушился спиной на кровать.
- Сука..! Белый рыцарь! - раздосадованно пробурчал он из-под ладони.
- Мы ведь еще ни разу не праздновали ее День рождения, - начал поспешно оправдываться Салов, - я имею ввиду - не праздновали в этой Квартире...
- Бля-я-дь! Мы и твой не праздновали! И мой! И Новый год! И Восьмое марта! Мы тут вообще никогда и ничего не празднуем!
- На мой взгляд, неплохой шанс начать.
- Решено! - подойдя к Салову, Тарелкина нежно взяла его под локоть.
Обернувшись, она с вызовом взглянула на своего брата.
- Мы с Гошей идем налево, а ты можешь валяться здесь. Как лох!
- Я Гриша.., - добавил Салов.
- Неважно.
- Вы двое меня в могилу сведете, - обреченно простонал Ярик. Он снова сел - с видом человека, смирившегося с мыслью, что мир полон идиотов, и часть из них - это его близкие друзья и родственники.
- Налево, так налево. Так и быть - пойду с вами. А то без меня вы там точно сдохнете...