Нереальные деньги
ВОПД РНЕ
Никаких удобств для пользователя ни в цифровом рубле, ни в любой другой цифровой валюте нет
Поскольку программа внедрения ЦВЦБ - цифровой валюты центральных банков набирает обороты, напрашивается вопрос, чего глобальная банковская элита хочет достичь в краткосрочной и среднесрочной перспективе. К 2025 году она нацелена на завершение такого реформирования платежных систем в Великобритании, США и других странах, которое даст возможность напрямую взаимодействовать с финтех-фирмами, специализирующимися на технологии блокчейн и распределенного реестра. И то, и другое необходимо для развертывания полноценной сети ЦВЦБ.
Элиты и транснациональная олигархия десятилетиями формировали представление о том, что глобальные проблемы слишком велики и сложны по своим масштабам, чтобы их можно было решить на национальном уровне. Их аргумент состоял в том, что для наведения порядка из хаоса требуется большая централизация власти и ослабление национальных государств. Кажущийся вакуум в сфере регулирования криптовалют дал центральным банкам основание для постепенного закрепления цифровой валюты центрального банка в качестве более безопасной альтернативы, прежде всего потому, что они будут “прямой обязанностью центрального банка”.
Самыми большими преимуществами цифровой валюты центральные банки называют удобство проведения расчетов по национальным и международным платежам и ее доступность без задержек. Именно на этом банковская элита хочет, чтобы люди сосредоточили свое внимание, в отличие от того, как сеть цифровой валюты, включающая центральные банки и избранных игроков частного сектора и контролируемая ими, приведет к полному исчезновению у населения каких-либо остатков финансовой свободы.
Хотя многие страны занимаются разработкой ЦВЦБ, единственной страной, которую в качестве серьезнейшего конкурента и реальной угрозы рассматривает Федеральная резервная система США, является Китай, который “быстро продвинулся вперед по своей версии ЦВЦБ”. Это вполне логично, ведь в отличие от многих других стран он уже начал испытания нового цифрового юаня, а по своей экономической мощи, масштабам и влиянию в мире с ним не может сравниться ни Швеция, ни Уругвай.
Возникает естественный вопрос: “А что по поводу цифровой валюты думает Банк России?”. Если вспомнить недавнюю историю, то глаза и зубы руководителей Банка России в отношении криптовалют загорелись в 2018 году, когда цены на биткойн и прочие появившиеся несколько позже криптовалюты продемонстрировали экспоненциальный рост. Никакой реальной экономической основы для этого роста не было, но, с точки зрения спекуляции и финанциализации, это был удобный и главное модный инструмент, на котором можно было делать хорошие деньги. Руководство Банка России тогда высказало мысль о том, что надо бы и этому уважаемому учреждению сделать свою криптовалюту. Принцип был простой: у всех есть, и нам надо. Тоже хотим выпускать свою цифровую валюту.
В безумном ажиотаже руководство центрального банка как-то упустило из виду, что нынешний безналичный рубль, известный также как рубль Банка России, собственно говоря, уже существует прежде всего в безналичном цифровом виде. И ни в каком ином. А если он и так существует, то возникал вполне естественный вопрос о том, зачем еще городить какой-то огород и придумывать еще какую-то необеспеченную валюту в дополнение к уже существующей? К тому же за быстрым взлетом цен криптовалют последовало столь же быстрое их падение, что несколько поумерило первоначальный пыл желавших поспекулировать на этом. Были и чисто технологические проблемы. С одной стороны, распределенная база повышала надежность системы, с другой, она, как в случае с биткойном, налагала ограничения на быстроту обработки транзакций системой. При небольшом количестве сделок особых временных задержек не было, но по мере роста их числа этот процесс становился мучительно долгим и катастрофически не удовлетворял требованиям современных расчетов.
В общем, первый наскок Банка России сделать собственную криптовалюту получился неудачным. Однако это не означало, что центральный банк распрощался с этой идеей. По прошествии двух лет, в октябре 2020 года, Банк России выдал на-гора подготовленный в недрах своих пятнадцати департаментов документ под названием “Цифровой рубль”. Есть и подзаголовок: “Доклад для общественных консультаций”. Вроде как мы с народом посоветуемся, в демократию поиграем. Дескать, население само высказало всенародную поддержку, а мы прислушались к этому гласу народа. Если же заглянуть внутрь, там изложены семь этапов, после которых Банк России выпустит свой цифровой рубль, который по задумке центральных банкиров должен совмещать функции наличного и безналичного рубля, а каждая транзакция должна быть под контролем банкиров и правительства. Что касается мнения общественности, то оно вроде бы Банк России никогда не волновало раньше и тем более не волнует сейчас. Да, кстати, свой цифровой рубль Банк России также сокращенно называет ЦВЦБ.
Самое важное в этом документе для обычного человека заключается в том, что именно Банк России, в отличие от своих зарубежных партнеров, судя по тексту доклада, планирует самостоятельно открывать счета всем физическим лицам, предприятиям, банкам и государству в цифровой валюте и, соответственно, проводить все расчеты. После этого все прочие банки могут быть ликвидированы за ненадобностью. В результате на банковском рынке останется один монополист – центральный банк, который будет диктовать всем, как жить дальше. Фраза Ротшильда “Дайте мне возможность печатать и контролировать деньги страны, и мне все равно, кто пишет законы” фактически будет окончательно возведена в абсолют.
Интересен тот факт, что Банк России на странице своего сайта, посвященной докладу, довольно неуклюже лжет, заявляя: “Подобно наличным и безналичным рублям, цифровой рубль будет выполнять все три функции денег: средство платежа, мера стоимости и средство сбережения”. Вероятно, он рассчитывает на то, что подобные изыски читают только жертвы ЕГЭ, далекие от экономических вопросов. Специально для них стоит напомнить, что настоящим полноценным деньгам присущи не три, а пять функций. Это – мера стоимости; средство обращения; средство платежа; средство накопления и сбережения и мировые деньги. Во-вторых, любой необеспеченной валюте, включая рубль Банка России, присуща лишь одна из этих пяти функций, которыми обладают реальные деньги. Это всего лишь средство обращения. И никаких иных функций, кроме расчетной, у нынешнего рубля нет.
Завершая разговор о цифровом рубле Банка России, стоит привести еще один короткий отрывок из посвященного ему доклада, где сообщается, что цифровой рубль “сходен с банкнотами, так как он имеет уникальный цифровой код и эмитируется центральным банком, поэтому цифровые деньги центрального банка иногда называют “цифровыми наличными”. Здесь лишь стоит отметить, что этот цифровой код позволит отслеживать всю цепочку связанных с ним, а также со всеми плательщиками и получателями транзакций – кто, когда, кому, сколько и за что платил. Так что никаких удобств для пользователя за исключением более удобного инструмента слежки за ним самим ни в цифровом рубле, ни в любой другой цифровой валюте центральных банков также нет