• 2 • #Ректябрь_200лет

Морозы в этом году схватили так нещадно, что дождаться Масленицы не терпелось всему городу. Праздник – значит, весна уже близко, значит, скоро уже и ручьи потекут, а потом Пасха, снова гуляния, да и лето подступит. Правда, сколько не тешились бы надеждами, из окон горожане всё ещё видели скованные льдом воды, тусклые огоньки фонарей и экипажей, да меланхоличную поземицу. Снег сковал Санкт-Петербург так, как делал это регулярно, заставляя кутаться в одежду еще старательнее, а метель била в глаза так озлобленно, что и посмотреть вокруг нельзя было без дополнительных мучений.

А может, и не стоило оглядываться по сторонам? Красное-то на белом было видно куда лучше, а зачем им его видеть, верно?

Там, внизу, снега не было. Вода там – лишь жидкая, а колючие сугробы лицезреть у себя дома не хотел даже Стикс, вообще-то любивший иногда упереться заледеневшим взглядом в покрывшиеся белым покрывалом улицы.

– Не тает на тебе ничего, – посетовал в очередной раз Коцит, стряхивая с его головы несколько снежинок. – Я выяснил всё, что требовалось, надеюсь, что и у тебя новости не хуже.

– Не хуже, – согласился Стикс, прикрывая глаза и располагаясь поудобнее.

– А с дрессировщиком как обстоят дела?

– Сссъел.

– Ну и чёрт с ним.

Они вчетвером мерзли не меньше горожан, пусть и не в таком же буквальном смысле. Кому бы они не занимали силу в последнее время, это оказывалось недолговечно, сколько бы попыток ни было предпринято, и скука всё чаще отражалась на лице то одного, то другого. Напряжение росло – каждый это чувствовал, но предпочитал молчать, пока не возникло идей насчёт решения проблемы.

Флегетон, всё это время необычайно тихо слушавший разговор, внезапно вскинулся, подскакивая к Коциту и нашёптывая ему то-то на ухо. Стикс и Ахерон переглянулись, отмечая перемену настроения (да такую, что весь занесённый с улицы снег разом растаял).

– В полной мере это не решит ничего, – слышались им то и дело обрывки неожиданно секретного разговора. – Но отказаться – ни за что.

– Ты придумал развлечение? – необычайно проницательно спросил Ахерон, делая шаг ближе, и, положив руку на плечо Коцита, поглядел напротив.

– Ещё какое, – гордо кивнул Флегетон. – Нужны же и нам праздники, верно я говорю?

– Как же, если не так.

Решено было устроить всё завтра же.

***

Люди у балаганов топтались, взрывались смехом и толкали друг друга, пытаясь пробраться вперёд. Гуляния лишь начались, времени было навалом, но побывать в знаменитых разнообразием увеселений местах хотелось каждому от мала до велика. Повсюду звучали шарманки, инструменты не боящихся мороза музыкантов, выкрики продавцов и скоморохов. Сегодня, в первый день праздника, всем хотелось успеть отхватить первый, самый вкусный кусок пирога, только вот мало кто догадывался, что ни один из толпы его не получит – он предназначался лишь для четверых, да и по вкусу был исключительно им.

– А Флегетон куда запропастился? – завертел головой Коцит, не обращая внимания на шумную толпу. – Только что тут был.

– Готовится, не иначе, – Ахерон кивнул на балаган. – Туда пошёл.

– Ах да, он же обещал спектакль.

Тут народу было больше всего, ведь хозяин уже с десяток лет был видным любимцем петербуржцев – о нём знал каждый.

– Сспектакль? – фигура Стикса, возвышавшаяся над всеми, идеально помогала пробраться внутрь.

– Пантомима, – хитро ощерившись, уточнил Коцит и занял чьё-то место.

Балаган наполнили первые звуки музыки, заставляя зрителей стихнуть. Из-под занавеса, ещё закрытого, вдруг выскочил невысокого роста человечек.

– Пожар, – он закричал так громко, что даже задние ряды удивлённо вытянули шеи. – Господа, горим!

Жаль, что с первого раза ему никто не поверил.

***

Пожарные прибыли, лишь когда балаган наполовину сгорел – им оставалось скорее вытаскивать обгорелые трупы из огня.

– Потрясающее сочетание, – заметил Ахерон, наклоняясь немного к Флегетону, снявшему очки, чтобы лучше рассмотреть сиявшее на всю площадь пламя. – Как же ты узнал о том, что полиция будет так бояться ослушаться приказа, – тут он сделал многозначительную паузу, наслаждаясь воспоминаниями о низменных, но крайне сытных чувствах правозащитников. – Что не пустят никого, пока не начнут тушить?

– Я не знал, – фыркнул тот. – Но вышло чудно, да?

Коцит, подставивший нос теплу, закивал.

– Что ты сссделал? – Стикс подошёл сзади, тоже наклоняясь, и на лице Флегетона отразилось какое-то особое довольство собой.

– Просто подвесил один из светильников чуть выше. Главное – всё правильно рассчитать…

– Хорошее дело вышло, – согласился Коцит. – Не желаешь ли повторить в следующую зиму?

– А то! – Флегетон наконец надел очки и ткнул его в бок. – В следующий раз подожжём Зимний дворец…

– Ты же просссто шутишь? – немного свёл бесцветные брови к переносице Стикс.

Ответа он не получил.