02/01/2017

Проснувшись посреди ночи, я не сразу поняла, где нахожусь, почему так темно и что вообще происходит. Спустя пару минут я вспомнила, что вчера вечером валилась с ног от усталости и пошла спать в свободную комнату на втором этаже, не дождавшись ужина. Потом вспомнила, что ребята собирались под утро идти в горы и звали меня с ними.

"Ушли уже, наверное, или передумали и решили поспать, или мне вообще все это приснилось..." - думала я, спускаясь в котельную. Следующие минут двадцать я долго и нудно пыталась разжечь потухший огонь и очень удивилась, когда у меня это получилось. Довольная, вернулась обратно в дом, тихо зашла в свою комнату, подошла к кровати и вдруг услышала голос Яны:

- Даша...

- Извини, что разбудила, я уже ложусь.

- Ты разве не идешь на Шпицы?

"Ого. Не приснилось, значит."

- Иду, наверное... А кто еще идет?

- Я, Митяй, Федяй.

- А когда?

- Собирались выходить в четыре.

Я посмотрела на часы. Было начало четвертого.

- Так это их будить уже надо...

- Хорошо, я разбужу.

- Давай, - Яна зевнула.

Я открыла двери в комнату ребят, и в эту же секунду зазвонили два будильника. Первым почему-то проснулся Цима, который явно не собирался идти в горы.

- Доброе утро, - сказал он так бодро, будто вовсе не ложился спать.

- Доброе, доброе, - ответила я и увидела, что Митяй и Федяй тоже проснулись.

Минут через двадцать я сидела возле теплой батареи, ела гречку и наблюдала за очень оперативными, как для половины четвертого утра, сборами ребят.

- Одевайся тепло. Варежки возьмешь мои, потому что твои... Ну, сама понимаешь, не спасут, - сказал Митя, заливая в термос чай.

Я вернулась в свою комнату и без особых раздумий надела три пары штанов и три свитера.

- Как думаешь, я не замерзну в двух свитерах и комбинезоне? - переживала Яна.

- Думаю, замерзнем мы в любом случае. Минус двадцать за окном.

- А паштет брать?

- Зачем вообще столько еды? - непонимающе спросила я, посмотрев на количество печенья, пряников и вафлей в рюкзаке.

- Да, ты права, - сказала Яна и выложила одну пачку печенья. - Ну, теперь можем идти.

Пока ждали мальчиков, я попыталась переварить происходящее.

Вообще, идея пойти зимой на Шпицы возникла у Федяя незадолго до поездки в Карпаты, когда мы гуляли по Замковой горе в Киеве. Я отшутилась, что это не самое худшее окончание жизни, и тема замялась сама по себе. Конечно, у нас был какой-никакой туристический опыт, и дорогу на Шпицы мы с детства знали наизусть, но все равно такой поход был довольно рискованным: специального снаряжения не было, зима выдалась холодной и снежной, а лавины в горах никто не отменял.

И вот, спустя неделю, я стояла в четыре утра по колено в сугробе с абсолютно серьезной целью залезть на одну из самых высоких точек Украины.

Двинулись в путь. Пока дорога была прямая, решили идти без фонариков. Глаза привыкли достаточно быстро.

- Нужно придумать нам позывные, - сказал Митя. - Федяй, с тобой все просто - будешь Каратистом. Яна, тебе это не очень понравится, но...

- Нет, пожалуйста, только не Гимли!

Тут стоит заметить, что кроме сравнительно невысоко роста у Яны была еще одна характерная особенность - шапка, хвост которой свисал до самой спины хозяйки. В общем, шутки про гномов звучали не первый год, и другое прозвище никому не лезло в голову.

- Даша, а ты будешь какой-нибудь диснеевской принцессой.

- Кто бы сомневался... - недовольно пробурчала я.

- А ти хто? - задал Федяй вполне логичный вопрос.

- Ну, я - Митя...

- Нет, ты - Моррисон, - озвучила я первую ассоциацию, которая пришла в голову.

Такая и вышла команда - Каратист, Гимли, Принцесса и Моррисон.

Простая ровная дорога подходила к концу, а мы подходили к старому мосту, за которым начинался резкий подъем. Осилив первую часть подъема, мы зашли в лес и наконец включили фонарики. Спустя где-то полчаса дошли до недостроенного дома и устроили там привал. Пили чай, ели бутерброды и слушали историю про дом, который много лет не может продаться, потому что хозяин не хочет снижать цену.

В качестве аккомпанемента Федяй включил одну из симфоний Бетховена. Мне стало не по себе и в какой-то момент очень захотелось вернуться назад, но ребята в один голос сказали, что все будет супер. Я согласилась, и мы пошли дальше.

Когда мы приблизились к знакомому урочищу Гаджина, начало светать. Снега было по колено, а протоптанных дорожек становилось все меньше.

- Идите по моим следам - так будет легче, - сказал Митя, возглавлявший нашу небольшую группу.

Дойдя до места, где во время летних походов всегда устраивалась стоянка на обед и рассказывались страшные истории про здешние лавины, мы тяжело вздохнули и остановились.

- Смотри, - сказал Митя Федяю, указывая на ближайшие вершины. - Снега не так уж много - значит, должно обойтись без проблем. И какие-то свежие следы есть. Не знаю, что за психи тут недавно ходили, но если бы не они, мы бы сейчас двинулись обратно.

- Такими темпами часа через два будем под Шпицами, - предположила я.

- Раньше, раньше...

- Ты серьезно думаешь, что мы туда залезем? Хоть бы до подножия дойти...

- Посмотрим, как получится.

Больше всего я боялась поскальзываться на каждом шагу, но лесная дорога оказалась вполне сносной. Когда сделали очередной привал, было уже совсем светло.

Поднялся ветер - сначала не очень сильный, но чем выше мы поднимались, тем больше нас сдувало. Впрочем, вид был настолько потрясающий, что потоки воздуха не казались большой проблемой.

- Посмотрите, как красиво! Может, тут позавтракаем и пойдем обратно? - предложила я.

- Нет, дальше идем, - сказал Митя, надевая рюкзак.

Как только мы немного свыклись с сильными порывами ветра, появилась новая проблема - снег, которого теперь уже было по пояс. Я старалась думать не об этом, а о том, что прямо сейчас происходит один из самых красивых рассветов в моей жизни.

- Вот это утро...

- А наши сейчас в лучшем случае только просыпаются.

До подножия горы мы уже ползли - в буквальном смысле этого слова. У начала предполагаемого подъема попытались разглядеть знакомую тропинку, но ее, конечно, не было.

- То що, як будемо лізти? - спросил Федяй.

- Так, чтобы не убиться, - ответил Митя, поворачивая туда, где подъем был более пологим. - Главное, ребята, - прячьте щеки.

Подъем предстоял долгий и трудный. Мозг отключился окончательно. Мы просто лезли - скользя, падая, спотыкаясь, но стараясь помогать друг другу. Больше всего я переживала за Яну, которая держалась мужественно, не останавливалась и не ныла, но на вид была настолько измученной и бледной, что казалось, будто она вот-вот потеряет сознание. Бодрее всех держался Федяй: он летел вперед так, словно в этом не было ничего сложного. Заметив, что дело совсем плохо, он вернулся к Яне и начал тянуть ее за собой.

- Давайте, хто швидше - ми з Яною чи ви удвох?

- У них нет шансов, - тихо сказал Митя, и, как назло, в этот же момент Федяй с Яной стали нас опережать.

- Нам нужен какой-то план.

- Давай ты упадешь, как будто теряешь сознание, я позову Федяя, толкну его вниз и мы побежим вперед?

- А как же Яна?

- А Яна нас не догонит.

Спустя пару минут шутить не хотелось никому: ветер стал невыносимым, а лезть приходилось в основном по льду. Федяй изо всех сил держал Яну, Митя - меня, но все равно все скользили и падали.

- Чуєте, треба зупинитись, бо це якась жесть, - послышался голос Федяя.

Мальчики огляделись. Митя увидел неподалеку несколько елей и сказал Федяю идти вперед и копать возле них яму. Прозвучало это одновременно смешно и страшно, но в конце концов выкопанная яма оказалась отличным местом, чтобы мы вчетвером уместились, спрятались от ветра и передохнули. Каким-то образом умудрились сделать фото и даже перекусить.

Вторую половину подъема я практически не помню. Мы шли будто на автопилоте. Не сговариваясь, ловили и тянули друг друга. Не чувствовали ног, но все равно передвигали ими. Падали под порывами ветра, но вставали и шли дальше, понимая, что останавливаться нельзя. Теперь уже никто не думал о том, чтобы развернуться и пойти назад. Мысль была всего одна: дойти до вершины.

И вот, это наконец случилось.

Мы максимально быстро поползли в сторону большого камня, за которым можно было спрятаться от порывов ветра. Варежки Яны превратились в ледышки, поэтому Митя отдал ей свои. Мне казалось, что на такой высоте и при такой температуре оголенные руки отмерзли бы спустя секунду, но друг умудрился еще и покормить всех нас бутербродами, которые невозможно было взять в перчатках.

- Ребята, поднимайтесь, пора идти. Какое-то гиблое место.

- Пішли трохи далі, - предложил Федяй, будто услышав мои мысли.

- Только недалеко.

Подошли ближе к скалам, стали почти на самом краю, завороженно разглядывали пейзажи, которые по красоте невозможно было сравнить с летними, да и вообще с какими-либо другими.

- Примерно так выглядит Кавказ, - сказал нам Митя.

- Стійте, я вас сфотографую. Всьо, єсть. А тепер відійдіть від краю.

Постояли еще немного и пошли обратно. В какой-то момент я снова остановилась.

- Смотри и запоминай. Больше ты такого не увидишь.

- Еще как увижу, - уверенно ответила я.

- Нет, именно это больше не увидишь.

Из-за того, что мы расслабились, спуск был еще труднее, чем подъем. К тому же, сил оставалось совсем мало. Катиться, скользить, съезжать, пробираться, будучи по пояс в снегу - все это было в порядке вещей. Разве что помогать друг другу уже не получалось, потому что идущий впереди никак не мог вернуться назад, а идущий сзади рисковал с таким же успехом провалиться, если бы попытался вытащить того, кто застрял в снегу. Поэтому выбираться приходилось самостоятельно. Время от времени я просто падала, понимая, что невероятно устала, но еще лучше я понимала, что идти надо, и рассчитывать здесь можно только на себя, потому что тащить меня никто не будет.

Спустившись обратно в лес, мы решили сделать большой привал возле колодца Довбуша. Отдыхали, смеялись, ели странные пряники, запивая их водой. Казалось, что нет ничего вкуснее.

- На самом деле, мы молодцы. Еще долго будем это вспоминать, - сказал Митя.

- Може, все життя, - задумчиво проговорил Федяй.

- Да-а-а... - протянула Яна.

- Это точно, - радостно согласилась я.

- Интересно, что скажут наши, когда мы придем?

- Ну, насправді, всім буде пофіг. Скажуть "Вау, круто!" і, мабуть, все, - сказал Федяй, точно предугадав реакцию остальных.

Мы спускались все ниже, периодически оборачивались назад, смотрели на высокие заснеженные вершины и пытались поверить, что пару часов назад были там.

И все же, мы действительно там были.

Конечно, почти все потом говорили, что мы дурные, некоторые восторженно охали, разглядывая фотографии, но, в основном, каких-то особых эмоций наш "подвиг" ни у кого не вызвал.

Как ни крути, это было только наше приключение, и никакие фотографии и рассказы не могут передать то, что мы пережили утром второго января.

Это восхождение послужило замечательным уроком, который в дальнейшем не раз помогал мне принимать решения и справляться с трудностями.

В жизни, на самом деле, много таких "восхождений" - непростых, опасных и сомнительных. Одним они кажутся глупыми и рискованными, другие наоборот стремятся покорять как можно больше вершин, а третьи и вовсе не видят смысла отказываться от комфорта, тепла и уюта ради каких-то там впечатлений.

Делая первый шаг на пути к далеким вершинам, я никогда не бываю уверенной в том, что у меня получится до них добраться. И никто из тех, кто идет рядом, не знает, получится ли. Тут главное - просто идти, не переживая о том, как это будет, что мне это даст и о чем подумают окружающие. Вылезать из уютной теплой кровати посреди ночи, собирать рюкзак и отправляться навстречу своей мечте.

Теперь я вспоминаю второе января две тысячи семнадцатого года всякий раз, когда в самый разгар приключений начинаю опускать руки и задумываться, стоит ли оно того.

В то утро было трудно, опасно и страшно, но когда мы наконец добрались до вершины, я поняла, что оно того стоило.

Этот момент счастья, это чувство, что ты можешь все на свете, эта любовь к миру, жизни, людям и самой себе...

Конечно же, оно того стоило.