그녀 이름은

Чо Намчжу уже знакома русскоязычному читателю по роману «Госпожа Ким Чжи Ен, рожденная в 1982 году». Конечно, это издержки перевода, и Ким Чжиён никакая не госпожа, а простая женщина, более того – самая обычная кореянка, именно поэтому ее зовут распространенным именем Ким Чжиён, и по этой же причине писательница выбрала 1982 годом рождения своей героини. Однако, если Ким Чжиён – это собирательный образ, то в книге «Ее зовут___» ("그녀 이름은___") Чо Намчжу этот образ «разобрала» и показала нам Ким Чжиён в лицах, историях и голосах того преобладающего большинства женщин, которые населяют как современную Корею, так и мир в целом.

Чо Намчжу закончила факультет социологии, работала на телевидении и была сценаристом передач для канала МВС, в частности, занималась той сферой тележурналистики, которая в России, к примеру, была вынуждена переехать на YouTube. "PD수첩" – один из проектов, в котором она работала ­ – уже 30 лет освещает резонансные происшествия и привлекает внимание к оборотной стороне корейской действительности, которая зачастую бывает шокирующей. Эта дорога и привела ее в литературу, к социально окрашенной прозе и бестселлеру, переведенному на несколько языков.

Книга «Ее зовут___»  – это не роман и даже не сборник рассказов, а фикция и публицистика под одной обложкой: Чо Намчжу записала реальные истории настоящих ныне живущих женщин – более пятидесяти человек в возрастном диапазоне от восьми до шестидесяти восьми лет. Своих героинь она находила в новостных сводках и телепередачах, переписывалась с ними или встречалась лично: им всем было, что рассказать – важное или нет, интересное или не очень. В предисловии автор упоминает, что рассказчицы как будто заранее извинялись, мол, в их историях нет ничего особенного или выдающегося. Однако задача этой книги рассказать не о феноменальных, выходящих из ряда вон событиях, не вытянуть пинцетом громкий заголовок о женщине-героине, а наоборот – обратить взоры на ту самую заурядную рутинную жизнь, которую мы, находясь в ее эпицентре, не видим со стороны; на действительность, в которой каждый день идет героическая борьба за те тривиальные вещи, бороться за которые абсурдно, но тем не менее приходится. В этих историях – восприятие женщинами себя и своего места в мире, взгляды на настоящее и будущее – то самое субъективное мнение, которое мы все стыдимся высказывать, но не можем не иметь, будучи субъектами жизни.

Итак, не сложно догадаться, что центральная тема книги – женщина со всем набором ложащихся на нее обязательств – от зарабатывания денег, воспитания детей и ухода за родителями до борьбы за благополучие корейских граждан. Сборник поделен на четыре части: трудящиеся до брака, трудящиеся замужем и с детьми, пожилые (трудящиеся) и совсем молодые, готовящиеся трудиться.

Интересно отметить, что в первой части больше женщин-жертв, чем в остальных, то есть, молодая, уже работающая, но незамужняя порой приравнивается к бесхозному предмету, который можно использовать как вздумается. И, что более интересно – молодая группа рассказчиц осознает себя жертвами. В открывающем сборник рассказе «Вторая» ("두번째 사람") мы знакомимся с историей Сочжин, отказавшейся терпеть приставания начальника. После инцидента в такси Сочжин попросила содействия у директора отдела, а потом обратилась и к главе отдела кадров, однако, на слушании выяснилось, что она привлекла не помощь вышестоящих лиц, а вызвалась на бой с химерой, которую сама сотворила: начальники объединили усилия и настойчиво попросили ее держать язык за зубами. С этого момента жизнь в офисе превратилась в ад, и женщина на время потеряла почву под ногами.

«Сочжин пила с утра до вечера и плакала каждый день. В больнице ей сказали, что алкоголь с лекарствами смешивать нельзя, но ни без того, ни без другого держаться она не могла».

Героиня другого рассказа – «Молодая, одинокая» ("어린 여자 혼자서") – сталкивается с довольно неординарной ситуацией: однажды ночью к ней в окно влезает пьяный человек, хотя живет она на третьем этаже.

Я до сих пор посещаю врача, пью лекарства и ночью не могу спать без света. Я включаю все лампы, с головой укрываюсь одеялом, понимаю, что так нельзя, выключаю свет, но становится страшно, поэтому я включаю ночник и не сплю до тех пор, пока за окном не рассветет.

Героиня рассказа «Новый мир» ("다시 만난 세계"), посвященного блокаде университета Ихва в 2016 году, говорит, что после полицейской облавы долгое время не могла ходить в шумные и людные места и испытывала проблемы со сном. И такие последствия не вызывают удивления, ведь ужас этого инцидента в том, что задерживать двести студенток пришли тысяча шестьсот полицейских – даже Лукашенко посмотрел бы на эти цифры с завистью.

 «Я долго не могла спокойно спать», «Я до сих пор принимаю лекарства» – если не прислушиваться и не задумываться о контексте, эти признания могут звучать, как жалобы «клубничного поколения» – мягкого, без того защитного панциря, который есть у людей, родившихся в менее благополучное время, чем те, кому сейчас плюс-минус тридцать лет. С другой стороны, эти упоминания подают надежду, во-первых, на то, что корейцы, и – что более важно – кореянки перестают бояться психотерапевтов, а во-вторых, что устаревшие нормы наконец-то начинают восприниматься как ненормальность, и ситуации, принижающие человеческое достоинство, больше не воспринимаются как данность. Возможно, это свидетельствует о том, что уровень жизни в стране и мире постепенно повышается, и женщина уже не должна быть благодарной за то, что просто дожила до двадцати пяти лет и не умерла после пятых родов. Теперь голоса, призывающие не терпеть сальные шутки и приставания начальника, лезущих в окна незнакомцев или полицейскую агрессию звучат громче и увереннее.

Другая важная тема книги – отношения матерей и дочерей: конфликт поколений на фоне больших перемен, произошедших в корейском обществе за последние 50 лет. Здесь и сочувствие к матерям и матерям матерей, и благодарность вместе с чувством вины за самопожертвование женщин прошлых поколений, которые еще совсем недавно, едва получив базовое образование, в 15 лет шли на завод, чтобы заработать на университет кому-нибудь из братьев и сестер – как правило брату.

Однако при всем сочувствии одних к другим, конфликт матери и дочери кочует из рассказа в рассказ. Матери зачастую живут без образования, занимаются низкоквалифицированным трудом, не имеют социальных гарантий и, разумеется, не хотят такой же жизни для своих дочерей, поэтому выполняют любую работу, чтобы добыть денег на их обучение. С другой стороны, истории тех, кому сейчас 30+, говорят о том, что само по себе высшее образование никакой уверенности в завтрашнем дне не дает, и в конечном итоге работа без времени на сегодняшний день и гарантии завтрашнего становится самоцелью.

В рассказе «Старшая дочь Ынми» ("큰딸 은미") мать делится переживаниями за дочь, которая вместо университета хочет поступить в училище.

Только тогда я рассказала ей о том, как сожалела, что не могла жить университетской жизнью вместе с остальными ровесниками, и сколько препятствий создавал в карьере мой аттестат старшей школы. С позиции человека, который перешагнул остальные этапы и сразу стал работать и зарабатывать, который знает о такой жизни не понаслышке, я попыталась объяснить ей, что в Корее высшее образование значит больше, чем просто степень бакалавра, – переубеждает мать Ынми, но та поступает по-своему и идет в колледж.

И владелец пекарни, и родственники, которых мы давно не видели, и случайно встреченные соседские мамы – все спрашивали, куда поступила Ынми: в гуманитарный? В технический? Сейчас есть поговорка, что мама выпускника мается только до экзаменов. Первое время я злилась и расстраивалась, а теперь говорю: «Моя Ынми не пошла в университет». Одни удивляются, другие воспринимают это как шутку.

Конкуренция в сфере образования и карьеры стимулирует бесконечный рост себя самой: кружки, хагвоны, справки для выпускного портфолио, которые добавят лишний балл при поступлении в университет – желательно котирующийся, столичный, потому что конкуренция при приеме на работу учитывает все, в том числе и репутацию учебных заведений. Так и в обществе о человеке судят по его альма-матер. И это бесконечная цепь, потому что от уровня образования зависит рабочее место и зарплата, а от зарплаты – образование детей, которым нужно быть еще более конкурентоспособными, чем их родители. Наверное, однажды эта конкуренция упрется в потолок, ведь уже сейчас дети рассказчиц сидят в школе с раннего утра до позднего вечера, возвращаются с дополнительных занятий под ночь и спят по несколько часов в сутки. Нужно успеть получить высшие баллы, лучше сертификаты и рекомендации, и, если в сутках так и останется 24 часа, однажды произойдет коллапс.

Чтобы выжить самой и воспитать детей, женщина должна трудиться и зарабатывать наравне с мужчиной, поскольку в подавляющем большинстве случаев семья из трех-четырех человек на одну зарплату мужа не проживет. «Мои ровесницы родились в конце 70-начале 80-х годов. В отличие от предыдущих поколений женщин, у которых вообще не было никаких возможностей, мы учились наравне с мужчинами, заканчивали те же университеты, однако, занявшись карьерой, наше поколение быстро уперлось в стеклянный потолок. Разумеется, рожая ребенка, я не знала, какое влияние ребенок и декрет оказывают на жизнь трудящейся женщины – не знала до тех пор, пока мой рабочий стаж не был прерван. В тот миг, когда я поняла, что потеряла свою профессиональную идентичность, я пала духом сильнее, чем могла от себя ожидать, – говорит Чо Намчжу о своем опыте декрета в стране, где декретный отпуск в лучшем случае составляет один месяц, а в большинстве случаев увольнение случается до него.

Декрет? Я работаю в небольшой фирме, никто и названия ее не знает. Говорят, до вчерашнего дня у нас не было ни одной женщины, воспользовавшейся декретным отпуском. Либо возвращались на работу сразу после родов, либо увольнялись. На этой неделе у меня начался отпуск по рождению, после которого должен быть годовой отпуск по уходу за ребенком. Честно говоря, я хотела уйти пораньше и подготовиться к родам – еще месяц назад подала заявление. Но меня вызвал начальник: «Уже отдыхать? Первый ребенок обычно рождается позже, поэтому поработай до конца недели». А потом до выставки на следующей неделе. […] А в этот раз сказал, что, вообще-то, если я уйду в отпуск на год, то неизвестно, смогут ли они сохранить за мной должность. «Поставь себя на место директора. Захочет он платить человеку, который даже не работает? Захочет ли он и дальше иметь дело с такой сотрудницей? – Рассказывает Сон Чжисон в «Интервью с беременной» ("인터뷰 – 임산부 이야기"). Ее история попала в газетную статью после того, как она решила предать ситуацию огласке. Отпуск по рождению и уходу за ребенком положен по закону, и отказывать работодатель не имеет права, а в случае отказа ему грозит заключение или штраф. Сон Чжисон распечатала эту информацию и показала начальнику, на что тот ответил: «Ну да, штраф. Только разве кто-то будет после такого нанимать женщин?» Разумеется, после того, как история попала в СМИ и разошлась по соцсетям, на рассказчицу полилась критика – что за эгоистка, что за особое отношение она к себе требует. Однако нашлись и те, кто ее поддержал, в том числе и сотрудница отдела управления, которая помогла Сон Чжисон отвоевать положенный ей по закону отпуск:

Она вернулась на работу через месяц после родов. Говорит, что теперь болеет всем, чем только можно, и не хочет, чтобы с другими сотрудниками случилось то же, что и с ней.

Смелость рассказать о своей проблеме, сочувствие других, готовность поддержать, посодействовать и приложить усилия для того, чтобы отстоять права не одного конкретного человека, а всех тех, кого это может коснуться, потому что, если не мы сами, то кто? – этот посыл связывает все рассказы воедино и объединяет женщин, чьи истории попали в сборник.

То, что кореянка зарабатывает, следит за успеваемостью детей и ухаживает за престарелыми родителями не отличает ее, к примеру, от россиянки. Однако по традиции в Корее семья мужа до сих имеет едва ли не большее значение для жены, чем ее собственная, поэтому, если свекру и свекрови требуется помощь, жена должна бросить все дела и мчать на выручку. Этот вопрос поднимается в рассказе «Дневник развода».

На праздники, в сезон заготовки кимчи, в дни рождения свекрови, свекра, мужа, золовки, в честь выхода на пенсию свекра, когда свекровь повредила спину – я ехала в деревню, готовила еду, помогала устраивать праздники, ухаживала за больными и помогала по хозяйству. Руки и ноги отваливались от усталости, я едва успевала поесть. При этом то и дело слышала упреки, мол, не улыбаюсь, говорю неприветливо, не тороплюсь отвечать, доброжелательности во взгляде мало. В это время муж ел то, что я приготовила, лежал перед телевизором, а вечером шел встречаться с друзьями. Вернувшись обратно в город, мы каждый раз ссорились.

После развода, когда младшая сестра спрашивает, стоит ли ей вступать в брак, женщина отвечает: Замуж выходи. Хорошего там все-таки больше. Только после замужества не становись чьей-то женой, невесткой или матерью, оставайся собой.

Если младшая сестра не послушает этого совета, то с большой вероятностью в старости напишет такое же письмо, какое писала своему покойному мужу пожилая женщина из рассказа «Папе Чинмён» ("진명 아빠에게"). В письме женщина описывает свою жизнь на пенсии:

Мы с тобой мечтали, что, когда наши дети заведут свои семьи, мы будем гулять, заниматься спортом и иногда путешествовать. Всю жизнь мы работали, думали, что теперь нас ждет только отдых, никто и представить не мог, что нужно будет следить за внуками.

И дело вовсе не в том, что бабушка не любит своих внуков, напротив, любит их и переживает за то, что слишком стара и не может ни проверять их уроки, ни развлекать как следует. К тому же их много, все разного возраста, а она одна, поскольку родители на работе с утра до поздней ночи. Свое письмо она заканчивает вопросом:

Папина дочь, твоя жена, мать, а теперь бабушка. Где среди этого я сама?

Этот вопрос отсылает нас к давней (и дурной) корейской традиции обращаться к женщинам в зависимости от тех социальных ролей, которые определяют их сферу ответственности и функции: дочь Бусика, жена Хынсика, мать Чольмина, бабушка Хёнмина. И пусть саму ее зовут Мичжа, даже муж будет представлять ее не по имени, а словами 집 사람 или 아내, прекрасно сохранившимися с тех времен, когда и без того обезличенной женщине запрещалось покидать стены дома. Пусть корейцы до сих пор воспринимают это как данность, но давайте переведем на русский язык: домашний человек, человек внутри дома. Согласились ли бы вы, чтобы ваш муж представлял вас другим людям не по имени, а «моя домашняя женщина»? Более странно, что такие обращения, унижающие их спутниц жизни до предмета, не ущемляют достоинство самих корейских мужей. Что хорошего быть женатым на вещи, а не на человеке? Где здесь мужественное завоевание? Это лишний раз доказывает необходимость абстрагироваться и смотреть на привычные вещи глазами тех людей, для которых они непривычны.

«Ее зовут___» – книга, которая удивительным образом помогает понять то, к чему мы обычно симпатии не испытываем. Взять хотя бы расхожее мнение о том, что страшнее пожилых женщин – аджум – нет никого, или еще хуже – стереотип в среде иностранцев, особенно русских, о том, что все кореянки меркантильные и первым делом оценивают уровень достатка мужчины. Не исключено, что так и есть, но, узнав причины, мы меняем отношение к последствиям. Да и в общем корейский подход к браку, когда родители выбирают супруга по его достатку, смотрят на достаток семьи претендента, представляется логичным, поскольку в любом случае огромная доля браков заключается через сватовство, ведь у работающих с утра до ночи людей просто нет времени на любовные отношения и поиск партнера.

Одна из героинь рассказа «Нари и я» спрашивает у коллеги:

– Как думаешь, я смогу выйти замуж?

– А что? Замуж хочешь?

– Да не то что бы. Просто стала задумываться – если у меня нет времени познакомиться с кем-то, то разве потом найдется время встречаться? А время, чтобы выйти замуж? Что вообще значит жить обычной жизнью?

В системе работа-сон нет места романтике, а работа нужна для того, чтобы обеспечить себе малейшую гарантию на старость. И если все-таки выделить часок на знакомство и часок на свадебную церемонию, если останется хоть малейшее желание рожать детей в такой системе, то нужно искать не любовника, а напарника, который поможет обеспечить будущее детей. Из этих рассказов и множества других, написанных в последние годы, мы читаем открытым текстом: в современной Корее мало места для аморфных понятий вроде любви – любовью сыт не будешь. Женщины и мужчины ищут партнеров, которые согласятся впрячься в одну упряжку и тянуть ее вместе для того, чтобы выплеснуть свои гены в будущее. Родители не видят детей, жены не видят мужей, а романтика, любовь живет только в сериалах.

Однако рассказ «Подготовка к старости» ("그녀들의 노후대책") показывает нам другой вид семьи. К рассказчице, которая дает юридические консультации, обращается ее старая знакомая с просьбой помочь им с неофициальной женой сделать их отношения чуть более официальными, чтобы перестраховаться на старость, когда здоровье начнет подводить. К этому решению женщин приводит несчастный случай, произошедший с одной из них на работе.

– А вы… подруга? В таком случае вам лучше связаться с ее семьей. Говорят, домой уже сообщили, – посоветовала она с подозрением.

И правда. Не так часто люди приезжают на работу к другу из-за того, что тот не берет трубку. Я не стала расспрашивать дальше. Мы с Мина десять лет живем вместе как семья, и другой семьи у нас нет. В таком случае о какой семье и каком доме говорит эта девушка?

На консультации подруга-юрист объясняет женщинам, какие доверенности необходимо подготовить, чтобы отношения тех, кто готов создать семью, но не может по закону, стали чуть более осязаемыми. Примечательно то, что из двадцати семи рассказов в сборнике романтика и любовь упоминаются только в этом. Еще более примечательно, что это уже не первый сборник, где такой ракурс замечен.

В современном мире кореянка не может позволить себе быть слабой, хотя корейские женщины на слабость и изнеженность никогда не претендовали. Около половины историй предваряют короткие вступления с информацией о рассказчицах, и мы видим женщин, занятых в самых разных сферах – менеджеры, режиссеры, повара, юристы, пожилые уборщицы, водительницы и все, кто живет и трудится ради себя, детей, внуков, будущих поколений и хочет трудиться по-человечески и на человеческих условиях.

Тема забастовок одна из центральных в сборнике. Бастуют по разным причинам, но главная – требование нормальных условий труда. Женщины требуют не принижать их труд и не делать из работницы рабыню даже в тех случаях, когда речь идет о низкоквалифицированном труде, поскольку даже уборщица, двадцать лет натирающая полы, становится профессионалом своего дела и заслуживает и человеческого отношения, и платы за тяжелую работу, заниматься которой другие не хотят.

Чинсун – техничка в здании Парламента. 1 января 2017 года, после двадцати лет работы на клининговую компанию, услугами которой пользовался Парламент, ее наконец-то устроили официально. ­

 Так начинается рассказ «Проработала 20 лет» о пожилой женщине, которая долгие годы убирала главное здание страны и не могла добиться официального оформления с соц.пакетом, поскольку по документам парламент нанимал не уборщиц, а клининговую компанию. Компания в свою очередь платила очень мало, более того, не всегда обеспечивала работниц их орудиями труда – женщина рассказывает, что иногда ей приходилось на свои деньги покупать чистящие средства и тряпки, чтобы была возможность выйти на работу.  

Они не требовали назначить их госслужащими, не требовали высокой зарплаты. Они просили лишь более человеческих условий труда. Чинсун и ее напарницы разослали петицию всем членам парламента с просьбой устроить их официально, однако правящая партия им отказала.

И началась долгая борьба уборщиц за их права: они стучались в двери общественных организаций, обращались в профсоюзы и ходили на заседания парламента. Клининговая компания тем временем стала отказывать неудобным сотрудницам в продлении контракта, но Чинсун не давала женщинам пасть духом и отступить – она собирала пикеты до тех пор, пока Парламент не пошел на уступки. После того, как ей удалось добиться официального трудоустройства, Чинсун преисполнилась гордости за тот труд, которым занимается, и за себя.  

Очевидно, что женщины, выполняющие низкоквалифицированную работу, делают это от безысходности: когда они были молодыми, страна не могла обеспечить их образованием. Но отсутствие образования не должно быть решающим фактором в определении условий труда для граждан, каждый в праве чувствовать себя чуть больше человеком и чуть меньше – средством. То же движет и забастовщицей Субин из рассказа «Обед от поварихи» ("조리사의 도시락"). Социальная активность, отстаивание прав и всего, что предусмотрено законом, выражение мнения или недовольства – все это объединяет женщин в сборнике рассказов Чо Намчжу. Сама писательница, комментируя книгу, говорит, что теперь и она уже не молода, и сейчас ее взгляд направлен не на себя, а на общество, в котором жить ее детям и нынешней молодежи.

С такими же мыслями провинциальные бабули из рассказа «Обещание бабушки» ("할매의 다짐") едут в Сеул, чтобы протестовать против установки противоракетного комплекса THAAD.

После звонка внучки она почувствовала себя увереннее. На самом деле для нее самой THAAD ничего не значил. С ним или без – какая ей разница, ведь жить осталось совсем недолго. Но оставить своим внукам единственное наследство – противоракетную установку на территории их страны она не могла. Соннэ должна была продолжать эту борьбу хотя бы ради внуков.

Женщины в этих рассказах борются отнюдь не за себя, и даже не за других женщин, а за справедливость и человечность в целом. И не только пожилые, повидавшие на своем веку немало демонстраций и всяческих невзгод, которым и терять-то уже нечего, но и те, кто только ступил или готовиться ступить на большую дорогу жизни, и которых пытаются запугать тем, что лишним шумом и вниманием они перекроют себе дальнейший путь. Эти женщины надеются на то, что их смелость изменит будущее, что их услышат, и в мире станет чуть меньше несправедливости. Они не боятся стать мишенью, защищая права других.

Я не хотела стать вторым человеком, тихо замявшим это дело. Я не хочу, чтобы из-за меня появилась третья, четвертая, пятая жертвы, – озвучивает общую мысль книги героиня рассказа «Вторая». А студентки столичного женского университета из рассказа «Новый мир» тем временем объединяют усилия, чтобы добиться отставки коррумпированного ректора, и их протесты становятся катализатором для протестов по всей стране и приводят к отставке не только ректора, но и президента Пак Кынхе в 2017 году.

Сборник «Ее имя___» парадоксальный: рассказы в нем простые и короткие, истории в большинстве случаев незамысловатые и как будто совсем незначительные, однако, они удивительным образом сливаются в единый поток – бурлящий, живой и сильный – в течение, которое отмывает мир от того, что уже отмерло или должно отмереть.

Эту книгу хочется посоветовать всем – корееведам, женщинам, мужчинам и тем, кто в принципе относит себя к человеческому виду. Одни найдут в ней материал для изучения, другие – объяснения, которых искали, третьи – поддержку.

В конечном итоге Чо Намчжу записала не столько рассказы, сколько голоса людей, осажденных теми проблемами и беспокойными мыслями, которым мы привыкли не придавать значения – голоса людей, борющихся сегодня за день завтрашний.

 Я сильная и становлюсь еще сильнее, когда объединяюсь с другими.

Когда кажется, что «и так сойдет», что все живут и не жалуются, что по-другому не будет, потому что люди такие, – давайте смотреть на корейских женщин, которые еще сто лет назад боролись за право на жизнь – взять тех же вдов, которые на протяжении нескольких веков должны были убивать себя после смерти мужа-хозяина, – а теперь борются за всех граждан. Под лежачий камень вода не течет, и история показывает, что пока мы сами – каждый – не перестанем мириться с тем, что лично нас не устраивает, перемен не будет. Тут, конечно, можно и до печенегов и половцев доразмышлять, но на дворе 21 век – времечко позднее – а мы только сейчас переходим от борьбы за жизнь к борьбе за улучшение качества жизни.

Впечатления о корейских книжках

https://t.me/onnibook